Неравнодушный

      Джиованни шёл по темным коридорам академии, погруженный в свои мысли. После ночного визита в комнату Эстер, он никак не мог забыть умиротворённую его присутствием фигуру ведующей. Укрытая одеялом, как коконом, отгораживающим от плохих событий ближайших дней, Эстер чувствовала себя защищённый. Подобный ночному стражу Джиованни и сам погрузился в эту блаженную тишину.       Мысли о далёком детстве, о старом родовом поместье, которые хранились смутными воспоминаниями в его памяти, пронеслись перед глазами. Прежде ему не доводилось утешать людей после смерти близких. У него всегда были мама и папа, и они оставались неизменной константой его существования.       Джиованни был поздним ребенком, оттого самым желанным. Его мама с улыбкой вязала ему носочки до его рождения в ночь перед Йолем, разговария с ним о всяких мелочах. Окутанный родительским пониманием, принятием и любовью, он вырос в замечательного человека и превосходного ведающего. Даже не имея большого запаса магических сил, обширные знания заставляли Ковен уважать его и считаться с ним.       Его стезей была алхимия. Он знал, какие ингредиенты нужно смешать и в каких количествах, чтобы получить нужную реакцию. Это было просто, завязано на логике, и он всегда знал какой результат будет в итоге. Даже если настойка была экспериментальной, определенные ожидания всегда имели место. С человеческими чувствами было сложнее.       Дамы интересовались профессором Калисто, отмечая его тактичность и заботливость, но сам Джиованни до недавнего времени был загружен другими вещами.       Одна его хорошая подруга даже в шутку сказала: «Женщина, которая заставит тебя поднять взгляд от твоих формул, должна иметь ум, острее ножа, а жажду познания соразмерной твоей, иначе ты заскучаешь и сбежишь в свою лабораторию.»       Об Эстер Кроу ходило много слухов. Тадеуш Кроу не смотря на показное добродушие и беззаботность был очень сдержан в разговорах об Эстер. Никакой личной информации. Брат мог восхищаться успехами сестры часами на пролёт, и также долго ворчать на её упрямство, которое судя по всему было их семейной чертой.       К сожалению, Дживанни довелось пересечь с Тадеушом Кроу и познакомится поближе лишь единожды до его смерти, как раз в момент его назначения на должность профессора в Венецианской академии. Он стоял по правую руку от профессора Сантаро и мягко улыбался ему, как будто стараясь подбодрить его. Эстер имела много схожих черт с ним. Они оба были бесконечно тёплыми и приятными людьми.       Первая встреча хранила картину прекрасного лилового поля, пораженного проклятием, и момент их знакомства омрачала смертью Тадеуша Кроу. Больно. Неправильно.       Эстер читала последнее письмо брата, и по её щекам катились горькие слезы. Крики боли девушки, обращённые в пустоту, разбивали сердце Калисто. Разве может чужая боль так уколоть? Джиованни был рядом с ней, сраженный невозможностью обнять и утешить. Как каменная статуя, огражденные обстоятельствами и противоречиями, безмолвный, бесполезный.       Но сейчас Джиованни смог почувствовать облегчение. На какое-то время сон Эстер Кроу был под защитой, даже если ему каждый день придётся сидеть у кровати, укрывать одеялом и охранять сон ведующей. Он видел безмолвную просьбу о помощи от юной девушки, и не мог остаться равнодушным.