Iris

I don't want the world to see me 'Cause I don't think that they'd understand When everything's made to be broken I just want you to know who I am Goo Goo Dolls - Iris И я не хочу, чтобы мир видел меня, Потому что я не думаю, что они смогут понять. Когда все создается для того, чтобы быть разрушенным, Я просто хочу, чтобы ты знал, кто я такой...

Они лежат на жесткой, холодной земле вот уже несколько часов, глядя на звезды, болтают о пустяках и просто наслаждаются обществом друг друга. Полупустая бутылка виски стоит между ними, и Кастиэль не может вспомнить, когда же в последний раз был столь умиротворен. Дин так близко, что Кастиэль мог бы коснуться его, преодолев мизерное расстояние между их руками; его аромат − кожа, дым и что-то, похожее на запах горящей сосны, − веет вокруг успокаивающим коконом. Запах другого вампира рядом не должен быть утешительным; необъяснимо, но Кастиэль чувствует себя сейчас непринужденнее, чем за последнее десятилетие. Он отказывается думать о причинах, вместо этого сосредотачиваясь на том, как почти соприкасаются их плечи; равномерно вздымается и опускается грудь Дина. Несмотря на то, что может не дышать годами, Дин до сих пор цепляется за это простое человеческое действие, как утопающий за спасательный жилет, и от этого что-то в груди Кастиэля, по непонятным ему причинам, сжимается. Сломлен человек, лежащий рядом, с ним произошло столько ужасных вещей, тем поразительнее то, что он еще держится. Кастиэль восхищается этой силой больше всего на свете. − Эй, Кас, − хриплый голос прерывает поток мыслей, Кастиэль слегка поворачивает голову в ответ. − Ты... Черт, это прозвучит глупо... Ты когда-нибудь задумывался о том, как сейчас выглядишь? Вот я задумываюсь. Понимаешь, я знаю, что моя внешность не поменялась с того момента, как я был обращен, но нет возможности удостовериться в этом. Кастиэль приподнимается, перенося вес тела на локти, и смотрит на друга. − Нууу... − неторопливо начинает он − приятное воздействие алкоголя мешает быстрому формулированию слов. − Я и в самом деле не слишком задумывался об этом. А почему ты спрашиваешь? − Кастиэлю всегда любопытно то, как мыслит его друг. Из всех людей, кого он когда-либо встречал, Дин был исключительно интересным человеком, и Кастиэль уверен, что они могут веками бродить по этой земле, а Дин все так же будет удивлять его. Дин тихонько смеется. − Я чуточку тщеславен, ты же знаешь, − издевательский смешок Кастиэля вознаграждается широкой улыбкой. − Ладно, пусть не чуточку, но все равно... Знать, как я выгляжу, и не иметь возможности увидеть свое отражение − отстойнее всего. − Если тебя это утешит, то ты очень привлекательный мужчина, который отхватывает больше взглядов женщин, чем заслуживает. − Дин смотрит на него; даже со своим превосходным зрением Кастиэль не может ничего прочитать на его лице. − Что такое? Я сказал нечто, расстроившее тебя? − Внезапно он пугается того, что Дин неправильно его поймет. И облегченно выдыхает, когда Дин качает головой. − Кас, − колеблется он, а потом быстро садится, вторгаясь в личное пространство Кастиэля, запах виски чувствуется в его дыхании. − Расскажи мне, как я выгляжу. В просьбе нет ничего удивительного, учитывая тему разговора, но Кастиэль все равно застигнут врасплох. − Я... Что? − Как я выгляжу? − Мольба слышна в голосе Дина, в глазах таится уязвимость, и Кастиэль не уверен, виски это или еще что, но не может отказать другу; он понимает, как нуждается в этом Дин. − Ты... − "потрясающий", хочет он сказать, но не знает, как это воспримут. − Высокий. − Звучит нелепо, он понимает это и спешно продолжает: − По цвету волос ты между блондином и шатеном, скорее с пшеничным оттенком (больше похоже на золото), а глаза... − он замолкает, подыскивая слова, чтобы описать калейдоскоп цветов, пляшущий в радужках Дина. Кастиэль отчаянно нуждается хоть в капельке света. Но не для того чтобы рассказать Дину, на что похожи его глаза; он давно запомнил о нем все. Нет, он просто хочет заглянуть в них и увидеть всю глубину цвета, эмоции, таящиеся в лиственно-зеленом цвете. − У тебя самые яркие орехово-зеленые глаза из тех, что я видел. − Дин озадачен почти благоговейным тоном Кастиэля, но тот, кажется, не замечает ничего; именно в этот момент луна решает выглянуть из-за туч, сияние проливается прямо на Дина, ярко освещая одну половину его лица и скрывая другую в тени. Кастиэль завороженно наблюдает, зрачки его расширяются. − Я мог бы дни потратить на описание твоих глаз, но ты никогда не поймешь всего, что я в них вижу. Кас прекрасно осведомлен, что едва шепчет, но не может заставить себя говорить громче, поэтому Дин наклоняется слишком близко, пытаясь расслышать его слова. − Золотистые крапинки рассыпаны среди зелени, они заметнее, когда ты носишь что-то синее, но их практически невозможно увидеть, когда ты в темно-зеленой рубашке, что я купил тебе, или когда носишь зеленый галстук. Иногда, могу поклясться, я вижу в твоих глазах немного синевы, но каждый раз, когда я пытаюсь рассмотреть ее поближе, она прячется, а я остаюсь гадать, причудилось ли мне. Что-то сродни трепету видно в Дине, в том, как он слушает, затаив дыхание, встречаясь с Кастиэлем взглядом и почти соприкасаясь с ним кончиком носа. − Т-ты действительно видишь все это? − тихо спрашивает Дин через мгновение. Кастиэль издает полусмешок-полувздох. − Я вижу намного больше, чем просто цвет, Дин. − Нервная дрожь пробегает по телу Дина от глубоко, хриплого голоса Кастиэля, от того, как сокровеннее имени любовника срывается с этих губ его имя. − Все, что ты пытаешься скрыть, видно мне, стоит заглянуть в твои глаза. Дин молчит, разглядывая Кастиэля так, будто никогда не встречал прежде. − Я не... Я и понятия не имел, что ты обращал на меня так много внимания, Кас. − Голос ниже обычного и мягче, как будто он не желает прерывать то, что происходит между ними. Кастиэль позволяет себе крошечную самоуничижительную усмешку и переводит взгляд на траву под руками. − Ты моя ахиллесова пята, Дин, − признается он неохотно. − Я нахожу в тебе очаровательным... абсолютно все. Тишина повисает между ними, Кас начинает рассеянно выдирать из земли отдельные травинки, напряжение между ними ножом можно резать. − Темно-синие. − Что? − Кастиэль смотрит на Дина в замешательстве, склонив голову набок, улыбка появляется на губах Дина. − Твои глаза темно-синие, настолько темные и глубокие, что я едва выношу это. − Он отводит взгляд и Кастиэль догадывается, что, беги еще кровь по его жилам, Дин бы покраснел. − Когда ты смотришь на меня, такое чувство, будто ты проникаешь мне в душу − которая, предположительно, есть − и не осуждаешь меня. Зелень встречается с синью, когда они с Касом обмениваются долгими взглядами, а потом Дин продолжает: − Несмотря на все то дерьмо, что я совершил в прошлом, все мои поступки, которые ты видел... ты все еще здесь, все еще мой друг, и ты по-настоящему видишь меня, Кас. − Голос Дина полон удивления, веры и чего-то опасного, того, что пытались избежать они оба долгое время, оно вспыхивает в радужках глаз Дина, искра разгорается в этой зелени; Кастиэль ни о чем не может думать. Они долго смотрят друг другу в глаза − несколько часов, дней, лет, − прежде чем двинуться одновременно. Краткое, нежное, целомудренно-трепетное касание губ и, Кастиэль может поклясться, его давно омертвевшее сердце начинает неуверенно биться, когда они разрывают поцелуй и прижимаются друг к другу лбами. И Кастиэль не может глаз отвести от человека, при виде которого дух захватывает. Он силен и хрупок, сломлен и совершенно цел; мягкая сердцевина, защищенная грубой, острой кромкой. Он свет в тени, добро, заключенное в предназначенную для убийств оболочку, человек, бросивший вызов смерти, совершавший немыслимые злые поступки без размышлений, оставшийся на грани уничтожения рода и жестокий в своей защитной верности. Он совершенен и порочен, и является всем, чего жаждет Кастиэль. − Конечно, я вижу тебя, Дин Винчестер, − выдыхает он, обхватив руками лицо Дина. − Ты не сожженная и сломленная человеческая оболочка, какой всегда считал себя. Ты прекрасен. И я всегда буду тебя видеть. Fin.