Инцидент в Морио

      Выпущенные газы шикнули синхронно с щелчком открывающейся жестяной банки, вместе с этим выбросив на серую блестящую поверхность ненужную пену с множеством прозрачных пузырьков. Булькающая и шипящая, от взрывов множества мини-бомб с газом, газировка постепенно выливалась из прохладной ёмкости. Тёмная жидкость заполняла собой чёрную как ночь кружку с рисунком светящегося города в ночи на внешней стороне. Шаркающий своим острым, как пика, грифелем карандаш образовывал линии на шершавом листе бумаги. Угол здесь, окружность там и из этих беспорядочных нарисованных веток постепенно образовывался небрежный портрет посредственного художника. Скрипучий хлипкий стул вечно ныл под весом крепкого Юдоку и полного кассира из злосчастного магазина манги. Как только портрет парня с длинными прямыми волосами и верхними тёмными веками был наброшен, Комико ловко хватает блокнот своими пальцами и лёгким движением переворачивает смотрящее с бумаги лицо прямо на мирно пьющего газировку кассира. — Это он? — спрашивает Юдоку. — Да… — с неуверенности из-за кривости рисунка отвечает кассир. — Он часто бывает у нас с парнем в зелёной форме каждое воскресенье. — А что насчёт другого парня? Со странной причёской. — Не знаю, я его тогда впервые увидел.       Комико пальцами захватывает фарфоровое ухо своей чашки с газировкой и плавно влил её себе в глотку, неторопливо выпивая всё до дна за один лениво тянущийся раз. — Спасибо большое за помощь. — наигранно поблагодарил Юдоку. — Можете налить ещё? — сказал он, протянув свою чашку с цветочным рисунком.       Толстяк забрал у двуличного полицейского его кружку и побрёл к холодильнику в котором стоял ещё отряд таких красных банок, одна из которых также, как и два предшественника отправилась на переливание. Пока парень был отвлечён наливом, Юдоку опускает в его недопитую газировку свой указательный палец. Круги на поверхности в панике разбежались от неожиданного вторжения. Поднимающийся из содержимого после аккуратного проникновения палец сбрасывает оставшиеся капли обратно, на этот раз разбегающиеся круги праздновали возвращение и слияние капель с газированным напитком. Закончивший разлив продавец ставит кружку на своё законное место. Юдоку без раздумий хватает её и неторопливо начинает осушать. Секунды растягивались на минуты, пульс ускорялся, а терпеливо тянущий время Комико даже на момент ощутил как время остановилось, а то и вовсе работало против него. Утомлённый этим медленным зрелищем продавец в конце концов сделал те самые глотки в которых так нуждался коротко стриженный. Со стуком опустошённая чёрная чашка опустилась своим дном на стол, а участившееся дыхание пришло вместе с сильным головокружением и тошнотой на грани рвоты. Ощутивший на себе все прелести напитка с примесями парень попытался встать со стула и дойти до телефона, но не повинующиеся воле своего владельца ноги лишь обеспечили ему жёсткое столкновение с полом. Отравленный парень попытался доползти до телефона, но на его спину тут же свалился ботинок отравителя, не дающий даже подняться. — Бесполезно. — сказал смотрящий сверху вниз Комико, который вновь показал своё вечное недовольство всем подряд. — Больше всего я ненавижу когда вы, людишки, пытаетесь сопротивляться. — уже с долей садизма, доминирования и высокомерия добавил он.       Вещества из пальца отравителя стремительно растекались по капиллярам, венам и артериям, присасываясь к клеткам крови и стремительно убивая организм. Всего нескольких секунд хватило яду чтобы разогнаться по всей кровеносной системе и остановить сердце. Измотанное борьбой за жизнь тело размякло на полу уже не в состоянии противиться и дальше. Тяжёлым и грозным шагом Юдоку побрёл в ванную, к аптечке. Забрав одиноко стоящую за зеркалом в ванне аптечку, убийца внимательно просканировал своим недовольным взглядом состав и дозировку препаратов. Выбор пал на пластиковую банку, где требовалась самая маленькая дозировка из имеющихся. Чем меньше дозировка — тем больше опасных веществ внутри. После изъятия банки с лекарством, аптечка отправилась обратно на своё место, а амбал обратно к трупу. Из открытой банки веяло приятным для Юдоку запахом аптеки и медицины, а пилюли высыпались в чашу его ладони с таким же приятным многочисленным стуком друг о друга. Указательный палец на котором до сих пор осталась газировка в пару секунд разматывается в колючее подобие набухшей виноградной лозы бурого цвета. Пластиковые капсулы горстью отправились в рот мертвеца, а достаточно тонкая лоза из пальца принялась пропихивать их поглубже в глотку. К моменту когда таблетки достигли желудка, стенд Юдоку уже успел полностью размотать его палец. По окончанию процедуры лоза ложится обратно по форме пальца и возвращает его обратно. Напоследок убийца отмывает обе кружки и ставит на место, выбрасывает жестяные банки в урну и опрокидывает на пол банку с препаратом, от чего содержимое распласталось по всему полу. На выходе двуличный полицейский, прижавшись к дверному косяку, вновь трансформирует свой палец в ещё более тонкую лозу и запускает в замочную скважину, вместе с этим заметив идущую лестнице многоквартирного дома невзрачную молодую девушку. Это была одна из тех ситуаций, которая заставляет хладнокровного Комико занервничать. Один неаккуратно брошенный взгляд и сложно не заметить пол пальца из которого тянется колючий бурый отросток. Закрыть собой замок тоже нельзя — нужно уходить как можно быстрее и в идеале ни с кем не пересекаться. Чем меньше людей запомнит — тем лучше. Поспешливые движения лозой привели к тому, что она вовсе запуталась уже на втором вращении замочного механизма. Ситуация требовала быстрых и решительных действий. Таким действием стало молниеносное движение руки вниз, с звонким треском оборвавшая лозу. Отросток оставшейся лозы заворачивается вокруг своего основания, а затем сливается с самим собой в часть пальца. Оставшаяся часть, что была утрачена в замочной скважине, с хрустом и отвратительным звуком самостоятельно отрастает, однако она уже была искалечена. Сломанный сустав заворачивал почти на сорок пять градусов от всех остальных пальцев, а на каждой фаланге было до четырёх крупных порезов, вокруг которых кожа взбесилась, попыталась отслоится от мышц и сбежать с него вместе с кровью. Дрожащими, от резкой боли, руками Комико сжал сломанный палец в кулак и рывком поставил его обратно на место, от чего по всей руке отдавало болезненным сигналом, стремительно переходящий по всему телу прямо в мозг. Невидимые молоточки стали куда ощутимее вбивать гвозди в виски и даже лицо невольно скривилось куда сильнее, показывая всё своё отвращение по отношению к боли. Рука с наспех вправленным пальцем оперативно отправилась в карман, дабы не привлекать лишнего внимания. Также оперативно Юдоку скрылся с места подальше от квартиры с трупом.

***

      Под конец субботы начало наконец вечереть. Маленький городок вновь прятал за собой солнце, а улицы как по расписанию разукрасили себя жёлтым светом. Искать парня с портрета по всему городу было бесполезно, а около школы сегодня его точно не найти. Оставалось только пропустить этот день и позволить себе отдохнуть в надежде, что вор манги не наделает ещё больше глупостей. Постоянно уставленный в землю взгляд говорил о Юдоку как о человеке, который любит витать в облаках. Сутулость говорила как о любителе посидеть за компьютером. Все признаки того, что человека не устраивала реальность в которой он живёт — он всегда хотел большего, чего-то масштабного. Но суровая реальность могла предоставить только мучительную рутину. И лишь поиски того парня со странной причёской как-то разбавляла её. Каждая секунда мыслей о нём заставляла сердце биться чаще, дыхание незаметно тяжелеть и внутри оживало давно высохшее растение. Ещё с того момента как Комико увидел его он понял, что должен немедленно найти его. Им двигало нечто помимо сохранения тайны стендов, словно это рок. Событие, ради которого он был рождён и готов умереть. Так бы Юдоку и дальше бесцельно бродил по светящимся улицам Морио, если бы ему не преградили дорогу стройные женские ноги. Чуть не столкнувшись с незнакомкой, Юдоку наконец поднимает голову на девушку. Её внешность была заурядной, но эта обыкновенность и делала её притягательной. Из её головы торчали два разлапистых хвостика, чем-то напоминающие ветки какого нибудь дерева, которые стали её отличительным признаком, наравне с парой неаккуратно сбежавших на лоб прядей и розовой сумкой с мультяшными стикерами. — Привет, Юдо. Давно не виделись. — невинным голоском девушка обратилась к Юдоку. — Угу. — выдавил из себя Комико, скрывая за этой лаконичностью свою неуверенность в общении с противоположным полом. — Ты же говорила, что останешься в Киото. — морально подготовившись утвердил он. — Вообще я приехала на неделю к брату. — теребя один из своих хвостиков ответила незнакомка. — Знаешь, ты со школы сильно изменился. Может, зайдём поедим? Заодно расскажешь как ты сейчас живёшь. — со смущением добавила она, пальцем показав на местный ресторан, стоящий по правую руку от Юдоку.       Само здание было чем-то вроде дома с террасой, светло-жёлтая вывеска которого гордо гласила «Trattoria Trussardi». Коротко стриженный захватил своими ноздрями немного, трущегося о стенки носа, кислорода, а после дал ему сбежать. — Давай. — без каких либо эмоций ответил Комико.       Этот жест со стороны подруги Юдоку говорил о её чувствах к нему. Таких жестов и намёков было ещё с начала старшей школы, но то ли из-за неуверенности с девушками, то ли из-за проблем с эмпатией, Комико до сих пор этого не заметил. Он воспринимал её не более, чем просто знакомую. Ни о какой дружбе у такого человека как Юдоку и речи не шло и к ней также относился снисходительно только под маской терпимости, которую он носит львиную долю своей жизни.       Входная дверь открывается с приятным мелодичным звоном, перебивающий омерзительный скрип. Нюх тут же улавливает запах итальянской кухни, а слух улавливает только играющих за окном сверчков. Накрытые белыми скатертями столики в компании пустых стульев навевали некое чувство жути и нависшей опасности. Ресторан был мал, внутри витало домашней обстановкой, а интерьер и мебель дополняли эту атмосферу и были созданы для того, чтобы в неё вписаться. Первое попавшееся на глаза место было занято Юдоку, который уже прислушался ко всем своим чувствам, дабы схватить птицу неуловимого за хвост. Его подруга была же наоборот спокойной и последовала примеру, заняв стул рядом с ним, положив свою наплечную сумку себе на колени. На пару мгновений воцарилось напряжение под покровительством тишины, перебиваемая дыханием единственных вечерних посетителей. — А что с твоим пальцем? Ты порезался? Больно наверное. — сказала девушка, заметив неприкрытый порез на пальце друга и бесцеремонно взяла его громадную ладонь в свои маленькие ручки. — Не делай так больше, Моко. — выдернув руку ответил Юдоку. — Само заживёт. Достаточно всего лишь остановить кровь. — убеждал он. — Заклей хоть, а то инфекцию занесёшь. У тебя же медленно всё восстанавливается. — сказала Моко, заботливо протянув ему пластырь из своей сумки. — А что с другим? — показала она на перебинтованный указательный палец, пострадавший от стенда. — Просто неудачно защемил.       После своей реплики Юдоку покосился на свою подругу, смотря на неё как на назойливого ребёнка, но не стесняется принять пластырь и залепить им рану на пальце. К этому моменту к ним подошёл мужчина европеоидной внешности со светлыми короткими волосами, уложенные в аккуратную стрижку. На его лице сияла добродушно-приторная улыбка и такое же светлое выражение лица. Двубортный пиджак вместе с фартуком были идеально чисты. По углам фартука, пиджака, а также на цилиндрической шляпе отсвечивали от ламп эмблемические буквы «T». Единственным не белым пятном его образа был лишь свободный галстук красного цвета, завернувший в себя воротник, который в свою очередь завернулся вокруг шеи. — Добрый вечер, меня зовут Тонио. — своей дежурной фразой встретил повар своих новых клиентов. — Прежде, чем вы что либо спросите я предупрежу, что у нас нет меню в привычном понимании — мы подбираем блюдо, соответствующее нашему клиенту. — пояснил итальянец. — А это как? — полюбопытсвовала Моко. — К примеру для вас, юная леди, подойдёт наша вода из растопленного многолетнего ледника. У вас проблемы со сном, а она стимулирует слёзные железы и снимает чувство усталости. — сказал Тонио, взял кисть Моко и прошёлся по её ладони своими внимательным глазами. — А также у вас раздражение кожи. По одной только ладони можно много чего узнать о человеке. В нашем случае — состояние здоровья. А как насчёт вашего молодого человека? — добавил итальянец. — Мы не пара. — достаточно громко пояснил Комико. — Прошу прощения. Просто вы так гармонично смотритесь рядом. Так я могу подобрать к вам блюдо? — со всё тем же светящимся лицом спросил Тонио.       Юдоку с неким опасением и подозрением поднёс ладонь с пластырем к итальянцу, которая тут же была заключена в его мягкие, сухие и чистые руки и пару секунд исследовалась под пристольным взором европейца. — Вы полностью здоровы. Но как я вижу у вас травмы большого и указательного пальца. К счастью совсем недавно у нас в меню появилось блюдо даже на такой случай. Одно мгновение! — озвучил повар, после чего поспешно удалился на кухню.       На минуту вновь воцарилась тишина, которая ритмично перебивалась стуком ножа, бьющегося лезвием о доску как только очередной слой скрежащего ингридиента был отрезан и возмущением бурлящего кипятка. Весь этот аккомпанемент рабочей кухни и топота носящегося по ней Тонио сопровождался диалогом Комико и Моко, постоянно переходящий в монолог девушки о работе, семье и своих увлечениях с единственным, томно ждущим заказ, слушателем. В общем: красочное описание совершенно не красочной жизни после школы. Спустя двадцать минут готовки, Тонио выходит с двумя блюдцами, накрытые блестящими серебристыми крышками. Тарелки приземляются на полосу под названием стол, а крышкам наоборот пришёл час отчаливать. — Для дамы у нас — ризотто с шампьонами. — заявил Тонио, раскрыв перед Моко белую массу в, основе которой лежал рис арборио, украшенную нарезанным шампьонами. — Для молодого человека — «Цезарь» романо. — продолжил он, раскрыв Юдоку салат из овощей, сыра и куриного мяса. — Это что, сыр? Я не буду это есть. — заявил Юдоку, привередливо поковырявшись в салате принесённой Тонио вилкой. — Прошу вас. Я уверен в своей еде и она наверняка вам понравится, даже если вы не любите сыр. — Юдо, хватит капризничать. — сказала Моко, которая уже начала трапезу.       Комико, брезгливо поковырявшись в салате, всё-таки загрёб немного овощей, мяса и самую каплю сыра, после чего отправил весь набор себе в рот. Как только все составляющие соприкоснулись с языком — мир вдруг заиграл новыми красками. На языке праздничным фейерверком запестрели новые ощущения, которых Юдоку не испытывал ранее, а губы невольно растянулись в подобии улыбки, что для Юдоку было редкостью. Не успел он оглянуться, как вилка начала жить своей жизнью и продолжила запихивать горсти салата в рот, не в состоянии остановиться. Праздник живота прервал неожиданный визг Моко. Её длинные ногти начали раздирать заднюю часть шеи с покраснениями и крохотными выступающими волдырями, сдирая верхние слои кожи. Будто прямо сейчас проходила линька у змеи. Совсем крохотные клочки начали падать на пол и стол в сопровождении заинтересованного взгляда парализованного недоумением Юдоку и по прежнему светящимися глазами Тонио. Уже когда место под ногтями было заполнено кусками опадающей кожи, а загривок был расчёсан до слегка проступающей крови, на том месте почти мгновенно вырос новый слой здоровой и ещё более нежной кожи. После удачной линьки Моко потянулась к месту раздражения. Лицо расплылось в улыбке, когда она поняла, что больше раздражения не осталось. — Смотри! Смотри, Юдо! — воскликнула довольная Моко, показывая загривок со здоровой кожей перед своим другом. — Вы и вправду творите чудеса! Как вы это делаете? — задала она резонный вопрос. — Секрет кухни. — отвечает Тонио. — А теперь взгляните на ваш порез и перелом. — обратился итальянец к Комико.       Юдоку движениями по часовой стрелке начал стремительно освобождать свой сломанный палец от захвата марлевой змеи. С каждым новым мотком сердце отбивало невидимыми молотками в висках всё сильнее и всё ощутимее. Если раньше итальянец мог показаться безобидным поваром-эзотериком, то теперь он уверен, что Тонио — обладатель стенда, использующий стенд для готовки. Сколько же на самом деле людей съело его лечебной стрепни? А узнало ли об этом государство? Нашлись ли влиятельные лица, желающие завладеть этой силой? А может он уже всё рассказал и мир в тайне на грани третьей мировой войны за силу стенда? Параноидальные мысли роем насекомых копошились в голове Комико, не давая ему сидеть на месте. Последний моток успевшего пропитаться изнутри кровью бинта оголил полностью целый и невредимый палец. Приятный холодок полностью захватил освобождённый палец, дополняя приятный хруст от сгиба только что идеально сросшегося сустава. Даже шрамов не осталось. Тоже самое произошло и с порезом на большом пальце — ни царапины. — Как насчёт десерта? — спросил повар. — Да, конечно! — ответила радостная Моко.       Тонио вновь ушёл на кухню, создавая ритм готовки. Только что излеченный Юдоку взял себя в руки и за привычной маской скрывал свою паранойю, что распирала череп изнутри и грозила разорвать его. — Этот Тонио — настоящий герой! — сказала Моко отпивая сладостно-охлаждающую ледниковую воду из бокала.       Спустя пару секунд начался лечащий эффект чудо воды. Из глаз девушки обильно полились слёзы, образуя два миниатюрных водопада. Бегущие по щекам массивные ручьи продолжали свой путь уже дождём, опадая с лица девушки под её смех до тех пор, пока её глазные яблоки не были высушены и сморщены до состояния изюма. Излив все свои жидкости, спустя секунду, глаза тут же набухли и пришли в свою изначальную шаровидную форму. — А это щекотно, попробуй! И спать даже не хочу! — сказала уже вошедшая во вкус еды Тонио японка. — У меня нет проблем со сном. — как ни в чём не бывало продолжал вести диалог Юдоку.       Закончив на кухне с десертом, бодрый Тонио опустил на стол две тарелки с тирамису. Моко без раздумий принялась вновь уплетать его, в отличии от Юдоку, который очень медленно зачерпывал воздушную массу и также медленно отправлял в ротовую полость. В один момент пальцы девушки ослабли и бросили полную тирамису ложку на пол. Голова пошла кругом, появилась тошнота, а при попытке встать ноги отказались её держать и она плюхнулась на пол вместе со своей сумкой. Добродушный Тонио конечно бросился помогать девушке встать. — Боже, что с вами? Мне вызвать скорую? — переживающе спросил Тонио.       В ответ девушка просто промычала, не в силах даже выдавить из себя пары слов. — Не может быть, моя еда… — после сказанных слов Тонио перевёл испуганный взгляд на отравителя, который уже встал со стула и застывшим взглядом смотрел на него сверху вниз. — Бесполезно звать помощь. Я отравил её воду. — монотонно промолвил убийца. — Это всё ты виноват. Если бы ты так открыто не использовал свой стенд, то этого удалось бы избежать. Ты хоть понимаешь, что из-за таких как ты может начаться очередная мировая война? А начнётся она, потому что люди захотят завладеть этой силой. А как насчёт людей, напуганных неизвестным, которые будут бросаться на каждого неосторожного обладателя, забивая камнями посреди белого дня, если всё всплывёт наружу? Ты об этом думал? Нельзя менять существующий ныне мировой порядок. — продолжил распинаться отравитель.