Ураган

— Отстаньте от меня! — Рэйчел брыкалась в руках двух коренастых санитаров с темными волосами, которые не могли ее удержать несмотря на то, что были на порядок сильнее и больше. — Вы не имеете права! — Это психиатрическая лечебница, дорогуша. У нас уже есть все права, — насмешливо ответил один, заламывая ей руки. Хлоя смотрела на эту картину, высунувшись из своей палаты. То, что зацепило Хлою — Рэйчел была невероятно красива. Даже в таком беспомощном и злом состоянии. Прайс могла ее понять, ведь она тоже была недовольна тем, что родители запихнули ее в психушку. — Успокойтесь, — прошипел санитар в лицо Рэйчел, когда им удалось поставить ее на ноги. — Иначе проведете свой первый день в изоляторе. — Ах так! — она всплеснула руками. — Что ж, ладно, очередное приключение. — Рэйчел покорно согласилась, понимая, что это всего лишь угроза. — Может, Вам нужно воды? — спокойно спросил второй. — Нет, не надо, — в тон ответила Рэйчел, повернувшись к нему лицом. На его глаза упала закрученная прядь волос. Рэйчел заправила ему ее за ухо и улыбнулась. Она посмотрела вглубь коридора, туда, где находились палаты. Все двери были закрыты. Все, кроме одной. Рэйчел заприметила синеволосую девушку, которая заинтересованно смотрела на нее. Казалось, она на расстоянии могла видеть искорки в ее глазах. Та, заметив взгляд на себе, мигом исчезла после того, как до ушей Рэйчел долетело испуганное «ах». — Итак, где я буду спать? — Я Вас проведу, — кудрявый санитар сдвинулся с места. Рэйчел поровнялась с ним и взяла под руку. Тот смутился, и хоть всеми силами старался не показать этого, Рэйчел поняла, стоило ей снова на него взглянуть. Парень не отстранялся до момента, когда они дошли до полуоткрытой двери — той самой. — Вот. Познакомьтесь с Вашей соседкой, Рэйчел. — Да, спасибо! — она проводила санитара взглядом и вошла. *** Она поняла, что это не просто палата, а целая уютная комната, где было по-домашнему светло. Лучи солнца пробирались сквозь занавески. Друг напротив друга стояли две кровати, на одной из которых сидела та незнакомка и держала в руках книгу. — Меня зовут Рэйчел. Рэйчел Эмбер, — легкая улыбка. Девушка дернулась как только услышала голос. Она почти откинула книгу и взглянула на новую соседку. — Я Хлоя. Хлоя Прайс, — она вытянула руку в жесте приветствия. Рэйчел подошла ко Хлое и пожала ее. Она все еще улыбалась. — Что ты так увлеченно читала? — Ты усмехнулась? — Хлоя возмущенно подняла брови. — А как же! Никогда не видела, чтобы люди делали такой сосредоточенный вид, читая книгу перевернутой, — Рэйчел села напротив. Щеки Хлои вмиг налились румянцем, а глаза забегали. — А… я это самое… — она завела ладонь за шею и посмотрела вбок, затем опустила глаза. — Неважно! Почему ты здесь? — В смысле? — Ну, знаешь… Сюда просто так не попадают, — Хлоя выровнялась, хватаясь ладонями за край ее кровати. — Что ты натворила? — Попытка суицида, — Рэйчел буднично взмахнула рукой, будто то, что она сказала, было пустяком. — На глазах у моего бывшего парня перерезала себе вены. — она вытянула левую руку, и только сейчас Хлоя увидела, что запястье было перемотано. — Я хотела умереть, а он, козел, сдал меня сюда, — Рэйчел сцепила зубы. — Поэтому бывший? — Хлоя улыбнулась, пытаясь не показать то, насколько она поражена этой историей. — Ага! Но он еще об этом не знает. Кину его, как только выйду отсюда. — Если выйдешь. Теперь настала очередь Рэйчел округлить глаза. По ее спине прошлись мурашки, а рот открылся. Несколько секунд она молча смотрела на Хлою, не издавая ни звука, а потом спросила: — Что ты имеешь в виду? — Я здесь уже три месяца, — вздохнула Хлоя и легла на кровать, согнув ноги в коленях и положив их одна на другую. — Они не говорят, когда собираются выпустить меня. — Боже. Я что, застряну здесь навечно? — тело Рэйчел застыло. — Ну уж нет! — Никто не хочет вечно быть в психушке, — ответила ей Хлоя, смотря в потолок. — И мы не будем. *** Прошла неделя. Жизнь в психиатрической больнице понемногу переставала быть для Рэйчел столь ужасной — ее не раздражали даже постоянные и внезапные проверки медсестер на то, что она никуда не делась из своей палаты. Ее не держали в четырех стенах, проверки устраивали, потому что она была здесь новенькой, но Хлоя заверила, что со временем подобных вторжений станет меньше. Хлою, в отличие от Рэйчел, раздражала эта процедура, поскольку ей это казалось чем-то слишком личным и даже несколько интимным. Только представьте — посреди ночи, когда вы спите, внезапно врывается одна из медсестер и светит вам ярким фонарем прямо в лицо. У Хлои чуткий сон, поэтому она постоянно спала лицом к стене, чего не скажешь о Рэйчел. Для нее было в какой-то мере забавно даже бриться в присутствии медсестры, когда она мылась по вечерам. В отличие от остальных девушек, на ее лице не было ни капли смущения, будто так и надо, что удивляло всех присутствующих, кроме самой Рэйчел. В тот вечер субботы Рэйчел возвращалась из общей ванной, куда Хлоя не ходила уже три дня. Она вошла в палату и ужаснулась: Хлоя сидела на кровати в согнутом положении и длинной ночнушке и резала свои ноги бритвой. — Какого черта ты делаешь?! — громко вскрикнула она и подбежала к ней, затем рывком отобрала «холодное оружие». Хлоя подняла на нее заплаканные глаза, полные гнева: — А ты? Отъебись от меня, ясно тебе? Рэйчел растерянно заморгала и присела рядом с Хлоей. — Ты как это протащила? — шепотом спросила она. — Какая разница? Отдай! — Хлоя потянулась за пластиковой бритвой, но Рэйчел швырнула ее в стену напротив, отчего та раскололась и упала на пол за кровать. — Сука! Хлоя придавила Рэйчел к кровати и нависла над ней. Второй было поначалу непонятно, оскорбила та ее или же просто выразила негодование таким образом, но когда она сделала то, что сделала, Рэйчел передался ее гнев, и она не нашла ничего лучше, чем укусить ее за руку, однако на Хлою это никак не подействовало, и тогда Рэйчел не на шутку испугалась, что Хлоя может в буквальном смысле убить — столько ненависти было в глазах. Хлоя давила коленом на живот Рэйчел, а руками вот-вот должна была схватить ее шею. — Перестань, мне больно, — прохрипела Рэйчел, убирая от себя ладони. Хлоя отскочила назад, прижалась к спинке кровати и затряслась. — Боже мой, прости, — только и смогла прошептать она, пока кровь стекала по ногам и пятнами отпечатывалась на ночнушке. — Дура, — шепнула Рэйчел так, чтобы Хлоя услышала. — Понятно, почему тебя уже три месяца здесь держат — ты на людей кидаешься. — Зачем ты отобрала у меня бритву? — Думаешь, я бы спокойно смотрела на это? Вот и что теперь делать будешь? Нельзя, чтобы это видели. — Знаю. — Ну, ничего, — Рэйчел приподнялась на локтях. — Посидишь в изоляторе денек-другой и выйдешь как новенькая. — Тебе легко говорить, — фыркнула Хлоя. — Ты-то еще там не была. — Думаешь, предстоит? — Зависит от того, как ты будешь себя вести, но на моей памяти все хоть раз там побывали. И я тоже. — А ты за что? Покалечила кого-то? — усмехнулась Рэйчел. — Нет, — Хлоя покачала головой. — Они поместили меня туда, потому что мне казалось, что под моей кожей жуки, и я доставала этим всех медсестер. Это было дерьмово, меня нельзя было оставлять с этой бредовой идеей в моей голове. Утром пришлось соврать, что мне лучше, и меня выпустили. По правде сказать, позже я их уже не ощущала. — Кого? — Жуков. — Каких жуков? — Ты меня вообще слушала? — возмущенным тоном спросила Хлоя. — Не очень, я задумалась, каково это — быть в изоляторе. — Дерьмово, — повторила Хлоя. — Я думала, что останусь там навсегда и окончательно сойду с ума, — она выдохнула носом и улыбнулась. — Кстати об этом, — Рэйчел села в позу лотоса и положила руки на колени. — Что у тебя? — Где? — не поняла Хлоя. — В голове, — Рэйчел засмеялась и прикоснулась ладонью к макушке Хлои. — В твоей синей голове. Красивый цвет, кстати. — Спасибо, — Хлоя смутилась и отвела взгляд. — Так какой у тебя диагноз? Хлоя изменилась в лице и, снова смотря на Рэйчел, холодным голосом ответила: — Они называют это пограничным расстройством личности. — Что это? — Рэйчел бросила озадаченный взгляд. — Не знаю, — пожала плечами Хлоя. — Видимо, это я. *** Прошло еще пару дней. Хлое начинало казаться, что ее новая соседка не такая уж и плохая, и что она явно перегнула палку, когда напала на нее. В тот момент она впервые увидела неподдельный страх в ее глазах и почувствовала в груди что-то болючее, неприятное. Хлоя помнила, как отскочила от Рэйчел и часто задышала, а на лбу проступил пот. Она ненавидела это состояние. Состояние, в котором ее тело, казалось, находилось вне контроля. Врачи обещали, что таблетки помогут ей справиться, но в реальности они делали еще хуже — обострялась тревога и все время хотелось спать. Со временем Хлоя научилась только делать вид, что проглатывает таблетки, когда медсестры просили ее показать язык. Они отказывались говорить, что именно дают ей, но она должна была пить пять таблеток в день, горьких и невкусных. «Не сомневаюсь, что задача медсестер — накачать меня, чтобы я не устраивала истерики и вместо этого ходила как зомби», — думалось Хлое. — «Лучше чувствовать хоть что-то, чем совсем ничего». Вообще, в голове Хлои всегда были мысли, от большей части которых ей хотелось бы избавиться. Дома у нее было что-то вроде личного дневника, куда она их записывала. Она помнила последнюю запись там: «Кто я? Какая я? Какой меня хотят видеть люди? Какой я вижу себя? Я — пустота, которую невозможно заполнить. Я — бесцветная оболочка. Я — плесень. Я — паразит. У меня нет ничего, что бы делало меня этим странным словом «человек». Я люблю. Я ненавижу. Я отталкиваю. Я хочу любви и принятия, но чувствую, что не заслуживаю их получить. Я хочу слишком многого от этого мира, но не могу предложить что–то в ответ. Я — белая ворона. Я одинока. Я не уживаюсь ни в одном коллективе. Я боюсь сближаться с людьми по–настоящему. Я не знаю, какую меня они полюбят больше, но точно не настоящую. У меня нет ничего, что делало бы меня личностью, потому что она сломлена. Она гниет». Хлоя привезла дневник с собой, однако все вещи вплоть до одежды у нее изъяли, как только она сюда поступила — нарядили в дурацкую ночнушку в горошек, ту самую, которую пришлось отдать в стирку. Как бы Хлоя ни пыталась скрыть кровь на ней, это все равно увидели, и снова поместили ее туда, где она ненавидела находиться больше всего — и з о л я т о р. — Я не сделала никому ничего плохого! — умолчав о перепалке, кричала Хлоя и тарабанила кулаками в дверь с маленьким окошком. — Какого черта?! — Это для вашей же безопасности, — улыбалась ей медсестра по ту сторону двери. — Я прекрасно себя чувствую! — не сдавалась она. — Вы поговорите об этом со своим врачом, когда успокоитесь, — медсестра отошла от двери, оставив Хлою. Пустота сжирала ее. Даже среди людей ей было одиноко, что уж говорить об этих четырех стенах, в которых она совсем одна. Хлоя так отчаянно желала, чтобы хоть кто-то смогли ее заполнить. И кажется, сейчас появилась та, кто сможет это сделать.