О важности сексуального воспитания

Блеклый свет из полуприкрытых тяжёлыми тёмными шторами окон освещал лицо из сдвинутыми к переносице бровями и глазами, что напряжённо смотрели в одну точку — на громоздкие настенные часы, что четко отбивали секунды. Громкие постукивания проходили через весь коридор, отбиваясь в сознании юноши. Киллуа сидел вплотную к стене, придвинув колени к подбородку, и ждал. Час назад, сразу после обеда, по пути в комнату Иллуми шепотом велел обязательно принять душ и явиться к нему в комнату... И перспектива встречи с братом в такой обстановке нисколько не радовала мальчика. Была ли это очередная тренировка, аля избиение? Оставалось только догадываться. И вот, он здесь, ожидает своей участи у стены. Однако, вечно сидеть он не мог. Юноша поднялся и несколько раз постучал в дверь, прежде чем приоткрыть. — Можно? Негромкое "да". Киллуа тяжело вздыхает и делает шаг вперёд, держа плечи расправленными, создавая иллюзию уверенности. На деле ему страшно. Однако, картина оказывается ещё более странной, чем он себе представлял. Брат не был в боевой готовности, более того — из одежды на нём лишь легкий халат, туго стянутый на талии шелковым поясом, и пижамные штаны. Рядом покоилась тонкая, но довольно большая книга, обложка которой была повернута к простыни, скрывая содержания от младшего. — Ну... Так, зачем ты звал меня? — Сядь, — вразумительного ответа на вопрос не последовало, Иллуми лишь кивнул на место напротив себя. Мальчика чуть не передёрнуло от тона собеседника, но он, не подавая виду, с ногами залез на чужую кровать. Она была... Неприлично большой, как на одного человека. Подождав ещё немного, мужчина продолжил. — Отец попросил меня провести с тобой беседу кое о чем. Киллуа, ты уже взрослый, и в таком возрасте тебе стоит узнать о неотъемлемой части твоей будущей жизни. Когда ты вырастешь, тебе, как наследнику, необходимо будет продолжить род Золдиков. Это твой долг. Я позвал тебя, чтобы поговорить о сексе. Заслышав последнее слово, Киллуа, чье лицо и так не было жутко радостным в связи с упоминанием предстоящих обязательств, вздрогнул в немом вскрике и густо покраснел. — Нет-нет-нет, не нужно, я сам прекрасно знаю что это!! — Мальчик замахал руками, паралельно пытаясь не запинаться и не смотреть брату в глаза. Это такая ловушка? Проверка на... Черт возьми, на что?! Однако, по взгляду ясно, что увильнуть от предстоящего не удастся. Иллуми будто прожигает глазами дыру в груди юноши, и тот, вспомнив, что может случиться по воле непослушания, умолк. Ему ведь нужно просто посидеть и послушать лекцию о том, как делать детей, верно? Старший молча берет книгу в руки, и взору мальчика раскрывается её содержание — книга, полностью посвящённая сексуальному образованию. Раскрыв на развороте, Иллуми пальцем навел на изображение какого-то органа и принялся объяснять, что к чему. *** Прошел, казалось, час, пока брат не захлопнул учебник и не умолк. Киллуа же в это время, пусть и покрасневший, но внимательно слушал брата. Всё же, посидеть часик и послушать было куда лучше, чем быть избитым до полусмерти, верно? Потянувшись, чтобы разомнуть затекшую спину, мальчик с довольной улыбкой уж хотел было спустить ноги с кровати и уйти, уже предвкушая свободу, как его отвлек голос брата. — Мы ещё не закончили. Быстро поняв свою ошибку, Киллуа метнулся обратно с извинениями. Однако, что ещё хотел от него брат? Иллуми смотрел на него. Неотрывно и безэмоционально. Страшно. Мальчик решается заговорить. — Ты... Ещё что-то хотел? — Киллуа... — мужчина не разрывает зрительный контакт. — Верно, если бы это был кто-то другой, мы бы закончили на этом. Но, твою одаренность отрицать нельзя. Юные таланты необходимо поощрять. Мы закончили с теорией. Давай перейдем к практи... — Что?! Нет!! — Не дав брату договорить, Киллуа отшатнулся и замотал руками сильнее, чем до этого. Это ловушка такая? Способ проверить его извращенность? Однако, тон Иллуми оставался непременно серьезным. Юноша не забыл, насколько решительными он был, когда чего-то хотел. Только он не ожидал, что сам станет объектом таких желаний. — Пусть я и не смогу дать тебе того, что женщина, но... — Иллуми делает многозначительную паузу, и младший наблюдает, как ладони опускаются вниз. Туго завязанный пояс спадает к ногам. Киллуа хочется плакать. — Но считай это лишь своеобразной тренировкой, хорошо? И, прежде чем Киллуа успел хоть пискнуть, по обе стороны от бедер опускаются руки старшего, он подползает ближе, усаживаясь прямо на колени к брату. Младший упирается руками в чужие плечи, пытается оттолкнуть, вразумить брата, бесполезно, ощутимая разница в размерах играет своё. Киллуа беспомощно дёргает конечностями, пытаясь придумать план побега. Тщетно. Он плотно зажат между мягким матрасом и увесистым телом брата. А мужчина, всё никак не успокоившись, ёрзает на месте, создавая жутко странное трение, что неволей заставляет покраснеть ещё сильнее, пока в шортах не станет предательски тесно. Иллуми всё пялится на него, ни на секунду не отводя глаз. Младший чувствует себя голым. Ему очень, очень щекотно внизу. Умом он понимает, что к добру подобное не приведет, но подростковое желание не остановить. Лицо Иллуми смягчается, как только он чувствует, что что-то твердое упирается в него. — Видишь? Ты ведь знаешь, что я желаю для тебя только лучшего? — Старший заключает братика в аккуратных объятиях, непривычно ласково сжимает чужое тело и проходится кончиками пальцев по шее, сразу же почувствовав ответное подрагивание. Он захватывает его ладони в свои и тянет за собой, пока мальчик не окажется сверху. — Тебе самому намного лучше, если будешь послушным, не так ли? Киллуа промолчал. Старший мягко захватывает зубами палец мальчика, оставляя ласковый укус. Что-то новое. Вместо пронзающей тело агонии — дразнящее покалывание. Он не пытается выдернуть руку. Больше уже не пытается сбежать. Стыдно признавать, но он готов смириться. Дрожащими пальцами Киллуа тянется к чужой шее, прижимается губами к ней и оставляет красный след — самое невинное, что он мог сделать. Иллуми одобрительно мычит, очень довольный тем, насколько быстро младший сломался. Казалось, Киллуа вроде ведь знает, насколько это противно, ужасно, аморально, но в опустошенной голове остаются лишь мысли о том , насколько кожа брата мягкая. Такое наивное подростковое желание идёт нога в ногу с ужасом перед последствиями непослушания, выливаясь в неловкие попытки ласкать чужое тело. — Киллу... Ты такой молодец... — Старший обхватил чужое тельце руками и прижал к себе ближе, позволяет постыдному трению продолжиться. На свободных шортах уже начало образовываться светлое пятнышко от смазки, настолько сильно младший успел возбудиться. Оценив ситуацию, Иллуми чуть наклоняет голову в сторону. — Думаю, мы можем наконец-то приступить к главному. — А?... Кажется, Киллуа лишь только сейчас понял все последствия спонтанных решений. Но возразить ему не дадут, ведь мужчина уже наклонился, чтобы снять последний оставшийся элемент одежды — тонкие штаны. Взгляд мальчика невольно приковывается к тому, как мраморно светлая кожа понемногу освобождается от ткани, открывая обзор на другие части тела. Теснота в шортах становится все сильнее. Потянув за собой, Иллуми распластался на простынях, мальчик же по инерции упал над ним, оказавшись между широко раздвинутых ног. Уже привычный жест. Нежные короткие потирания опять раздразнивают напряжённую плоть, и Киллуа, дабы уйти от этих колких ощущений, на локтях придвигается ближе. Мужчина подносит голову вперёд, и мальчик наклоняться к лицу брата, намереваясь продолжать задуманное. Взор черных глаз вопросительно уставился на него, Киллуа, собрав силы в кулак, закрывает глаза и с силой наклоняется вниз, соприкасается из влажными губами брата. Глаза Иллуми удивлённо распахиваются, пока младший неуклюже водит языком по ряду зубов и возбуждённо вздыхает, стоит только их языкам соприкоснуться. Почему-то в голову лезут воспоминания о том, как Киллуа в детстве зацеловывал всех членов семьи, и его в том числе... И это сейчас явно лишнее. Сейчас Киллуа целовал возбуждённо и похотливо, пусть и неумело, но уверенно игрался с чужим языком и стонал, кто бы мог подумать, что целоваться так приятно? Пора бы уже перейти к тому, зачем они сейчас здесь находились. — Киллу... Я сам занялся подготовкой, так что в этот раз можешь сразу вставлять... — "В этот раз"? Собирался ли брат продолжать эти постыдные встречи? Похоже, его намерения были довольно решительными и категорическими. Мальчик просто прижался к брату, не решаясь на дальнейшие действия. И старший решает взять инициативу в свои руки. Киллуа чувствует, как шорты спадают к коленам, и противное тянущее чувство внизу разбавляется ласковыми поглаживаниями тонких пальцев. Обхватив покрепче, Иллуми подталкивает младшего ближе и вжимается в него, чувствуя, как что-то влажное трётся о него в попытках самоудовлетворения. Младший толкается чуть дальше и чувствует, как головку охватывают тесные стенки брата. — Вот так, молодец... Скажи, ты когда-нибудь делал это сам с собой? — Иллуми приподнимает уголки губ. — Н-ну... Было несколько раз... — Он и не пытается вдуматься, бездумно отвечая, мальчику приходится выдавливать слова силой, от удовольствия внизу разум мутнеет. Давно стоящий член наконец получает необходимую стимуляцию, несмотря на растяжку, Иллуми оставался безумно узким и горячим, и даже крохотное движение выливалось в дрожь по всему телу. — Ох, какой плохой мальчик... — Мужчина посмеивается, Киллуа же от едкого подкола смущенно опускает лицо. — Впрочем, тебе больше не нужно будет этим заниматься. Если уж сильно захочешь, можешь в-воспользоваться мной практически в любое время.... Догадки Киллуа о регулярности таких встреч оказались явью. Впрочем, он уже не против. Голос старшего помалу срывается от напористых толчков младшего, пусть тот и юн и неопытен, но чертовски хорош. Его член внутри не ощущался как что-то инородное, наоборот, всё казалось таким естественным. Он неестественно для себя громко вскрикивал, стоило младшему надавить на то место, от которого даже тренированное тело старшего прошибало от животного удовольствия. Толчки ни на секунду не останавливались, лаская изнутри, но, похоже, младший начал помалу выдыхаться. А Иллуми, в свою очередь, знает толк в извращениях. Толкнув ничего не подозревающего мальчика на низ, он взбирается наверх. — Я вижу, ты устал. Позволь помочь тебе. — звучит безапелляционно. Иллуми приподнимает бедра и резко опускается вниз, чувствуя, насколько быстро тело наполняется чужим теплом. Если подумать, сейчас самый правильный момент его жизни. Они семья, между ними не должно быть никаких секретов или недоразумений, верно? Происходящее так хорошо сближает, а это ли не главное в братских отношениях? В этом действительно нет ничего такого... Киллуа отчаянно стонет от каждого взмаха бедр Иллуми. Старший значительно превосходит его в размерах, он насаживается быстро, не давая сделать лишнего движения, поднимается и резко дёргает бёдрами вниз, выбивая из лёгких весь воздух. Не зная, куда деть руки, мальчик тянется к брату и переплетает пальцы. Иллуми наклоняется ниже и снова целует Киллуа, сразу же касаясь горячего языка. Поцелуи кажутся чем-то даже развращеннее секса, чем-то романтическим, ещё одним запретным плодом для связанных кровными узами. Похотливые стоны и шлепки, кажется, уже давно превзошли звуковой барьер между другими комнатами. Плевать. Возможно, он и не был против. Хотелось напомнить, кому принадлежит Киллуа, кто был единственным достойным ласкать и любить его в полной мере. Даже если придется понести наказание. Он был тем, кто вырастил, взлелеял брата имел право пожинать плоды своей любви. Мужчина лишь закатывает глаза от особенно приятных толчков, ублажая младшего. Размер идеален, чтобы задеть все самые приятные точки. Он будто был создан для него. — Хороший мальчик, кончишь для меня? Заполнишь своего братика? Сделай это внутрь, залей своё семя в меня, давай. — Я.... Я почти!!... — Киллу-у... Нравится трахать своего братика? — Д-да!!... Иллуми!! — Киллуа вскрикнул и в последний раз выгнулся, Иллуми ощутил, как внутри разбрызгивается горячая жидкость. Мальчик кончил, выкрикивая имя своего брата. Редкостное извращение. Не покидая нагретого места, он позволяет младшему пережить первый оргазм внутри, пока удовольствие от заполняющей его влаги и осознания, кто сделал с ним такое не заставит самому излиться. Мужчина быстро перекатывается на бок, позволяя Киллуа наконец-то вдохнуть полной грудью. — А теперь иди спать, Киллу. Ты неплохо поработал, завтра обязательно сутра примешь душ, — отдышавшись, мужчина поднимается и собирает разметавшиеся по кровати волосы руками. — Можно я переночую у тебя? Я та-а-ак устал... — Не стоит, ты ведь не хочешь чтобы... — Ну пожалуйста, ты меня измотал... Иллуми громко вздохнул, похоже, смысла выгонять мальчика не было. — Один раз. Из радостным лицом, Киллуа на секунду поднялся, чтобы быстро подарить невинный поцелуй в щеку и зарыться под чужое одеяло. Сколько он ещё будет разрешать вот так расслабляться с ним? Как долго это будет продолжаться? В конце концов, между ними кровное родство, пусть это уже и отошло на второй план... А что он подумает завтра, на трезвую голову? Что, если остальные узнают? А если уже узнали? Усталость берет своё, и мальчик, во избежание навязчивых мыслей, уткнувшись лицом в подушку уснул. Иллуми молча касается места невинного поцелуя. Это уж точно давно превзошло черту "тренировки"... Стоит быть аккуратнее с такими вещами, или же прекратить врать самому себе. Он сел на край, свесив ноги на низ. Ему хотелось бы ещё вот так посидеть и посмотреть на спящего брата, но всё никак не покидало ощущение чужого присутствия за дверью. Наспех натянув одежду, он проскользнул к дверному проёму, не забыв прихватить пару булавок. Кого принесло в такой поздний час? Однако, то, что он увидел было худшим из всех предположений. За дверью стоял отец. — Когда я просил поговорить с ним об этом, я не имел ввиду это. — Это? Что вы имеете ввиду? — То, что ты с ним сделал. Ситуация, похоже, безнадежная, играть дурака бесполезно. Оставалось лишь догадываться, насколько много глава семейства услышал. — Извините, отец, мы повелись на поводу у желания. Это больше не повторится. Глава семейства лишь вздохнул. Похоже, ему было уже все равно. — В следущий раз будьте тише. Или же подберите другое место. Это было последним, что Иллуми услышал перед тем, как отец удалился. Он правильно ведь услышал? Похоже, отец даже дал этим запретным отношениям шанс. Интересно... Мужчина отправляется в ванну, попутно молясь о том, чтобы не встретить другого больно любопытного члена семьи. Но, слава богу, все сидели по комнатах, не решаясь выйти. Закрыв дверцу небольшого ванного помещения, Иллуми уже привычно на ходу спустил одежду на пол и оперся о стену. Холодок моментально пробирает до костей полностью приводя в чувства, и губы трогает хитрая ухмылка. На ум пришла мысль о главном. Он ни о чем не жалеет.