В плену фантазии

Очередная пытка в больничном крыле заканчивается для Марго смятением на лице врача и директора детского дома. Девочка неуютно жмется на холодной кушетке, поправляя клетчатую юбку. Седовласый мужчина поднимает на нее печальные глаза, и светловолосая пытается улыбнуться, приободрить взрослых. — Боюсь, что у нас слишком мало времени, - прискорбно сообщает врач, и на Марго обрушается незнакомое слово – онкология. Марго не знает, как признаться в этом Сереже и Олегу? Может и ничего страшно, может все еще образуется само собой? Но не получается, мальчишки узнают сами. Сережа выкрал карточку из кабинета медицинской сестры, когда Марго стали слишком часто возить в различные больницы. Разумовский рыдает под лестницей, Олег сидит рядом, всматриваясь в незнакомые словосочетания, единственное, что им удается понять на двоих – Марго умирает. Разумовский обивает порог директора, умоляя его отпустить с Марго. Тот сдается через три дня, и махнув рукой, отпускает Сережу с девочкой в больницу. Марго бодриться, листает глянцевые журналы, что лежат рядом на тумбочке, пока рыжеволосый хмуро смотрит на пакетик с мутноватой жидкостью, что в один момент продлевает и жизнь его подруги и ее мучения. Доза химии такая сильная, что Марго худеет – а ведь в ней и без того веса на одну дворовую собаку, как с нежностью говорит Волков. Врачей, конечно, беспокоит рвота. Марго улыбается, выуживая из рюкзака смешные шапочки, добрую половину которых Сережа и Олег украли на рынке. Волосы постепенно тускнеют, и солнце уже не играет в ее волосах. Разумовский первый раз видит как Марго плачет, когда утром на подушке обнаруживает клок светлых волос. Во всех брошюрах, кто Сережа раздобыл в библиотеке, говорят, что каждого больного раком постепенно накрывает депрессия. Он присматривается к Марго которая продолжает издеваться над Волковым и даже строить планы на будущее. Приближается декабрь, и когда снег покрывает хиленькую асфальтированную дорожку перед «Радугой», она берет с Олега обещание, что будущей весной он научит ее кататься на скейтборде. Все они тактично молчат, что врачи дали ей срок до конца января. Депрессия - побочный эффект умирания. Гласит пестрая брошюра, слишком яркая, для подобного заболевания. Сережа недовольно хмыкает, кидая цветастое нечто в мусорное ведро. Нет, депрессия – это побочный эффект выживания, для тех, кто остается после. Волков предлагает посетить группу поддержки, наслушавшись врачей и воображая, что он из них самый серьезный и взрослый. Марго и Сережа только недовольно фыркают, и тащат Волче есть вишневое мороженое, плевать, что на дворе минус пятнадцать. За неделю до нового года становится хуже. И с тяжелым сердцем ее переводят в одну из лучших, по словам директора, клиник. Сережа и Олег дежурят под ее окнами почти сутками, в надежде заметить в одном из окон желтушное улыбчивое лицо. Разумовскому хочется провести с Марго больше времени, пока она еще с ними. Сережа не может произнести вслух слова: умрет, скончается. Больно. Страшно. Но его малым мечтам не суждено сбыться. Болезнь завладела телом Марго полностью, она все чаще отключается, из-за огромного количества обезболивающих препаратов, глядя в темноту, чувствуя, как смерть делает шаг, и приближается все ближе и ближе. Иногда у них наступают светлые промежутки, Марго улыбается, пытается шутить, пока есть силы, пока есть время. За час до ее смерти, Разумовский сидит рядом с ее койкой, в ногах валяется рюкзак, кому вообще сдалась эта физкультура? Паренек держит ее за руку, сквозь почти бумажную кожу, слишком отчетливо проступают вены. — Я боюсь смерти, Сереж, - со слезами на глазах признается ему девочка. Кажется, что она только сейчас осознала все бедственность своего положения. Ее воздушный замок залег руинами в темные круги под ее глазами. Старушка с косой уже не стучит в дверь, она бродит по коридору больницы, как хозяйка по барским владениям, и вот-вот нагрянет в ее палату. Слезы, маленькими каплями струятся по ее щекам. Больше нет ничего, никакой надежды. — Ты не умрешь, - обещает Сережа, сжимая ее ладонь. — Ты просто попадешь в другой мир. — Не отпускай мою руку, - просит Марго, прежде, чем прикрыть глаза, непослушные губу шепчут. — Пожалуйста. — Не отпущу, - вторит ей Разумовский, крепче сжимая хрупкую ладошку. Сережа держит ее за руку, вслушиваясь в тихое дыхание, но упускает момент, когда оно затихает. Парень не отпускает руку Марго до последнего, пока врач не убеждает его сделать это. — Все закончилось, - шепчет мужчина рыжеволосому пареньку, что шмыгает носом. Сережа выпускает ее заледеневшие пальцы, и чувствует себя предателем – он отпустил ее руку, он ведь ей обещал. Сережа растет. Сережа взрослеет. За плечами остается старая, добрая «Радуга», общежитие при МГУ, светлые надежды на гениальный мозг. Впереди маячит обновление «Вместе», а Сереже не хватает этого будущего, в частности Марго, которой не суждено это все увидеть. Каждая новая эмоция, даже самая приятная, проживается им наполовину. Марго никогда не увидит Эверест с высоты птичьего полета, не будет тихо стоять рядом с ним в Лувре, глазея на Мона Лизу, не зарегистрируется во «Вместе». Марго осталась там, в его прошлой жизни, рядом с мальчиком в потертой футболке. Его Марго на позабытом кладбище, где время и сторож-алкаш, сразили половину могил. Разумовский не признается даже Олегу, что порой пишет Марго письма, и заглядывает в почтовый ящик, словно надеяться получить ответ. Однажды Олег признается, что скучает по Марго. Они пьют в башне. Очередная пятница слишком удачно выпадает на день рождения их светловолосой подруги. — Я тоже, - шепчет Сережа, опустошая очередной бокал. Элитный алкоголь распаляет мозг молодого гения, и Разумовский вываливает на друга все, что так долго копилось в голове, и чуть не свело его с ума. — Я тоже, Серый, я бы тоже хотел с ней поговорить. Но послания от Марго теперь идут с небес, и нам они не подвластны. Разумовский пьяно рассуждает о Боге, придерживаясь позиции атеиста. Но будь у него хоть одна возможность, чтобы поговорить с Марго, он бы воспользовался ей, поставив на кон все. Сережа сидит за рабочим столом всю ночь и всю последующую неделю. Олег несколько раз в день напоминает ему про еду и о том, как опасен сколиоз. Режим «скрюченной креветки» прерывается на десять минут, пока Волков идет на кухню за супом, а затем расцветает с новой силой. Задумка, кажется, более чем полезной. Персональный помощник, но на самом деле – это его Марго. Светловолосая девочка, которая просила: «Олежа, ну. Пожалуйста, научи меня кататься на скейте!». — Здравствуйте, Сергей, - раздался механический голос, и на большом экране появилось улыбчивое лицо. Разумовский и сам расцвел в улыбке, оседая в уютное кресло. — Здравствуй, Марго, - в голосе скользит забытая детская теплота. За столько лет он так и не научился жить без нее. — С возвращением.