В плену фантазии

Пить в компании Вадима – огромный риск, на который Аня пошла вполне осознано. Паршивое настроение, помноженное на очередное исчезновение Волчика со словами: «Я должен помочь Сереже», и ее тирадой сообщений по типу : «Раз эти отношения нужны только мне, то может пора все закончить?». Ответ не заставляет себя ждать: «Какие отношения? Секс по дружбе и только». Ее вещей в квартире Волкова немного, и закинув их в небольшой рюкзак, который сбрасывает в ближайший мусорный бак, она отправляется в бар, залить свою боль дешевой водкой и каким-нибудь смазливым мальчиком. Дракон оказался там случайно. Золотейшество расщедрился на свободный вечер для своего лучшего наемника, по скромному мнению Вадика, на деле же его просто выставили взашей после очередной тупой шутки и велели не появляться до тех пор, пока бурятский мальчик не восстановит свой моральный дух. — Обещаю, приставать не буду, — ржет Вадик, когда после очередного шота, зазывает девушку в караоке, пострадать под его любимую Гагу. — Почему я должна тебя верить? – язык Ани еще не заплетается, но уже на грани. Лицо Вадика оказывается в непозволительной близости. Чужое дыхание с нотками виски и абсолютно сумасшедшие глаза заставляют Воронову нервно сглотнуть, ощущая тугой узел внизу живота. — Потому что мне кажется, что ты мне нравишься. — Нравлюсь? И только? Громкая музыка оглушает обостренные чувства. Дракон кидает на стол купюры за их попойку и грубыми пальцами тянет в сторону туалета. Ане абсолютно плевать, как будет выглядеть ее репутация в глазах Дракона после их уединения, важны только его губы на ее шеи и сильные руки, сжимающие бедра, обтянутые тканью черных джинс. — Афродита, — шепчет Вадик, проводя носом по виску. — Будь я Афродитой, — тяжело дышит девушка, чувствуя, как пальцы мужчины пробираются сквозь ее трусики. Нельзя сдаваться просто так, чуть поиграть, поддерживая «исторический» настрой Дракона. — Я бы сказала: «Заберите все, чем я обладаю! Этой ночью существует только один Бог». Вадику нравится это сравнение, и он почти со звериным рывком врывается в девичье нутро, заставляя ее впиться ногтями в сильные плечи. Так нужно. Так правильно. Аня всегда чувствовала свое тело священным, когда его касался Олег. С Вадимом было по-другому: нежность граничила с грубостью, открывая новый спектр ощущений. И чтобы почувствовать это снова, Воронова была готова пасть в ад, сорвать белые крылья, которыми ее одарил Волков. В реальность ее вернул протяжный стон Дракона, который излился себе в ладонь. Аня отлипает от стены, смотрит в зеркало, понимая, что придется приложить много усилий, чтобы вернуть себе человеческий вид. — Мы не закончили, — с улыбкой произносит Вадик, когда она тянет джинсы вверх. — Второй раунд навесу? – Воронова отвечает ему лукавой улыбкой. — Хватит ли могучего Дракона? — Поехали ко мне? – он сокращает дистанцию между ними, разнеженный после быстрого секса, Дракон хочет продолжения. — Я покажу тебе, насколько могу быть нежным. И Аня соглашается, под гипнозом чужих глаз. В квартире Дракона темно, но вверив себя в сильные хозяйские руки, девушка мечтает только о том, чтобы утром найти свой лифчик, который Вадик, в порыве страсти, запустил в неизвестном направлении. Утром Аня просыпается от приятного аромата кофе и блаженной тянущей боли в ногах. Собственные вещи она будет искать позже, рука тянется за футболкой, что осталась лежать на другой половине кровати (специально для нее, но Дракон никогда в этом не признается). Путь на кухню оказывается найти довольно просто. Вадик стоит к ней спиной, и девушка зависает, наблюдая, как его спина мирно вздымается под гнетом дыхания. — Ты умеешь готовить? – женский голос отрывает мужчину от издевательства над куриными яйцами. Дракон собственническим взглядом проходит по ее фигуре, нервно облизывая губы в предвкушении «десерта». — Ну если засовывать полуфабрикаты в микроволновку и вынимать, когда станут съедобными, это готовка.. Аня улыбается, пытаясь заглянуть через его плечо в сковороду, от которой пахнет гарью. Руки Дракона ее останавливают, прижимая к горячему телу, что ощущается ярко даже сквозь ткань футболки. — Нет, Ворона, садись за стол и пей кофе, этим, — не глядя он отправляет несчастный кухонный инвентарь в раковину. — Я займусь потом, после тебя.

***

Они встречаются пару раз в неделю, чаще всего их встречи заканчиваются в квартире Дракона. Секс ради дружбы, или дружба ради секса? Эти определения даются Вадику тяжело. Все взаимоотношения, которые когда либо были вокруг него, имеют недостатки. Особенно отношения с бывшей его боевого товарища. Они пришли друг к другу разбитые, совсем не похожие с миром, который продолжал крутиться и без их участия, и с тех пор, как эти встречи сексуального характера стали регулярными, жизнь каждого из них пошла совершенно другим путем. Они все еще чувствовали неуверенность, каждый раз, когда их губы соприкасались, слишком новыми и острыми были ощущения. Во время встреч Золотейшества с очередным «мешком денег», вокруг Вадика вились девицы ну очень легкого поведения, довольно навязчиво предлагали уединиться, такой жест доброй воли от компаньонов. Дракон, который раньше не отказывал себе в таком удовольствие, брезгливо скидывал наманикюренные ручонки с себя, спать с кем, кроме Ани, ему совсем не хотелось. Дагбаев удивлялся, Вадик удивлялся не меньше, не понимая, когда стал ебать каким верным. В очередную ночь, превозмогая свое звериное нутро, он нежным шепотом на ухо Вороной, умолял переехать в его квартиру. Его пальцы поглаживали соски, проскальзывали к паху, обостряя ощущения. — Соглашайся, — беззвучно просит ее Дракон, оставляя мокрые поцелуи на ее груди. Потный, горячий, абсолютно живой, он сжимает свои пальцы на ее талии, проникая глубже, резче, заставляя ноги поджаться от приятной боли. — Это типа серьезные отношения? – у Ани едва остается возможность шевелить губами после бурного оргазма. — Без типа, — мажет губами Вадик по ее плечам. Воронова соглашается робким кивком, уткнувшись лбом в его плечо. Отношения с Вадиком – чистое сумасшествие. Когда они переспали первый раз, то никакие слова не могли описать того, что она испытала ночь, да и утром тоже. Когда чужие пальцы натыкались на багровые отметины, разбросанные по ее телу, Аня испытывала чистую радость. Неразбавленный экстаз. Но и в тот момент Воронова поняла – покоя с Драконом ей не видать. Им обоим, чтобы жить, нужен порыв, адреналин, будоражащий кровь. Тогда в прекрасную голову стал забираться страх, что все может сгореть в одно мгновение. Аня велела себе не привязываться к этому мускулистому телу. Но ничего с собой поделать не могла, блаженно выстанывая имя Вадика каждую ночь. Супермаркет по выходным. Съемная квартира в спокойном районе. Тихие, почти семейные вечера под тихий бубнеж телевизора. Все это были попытки принуждения к совместной жизни. Добровольные попытки. Они, как изголодавшиеся щенки, что дорвались до куска мяса, пытались наладить отношения, любить друг друга, как положено у обычных пар, но в тоже мгновение были напуганы, их свобода утекала подобно песку сквозь пальцы. Каждая из попыток выйти на диалог заканчивалась постелью, единственный аспект, где они всецело вручали себя другому. Эта любовь – больная, извращенная, существует только на ебанных осколках их нормальной жизни. Когда-то они пытались выстроить подобное с Волковым, или пыталась только она, Олег лишь с готовностью пользовался ее «ресурсами». И страх, что однажды их отношения с Вадиком закончатся подобным образом ощущался липким чувством внутри грудной клетки. Олег все еще был частым гостем в ее снах, но телефон молчал, а Воронова знает, одно его сообщение и она сорвется в любую точку мира. Аня аккуратно проводит пальцами по татуировке Вадика, простыня прикрывает все сокровенные места, а Дракон незаметно, миллиметр за миллиметр, стягивает белую ткань в сторону, собираясь продолжить их «доброе утро». После очередного «пробуждения» девушка сбегает в душ, предлагая Вадику присоединиться, но звонок от Золотейшиства мешает их планам. Аня не подслушивает, сквозь шум до нее поделают лишь обрывки разговора, и напускная нежность Вадика становится слишком очевидной. — ..да…дружок Разумовского..я сам.. Ее сожаление пахнет лавандовым гелем для душа.