Пират и русалка - не пара, не пара, не пара!

      — Я спросить хотела, что это за предметы и как ими пользоваться?       Джек только иронично оскалился, глядя на этот хлам. Трубку он не курил, вилка ему была ни к чему, здесь и руками вкусно есть, а расчёска и подавно не нужна, разве что спину чесать пойдёт. Ему до морских чёртиков захотелось подшутить над вздорной русалкой. Загадочно улыбнувшись, он непринуждённо рассказал, что и для чего.       — Ну, тут всё просто. Это, — он указал на гребень, — губная гармошка. Вот этим у нас леди расчесывают волосы, а вот этот милый предмет, изогнутый который, это слуховой аппарат для глухих пожилых людей. Вставляют тонкий конец в ухо, а в другой им кричат что-то.       — Да не может быть! Мне друг говорил, что они совсем для других целей.       — А он человек?       — Нет, он был… мы его…       — А, это был тот гусь?       — Не гусь, а чайка! — вырвалось у русалочки. Она всё ещё переживала о содеянном, но уж очень вкусен он был.       — Постарайся не думать о нём. Что сделано, то сделано. Он всего лишь часть пищевой цепочки, — вспомнил Воробей умное изречение одного из тех священников, что иногда заходили в таверны с целью наставить заблудшие души грязных Джеков-Гарри на путь истинный.       — Я уже не так злюсь на тебя, но всё равно как-то плохо где-то тут, — показала она на грудь.       — Это ничего, оно пройдёт, я уж знаю. Проходит. День болит, два болит, а потом забудешь, и вот оно и не болит.       У Джека давно не было женщины, а именно второй месяц. Промотавшись с предавшей его командой в поисках наживы, он так уставал, что о сексе и думать уже забыл. На этом острове всё способствовало тому, чтобы заняться здоровьем Воробышка-младшего. Компания обнажённой девушки вызывала плотский интерес. А ещё он вспомнил легенду, что истинный поцелуй любви, полученный от русалки, даёт возможность человеку ходить под водой и дышать там. Непростая магия дочерей Посейдона могла многое. К примеру, слеза их могла вернуть к жизни умершего. Но вот незадача — для этого она должна была оплакать его своим рыбьим сердечком. Во всяком случае, Джек решил, что это лишь сказка. Не видел он подобных покойников. Для него всегда важно потрогать, попробовать, почувствовать. В остальное пират не верил. Он и себе-то не верил, не то что в сказки.       Юная, едва прикрытая нагота девы манила его. Портовые шлюхи, и ничего более не светит пирату. Ни одна приличная леди не станет его возлюбленной. Возможно, многие в своих мечтах желают подобного мужчину, но жить с ним не захотят. Жизнь пирата весела только со стороны, на поверку она горька и коротка. Участь солдата удачи — окончить жизнь, болтаясь в петле, или умереть от шального мушкета в бою. Сам Джек нечасто думал о своём будущем, ибо проще выпить бутылку рома, чем думать и подохнуть от тоски по несбыточному. Даже мисс Свон, или теперь миссис Тернер, счастливее его. Муженёк-то имелся, пускай и в море.       Чтобы избежать соблазна и не наброситься на Ариэль, капитан старался не пялиться и не думать о сексе. Второе у него, хоть и с трудом, но получилось. Чего не скажешь о голодном теле и невольно напряжённом члене в давно не стиранных штанах.       — Говорят, что люди, которые мужчины, любят делать приятное женщинам. Мне рассказывала одна из сестёр, что дети у людей рождаются не из икры, как у нас, а как у китов и дельфинов — сразу. Это правда?       До Джека не сразу дошёл смысл вопроса любопытной русалки. Он-то и сам не знал, как рождаются дети, ему больше нравился сам процесс их делания, так сказать. Все, что ему было об этом известно, так это то, как сначала ребёнок сидит каким-то волшебным образом в женском животе, а потом, ну, когда ему там мало места, он сам вылезает наружу и орёт при этом. Наверное, есть хочет. Сам Джек никогда сего ужаса не видел, да и где взять беременную женщину на корабле? Что касается шлюх с Тортуги, то, по его мнению, те своих детей не имели. От того количества заразы, что в них жила, там они зародиться попросту не могли. Он только чудом не подцепил там жуткий букет из гонореи с сифилисом. Никак его организм, пропитанный морской солью и ромом, не хотел сдаваться под натиском болезней.       — Да. Насколько мне известно, наши ребятишки появляются на свет из животов у женщин. Они выбираются из них на свет и истошно орут при этом.       — А почему они кричат?       — Так. Гм… страшно им оттуда вылезать. Сидишь ты в темноте, ничего тебе не надо, а тут раз — и сразу надо есть, пить, опять же, все тебя крутят вертят в руках.       — О! Как это интересно, хотела бы я увидеть такое.       — А я нет. И давай не будем об этом, какая-то тема не очень.       — Ну и ладно! — Ариэль надула губки и решила больше не общаться с этим грубияном.       Джеку стало неловко. Он решил подкинуть дров в костёр и лечь спать. Хватит с него этих глупых разговоров и русалок глупых тоже. Надвинув свою любимую треуголку на глаза, он собрал пальмовые листья и соорудил удобный настил для своей нежданной гостьи. Даже его черствое сердце пирата понимало, что юной девушке негоже спать на голом холодном песке. Это ему не привыкать: где прислонился, там и лёг. Ещё немного повозившись с костром, Джек решил, что можно отдохнуть.       Русалочка всматривалась в языки пламени и думала о том, что быть человеком очень непросто. Сейчас ей ни за что бы не захотелось стать одной из них. Мужчина, так нагло вытянувший её из воды, сейчас облокотившись спиной о пальму, задремал, сидя у огня. При свете от костра его лицо стало каким-то сказочным и даже приятным. Ясное дело, что влюбиться в такого грубого мужлана она бы не смогла, но общаться с ним ей понравилось. Ариэль даже жаль было покидать это место. Возможно, она ещё вернётся сюда.       Поутру Джек проснулся уже один. Милая ундина покинула этот пустынный остров. Пирату оставалось только сидеть здесь и предаваться мечтам. На повестке дня стоял вопрос, как, черт возьми, сбежать отсюда.