Обмен

Что ж. Наступил ещë один весенний день. Из окна били солнечные лучи, которые приятно жгли кожу Джеймса. Снаружи царило птичье пение и смех маленьких детей, во что-то играющих на площадке. В комнате было достаточно душно, из-за чего Хэтфилд вспотел и проснулся. Ему было лень вставать и делать вообще что-то. Даже глаза не открыл. Просто лежал на кровати и пытался вспомнить, что же вчера было. Как будто память отшибло. Вроде бы вчера не пил. Джеймсу показалось странным одно - всë тело ныло, и даже не понятно почему. Была какая-то тяжесть, которая не позволяла ему свободно двигаться. Но всë же преодолев сопротивление своего нет тела, Хэтфилд встал, и тут же у него потемнело в глазах. — Твою то мать. Теперь и меня это настигло, — прошипев, Джеймс взялся рукой за голову, а второй облокотился о стену, — Говорили мне родаки поменьше растишки есть, — из-за того, что Хэт больше не мог стоять на ногах, он плюхнулся на пол. — Больно то как. Темнота в глазах прошла довольно нескоро. Джеймс сидел на полу где-то пятнадцать минут, смотря в никуда. Его взгляд был стеклянным, будто он умер. Так ему казалось. Резко он почувствовал облегчение во всëм теле. Настолько резко, что он мог взлететь. Джеймсу это позволило легко встать и взять футболку со стула. Надев еë, Хэтфилд решил глянуть время. Без пяти одиннадцать. Хмх, он просыпался и позже. Джеймс решил привести себя в порядок, но для начала нужно было сходить в ванну. Как только он вышел из комнаты, ему стало понятно одно — Хэтфилд находился не в своëм доме. Блондин попытался найти нужную ему комнату, и, на удивление, еë даже искать не пришлось. Она была буквально в двух шагах от спальни. «Удобно», — подумал про себя Джеймс и открыл дверь ванной. Она ни чем особенным не отличалась от других. Но Хэтфилду показалось, что тут даже очень уютно. Блондин осмотрел всë, что только можно было. Были всякие шампуни, гели для душа, кондиционеры… Стоп, он в доме девушки?! Джеймс невольно посмотрел на зеркало и увидел там не себя, а Дейва! — О нет, нет, нет… Я уже стал им, — Память мгновенно вернулась. Был какой-то дух, который обещал выполнить желание Джеймса. Как раз таки этим желанием было стать Дейвом. Блондин начал рассматривать своë (точнее, Дейва) лицо, волосы, руки. — Твою мать, Мастейн, — от рук там было только слово. Видимо, рыжему было явно очень больно. Сильно изрезанные ножом раны, большинство из которых уже затянулись, но были и те, до которых коснëшься, и сразу по всему телу пройдëт импульс боли. «Зачем же ты так с собой, рыжик?». *** Та же участь пришла и к Дейву. Он нежился в своей любимой кроватке и сладко спал. В его голове будто что-то щëлкнуло, и Мастейн резко приподнялся. Голова начала дико раскалываться. На Дейва нахлынула волна тяжести, будто на нëм лежит пятидесятикилограммовый блин. — Чëрт, что со мной? — Рыжий попытался встать, но ничего не получалось. Он будто был прикован к постели. Настолько тяжело ему никогда не было. Если не учитывать момент с вокзала, когда Джеймс его провожал. Но не об этом. В отличии от Хэта, Дейв сразу понял, что это не его дом. Мастейн удивился, не понимая, что он тут делает. Осмотрев всë вокруг, он заметил тетрадь, лежащую на тумбочке. На обложке красовались названия разных метал групп. Дейв понимал, что читать чужое нельзя, но любопытство брало вверх. Открыв эту тетрадку, он увидел, что на первых же страницах был нарисован Джеймс. «Очень похоже на стиль Хэта. Так круто нарисовано! Мне нравится», — Мастейн начал умиляться рисунку, как будто лично Джеймс ему его подарил. Рыжий рассматривал первую страницу около тридцати минут. Уж больно сильно ему понравилась работа. Настолько она была детализированная, что еë можно было рассматривать часами, если не сутками. Но время не вечно, да и вдруг кто-то зайдëт к нему? Перевернув страницу, Дейв увидел какой-то список с именами. В основном, там были девушки. Но его напрягло, что имя Мастейна там было написано и обведено так, что сразу бросается в глаза. — Что за хрень, — У рыжего отбило желание смотреть дальше эту странную тетрадь. Отложив еë, Дейв снова попытался встать, и, на удивление, у него получилось. Он так же почувствовал лёгкость по всему телу. Внимание Мастейна привлëк шкаф с вещами. Открыв его, он обнаружил там зеркало, в отражении которого он увидел не себя, а… Джеймса?! — Да ну нахуй, — Рыжик взялся за голову от шока. Он не мог поверить, что всë же поменялся телами со своим любимым Хэтом! Это просто невероятно. Это. Это просто фантастика! Дейв не верил своим глазам. Чудо, просто чудо. *** Джеймс уже успел рассмотреть весь дом Мастейна. «Странно, живëт он один, а дом такой огромный. Хотя, не думаю, что это так важно», — с этими мыслями он снова зашëл в ванну. Перед ним образовалась картина с кучей бутылок. Хэтфилд искренне не понимал, зачем Дейву столько шампуней и всяких бальзамов. Как баба, честное слово. Но если так подумать… От него всегда приятно пахло. Особенно волосы. Они всегда были с запахом апельсина, что очень даже подходило к его огненно-рыжему цвету. — Так, Хэт, успокойся, — твëрдо и решительно сказал себе Джеймс, — Не думай об этом, — Сзади него появилась крепкая фигура, взявшая его за плечи и произнесла: — Я думаю, что это не грех - думать о своей любви, разве я не прав? — Хэтфилд вздрогнул и повернул голову, чтобы увидеть того, кто стоял позади него. В надежде, что это не знакомый или родной человек Дейва. Хотя, язык не выворачивался назвать его «человеком». Это был Шляпник. Собственной персоны. Как всегда, он появлялся резко и неожиданно, от чего можно было не хило так испугаться. — А. Это ты. И в смысле «любовь»?! Он просто мой друг, ничего более, — Джеймс скрестил руки на груди и демонстративно повернул голову в сторону, чтобы не видеть лицо духа. — Ну да, так я тебе поверил. Ты думаешь, я не знаю, как ты фантазируешь ночью? — Шляпник самодовольно улыбнулся и начал смотреть Хэтфилду прямо в глаза. Нет, прямо в душу. — Я знаю о вас всë. И ваши чувства я буду знать всегда. Так что не ври хотя бы самому себе и признай, что любишь его, — С какой-то заботой произнëс Шляпник, терпеливо дожидаясь ответа. Джеймс тяжело вздохнул, но говорить что-то в ответ намерен не был. Хэтфилд давно хотел «просто признать» любовь к рыжему демонëнку, но его грыз здравый смысл. Мол, «Джеймс, ты не гомик; это ненормально». Снова и снова. Но сейчас его расписала боль. Душевная боль. Вдруг Хэтфилд задумался настолько, что будто выпал из реальности. — А что если это не взаимно? Что если я ему никто? Кем он меня посчитает, если я ему признаюсь? Обычным геем? — Блондин побледнел, а взгляд потупился. В ушах появился звон. Голова пошла кругом. Было очень больно и плохо. Ноги стали ватными и Джеймс уже не мог стоять. Его подхватил Шляпник и отнëс в комнату. *** — Ееее, Наконец-то я всë разобрал. В то время Дейву было очень интересно узнать, какие вещи были у Хэта в комнате. В шкафу был беспорядок, поэтому, как настоящий хозяин этой комнатушки, он был обязан убраться. На столе тоже было много мусора - куча чашек в которых, по всей видимости, было кофе, бумажек с обрывками текстов. Вонючие носки… Буэ. Как так можно было запустить всë? Но внимание Мастейна привлекла ещë одна вещичка — духи Джеймса. Сев за стол, Дейв взял их и, открыв крышку, почувствовал, как сразу же появился тот самый запах, который так обожал рыжий. Это лучшие духи, которые только можно было представить. Мастейн внюхивался, будто это наркотики. Это было просто блаженство. И тут случилось то, чего рыжий боялся больше всего. Приступ сильной любви, из-за которой он резался. — О нет, только не сейчас, — Нервно попытавшись хоть как-то себя успокоить, чтобы ничего не сделать с телом Джеймса, пробормотал Дейв. Потому что если хоть один шрам останется на теле Хэтфилда, то Мастейн никогда себе этого не простит. Подсознательно он уже искал что-нибудь острое, чтобы изрезаться и избавить себя от приступа «любви». И как только он нашëл канцелярский нож в ящике, он подставил лезвие прямо к левой руке. Дейв взаправду не хотел этого делать, но его психика была расшатана так, что еë уже не исправить. Мастейн пустил слезу. Обессиленный рыжик уже ничего не мог с собой поделать, кроме как начать свои грязные дела. Вовремя, очень вовремя к нему подоспел его спаситель, который остановил его.