В плену фантазии

Мужчина с протяжным стоном сбивает рукой все в поисках телефона. Чуткий сон способна прервать даже легкая вибрация, что уж говорить об оглушающей композиции Леди Гаги? — Да? — Вад, - судорожный всхлип заставляет Дракона моментально проснуться. — Вад, он уехал. Аня снова заходится в рыданиях, а Вадим уже ищет носки на полу съемной квартиры. — Я буду через пятнадцать минут. Ему кажется, что никогда в жизни он так быстро не достигал конечной точки своего маршрута. Кое-как припарковав машину, Вадик ломанулся вверх по лестнице, пытаясь вспомнить, закрыл он машину или нет. Воронова открывает ему почти сразу, с влажными глазами, трогательно слепленными ресницами, дрожащими руками, что комкали одну из футболок Волкова. — Вороненок, - Дракон выдыхает, притягивая девушку в свои объятия. Он отпаивает Аню валерьянкой, которую нашел в аптечке, пресекая любые попытки добраться до алкоголя. С остервенением комкает записку, утрамбовывая ее в мусорное ведро. Воронова засыпает, уткнувшись носом в его плечо, Вадик вслепую шарит по дивану и, наконец, находит плед, укрывая девушку. Тонкие пальцы цепляются за ткань его красной майки, эти нежные жесты показывают, как она боится остаться одна. Дракон не позволяет себе лучших мыслей, есть только одна, самая правильная – «Пиздец тебе, Поварешкин». Вадик приходит каждый вечер, с тупыми шутками, пытается научиться готовить, радуется, как ребенок, как Аня осиливает тарелку его омлета. Воронова , каждый раз до его прихода, старается замазать синяки, но красные глаза не спрятать, а врать ему совсем не хочется. Дракон не дурак, он не задает лучших вопросов, во многом сам боится не сдержаться, и наговорить гадостей про их общего знакомого. Так длится месяц. Вадик уже не пользуется звонком, просто стучит в дверь. Девушка, шаркая домашними тапками, проделывает путь от кровати до входной двери. — У тебя есть соль? - без предисловий произносит Дракон, отодвинув Воронову от двери. В его руках два больших пакета, по всей видимости, с продуктами. — Хочешь посыпать мои раны, чтобы они дольше оставались свежими? - Аня без интереса запахивает халат на своей груди, пряча чужую застиранную футболку. Мужчина там временем аккуратно поправляет свою обувь, и убирает куртку в шкаф. Его движение лёгкие, отточенные до автоматизма, словно он проделывает эту процедуру несколько раз в день. — Хочу приготовить суп, чтобы спасти тебя от голодной смерти. Вадик чуть ли не за шкирку тащит её на маленькую кухню, ставит чайник, в шкафу находит кастрюлю, куда отправляется курица. Аня забирается на стол, наблюдая за нехитрыми манипуляциями под трёп Дракона с перебивкой на дурацкие анекдоты, иногда ей хочется спросить: как Алтан его терпит? Но Аня молчит, во многом из-за того, что не хочет снова ощущать эту тишину, которая последует за ее вопросам. Вадик по военному быстро чистит картофель, и выуживает их пакета пару плиток шоколада. — Сладкое перед обедом нельзя, - напоминает ему девушка, но пальцы все равно тянутся за заветной плиткой в фиолетовой упаковке. — Тебе можно, золотко, - хмыкнул Вадик, отвернувшись к плите. Аня слишком привыкла к картине - когда мужчина готовит на их её кухне, а Дракон просто будет рад, если она съест хотя бы дольку этого шоколада. Воронова встает со своего места, и тянется за чаем, который тоже принес Дракон. — Может, запишем тебя к врачу? - предлагает Вадик, роясь на кухне в поисках тарелок. — У меня все хорошо, - насупилась девушка, и явно не собирается облегчать участь Дракона. — Ты никуда не ходишь, нельзя все время сидеть дома. — Я не сижу дома, бываю на людях, - спорит Воронова. — Вынести мусор - не значит бывать на людях, - отмахивается Вадик, ставя перед ней тарелку супа. — Если хочешь, я могу найти тебе хахаля. Обещаю подойти к отбору кандидатов ответственно. Вадим и ответственность - два слова, что никогда не могут существовать в контексте одного предложения, если не добавить частицу « не». Аня не сдерживает, и тихо хихикает, и тянется за ложкой. — Ну уж нет, не то, чтобы я не доверяю твоему вкусу, но обойдусь, спасибо, Вад. Она ему улыбается, не вымученно, теперь по настоящему, Дракон скучает по таким моментам. — Хорошо, раз ты не хочешь, чтобы я нашёл тебе ухажера, тогда, как минимум, я должен найти тебе телохранителя. — Телохранителя? Предлагаешь свои услуги охранника? — Почему бы и нет? Как ты уже могла оценить, я неплохо готовлю, а ещё потрясающий собеседник. — Да, анекдоты перевешивают чашу весов в твою сторону. Но взбить омлет и приготовить суп ещё не значит «неплохо готовлю». — Звучит, как вызов, вороненок. Не заставляй меня осваивать ещё и молекулярную кухню. Прошло шесть месяцев после того, как Волков сбежал спасать Разумовского, снова. Аня проводила каждую ночь, ожидая хоть сообщения, что с ним все хорошо. Последний месяц и это перестало приносить какую-то надежду, Воронова разбила телефон о кафель на его любимой кухне, Вадик, в один из дней посещения, вынес его с прочим мусором. О поездке в Гонконг Вадик старается не думать до последнего, когда уже Дагбаева, в третий раз за день, интересуется – где его загранпаспорт? Дракон осознает – как сильно привязался к Вороновой. Уже сидя в аэропорту, мужчина набирает заученный телефон, новый, который подарил он. Вадик, бросая взгляд на табло, будничным голосом интересуется как у нее дела, и с большим удовольствием слушает рассказ Ани о походе в магазин. В один момент Дракон понижает голос и просит слушать внимательно. Наемникам всегда было трудно заводить семью, жить с осознанием, что твоим близким может прилететь «привет» из-за опасной профессии. И лишь одно не укладывалось в голове Вадика, что после всех своих дел Волков оставил Аню без защиты, совершенно одну. Вад, даже не смотря на все свои принципы, так поступить не мог. — В квартире есть пистолет. Ты должна спать с ним, а днем держать его в сумке. В кармане не носи, будет слишком заметно. Четко. Быстро. Без лишних фактов. — Пистолет?! - с ужасом шепчет девушка, озираясь по сторонам, словно оружие лежит и ждёт, когда окажется в её руках. — Это твой? Или.. — Мой, - глухо отвечает ей Вадим. — В кладовке, под полками есть незакрепленная доска. Пистолет под ней. Аня, слышишь меня, обещай, что будет держать его при себе, пока я не вернусь! Воронова знает, что он снова рискует своей жизнью ради неё, даже сейчас, по пути в Китай, Дракон думает о её безопасности. — Обещаю, - девушка старается, чтобы ее голос звучал не так печально. — Не переживай за меня, Вад. — Я не переживаю, - голос мужчины долетает до неё словно сквозь вату. — Я знаю, что с тобой все будет хорошо. Воронова ещё пару минут сидит на полу, прижав экран телефона к уху, словно Вадик вернётся, чтобы сказать ей ещё что-нибудь. Потом она идёт в кладовку, шарит по стене в поисках выключателя, и, следуя инструкциям Вадика, находит пистолет. Глок оттягивает руку своей тяжестью, Аня улавливает едва заметный запах оружейной смазки и пороха, сейчас не самое лучшее время, чтобы проваливаться в воспоминания, особенно в те, где фигурирует Олег. Сжимая в руках свою «защиту» на эти пару дней, Воронова возвращается в спальню. Кровать никто не собирался убирать, девушка падает на спину, прячет пистолет под подушку, а затем , повернувшись на бок, притягивает себе вторую подушку. Пахнет Вадимом. Спокойно, тепло, уютно. Мысли невольно возвращаются к Олегу, его парфюм был резким и пряным, чувство адреналина, которым пышала его жизнь, и девушка надеяться, что пышет до сих пор. Аня закрывает глаза, чувствует, как Олег, буквально, внутри нее. Кровь, дыхание, мысли, все принадлежит ему и пропитано им. Он был ее кожей, а теперь Вадику приходится делать многое, чтобы она забыла об этом. Когда Вадик возвращается, то ставит Аню перед фактом, что она переезжает к нему, Воронова соглашается. Вещи Олега, сиротливой коробкой, прячут в кладовке, в новую жизнь их никто не берет. Жить вместе оказывается довольно легко. Аня сразу вливается в жизнь наемника, а Вадик вдруг осознает, как приятно возвращаться домой, а не просто в квартиру. Но в один день Дракон понимает, что не хочется заходить в квартиру. Пугать Аню своим видом. Какое-то время мужчина стоит, оперившись лбом о холодную стену, а затем тяжело вздыхает и тянется за связкой ключей. Девушка подрывается на копошение в дверном замке, с минуту жмётся у стены, пока свет из парадной не бьёт по глазам. — Господи.. Вад. Дракон криво улыбается, понимая, что предстал перед Вороновой не в лучшем свете. В глубине души теплилась надежда, что она уже спит и видит десятый сон, а вместо этого ей предстоит лицезреть его разбитое лицо. — Золотко, все... — Нормально? - заканчивает за него Аня, молча наблюдает, как мужчина стягивает ботинки и толкает в сторону ванной комнаты, собираясь лично занять должность медсестры. Дракон подчиняется молча, сил спорить нет. Аня смывает кровь с его лица, тянется за перекисью, и дует на раны, когда он недовольно шипит. — Ужинать будешь? - слишком легко спрашивает девушка, убирая аптечку. — Буду, - соглашается Вадим, вместо того, чтобы поблагодарить за оказанную услугу. Слов нет. В разговорах с Аней их всегда недостаточно. Воронова оставляет Вадика заканчивать водные процедуры, за шумом воды ему чудится звон тарелок. Дракон любит дорогие заведение, с подачей вырви глаз, но душу продаст только за её котлетки, да ещё и с картофельным пюре. Мужчина быстро справляется со своей порцией, моет за собой посуду, приучила все-же, и отправляется в спальню. В квартире холодно, не смотря на обогреватель, так что решение спать вместе кажется правильным. Вад забирается под ватное одеяло. Аня тут же обвивает его тело, как лиана, избегая мест, где завтра появятся гематомы. Мужчина глухо сглатывает, с ним никто так никогда не нежничал, как она. Вадик большой, сильный, Дракон, твою мать, плавится, как снеговик в летний зной. Воронова оставляет лёгкий поцелуй на его предплечье, и засыпает, Вад, стараясь не сильно тревожить её сон, крепче сжимает её в своих объятьях. «Сука, ты, Поварешкин» - думает про себя Вадик, наблюдая, как Аня смешно морщит нос. « Чтобы искупить вину за её слезы, тебе всей крови не хватит» . Вадик отомстит ему, всему свое время. Разговор между ними назревал долго, и следующим утром, они логически к этому приходят. Вад слушает ее мирное дыхание, нежно касаясь грубыми пальцами ее волосы, непослушных, после сна. — Знаешь, - тихо произносит Дракон, когда понимает, что девушка уже не спит. Ему не под силу тягаться с Волчиком, но сейчас Аня лежит в его кровати и в его футболке. — Я никогда подобного не чувствовал. — Я тоже, - также тихо признается Воронова. — А.. — Нет, - девушка знает о чем, точнее, о ком, он собирается говорить. — С ним все было по-другому. Как в театре, когда ты точное знаешь, что никогда не выйдешь из-за кулис, потому что ты вечный второй состав. А ты мне отвел главную роль. — Я готов возвести вокруг тебя целый театр, - хриплым голосом отвечает ей Дракон. — Но я не умею. Я могу отлично стрелять, прицельно метаю гранату. Но кому это надо? Воронова поднимается, оставляя возле его бока холодную дыру. Девушка нависает над ним, касаясь теплыми пальцами обросших щек. — Мне надо, Вад. Дракон тянется к ней за поцелуем, его пальцы скользят по губам, по щекам, по шеи, путаются в кудрявых волосах. « Моя девочка» - выдыхает ей в губы Вадик, прежде, чем смять губы поцелуем. В подвале темно, единственная лампа удачно свисает над головой Олега, предоставляя Вадику самый полный доступ к телу. — Вот мы и встретились, Поварешкин, - скалится Дракон, проводя кончиком пальца по острию ножа. — Пошел ты, - глухо отвечает ему Волков, прикрывая глаза, пытаясь наладить контакт с собой, подчиняя себе боль, своего нового вечного друга. — Это с удовольствием, но позже, меня дома ждут, невероятное чувство, знаешь ли? За час они не сдвигаются с мертвой точки, Вадик торгуется с собой, чтобы не задать вопрос - за Аню он бы также перенес все эти мучения? Телефон вибрирует, и Дракон расплывается улыбке, отвечая на звонок. — Да, золотко? Он переводит телефон в режим громкой связи. — Вад. Последний воздух покидает грудную клетку Волкова со свистом. Аня сразу же переняла его привычку в сокращение имени Вадима. — У нас молоко закончилось, ты сможешь заехать в супермаркет? — Только молоко? - будничным тоном интересуется Дракон, перебирая оружие своего арсенала. Плевать на физические страдания, эмоции на лице Олега говорят сами за себя. — Можно ещё взять каких-то фруктов, и тот сыр, помнишь? — Золотко, ты переоцениваешь мои умственные способности . Я буду ждать список. — Хорошо. Она явно собирается отключиться, но вдруг с опоздание произносит. — Вад? — Да? — Шоколадку. — Две? — Да. Дагбаев спускается в его владения еще через час, брезгливо осматривает комнату и кровь, что струится по мощному телу. — За что ты его так... Красиво? - хмыкнул Алтан. — У меня с дружком Разумовского свои счёты, - грубо сплюнул Вадик. Его счеты носят женское имя. Дракон выбьет из Олега все, что в его силах, кроме извинений для Ани, потому что она его давно простила, а вот Вад нет.