Здравствуй, Виктор

— Здравствуй, Виктор, — Линда смахнула несколько травинок с надгробного камня, поставила на него стакан и плеснула на дно огневиски, сама же пригубила остатки из фляги и поморщилась. — Сложно как-то объяснить то, что происходило, — она невесело рассмеялась, больше истерично, а ветер подхватил этот звук и унес в обманчиво спокойное море. — Поздравь меня. Я окончательно и бесповоротно сирота. Без дома, без отца и матери, — и снова Уорен рассмеялась, громче. — Мерлин, как же хорошо… *** Два человека стояли на пороге Чайного дома и из последних сил пытались не свалиться с ног от полученных ранений, они держали третьего под обе руки, без сознания и избитого до полусмерти — вот, что Линда увидела, когда служанка позвала ее наверх из подвала. Уорен испытала все грани эмоций, закончившихся лютой злостью от вида Кристофера с упавшей на грудь головой. Четыре сломанных ребра, глубокие раны по всему телу, несколько незначительных проклятий, от которых избавились лекари Рулин в первую очередь. Кристофер едва дышал, и каждый выдох вырывался из легких с хрипом и свистом. Больше всего Линду беспокоило раскуроченное сознание, будто разорванное в клочья. Этан пытался собрать его по кусочкам, но это отнимало очень много времени и сил. По сравнению с Томпсоном, Глен и Ален выглядели здоровыми, хотя им так же досталось от лже-Уорен. Ховард отделался сотрясением, над чем Себастьян шутил: «Было бы что трясти», — Моррис на это кивал, несмотря на свою извечную сдержанность. Он получил меньше остальных: вывих и несколько синяков. Оно и не удивительно, ведь, в отличие от Глена и Кристофера, именно Ален был мозгом данной братии и вполне способен в битве просчитать все ходы, минимизирующие ущерб от сражения. О’Хейли, не отвлекаясь, продолжал попытки сшить сознание Кристофера. Пышные кудри разметались по подушке, он хмурился и постанывал, стоило Этану задеть какие-то определенные участки памяти. Уорен кусала губы, хмурилась от понимания, насколько сильно их откинуло от конца этой истории. Слова отца с каждым новым вздохом со стороны звучали в ушах раскатистым эхом и неимоверно раздражали. Приходилось постоянно дергать головой, чтобы выкинуть оттуда такой навязчивый мерзкий звук. Запах безоара, костороста и рябинового отвара назойливо преследовал до сих пор, хотя и прошло уже несколько дней. Он въелся в кожу и одежду и раз за разом вытаскивал образ Кристофера — самого младшего из всех них. Бледный и измученный, непонятно, как вообще Томпсон выжил от такого и сможет ли в будущем нормально существовать с теми ошметками сознания, что ему оставили. Жгучая, искренняя и яркая ненависть полилась по венам, пересиливая даже ненависть к Джеймсу, чьи страдания приносили море удовольствия, в отличие от этого мальчика, лелеющего теплую и ласковую надежду на счастливое будущее. — Мы можем найти его невесту, — Линда сидела на террасе за чайным домом, пустым взглядом изучая заросли бамбука, когда Этан вышел к ней и присел рядом. — Хотя бы возьмем ее под защиту, если… — Он выживет, — оборвала его Уорен, с силой сжимая маленькую пиалу с давно остывшим чаем. Затрещало электричество, заклокотала магия и фарфор треснул в руках, рассыпался на деревянный пол. Линда подняла на Этана взгляд и лишь на мгновение тот вспыхнул алым. — Мы все выживем, Этан, — хищная жесткая улыбка мазнула по лицу. — Хотя бы для того, чтобы вытрясти из этого ублюдка все до последней капли крови. Я выпотрошу его лично. Больше они тогда не разговаривали. Но хоть что-то выяснить все же удалось. Арена постоянно перемещалась, отследить ее месторасположение было совершенно невозможно. Даже трое Птиц не знали, где окажутся в следующий момент. Они не ориентировались в магловских лесах, поэтому и информации никакой передать не могли. Кристофер поначалу пытался, но объяснения из серии «кривая ветка, которая указывает на северо-восток» вносили мало ясности в общую картину происходящего. И он перестал. Просчет лже-Линды произошел вечером, после того как Глен вернулся через порт-ключ к шатру. Томпсон тогда очень внимательно рассматривал травы неподалеку, а потом — на свою голову — слишком громко высказался, что они очень похожи на те, что собирает его невеста. Стоянка в лесу недалеко от Фелдкрофта — глупое решение, когда ты находишься в бегах, а один из подчиненных, которому ты явно не доверяешь, сам родом оттуда, и знает каждую закорючку тех мест, как свои пять пальцев. Абсолютная, совершенная тупость, подтверждающая совершенную недалекость человека, который все это дело организовал. Однако, стоило отдать должное, осторожности этому индивидууму не занимать. Не за что зацепиться, кроме отсутствия мозгов. Рассчитывать на поисковые чары тоже не стоило. Ни Глен, ни Ален не успели даже кусочка шатра ухватить с собой. Линда их не винила. Все побитые, да еще и вытащили Кристофера за мгновение до смерти. А документы, которые успел забрать с собой Моррис не имели ценности для такого колдовства — через слишком большое количество рук они прошли. Да и в целом, кроме розжига камина, бумаги больше ни на что уже не годились. Последняя надежда на хоть какое-то прояснение возлагалась лишь на человека Эзопа из Аврората, на встречу с которым они сейчас шли. Себастьяна не хотели брать. Слишком много факторов играло против этого решения, но он так прицепился к Линде и Этану, что проще оказалось согласиться, нежели убедить остаться с Анной и Оминисом. В отличие от Уорен, Сэллоу искали более активно. Попадись Дикая Ворона на глаза мракоборцев, ее не тронули бы хотя бы от того, что договоренности те соблюдать умели, но вот Себастьяна эти «договоренности» касались в меньшей степени и, если бы его решили забрать, вся верхушка Пепламб провалила бы переговоры, пытаясь отбить его у стражей закона. А тот факт, что им вообще удалось удачно вытащить Себастьяна из Азкабана, очень сильно ударил по гордости всего Аврората. Поэтому с самого момента переноса через присланный Шарпом порт-ключ он не снимал свою маску, пока остальные шли большую часть времени без них. Этан приподнял еловую ветвь и опустил ее, когда Линда прошла вперед. С неприятным скрипом иголки мазнули по макушке Себастьяна, едва успевшего увернуться. Он тряхнул головой, запустил пятерню в волосы и тихо выругался, когда иголка вонзилась ему в палец. Глен хохотнул за спиной, Ален шикнул на них, будто гробовое молчание похода могло придать эфемерной смелости и уверенности всей компании. Солнце, как на зло, заливало еловую рощу так ярко, что приходилось щуриться, когда оно преломлялось в утренней росе на хвое и слепило глаза. Еще слабо, лишь мелкими отблесками через легкую, словно нежнейшая вуаль, туманную дымку, свет мерцал в воздухе, наполняя его влагой и в полной мере раскрывал чарующий аромат, характерный для такого волшебного места. Над головой во всю голосили птицы, трелью разнося свое мнение о чужаках на весь лес. В стороне, во влажном бурьяне сновали мелкие зверьки, больше любопытствующие гостям, нежели испуганные ими. С деревьев ухнула сова, ей вторила трель синицы, и Этан, шедший впереди, остановился. Он обернулся к Линде, кивнул и приложил к лицу маску. Уорен вышла вперед, но свое лицо скрывать не стала, только нащупала в рукаве палочку. Глена передернуло, когда напряженная спина вытянулась, будто к ней прибили доску, затылок чуть откинулся, что означало, что глава вздернула подбородок. Она не скрыла лицо, как все, но надела другую маску, от которой каждый раз бежали липкие мурашки по рукам. В иной ситуации, Ховард отвлекся бы на кусты дикой малины с последними перезревшими ягодами, но сейчас в резко похолодевшем воздухе желание даже обращать на них внимание пропало. Его замутило от резкой перемены Уорен, но почти сразу попустило, стоило лишь шагнуть на идеально круглую поляну с жухлой травой. На другой стороне стояло трое. Эзопа Шарпа Линда узнала сразу и прищурилась, совершенно не ожидая его тут увидеть, ведь его появления они не обговаривали. Что-то неприятно царапнуло в груди, защемило и дало трещину по той невозмутимости, что минуту назад обволокло ее с ног до головы. Чуть в стороне сухонький мужичок в очках дрожал от страха и оглядывался, будто искал, куда может спрятаться. Гора — не человек стоял рядом с профессором. Широкие плечи едва ли помещались в пальто. Он повернулся в их сторону еще до того, как Линда ступила на «нейтральную территорию». В черных волосах играл ветер. Ледяной взгляд прошибал насквозь, запаляя фитиль неудержимого азарта, уже знакомого по стычке в порту. Мужчина первый сделал шаг навстречу, и Уорен так же двинулась вперед. За его спиной, прихрамывал Шарп, а Линду сопровождал Этан. Они остановились друг напротив друга и застыли, осматривая, выискивая бреши в защите и укрепляя собственные на основе того, что удалось изучить. Мужчина обернулся к Шарпу и улыбнулся: — Она так похожа на мою жену в молодости, — глаза его не выражали ни толики того удовольствия, что играла на лице, смотрели колко, зло и с подозрением. С трудом Линда смогла удержать восхищенный смешок и лишь прикрыла глаза. Она стянула перчатку и протянула по-мужски руку. Он не подставился, не выдал свое слабое место, наоборот, сразу обозначил ту грань за которую переходить не стоит, и, кроме уважения, ничего не вызвал. Крепкая хватка сдавила ладонь, и Уорен даже не поморщилась, лишь сама сжала чужую руку в ответ, поддаваясь такому глупому, детскому упрямству. — Очень рада наконец-то с вами познакомиться, мистер Филлипс, — спокойно, приторно-сладко, чересчур вежливо сказала Линда и склонила в голову. Вытерпеть желание сорваться в бой, с новыми силами, испытать этого человека, загнать его до хрипоты от усталости было невыносимо. — Взаимно, мисс Уорен, — Филлипс перестал изучать ее, отпустил руку и теперь совершенно неискренне улыбался. — Признаться честно, я следил за вашей… деятельностью. — Вот как? — Перчатка скользнула обратно на обожженную конечность. — И что же вас впечатлило больше всего в нашей… деятельности? Его нисколько не волновало такое увечье, более того, оно ему было попросту неинтересно. И, пока Эзоп и Этан тосковали по чистой коже, Колин Филлипс игнорировал факт, связанный с проникновением в Азкабан, словно что-то незначительное. Или же просто не обратил внимания, взбудораженный необычной встречей и предстоящей беседой. — Многое, — Филлипс поравнялся с Линдой и протянул ей локоть, предлагая совместную прогулку. Уорен согласно кивнула, и они вместе двинулись по едва различимой тропке в лес, оставив своих сопровождающих на поляне. Этан дернулся в ее сторону, но Линда остановила его кивком головы и тут же снова повернулась к мракоборцу. — Но если брать из последнего, — он задумался, — наверное ваши потрясающие навыки владения поджигающими заклятиями. Намек был столь очевиден, что это снова вызвало улыбку. Мужчина помог Линде переступить через поваленное дерево и двинулся дальше, лишь на мгновение посмотрев в спокойное лицо своей спутницы. — Да вы льстец, мистер, — ладошка прикрыла губы. — Но вы правы, ими я овладела в совершенстве, а применение их на практике уже даже наводит скуку, — Уорен тяжело вздохнула и повернулась к Филлипсу. — Представляете, даже большое поместье сгорает, как спичка, моментально. Вот тот эффект, которого она добивалась. Под сжатыми челюстями дернулись мускулы, глаза сузились, а мышцы на плече дернулись от напряжения и тут же расслабились, когда их хозяин снова взял над собой контроль. — Весьма прискорбно, — прочистив горло, просипел Филлипс. Настроение сразу улучшилось, спало напряжение, сковывающее тело тяжелыми цепями, и Линда даже почувствовала какое-то воодушевление и удовольствие от прогулки. Они шли медленно, вдыхали влажный хвойный воздух и двигались уверенно в направлении известном только Колину Филлипсу. Несмотря на улыбку, он вел себя слишком сдержанно и после короткого обмена своеобразными любезностями, замолчал. Уорен была благодарна, что хотя бы бестолковой беседы о переменчивой осенней погоде не начал. Сквозь деревья заискрило солнце в воде. Переливалось бликами на лице и обдавало тинистым воздухом. Послышался хор лягушек, наверное, последний в этом году, ведь судя по ломоте в руке, холода не заставят себя долго ждать и совсем скоро обрушатся на Англию во всей своей красе. Место было живописным. Сквозь черную стену елей пробивались лысые, кривые стволы других пород деревьев. Гибкие тонкие прутья ивы склонились прямо к глади полноводного лесного озера и качались на ветру, рассекая воздух, как мерно покачивающиеся хлысты на цирковой арене. В невысоком срезе песчаного обрыва на той стороне щебетали в вырытых гнездах ласточки. С характерным фырканьем за деревья умчался олень, испуганный запахом незнакомцев. Филлипс жестом пригласил пройтись вдоль берега и, по щиколотку утопая в жухлой примятой сырой траве, Линда с улыбкой кивнула, двигаясь медленно, чувствуя под своей ладонью чужую сильную руку. Да, он точно не являлся ее сторонником, но и врагом назвать этого мужчину язык не поворачивался. Скорее, недруг, который вызывал уважение и признание в ее глазах. Широкоплечий и высокий, доказавший уже давно все, что нужно было доказать и не гнавшийся за похвалой со стороны. — Мисс Уорен, — его лицо посерьезнело. Филлипс остановился и встал прямо напротив, заглянув в глаза. — Зачем вам нужна эта встреча? Линда улыбнулась, посмотрела на верхушки елок и, кажется, увидела на мгновение мелькнувшую белую маску одного из подчиненных Этана. Тени скользили следом за ней, оберегая, и стало интересно, чувствовал ли их присутствие Филлипс. — Мистер Филлипс, буду с вами откровенна, — она вздохнула и снова прямо посмотрела на него, выискивая нотки подозрения в хмуром взгляде, но им полностью овладело напряжение. Значит, чувствовал. — В моем саду завелся весьма мерзкий гном, которого я не могу вытравить, — со стороны озера подул ветер, тяжелый оникс на поясе ударил вороньим клювом в бедро. — Более того, я даже не могу его найти, а он, притворившись мной, вытравил меня из дома. — До меня доходили слухи… — Какие? — Перебила Линда чуть громче, чем планировала. — Что Пепламбы решили на потеху толпе стравливать маглов? Что Дикая Ворона решила выдать себя с потрохами? Что поставила под угрозу собственную репутацию? Что… — Мисс Уорен, — голос походил на раскат грома. Уорен даже не заметила, как слетела ее маска, как злость обуяла и разрушила такой хрупкий контроль. — Я знал, что что-то не так. Вы действовали максимально аккуратно, что даже аврорат не мог найти ни одного доказательства причастности вашей… организации к тем вещам, что происходили в магическом мире. Нам это было на руку отчасти. Не отвлекало, но теперь… — Филлипс нахмурился и посмотрел в сторону, где ящерица скрылась в траве, тряхнув зеленым хвостом. Линда поджала губы, смирившись с тем, что всплывший в голове образ Кристофера снова выжигает изнутри хладнокровие и разливается яростью по венам. Обида сковала горло, руки подрагивали, а мышцы лица совершенно не хотели подчиняться, и Уорен отвернулась, лишь бы скрыть ту злость, что на нем проявилась. — Мы в тупике, — честно призналась она. — Кем бы ни был этот человек, он гениален в своей глупости. — Надо же, хоть где-то подобное качество возымело успех. — Я буду вам безмерно благодарна, если вы воздержитесь от подобных шуток, — Линда потерла переносицу и резко развернулась к несколько довольному Филлипсу, который, сложив руки на груди, ждал, когда же она скажет ту заветную фразу, что пошатнет гордость благородной бандитки. Уорен со стоном вздохнула и тряхнула головой. — Нам нужна помощь аврората. По излишне торжествующей физиономии хотелось врезать кулаком, совсем по-магловски, а не магически. Так же, как однажды досталось Оминису, чтобы потом с трудом вспомнить, каким именно образом получился сломанный нос и вывихнутая челюсть. — Вы же понимаете, что мракоборцы не сотрудничают с подобными вам? — Растягивая слова и снисходительно наклонившись на уровень Линды, прошептал Филлипс. — Не переживайте, от моего предложения для вас также будет немало выгоды, — смешок поневоле вырвался, когда Уорен повторила его позу. Рубикон основного предложения уже остался позади, теперь беседа вылилась в совсем иное русло, которому направление обязана была задать именно Линда, а не Филлипс. Она диктовала правила, несмотря на то, что именно ей нужна помощь. — Мистер Филлипс, — Уорен выпрямилась. — Я знаю о вас, — по-птичьи склонила голову на бок, продолжая изучать лицо мужчины. — Вы человек очень принципиальный и верный своему делу. И если вы вобьете себе какую-то идею в голову, — она указала пальцем на свой висок, глядя при этом Филлипсу прямо в глаза, — переубедить вас очень сложно. — В этом мы с вами похожи, мисс, — он пожал плечами и сделал шаг за Линдой, когда та медленно пошла вдоль берега обратно к тропке, по которой они пришли. — Возможно, — несколько птиц пронеслись над водой, а на иве вскрикнула ворона и, хлопая крыльями, взлетела в небо. — И мне хочется верить, что такому человеку, как вы, неприятно работать под началом людей, чье мировоззрение в корне отличается от вашего. Филлипс резко остановился. Линда развернулась к нему и не смогла прочитать ни единой эмоции, лишь предположить, что общее напряжение и сжатые кулаки — признак того, что она попала прямо в яблочко. — Что вы имеете в виду? — Хрипло, больше для приличия спросил мужчина, попытался нацепить на себя улыбку, но она распалась, как осенние листья на сильном ветру. — Мейсон, Кэррол, Батлер, — ворона зависла в воздухе, пару раз дернула крыльями и отлетела в сторону, ухватившись за потоки ветра, — активно проталкивали в Визенгамот законы о чистоте крови, имея при этом по несколько ублюдков от маглов. Вы были против принятия этого закона изначально, но что может сделать рядовой мракоборец с сильными мира сего? — Филлипс ощутимо дернулся, а ворона в небе чуть спустилась к воде. — Мистер Лэмб. Подкупил половину судей, чтобы вытащить из Азкабана некого мага, который обожал издеваться над слабыми, теми, кто боялся дать ему отпор. Не помню, сколько на его счету убийств? — Двадцать восемь, — отозвался Филлипс. — Это те, что вам известны, — ворона сделала круг вокруг озера. — Сорок четыре, — поправила его Линда и улыбнулась. — Больше половины из них при использовании непростительных. А мистер Лэмб весьма активно сотрудничает с этим магом и занимает у него деньги, — Филлипс перестал пытаться скрыть свой гнев, а ворона пошла на еще один круг. — Уилкинс, Стаффорд всю жизнь на своих постах манипулировали Спэвином. Бедный наш министр вначале противился, но теперь просто стал марионеткой в их руках. И, наконец, — она обернулась к Филлипсу. — Ваш непосредственный начальник. Благородный глава аврората, который не только посещает Китайский квартал с завидным постоянством, но еще и прикрывает оборотней, которые безнаказанно обращают всех, кто им нравится, а так же, оказывается, очень тесно общается с Индией и ставит печати для прохождения таможни неких грузов оттуда… кажется, плотоядный лотос, который… — Хватит, — прервал ее Филлипс. Линда снова отвернулась, довольная произведенным эффектом. На самом деле, когда она давала указание о поиске информации о главе Аврората, сама не ожидала, что ее люди раскопают так много. Оставался только один вопрос, зачем индусам нужны были Пепламбы при наличие таких хороших связей с правительством, более того, с силовой структурой. Ведь, какими бы ни были договоренности с авроратом, они появились задолго до тех же договоренностей с ее организацией. Вполне возможно, что все упиралось именно в маковые поля и новый сорт сырья для производства опиума. Сжечь бы их к чертям — сколько проблем сразу отвалилось, а свою силу и авторитет она доказывала еще до появления этого камня преткновения. Прямо пропорционально доходу, поля приносили столько же проблем, а отсюда и раздражение и отвлечение внимания от по-настоящему важных дел. Карканье стихло. Черная точка стремительно удалялась над верхушками елей, неся в когтистых лапах свою добычу. Филлипс согласится. Он не дурак, чтобы отказываться от пассивной, но все же помощи, а Линда прекрасно понимала желание выжечь все возможные опухоли в том месте, за которое ты ответственен. И пришла она сюда не с целю драться, а предложением, от которого такому человеку отказаться сложно, хоть оно и противоречит его принципам. — Неужели, у вас есть доказательства? — Наконец-то подал голос Филлипс. Линда посмотрела на него, оторвавшись от исчезающей птицы в небе, сняла перчатку и, вложив два пальца между губ, громко свистнула. Черный дымный столб взметнулся из рощи и опустился прямо перед ней. Стоило мареву рассеяться, появилась девушка с рыжими волосами и в белой маске. Уорен ее узнала, когда та протянула ей толстую стопку сшитых папок, кивнула и в том же дыме скользнула обратно в лес. Брукс против воли потянулся за документами, но они зависли в воздухе за спиной главы Пепламб. — Вы думаете, что я так просто вам отдам их? — Она отступила, хмуро глядя на Филлипса. — И какие условия? — Он опустил руки вдоль тела в ожидании, и взгляд метался между компроматом и Уорен. — Во-первых, вы поможете нам с поимкой предателя, когда личность того будет обнаружена, — Линда подняла палец. — Во-вторых, объявите Пепламб вне закона, — к первому пальцу присоединился второй, — я предоставлю вам все доказательства без упоминания имен. Лично. — Вы серьезно? — Удивился Филлипс, не понимая второго условия сделки, ведь тогда она не сможет больше управлять бандой. Более того, она не сможет вернуться к деятельности и все свои силы перечеркнет размашистым движением. — Мистер Филлипс, мне легче уничтожить то, что я создала, собственными руками, — Линда пожала плечами. — К тому же, Пепламб больше нет. И надо было это сделать еще четыре года назад. — Когда умер Виктор Руквуд? — Уорен кивнула, как-то резко погрустнев. Солнце уже выглянуло из-за деревьев, а между ними повисла скорбная тишина, как на поминках. Линда смотрела в сторону, пока Филлипс внимательно изучал, как она стоит, ее взгляд, волосы, пушистые и совсем не блестящие — перья. Теперь он понимал, почему именно Ворона. Эта девушка была умна, подстраивалась под ситуацию, чувствовала атмосферу и, работая в Министерстве, молниеносно взлетела бы по карьерной лестнице, если не до министерского кресла, то до весомой позиции в Визенгамоте. А еще Линда Уорен была сильна, настолько, что, будучи вымотанной и истощенной очень уверенно противостояла ему на пристани. И любопытство взыграло, пощекотало затылок вопросом, а что произошло бы сейчас, когда эта девушка в своей полной силе, подогретая злостью на неизвестного предателя? Колин усмехнулся и посмотрел в ту сторону, куда устремился взгляд Уорен. — Есть же третье условие, — это являлось не вопросом, а утверждением, вырвавшим Линду из мыслей. — Вы закроете глаза на мои будущие… прегрешения. Если до этого все условия казались относительно вменяемыми, то последние стало истиной сделкой с дьяволом и подталкивало уподобиться тем, кого Филлипс презирал всеми силами. Уорен смотрела на него без улыбки, без веселья, прекрасно понимая, что именно этот пункт может стать решающим аргументом в отказе, но на меньшее совесть не позволяла соглашаться. — Могу вас заверить, что дальнейшая наша деятельность будет протекать так, что вы при всем желании не сможете хоть как-то на нас выйти, — Линда подошла ближе и сняла перчатку с правой руки. — Тогда зачем? — Он только сейчас всмотрелся в сетку шрамов, неаккуратные кривые короткие ногти на пальцах и едва сдержал приступ отвращения. — Гарантии, — объяснила она и протянула руку для рукопожатия. Филлипс тупо пялился на ладонь и не мог понять, как раньше не заметил следа от адского пламени, которым в совершенстве владел Эзоп. И снова, как когда-то давно, шею обдало холодом от неприятного ощущения тревоги. Но такими шансами судьба просто так не разбрасывается, а тут выдала все карты на блюдечке, Флэш Роялем и Джокером в рукаве. И времени на размышления не осталось. — У меня тоже есть условие, мисс Уорен, — он улыбнулся, пожал руку и резко дернул Линду на себя, сокращая дистанцию. От нее пахло ледяным горным ручьем и дубом, а на лице не дрогнул ни единый мускул от неожиданного действия. — Какое же? — Горячее дыхание обожгло кожу, и Филлипс улыбнулся, не удержавшись от интимности ситуации. — Дуэль, — брови Линды взметнулись от удивления, а потом она громко рассмеялась, так, что в уголках глаз выступили слезы. Потребовалось время, чтобы она успокоилась и снова приняла прежний вид, но с налетом легкости и довольства во всей позе. — Что угодно, мистер Филлипс, — томно выдохнула Уорен и закрепила договор крепким рукопожатием. — Но только тогда, когда все это закончится. Он улыбнулся, оскалился, и взгляд его метался между глазами Линды и ее губами, от чего Уорен всего на маленькую долю уменьшила свое уважение к Филлипсу. Как бы то ни было, договор они заключили, что не могло не радовать. Незаметно для мракоборца, но весьма ощутимо она скрепила его тонкой нитью Древней магии и от того, как дернулась рука в хватке, стало ясно, что нечто неладное Колин все же почувствовал. Им обоим было необычайно выгодно сместить со своего поста именно главу аврората, так тесно сотрудничающего с Индией. Они потеряли бы покровителя и, неважно, кто сел бы в кресло из новых людей, выстроить прежний отношения с правительством уже не так просто. Времени ушло бы много, но Линда смогла бы сделать все, что в ее силах, чтобы не пустить индусов на Британский рынок снова. Даже если бы потребовалось перебить в этот короткий промежуток всю организацию, поглотить их и руководить так, как ей это выгодно. Паб в Ковен-Гарден приносил достаточно денег для еще одного путешествия на Восток любыми путями, скрываясь под чужой личиной или выставив на всеобщее обозрение себя под ониксовой маской. И вполне вероятно, что Рулин тоже поспособствует этому походу, так же как и Стоун. Мадам — для предотвращения проблем в ведении бизнеса. Браконьер — из мести за жену. Причин скрывать свои мысли от Филлипса не было, и Уорен честно призналась, что хочет избавиться от восточной занозы его руками. Он ничего против не имел и, шагая по тропке обратно к поляне, весьма щедро одаривал Линду недоступной ей информацией. Пепламбы подставлялись, грабили и убивали, видимо, обрадовавшись вседозволенности, от лже-Уорен. Много деревень и небольших городов пострадали, различия между магами и маглами стерлись, прямые стычки с мракоборцами и авроратом стали в порядке вещей и те пепламбы, которых удавалось задержать, напрямую указывали пальцем на Линду Уорен, шедшую рядом с Колином Филлипсом по еловой роще. Не сказать, что она сильно удивилась, но скрежет зубов слышали, наверное, даже белки на соседних деревьях. Подобное поведение лишь подтверждало, что вся казна, которую Линда собирала на протяжении этих лет теперь опустела, как и резервы Глена, Алена и Кристофера. Тот факт, что они с О’Хейли очень вовремя переоформили паб на его имя радовал не очень то сильно. С тем количеством денег, которое на тот момент было в запасе, деятельность Пепламб сводилась к минимуму. Выплаты младшим участникам банды, оплата их труда шла именно из этого фонда и при настоящей Уорен он не кончался, а лишь рос от прибыли в геометрической прогрессии. И вот так все растранжирить… Арена стала мало принимать гостей, и неудивительно, ведь за мордобоем маглов наблюдать не так интересно, как, например за битвой виверны и топеройки, или венгерской хвосторги с взрывопотамом. Мало зрителей — мало внимания. Все логично. Этан и Эзоп были солидарны в своем удивлении, когда Филлипс оставил невесомый след от губ на костяшках руки под плотной кожей перчатки Линды, прощаясь с ней и довольно искренне пожелал удачи им обоим. Уорен только кивнула Колину и Шарпу и, развернувшись, вместе с О’Хейли пошла к остальной своей свите. Чайный дом готовился к открытию с полудня. Внутри смывали приторный запах крови и лекарств. Прислуга перекрикивалась с разных концов холла, носились и суетились, как обычно это бывает. Кто-то до блеска натирал перила лестницы на второй этаж, кто-то расставлял благовония по разным тумбам и менял цветы в вазах. Вешали новые шторы, мыли окна, меняли рамы на зимние, будто не накладывалось на весь дом согревающее заклинание. Кивком головы Уорен отпустила Алена и Глена, Себастьяна подхватила под руку довольная Анна и утащила с собой на кухню, вызвав у Линды улыбку и предвкушение будущего развода. Вряд ли Оминис в восторге от того, как сильно его жена снова сблизилась со своим братом. На заднем дворе, отличающимся от всего остального чайного дома тишиной, Линда пересказала Этану все, что произошло на встрече с мракоборцем и условие дуэли ему совсем не понравилось. Убедить в безопасности этого мероприятия его не получилось бы при всем желании и, задушив внутри легкое раздражение от упрямства О’Хейли, Уорен промолчала, уставившись на бамбуковую рощу. Пассивной помощью они стали обеспечены. Древняя магия гарантировала твердое исполнение всех обязательств, наподобие непреложного обета, но менее кровожадно. Никаких смертей, лишь слепая вера в правильность решений и небольшое управление сознанием. Хотя Линда сама не до конца понимала, как это работает и не была уверена, что такой способ рабочий. Осознание, что с развалом Пепламб уже точно ничего не сделать, на удивление облегчило существование, и возможность разрушить банду до основания Уорен очень сладостно оплетало предвкушением мозг. Разрушать легче, чем строить. Оставался только один вопрос, каким образом найти арену и прижать предателя к стенке? Кристоферу не становилось ни лучше, ни хуже. Он просто лежал, пока Этан ежедневно пытался починить его изнутри, но, вместо результата, завидная статичность воцарилась в комнате больного и зависла над ним, как лезвие гильотины. И Линда рада бы помочь, вот только последних крупицы собственной легилименции не хватило бы даже на внушении мелкой мошки — все потратилось на мать. Чтобы хоть как-то отвлечься, очистить голову, ранним утром она вытаскивала из кроватей всех своих Птиц, и они усердно тренировались. Себастьяна гоняли по лесам, куда их переносил Ален, сам же Моррис часто вставал в пару с Этаном и их дуэли сравнивались разве что и искусством. Глен больше ныл и всячески пытался отлынивать, но получал легкий заряд электричества в затылок от Уорен, замолкал и трусцой бежал за Себастьяном, чтобы разогнать все то, что он съел и выпил накануне вечером. Линда поначалу спаринговалась с Этаном, но слишком скоро оказалось, что этого мало, и к ним присоединился Ален. Из пяти боев ей удалось победить единожды, и то, лишь потому, что они знали ее стиль, ее движения и все приемы, как собственные. Вот только проблема никак не хотела решаться. Она, как заноза, засела в голове и выкапывала из нее все больше и больше вопросов. Единственным решением, в которое упиралась Уорен, будто в тупик, стало поджечь все леса, выкурить Арену, а потом, с помощью Древней магии восстановить их после завершения наказания над предателем. Маглы бы узнали о существовании магического мира? Возможно. Но и на этот случай уже появилось решение. Стоуну ничего не стоило достать из Америки гром-птицу даже в нынешней ситуации, которая смогла бы распылить дождем и бурей зелье забвения авторства Шарпа. Идея достаточно странная, но, гипотетически, должна была сработать. Как обухом по голове, стало совсем другое решение проблемы, явившееся на пороге чайного дома вместе с посыльным от Стоуна. Он протянул конверт Рулин, явно перепутав ту с Линдой, и быстро исчез после осознания ошибки. Мадам повеселела от такого конфуза и с любопытством заглянула в конверт с приглашением на званый вечер Браконьера. Позже другой посыльный, лощеный, одетый с иголочки, вполне в духе Абрахама, принес еще два письма, но уже именно Рулин и тут ни о какой ошибке не могло быть и речи. В одном из конвертов лежало точно такое же приглашение на ужин, вот только имя, в отличие от варианта Линды, написали правильно. Уорен снова меняла личность на некую Матильду Браун. И этот вариант нравился ей куда меньше, чем тот, что использовали в Китае. Линда поморщилась и страдальчески посмотрела на Рулин, а та в свою очередь улыбалась, читая письмо из другого конверта. — Госпожа, пожалуй, вам стоит задуматься о кавалере, — золоченый мундштук лег на тонкие губы. Мадам изучала Уорен с ног до головы, долго и внимательно. — Мистер Орлан умеет вальсировать? — Она бегло прочитала письмо, адресованное Рулин, где очень настойчиво Стоун просил прийти с парой и подробно рассказывал суть своего плана с этим приемом. По официальной версии, это являлось неким подобием поминок, ведь «Маргаретт так любила балы», на деле же прием — лишь ширма для того, чтобы лже-Линда появилась на нем. Более того, от нее уже пришел положительный ответ, так же как и от индусов. Неважно, планировали они очередное нападение или решили, что Стоун прогнулся после смерти жены от страха такой же участи для себя, Линда была уверена, что этот вечер обернется кровавой баней. Мелькнула мысль, что, возможно, есть смысл связаться с мистером Филлипсом, вот только интуиция противилась этому всеми силами. Мракоборцы, гордые и порядочные, просто не смогли бы проигнорировать такое количество людей, связанных с незаконными делами магической Британии. «Не усложняй», — сама себе сказала Линда. Эту идею подхватили и остальные, решив действовать примитивно, как на охоте, просто загнать добычу в угол. Время снова не играло им в пользу. Этан не умел танцевать совсем. За половину тура вальса он отдавил Линде обе ноги, а учить его даже элементарному квадрату совершенно не было возможности. Уорен вместе с Гленом и Аленом всеми силами пытались объяснить ему последовательность шагов, но даже в польке О’Хейли путался, хоть и получалось у него чуть лучше. Моррис знал все движения всех танцев, но оказался не лучше доски — такой же дубовый, да и эмоциональным диапазоном ничуть не лучше каменного булыжника. Ховард столько импровизировал и отвлекался на дурацкие разговоры уже сейчас. При попытке понять, кто годится на роль кавалера Линды, ей хотелось его прибить за несерьезность и отсутствие концентрации. Их бы Уорен и не выбрала, уже назначив на иные роли. Глен своим очарованием идеально подходил для отвлечения внимания. Флиртовать со всеми возможными дамами ему и самому было в удовольствие, а поглощенные вниманием высокого темноволосого красавца со жгучим, пронзительным, страстным взглядом, женщины забудут напрочь о своих мужчинах. — Мисс Уорен, — выслушав внимательно Линду, Ховард глупо улыбнулся со страдальческим видом. — Вы планируете открыть магазин перчаток? Рулин непонимающе посмотрела на него и на Уорен, которая еле удержалась от смеха, а вот Этан рядом отвернулся, лишь бы не показать свою реакцию, красноречиво отражающуюся на подрагивающихся плечах. Себастьян тоже удивленно рассматривал каждого члена этого разговора, даже не догадываясь, в чем заключается шутка. — Раз ты уверен, что настолько неотразим, так докажи это, — Глен вскинул брови, похлопал глазами, но от откровенного вызова Вороны тут же улыбнулся широко и сладко, закусил нижнюю губу, обнажив ровный хищный оскал. — Соберешь больше дюжины вызовов, награжу, чем хочешь. — Даже так? — Смех прокатился по полу. — Заметьте, это вы предложили, мисс Уорен. С дуэлями этого очаровательного засранца разберется Этан или сама Линда — не такая уж большая проблема. Алену, будучи по природе своей очень сдержанным, внимательным и незаметным, нужно было наблюдать, слушать, следить и высматривать. Он был тактиком по своей сути и умел быстро адаптироваться в ситуациях, связанных с риском для жизни или когда все шло не по плану. В случае провала, именно Моррис даст нужные сигналы и будет руководить отступлением вместе с Линдой. Этан со своим небольшим теневым отрядом расположится во внутреннем дворе и ждал, когда лже-Уорен загонят туда, чтобы отрезать пути отступления. Стоун решил проводить прием не в своем доме, а съемном бальном зале, план которого так же лежал на столе. Стоило признать, что Абрахам выбрал наилучший вариант из всех возможных: много места внутри, но всего один этаж, соответственно, отсутствие балконов, всего два выхода и два садообразных двора у парадного входа и внутренний. Самой большой проблемой мог стать прилегающий ко всему этому небольшой дикий парк, но при грамотном расположении людей на территории двора, редкая поросль не так сильно волновала. А в опыте и знаниях О’Хейли Линда не сомневалась. И вроде бы все распланировали идеально, без единой погрешности, со всеми проблемами, которые гипотетически могли бы появиться, но четкое указание о наличии сопровождения вбивало клин в почти идеальный план. Себастьян тоже не подходил на роль партнера по танцам. И, если Этан знал хоть немного основ этикета, то учить Себастьяна времени не осталось, да и боевого опыта у Сэллоу совсем мало на случай непредвиденных ситуаций. — Ты слишком сбиваешь ритм, вытягивая ногу на третьем такте, — на тяжелый вздох обернулись все. Линда споткнулась о ногу Этана, у которого только начало хоть что-то получаться. — У вас слишком большая разница в росте, поэтому ничего не выйдет. Оминис смотрел в пустоту, зажав палочку в руках и отбивал ногой ритм венского вальса. Музыка стихла и все уставились на него, пораженные тем, что Мракс вообще выполз за пределы своей комнаты Чайного дома и спустился в холл первого этажа. Глен и Ален переглянулись. Они впервые видели Оминиса, лишь слышали о его ужасном упрямом характере, потому и не лезли для знакомства. Не говоря ни слова, он подошел к Линде, оттеснил Этана и в полной тишине встал в стойку, предлагая Уорен танец. У нее дыхание перехватило от того, насколько часто она подобное видела, ощущала вышколенные манеры и обязанность им соответствовать. Мерзкие воспоминания кислой тошнотой осели на корне языка, а тело отреагировало быстрее разума — вытянулось и присело в глубоком реверансе. Манеры остались внутри на уровне инстинктов и вряд ли получится когда-нибудь выжечь каленым железом эту язву. Первый шаг, как опустившийся маятник, резкий и быстрый, твердый и уверенный. Второй шаг и резкий подъем с поворотом, от которого в ушах засвистел ветер. Перехват, и Линда уже ведомая уверенной рукой, идет плечом к плечу с Оминисом в нужную сторону. Полуоборот, ледяная ладонь на спине и тошнота поперек горла, а перед лицом бледный, почти зеленый Мракс. Ему так же плохо, как и ей. Так же противно и невыносимо отвратительно. Так же холодно от воспоминаний, от манер и всех движений, которые с младенчества вбиты в голову, натянутыми мышцами без возможности оступиться, без права на ошибку. С такими же жестокими наказаниями за малейший просчет. Липкая от пота спина, мурашки и пустота в голове от ужаса. Но он вел этот проклятый вальс уверенно и умело настолько, что становилось страшно. — Розги или палка? — Шепотом спросила Линда на новом обороте. Маятник снова качнулся, в два шага. Уже послышалась музыка, которую кто-то включил. Из ушей, заложенных до этого момента, будто вытащили вату, и они снова начали воспринимать реальность с ее звуками и ощущениями. — Розги, — Оминис развернул ее и в несколько движений закончил тур, тут же уходя в новый. Больше они не разговаривали, но от общей фантомной боли на икрах и пятках стало как-то легче. На польке Мракс расслабился и, возможно, даже получил какое-то подобие удовольствия. После кадрили пришлось сделать перерыв, потому что тут уже полностью отпустила себя Линда, и оба выдохлись. Оминис в особенности, от отсутствия хоть какой-то физической нагрузки. — Самое скучное, что могло придумать человечество, — буркнул Мракс, когда принялись за полонез, и Уорен была с ним полностью согласна, уже отметив для себя, что этот танец на балу Стоуна они точно пропустят. Она не смогла бы сдержать недовольство и скуку, но сейчас только и делала, что фыркала и отплевывалась от однообразных поворотов, медленных и неинтересных. И как-то само собой в голове уже возникло решение, что именно Оминис составит ей пару на балу. Иного варианта она просто не видела, ведь будучи уже напичканным манерами и умениями, именно он был идеальным кандидатом, которого не нужно было учить, ничего объяснять — только в общих чертах план, который они составили, без подробностей. Что самое удивительное, сам Мракс оказался не против, аргументировав свое решение благодарностью за спасение и сокрытие от потенциальной опасности его отца.