Господин Чон. Любит всех своих деток одинаково. Ласково называет их "мои звёздочки" и никогда не спит ни с одной из них. Считает это неприемлемым: в здоровом рабочем коллективе не должно быть любимчиков, не должно быть исключений, чтобы не было зависти и обид. И это до зуда костей бесит Тэхёна. Потому что безумно хочется стать тем самым исключением. И к несчастью самого Кима, всё намного серьёзнее, чем просто сексуальное влечение. За то недолгое время, что он провёл с господином Чоном, интерес уже успел перерасти в желание, влечение, затем появилась забота, восхищение и, чтоб её, любовь.
Ким работал в этом клубе всего пару месяцев — устроился, как только приехал из родного Тэгу. Танцы всегда его привлекали. Он начал заниматься пол дэнсом ещё в старшей школе и сильно втянулся, поэтому спустя пару месяцев пошёл ещё и на стрип пластику и даже брал пару уроков контемпорари у друга. Ему нравилось, когда на него смотрели, пожирали глазами. Ему нравилось управлять взглядами мужчин и женщин, которые как марионетки выполняли всё, что Тэхён от них хотел, сами того не понимая. Поэтому после пары выступлений от танцевальной школы, в свои двадцать один Ким решил попробовать себя в стриптизе. И ни разу не пожалел. "Euphoria" — не первый стрип-клуб, в котором он работал. Были и другие, более низкой категории. Да, были неприятные ситуации, но Ким справлялся: вежливо отказывал, уходил, но если не помогало, то со смазливой и соблазнительной улыбкой ударял коленом по яйцам и звал охрану. Так что такие случаи не отбивали у него желания танцевать. Танцевать на публику, полностью растворяясь в музыке, похоти и жаре, окутывающей помещение. Ловить телом огни цветных софитов, голодные взгляды и дрожь пальцев, пихающих в короткие шортики деньги. Все посетители сгорали под взглядом Кима, тонули в его сексуальности, восхищались его пластикой и уверенностью в каждом движении. Все, кроме господина Чона. Он был всегда непреклонен. Все попытки сблизиться пресекал, так что ни один танцор клуба или любой другой сотрудник не мог похвастаться близостью с ним. Но Тэхёну на это плевать. Да, он новенький и, возможно, поэтому и бесстрашный, но он не может ничего с этим поделать. Каждый раз, когда он ловит взгляд Чона на себе во время выступлений, всё вокруг исчезает, уплывает из поля видимости. Есть только мужчина с крепкими плечами, сбритыми висками и небрежно уложенными побелёнными волосами. И Тэхён танцует для него. Раздевается для него. Касается себя только для того, чтобы
он увидел.
А
он смотрит. Каждый раз смотрит жадно, но в то же время безразлично. С любопытством, но и холодом. И хоть открыто он не проявляет интереса, всегда досматривает до конца. Это льстит. Значит, Тэхён его цепляет. Значит, хочется смотреть. Значит, есть шанс, думает Ким.
— Вы как всегда прекрасно выглядите, господин Чон, — Тэхён опирается локтем на барную стойку, а пальцами другой руки игриво шагает по скрытому чёрной водолазкой предплечью мужчины.
— Ты повторяешься, Ким, — Чон и бровью не ведёт, даже взгляд не опускает на собеседника, продолжая сосредоточенно осматривать зал стрип-клуба. — Придумай что-нибудь пооригинальнее.
— Я всего лишь констатирую факты, — рука переходит на плечо, медленно оглаживает выпирающие мышцы.
Тэхён делает шаг к мужчине, который совершенно не обращает на него внимания. Гладит твёрдую грудь, бесстыдно нащупывает соски через тонкую ткань, пока губы тянутся к уху.
— Посмотрите на меня, господин Чон... Прикоснитесь, — пальцы сжимают горошину, вырывая еле слышное шипение из уст напротив, которое быстро теряется в музыке. — Или вы боитесь, что вам так понравится, что захочется ещё?
Горячее дыхание опаляет мочку, когда Ким перестаёт блуждать руками по невольно поддающемуся им телу.
Тэхён чувствует, как чужие ладони нагло скользят под его расстёгнутую красную рубашку, закреплённую на груди белыми ремнями портупеи. Голые половинки сжимают грубые пальцы, заставляя Кима выпрямиться в спине. А невозмутимый Чон, кажется, вот-вот прикрыл бы глаза в наслаждении, если бы не:
— Убери руки, подонок, — Тэхён оборачивается через плечо и сверлит косым взглядом мужчину позади себя, который лишь отпускает самодовольный смешок.
— Я плачу деньги. Так что хватит строить из себя недотрогу, детка, — мужчина уже смелее пристраивается сзади к Киму, резко дёргая его бёдра на себя, заставляет столкнуться с его собственным стояком.
— Я не шлюха, уёбок ты недоношенный, — Тэхён разворачивается, отталкивая от себя руки. — Это стриптиз клуб, а не бордель. Так что держи свои руки при себе.
— Иначе что, пупсик?
— Иначе, — Ким тянется за барную стойку, чтобы достать полупустую бутылку виски, — розочка от этой бутылки раскроется в твоей заднице,
пупсик, — с отвращением выплёвывает последнее слово стриптизёр.
Чон усмехается и встаёт рядом с Тэхёном, закрывая их от остальных посетителей. И заставляет мужчину перед ним невольно сделать шаг назад при виде крупной и уверенной фигуры.
— Наша звёздочка опять бунтует? — игриво говорит Чон, повернувшись к Тэхёну, отчего тот лишь удивлённо моргает.
И переводит взгляд на клиента напротив, чтобы обратиться:
— Какие-то проблемы?
Мужчина довольно усмехается, чувствуя себя уже увереннее.
— Не переживайте, господин...
— Чон.
— Господин Чон, — мужчина облизывает свои пересохшие губы, от которых несёт дикой смесью самого крепкого алкоголя и неконтролируемой похотью. Старый извращенец. — Думаю, мы сами разберёмся. Тем более... Я люблю непослушных.
Мужчина пытается сделать очередной шаг к Киму, но Чон первый делает шаг навстречу с дьявольской усмешкой на лице. Они смотрят друг на друга с безумным оскалом, не отводя взгляд, и, кажется, даже не моргая. И незнакомец сдаётся первый, отпуская смешок и отворачивая голову.
— Признайтесь, господин Чон, вы тоже положили на него глаз? — он кивает в сторону Тэхёна, которому уже глубоко похер на слова этого наглого клиента. Ким смотрит на рельефный профиль своего объекта обожания, на вздувшуюся на шее вену, на перекатывающиеся мышцы челюсти.
— Вставайте в очередь, — с улыбкой продолжает гость, вызывая искренний смех, но Чон его сдерживает, толкая язык за щёку. — Я первый натяну эту сочную попку на свой член. А потом, так уж и быть, дам и вам поиграть...
Поплывшие от алкоголя и возбуждения глаза снова устремляются на голые бёдра Тэхёна, который не может скрыть своего отвращения, и Чон тоже следит за этим взглядом. Усмехается и приобнимает Кима сзади за талию, прижимая боком к себе. А пальцы правой руки скользят под рубашку и ложатся на чёрные плотные трусы стриптизёра, нежно, но довольно уверенно обхватывая полутвёрдый член. Тэхён делает рваный вдох через рот и крепче прижимается к Чону, чтобы устоять на ногах. Одна ладонь уверенно сжимает его бок, вдавливая ремни в кожу через рубашку, а вторая — так бесстыдно гладит, греет своим теплом нуждающийся в ласке член. Ким смотрит на мужчину с восхищением и мольбой, брови съезжаются вместе, когда пальцы обхватывают мошонку и начинают слегка грубо массировать. Но Чон на него так и не смотрит — сверлит взглядом клиента, который сначала с шоком, а затем очевидным раздражением наблюдает за движениями руки и плавящимся от них стриптизёром.
— Смотри внимательно, — Чон слегка отодвигает края раскрытой рубашки, чтобы было видно, как пальцы ходят по члену, давят, заставляют подаваться вперёд послушного парня. И мужчина стискивает челюсти, скрипя зубами. — Потому что это — единственное, что тебе перепадёт.
Чон поворачивает голову в сторону извивающегося в его руках Тэхёна и впервые смотрит прямо в глаза. Ловит на себе поплывший от удовольствия взгляд, еле заметно улыбается и подмигивает, пока пальцы продолжают грубо ласкать изнывающий член через эластичную ткань.
— Открой ротик, звёздочка.
Ким как заколдованный слушается каждого слова. Податливый и послушный приоткрывает губы, слегка высовывая язык, и с теплом и доверием в глазах ждёт следующего шага. Чон хитро ухмыляется, чувствует на себе гневный взгляд мужика, который еле сдерживается, чтобы не начать драку. Но от этого только веселее. Чон забирает из руки стриптизёра бутылку виски, делает глоток и нависает над ним, вынуждая слегка запрокинуть голову назад.
И Тэхён понимает, что от него хотят. Он еле слышно скулит, прикусив губу. Рука Чона всё так же бессовестно и до дрожи приятно согревает стоящий член, раздражая нежную кожу головки, не прекращает движений ни на секунду. А взгляд желанного мужчины добивает окончательно. Неужели этот момент настал?
Чон прижимает Кима ближе к себе и, когда тот шире открывает рот, тонкой струйкой выпускает горячую жидкость, давая ей падать на пошло выставленный язык и скатываться в горло. Виски обжигает, но взгляд Чона жалит куда больнее: Тэхён впервые видит похоть в его глазах, интерес к себе и разгорающееся пламя желания. Нервно сглатывает. Бельё уже всё мокрое, и хочется чтобы рука скользнула под него, помогла кончить, а потом растёрла сперму по члену. И Ким теряется в своих мыслях, тонет в чёрных глазах, когда Чон опускается ниже и шепчет прямо в губы:
— Умница.
А Тэхёна больше нет. Дальше всё как в замедленной съёмке на самую плохую камеру: Чон впивается в губы парня, разделяя с ним вкус дорогого алкоголя, проникает языком глубже, слизывая оставшиеся капельки, жадно вбирает всё, что этот парень может ему дать.
— Да пошли вы оба... — выплёвывает посетитель, делая первый шаг отступления, но Чон не даёт ему уйти.
Он отрывается от сладких и так соблазнительно раскрытых губ и вжимает мужчину в барную стойку.
— Не так быстро, — взгляд Чона становится ледяным, безразличным и в то же время пугающе серьёзным. — Он правильно сказал: это стрип-клуб, а не бордель. Так что спать с тобой здесь никто не обязан. Ещё раз увижу тебя рядом со своим заведением, и мои ребята разукрасят тебе лицо, — Чон указывает большим пальцем на охранников позади себя, которые как собаки на цепи ждут, когда им разрешат действовать.
Глаза клиента расширяются, а гримаса резко сменяется на виноватую.
— Так вы... — начал копошиться мужчина, осознавая, кому перешёл дорогу.
— Вот этого цирка не надо. Ты расстроил мою звёздочку, посмел прикоснуться без его разрешения и тем самым нарушил правила заведения. А я не люблю, когда приходится разъяснять их лично каждому, только потому что какой-то уёбок решил, что он лучше остальных и не обязан уважать моих сотрудников.
Мужчина уже вжался в себя, не знает, куда сбежать от стыда и чувства вины. Хотя там было больше обиды, потому что совсем не хотелось стать персоной нон грата в самом элитном и престижном стриптиз клубе Сеула.
— Господин Чон, простите. Я не знал, что вы с ним вместе...
И с губ Чона слетает злой смешок.
— Ты так нихуя и не понял. Извиняться надо не передо мной, — владелец делает шаг в сторону, открывая взору парня позади себя, и кивает в его сторону. — Проси прощения, придурок.
Мужчина мнётся, вряд ли ему приходилось извиняться перед тем, в ком видит только задницу и дырку, куда можно запихнуть свой член. Но когда тот переводит взгляд со стриптизёра на Чона, появляется решимость внутри. Ну или страх.
— Извините...
— Громче.
— Извините меня... за неподобающее поведение, — Тэхён опускает голову, чтобы скрыть такую же коварную улыбку, как и у Чона на лице.
Глаза мужчины снова невольно падают на стоящий член Кима и мягкие бёдра, и это не остаётся незамеченным.
Чон за подбородок поднимает взгляд клиента на себя и грубо сжимает челюсть в руке.
— Шоу окончено.
Он щёлкает пальцами, и два охранника тут же подходят и подхватывают мужчину, который растерянно мотает головой по сторонам.
— Всего вам хорошего. Надеюсь, никогда не увижу вас снова, — с улыбкой на губах говорит владелец.
— Но...
И гостя уводят под непонимающие взгляды всех остальных посетителей вокруг, которые не смогли не обратить внимания на крупных охранников, пробивающихся к выходу с кричащей пьяной тушкой в руках.
Чон возвращается глазами к Тэхёну и сжимает челюсти, когда видит, как другой посетитель уже заводит с ним новый разговор. Делает шаг к ним.
— ...Извините, но мы тут ещё не закончили. Да, господин Чон?
Ким с надеждой, всё той же страстью и ломающей всё тело похотью в глазах смотрит на владельца. И снова не может считать ни одну эмоцию.
— Нет, все в порядке, — глаза Чона мельком опускаются на стоящий член стриптизёра и снова поднимаются наверх. — Мы закончили.
А Тэхён замирает на месте. В смысле, закончили?.. Он потерянно смотрит на Чона, но тот снова даже не отвечает на его взгляд. И внутри Кима просыпается злость. Обида и злость, которые в сумме не сулят ничего хорошего.
Холодный смешок слетает с уст парня.
— Вот оно что... — Тэхён делает глубокий вдох и возвращает своё внимание на клиента. — У меня выступление через полчаса, мне нужно подготовиться, — он цепляет галстук мужчины и притягивает его к себе, убеждаясь, что Чон тоже это видит. — Но потом я весь ваш.
Ким улавливает боковым зрением взгляд начальника на себе и ещё шире и любезнее улыбается посетителю, подмигивая. "Закончили". Прекрасно.
Как скажете, господин Чон.
Тэхён отодвигает пальчиками шторку и выглядывает одной ногой в такт музыке. Делает шаг и показывает спину залу, который замер в ожидании. Огни устремлены на Кима, на его смазанное поблёскивающим лосьоном тело, на обрезанный свитшот серого цвета, который прикрывает только лопатки, на короткие джинсовые шортики, из-под которых выглядывают ягодицы, на голые икры и пальчики ног, удерживающие всю эту сексуальную конструкцию на носочках. И Тэхён поворачивает голову вбок, укалывает мягкую румяную щеку своей смазливой улыбкой и делает круг бёдрами, выпячивая зад. Зрители начинают свистеть.
Ким разворачивается на цыпочках и медленно подбирается к шесту. Спереди от его свитшота осталась только каёмка воротника и рукава, под ним — белый кроп-топ майкой, через который проглядываются тёмные ареолы сосков и небольшие шарики пирсинга. В пупке разноцветными бликами переливается серёжка с полупрозрачным драгоценным камнем. Тэхён подходит к шесту, хватается за него одной рукой и сначала медленно идёт по кругу, собирая на себе все взгляды, и, когда замечает уже до боли знакомые большие чёрные глаза, встаёт боком к публике. Его половинки упираются в шест, точнее очень приятно вдавливают его в промежность, и Ким прогибается в спине, одной рукой держась для опоры, а второй — поглаживая свой живот и грудь. Пальцы цепляют майку, приподнимая край, но не дают пока увидеть слишком много. И Тэхён прикрывает глаза, представляя, как он выглядит сейчас со стороны. Одна нога сгибается в колене и кончиками пальцев касается холодной поверхности. И Ким отрывается от шеста, разворачивается, делает пару шагов, чтобы слегка закрутиться, и, зацепившись ногой и обеими руками, начинает парить в воздухе. Вторая нога вытягивается в носочке и летит рядом, как циркуль обрисовывая пространство по кругу. Тэхён на мгновение касается ногой пола, чтобы оттолкнуться, и запрыгивает уже обеими ногами на шест, скрещивая ступни вокруг него. Поднимает себя руками выше, перехватывается и, когда делает очередной круг, стреляет глазами прямо в Чона, которого всё так же невозможно прочитать. Соблазнитель хренов. Приласкал, возбудил, поцеловал и ушёл. Заставил скулить от таких приятных прикосновений пальцев на члене, сжимал так крепко его талию, так пошло сплёвывал виски ему в рот, а потом вылизывал его с таким удовольствием, что Ким ему даже поверил. И теперь стоит непоколебимо, смотрит и дальше пьёт свой виски.
Тэхён снова перехватывается ногами и плотно обхватывает шест бёдрами и ступнями ниже, а руки отрываются и крест-накрест берутся за кофту. Он одним ловким движением снимает с себя свитшот и бросает его в толпу с коварной улыбкой на лице. Хватается ладонями за шест и прогибается в спине, отчего ягодицы выглядят ещё выразительнее. Делает ещё пару оборотов и невесомо опускается на пол на вытянутых носочках. Взгляд Кима резко падает на Чона за барной стойкой, и стриптизёр делает стремительные шаги в его направлении, спускаясь со сцены. Но останавливается раньше — у кресла с одним из посетителей, который сидит спиной к бару.
— Привет, красавчик, — соблазнительно тянет стриптизёр, пока пальцы убирают прядку волос с лица воодушевившегося незнакомца. — Не против немного поиграть?
Мужчина болванчиком кивает, завороженный видом Тэхёна. Его соблазнительным животиком, голыми бёдрами и неприлично короткими шортиками.
— Руками не трогаем, помнишь? — снова кивает.
Ким опять поднимает взгляд на Чона и усаживается на колени посетителю, заставляя того поёрзать.
— Помоги мне снять майку, солнце, — шепчет он на ухо, глазами всё так же держась за поджатые губы с кольцом с правой стороны, татуированные пальцы, обхватывающие стакан уже с одним льдом, и тёмные бездонные глаза, которые смотрят внимательно, но как же пусто, сука.
И хочется снова увидеть в них огонь. Желание.
Тэхён оттягивает ткань майки и передаёт её в руки мужчине, который быстро хватается за неё и начинает постепенно стягивать через верх. Ким демонстративно ёрзает на бёдрах, скрещивает руки над головой, позволяя снять с себя одежду, и хватает запястье мужчины, у которого в кулаке осталась скомканная майка. Уголки губ расплываются в улыбке, и Тэхён ведёт этой тканью по своей груди, рёбрам, прессу, пропитывая своим запахом и еле заметным потом. Мужчина под ним шумно дышит, следит за каждым движением и облизывается, наблюдая за тем, как карамельная кожа блестит в полутьме. Ким забирает майку из рук гостя и уже сам трёт ей свой член через ткань шорт, заставляя посетителя и всех, кто наблюдает за этим, тоже опустить взгляд ниже. И вдоволь наигравшись, Тэхён встаёт с бёдер и отдаёт майку мужчине, подмигнув.
Глаза снова возвращаются на тёмную фигуру в паре метров от него, когда Кима за запястье хватает чужая рука, заставляя остановиться. Он от неожиданности усмехается, но даже не смотрит на незнакомца, потому что там у барной стойки картина намного интереснее: Чон дёргается в тот самый момент, когда видит, как танцора тянут обратно, и этим вызывает самодовольную улыбку на подкрашенных блеском губах. Ким прикусывает губу, впитывая первую победу. И то, что произошло, не было впервые. По крайней мере, для многих. Но Ким обычно не позволял к себе прикасаться и редко так близко взаимодействовал с публикой. Поэтому Чон выглядел слегка раздражённым. Но он ещё не знал, что его ждало дальше.
Тэхён сегодня выходит за рамки своей привычной программы. Он в принципе редко сходит со сцены, не то, что позволяет другим касаться себя. И раз уж начало положено, грех не пойти дальше. Тем более, что Ким начинает видеть эмоции на лице желанного мужчины. Тэхён возвращает взгляд к клиенту, слегка наклоняется, прогнувшись в спине — параллельно работает на аудиторию позади себя — и высвобождает свою руку из несильной хватки.
— Тебе не хватило, мой хороший, — снова эта хитрая ухмылка, и Ким разворачивается задом к креслу. Поворачивает голову назад, вплетает пальцы в волосы мужчины, который с обожанием смотрит на него в ответ. — Уверен, что хочешь ещё? — снова молчаливые кивки.
Тэхён поднимает глаза на Чона, на лице которого читается лёгкий страх или же потерянность. Кажется, наш уверенный владелец впервые не контролирует ситуацию, совершенно не знает, чего ждать дальше. Ким ему подмигивает и в ту же минуту притягивает мужчину за волосы к своему заду, вжимает его в ягодицы, а сам потирается промежностью о нос и чувствует, как тот горячо выдыхает и подрагивает. Чон смотрит на эту картину, и один уголок губ дёргается в злом оскале. Он прикусывает колечко в губе и хрустит шеей, пока Тэхён облизывает свои губы и грубо отрывает мужчину от себя, шагая обратно к сцене. Кажется, ему слишком нравится эта игра.
Ким снова поднимается к шесту, а посетители завороженно смотрят за ним, теряясь в шоке. И в то же время смелея — подходят ближе, облепляют подиум со всех сторон. Тэхён садится, коленями упираясь в сцену, движением головы сбрасывает блондинистую чёлку назад и тянется руками к шортам. Цепляет пуговицу, медленно расстёгивает молнию, и под ними начинает виднеться белое бельё. Сегодня в зале только мужчины, и Киму безумно это нравится. Чон никогда не стал бы ревновать его к женщинам, а тут появился шанс, и с ним идеально совпала аудитория. Тэхён ловит взгляд одного клиента на своём пупке, тот будто сожрать его готов, и вот она — ещё одна сумасшедшая идея, о которой он потом пожалеет. Ким подбирается на коленях ближе к гостю и останавливается у края сцены.
— Нравится? — глаза мужчины поднимаются выше, и танцор указывает на свой пирсинг.
— Очень...
— Лизни его. Покажи, как тебе нравится, сладкий, — и Чон не верит своим ушам.
Внутри всё холодеет, но в голове сохраняется пыл и жар. Он нервно толкает язык за щёку и наблюдает за тем, как какой-то мужик лет сорока приближается в животу Кима и несмело лижет кожу около пупка, пока остальные зрители беспорядочно пихают купюры под джинсовую ткань. Рука сжимается в кулак, стакан виски громко приземляется на столешницу и чудом остаётся цел, и Чон ждёт. Ждёт, пока его наглая звёздочка вновь посмотрит на него. И Ким будто читает его мысли.
Тэхён поднимает глаза на Чона, пока один из посетителей, как котёнок из миски, жадно вылизывает его пирсинг, кожу живота, пупок. И Ким откидывает голову, наигранно тяжело дышит, отчего грудь часто вздымается, а второй рукой ведёт по своим соскам, которые поблёскивают в свете софитов. Поднимается вверх к шее, а взглядом улавливает всю ту агрессию и раздражение, которых он и добивался. Чон дёргает головой вбок, намекая уйти уже со сцены, но Тэхён лишь прикусывает губу и отрицательно мотает. Демонстративно откидывает голову назад в немом стоне и снова возвращается к мужчине. Приподнимает его за подбородок и одними губами отчётливо шепчет "Умница", тут же стреляя с хитрой усмешкой в Чона. Встаёт на ноги, слегка трясёт бёдрами и стягивает с себя шорты, позволяя им упасть на пол. Аккуратно перешагивает и тоже отбрасывает куда-то в сторону, одному из гостей на столик. И глазам открывается невероятная картина: длинные изящные ноги ступают по полу, пока руки снова хватаются за шест. Шарики в стоящих сосках светятся, слегка проступающие мышцы пресса соблазнительно блестят от пота, и, когда глаза опускаются ниже, Чон уже вдыхает через рот, потому что член прикрывает полупрозрачное белое бельё. Тэхён снова запрыгивает на шест, крутится, и Чон с силой прикусывает губу, когда мягкие ягодицы мелькают перед его глазами. Тонкая линия стрингов сводит с ума. Ким никогда не надевал кружево, всегда был в плотном белье, но сейчас весь зал видит бордовую головку его полутвёрдого члена, которую никак не скрывает белая ткань. И это пиздец. Это край.
К счастью Чона, на паре таких проворотов на шесте выступление заканчивается. Тэхён больше не позволяет никому прикасаться к себе, и это отчасти помогает сдержаться. Но собственный член до боли ноет в штанах. Чон ловит на себе последний взгляд танцора, который явно доволен собой, и, не дождавшись, пока тот уйдёт, скрывается из виду, снова оставляя Кима одного. А всё почти сработало.
***
Тэхён уходит за кулисы в гримёрку, несёт в руках свою одежду, которую ему передали работники, и никак не может перестать крутить в голове произошедшее. А точнее то, чего не произошло. Ким был уверен, что зацепил его, был уверен, что это, если не ревность, то хотя бы желание и интерес горели в глазах Чона. Но, видимо, нет. Видимо, он снова себе всё придумал, и директора никак не расколоть. Видимо, Тэхён его не настолько сильно заинтересовал, чтобы хотеть продолжения, хотеть большего.
Ким накидывает на плечи шёлковый халат и незаметно пробирается через служебную дверь в бар, чтобы попросить себе мартини. Настроения нет, хочется только пить и забыть всё как страшный сон. А ещё было бы неплохо подрочить... Он опять завёлся, и тело всё ещё слишком хорошо помнило те прикосновения.
Ким стучит пальцем по плечу бармена, обращая на себя внимание и делает заказ, на что тот кивает.
— Кстати, тебя ждут в приват-зале, — брови Тэхёна взлетают вверх, но дальше никаких пояснений не следует.
И он с досадой вспоминает, что дал обещание мужчине ещё до выступления. Ким устало выдыхает и, кивнув работнику с любезной улыбкой, плетётся обратно по внутренним коридорам. После всего, что было, отрабатывать свои деньги совершенно не хотелось. Тэхён после выступления даже не стал открывать у администратора приват часы, чтобы ему никого не поставили. Но тот мужчина, видимо, не забыл и ждал его больше часа, так что одного клиента он сегодня потянет. Уже некрасиво отказывать.
Тэхён заходит в зал, даже не осмотревшись, и сразу поворачивается спиной к посетителю. Его глаза устремлены в горячую жидкость в бокале, он обыденно закрывает за собой дверь, включает ещё один светильник на стене около столика, на который ставит мартини.
— Вы так долго ждали... Мне это льстит, — всё так же не оборачиваясь начинает Ким. Хочется как можно дольше побыть с расслабленным лицом, без натянутой улыбки, пока есть возможность.
Он находит пульт, включает музыку и продолжает общаться с посетителем, стоя к нему спиной:
— Надеюсь, вам понравился мой танец, — Тэхён делает ещё один глоток мартини. — Я очень старался. Даже надел любимое бельё...
Ким опускает глаза в столик, его взгляд расфокусируется, и горечь капает на сердце.
И все напрасно...
Позади раздаются тихие шаги, но парень не обращает на них внимания — осушает бокал одним глотком.
— На всякий случай повторю правила, даже если вы уже брали у нас приват, — закусывает горькой оливкой и морщится. — Трогать руками разрешено только в том случае, если я сам положу ваши руки на своё тело. В других случаях любые прикосновения запрещены. Можно только смотреть и принимать то, что я вам даю. Если вам что-то не нравится, можете смело говорить, я прекращу это делать. Правила понятны? — Ким слышит приближение шагов, выпрямляется и выдыхает, смотря в стену, перед тем, как повернуться к клиенту и начать шоу.
Но над ухом раздаётся низкое:
— Не совсем, — глаза расширяются, а сердцебиение начинает учащаться от горячего дыхания на коже плеча и от этого голоса... — Что будет, если я захочу нарушить эти правила?
Пальцы касаются кожи, обжигая её, и слегка отодвигают ворот халата. Первое касание губ приходится в сгиб шеи, и глаза сами прикрываются.
— Если... если вы нарушите правила, — второй поцелуй спускается к плечу, пока пальцы всё дальше двигают ткань, снимая её, — мне придётся вызвать охрану...
Тэхён сам отклоняет голову вбок, позволяет губам беспрепятственно исследовать его гладкую кожу. Дыхание становится тяжелее, и чужие руки ложатся на талию, пробираясь вперёд к ленивому узлу, на котором держится халат.
— Тогда, почему вы ещё не зовёте? Или прикосновения губ не считаются? — мужчина оставляет поцелуй за ухом, выпускает язык и рисует восьмёрки кончиком, пока танцор, схватившись руками за стол, отклоняется на его плечо, соприкасаясь спиной с грудью.
— Ещё одно нарушение, и я точно позову охрану...
Руки мужчины цепляют завязки и распускают их, позволяя ткани свободно струиться вдоль голого тела Кима. Холодный воздух вызывает мурашки, но горячие кончики пальцев пускают лёгкую дрожь по телу, согревая. Ноги Тэхёна подкашиваются, когда крупная ладонь ложится на его торс и начинает поглаживать сначала живот, затем цепляет пирсинг в пупке, слегка оттягивая, а потом поднимается, по очерёдности касаясь сосков. Пальцы трут, играют со штангой, сжимают горошину, пока Ким тихо постанывает в прикушенные губы, трётся задом о пах мужчины позади себя. Так хорошо, так приятно, так хочется ещё. Это всё правда происходит с ним?..
— И что они сделают, когда увидят тебя в таком виде? Думаешь, они устоят перед тобой? — мужчина теребит украшение в соске, и новый стон. — Или, когда они придут, ты снова заставишь меня смотреть, как к тебе прикасаются другие мужчины? — зубы мягко прикусывают мочку Кима, отчего тот тихо хнычет. — Это было жестоко.
— А разве вам есть до этого дело? Мы же с вами уже закончили, — Тэхён не может не язвить. Ему обидно, больно, что его так отшили без капли сожалений. Но и хочется ужасно. Хочется этого тепла, ласк, прикосновений.
— Мне всегда до тебя есть дело, звёздочка, — рука Чона вновь спускается к белью, накрывает член своей ладонью и начинает нежно мять, сжимать.
Ким возмущённо фыркает, пока его тело подаётся вперёд за такими необходимыми ощущениями. Эти пальцы так правильно чувствуются на его мошонке, вдоль его члена, у головки... Но оставшийся осадок так и не уходит.
— Конечно, я же приношу вам деньги. Как и остальные ваши "звёздочки", — на последнем слове не получается сдержать раздражение, и он получает смешок в шею.
— Нет, Ким. Мне всегда есть дело только до тебя, — Чон разворачивает его к себе лицом и заглядывает в помутневшие глаза. Взгляд невольно падает на такое аппетитное тело, измученные соски, проглядывающуюся между цветочными узорами белого кружева уже мокрую головку члена. Чон об этом позаботился...
Тэхён закатывает глаза и кладёт руки на грудь мужчины, делая к нему шаг.
— Просто трахните меня, господин Чон, — он ведёт директора к дивану. — Мне не нужны ваши сладкие речи. Я знаю, что и вам это не нужно, — с горькой улыбкой на лице говорит Ким и толкает мужчину на диван.
Чон хмурится, только открывает рот, чтобы что-то сказать, но Тэхён уже, скинув халат, садится на его бёдра сверху и придвигается ближе к торсу.
— Скажите, господин Чон, мне можно вас поцеловать? — пальчики подбираются к брюкам, вытягивают оттуда заправленную водолазку и снимают через голову.
— Можно... — глаза Чона застелены мутной пеленой и потерянно бегают по лицу и телу танцора. Пока руки лежат на его бёдрах, сжимают голую кожу, притягивают ближе к себе.
Ким позволяет лёгкой улыбке украсить его лицо от осознания, что он снова сможет попробовать на вкус эти губы. Возможно, и всего на один вечер, но эти губы будут любить его. И это греет. Тэхён кладёт руки на плечи мужчины и не медля наклоняется, увлекая его в поцелуй. Губы сразу пропускают внутрь, а язык Чона сразу глубоко толкается в рот, сплетаясь с Кимом. Ласкает разнеженного парня, пока руки прижимают за бёдра всё сильнее, намекают начать двигаться.
Танцор стонет в поцелуй, когда член под тонкой тканью трётся о живот мужчины, а его стояк через брюки упирается в практически ничем не прикрытую дырочку. И движения Кима на бёдрах становятся несдержаннее. Как безумно приятно. Особенно, когда пальцы Чона подбираются к ложбинке, проводят между ягодиц и давят на вход.
— Так хорошо... — Тэхён отрывается от губ и запрокидывает голову назад, ловя шеей слабые засосы.
Пальцы сильно впиваются в ягодицы и резко дёргают парня на себя.
— Больше чтобы таких выходок не было, — и Ким стонет от сильного укуса прямо под кадыком. — Ты понял меня?
— Я заработал сегодня больше обычного... Вы должны радоваться, господин Чо-он, — Тэхён срывается на громкий, протяжный стон, когда удар ладони приходится по ягодице, звонко отражаясь от стен.
— Мне глубоко похуй, сколько денег ты принесёшь клубу. Но чтобы больше ни один клиент не лизал твой живот и не дышал в твой зад, — Ким хнычет.
Почему он говорит такие правильные слова, но совершенно не имея в виду под этим заботу и любовь? Тэхён не знает, что движет Чоном, но повторяет себе, что сейчас это не важно. Сейчас хочется быть хорошо оттраханным. Так, чтобы запомнилось навсегда. Так, чтобы разбитое после этого сердце того стоило.
Ещё один удар, и Ким прогибается в пояснице, чувствуя приятную дрожь по всему телу.
— Я не слышу ответа, — но когда Чон заглядывает в глаза Тэхёну, то видит там подступающие слёзы.
— Да какая вам разница, кто дышит в мой зад?! — его лицо снова выражает всю ту обиду и злость, что в нём накопились.
Он встаёт с бёдер мужчины, стягивает с себя бельё и садится на колени, чтобы расстегнуть брюки Чона.
— У вас есть смазка? — лицо мужчины выражает непонимание в ответ на поведение парня.
И он просто бездумно отвечает:
— В кармане.
Тэхён снимает с директора оставшуюся одежду и быстрым движением утирает скатывающуюся по щеке слезу, пришмыгнув. Он не понимает, почему сердце так щемит. Почему он не может отпустить мысль, что это всё не реально. Что, как только это закончится, между ними больше ничего не будет. Возможно, ему вообще придётся уволиться, потому что смотреть дальше на этого мужчину так, будто ничего не было, Ким не сможет. Не сможет не провожать его взглядом. Не сможет не любить. Ещё пару часов назад он был воодушевлён идеей, что между ними может что-то случиться. Но после такого безразличного отказа Тэхёна будто ледяной водой облили. Кого он обманывает? Какие сказки и иллюзии он строит? Да, он соблазнил Чона, добился того, что он пришёл к нему. Но что помешает ему после всего так же, как и тогда, просто выключить все эмоции и снова спокойно уйти, бросив: "Мы закончили"? Совершенно ничего.
Ким встаёт на ноги и капает смазкой на пальцы, заводя их за спину. А Чон встревоженно смотрит на то, как он копошится, вставляя в себя сразу два.
— У тебя всё в порядке, звёздочка?
— Прекратите меня так называть... — только лишний раз напоминает, что он не единственный такой. А один из многих.
На растяжку много времени не требуется — Тэхён играл с собой в душевой перед выступлением. Не смог сдержаться.
— Ты странно себя ведёшь, Ким, — мужчина тянется к нему, но его снова толкают к спинке дивана, не давая встать. Пока сам Тэхён выгибается от собственных пальцев в заднице.
— Меньше слов, больше дела, господин Чон, — парень заканчивает с растяжкой и снова выдавливает смазку на ладонь, чтобы растереть по такому толстому и необходимому сейчас члену. — Вы же пришли трахаться, а не трепаться. Я знаю, вы занятой человек...
Тэхён распределяет прозрачный гель по стоящему члену, и во рту собирается слюна. Очень хочется... Он встречается с Чоном глазами и припадает губами к головке, осторожно чмокая. Веки сами прикрываются. И мужчина не может отвести взгляд. Так это красиво выглядит: Ким сидит коленями на полу у него между ног, жалобно смотрит прямо в глаза и мажет членом по своим губам. Это ещё хуже, чем он представлял. Это убивает всю выдержку к чертям. Тэхён немного отстраняется и нависает над головкой, пуская на неё струйку накопившейся слюны, которая падает прямо на уретру и скатывается к уздечке.
— Сука... — Чон стонет, наблюдая за тянущейся ниточкой от губ парня до его члена. И на головке выступает белёсая капля.
Ким как одержимый слизывает влагу, насаживается ртом, принимая сразу половину длины, и вынуждает Чона запрокинуть голову от остроты ощущений. Сосёт отчаянно, со вкусом, туго втягивая щёки и заглатывая головку, когда та заходит глубоко в горло и дерёт мягкие стенки. Тэхён сводит колени, пытаясь помочь себе, сжимает одной ладонью свой член и хнычет. А из глаз снова сочатся слёзы. Почему он такой ранимый?.. Почему так отчаянно хочет любви от этого бездушного мужчины?
Чон разочарованно мычит, когда Ким выпускает его член, снова капает на него смазку и отстраняется. Видит эти капельки в уголках глаз, раздражённые щёки парня, и пальцы сжимаются в кулаки.
— Почему ты плачешь, Тэхён? Это не похоже на слёзы наслаждения, — он заглядывает в лицо танцору, но тот лишь вытирает мокрые следы и отворачивается.
— Хватит...
— Что, "хватит"?
— Хватит проявлять заботу, — он опять срывается на Чона. На Чона, который ему ничего не обещал, который ничего ему не должен, но сейчас на это глубоко плевать. Хочется обвинить его в своём разбивающемся сердце, в своей безответной любви.
Мужчина ничего не успевает сказать, когда Ким встаёт на диван ногами спиной к нему и садится на колени, пристраиваясь входом к стоящему члену. Он давит головкой на дырочку и медленно опускается, заполняя себя полностью. Чон впивается пальцами в мягкие ягодицы, разводит их шире и тяжело выдыхает, когда его член входит по основание. Как охуенно Тэхён ощущается на нём.
Ким привыкает к размеру, который всё ещё приносит небольшой дискомфорт, но это терпимо. По сравнению с его душевной болью. Он оборачивается через плечо и смотрит куда-то вниз.
— Просто подарите мне этот момент, — одинокая слеза скатывается по щеке, и Тэхён резко отворачивается, начиная двигаться.
Он прыгает на члене, держась за бёдра Чона перед собой. Рисует задом круги и снова приподнимается и насаживается по основание. Головка попадает по простате, и он кричит. Кричит от удовольствия и разрывающего наслаждения. Так горячо. И так хорошо Чон его заполняет. И хорошо, что Ким сейчас не видит его лицо, иначе было бы ещё больнее. Из глаз беспорядочно текут слёзы, но он не прекращает прыгать, трахать себя желанным членом, когда собственный безбожно течёт и мажет спермой низ живота от каждого удара по простате. Приятно до дрожи в коленях.
Чон сходит с ума от таких умелых движений, от жара, окутывающего его член. Танцор точно умеет двигаться, прекрасно владеет своим телом и приносит своими прыжками крышесносное удовольствие... Но Чон понимает, что что-то точно не так.
— Тэхён? — он останавливает его, запыхаясь, на что тот недовольно хнычет, и слёзы новой порцией скатываются по щекам от обиды. Он пытается дальше двигаться, но при очередном прыжке Чон выходит из него. — Прекрати.
Ким поджимает к себе колени, сидя на Чоне, закрывает лицо руками и начинает несдержанно реветь. Но мужчина больше не теряется. Он легонько поглаживает спину перед собой и оставляет лёгкие поцелуи на лопатках, успокаивая.
— Расскажи мне, что с тобой. Я хочу знать, — голос звучит правда обеспокоенно, встревоженно.
А Тэхён рвано выдыхает и начинает с обидой в голосе:
— Обязательно было это делать? Обязательно было так жестоко отвергать меня? — он поворачивается полубоком, слёзы текут уже сами по себе, а лицо такое разбитое. — Я же никому не позволяю с собой такого делать. Да, я танцую стриптиз, но ты знаешь, что даже на выступлениях я не люблю физические контакты с аудиторией. Потому что для меня это очень интимно, — Ким всхлипывает и на мгновение отворачивается, чтобы стереть слёзы. — Но с тобой я хотел рискнуть, позволил тебе так бесцеремонно облапать меня посреди зала, потому что впервые увидел в твоих глазах желание и интерес в свою сторону. Подумал, вот оно... А ты просто взял и втоптал моё сердце в грязь, — Чон смотрит на него и внимательно слушает каждое слово, падая душой всё ниже и ниже. — Я знаю, что ты мне ничего не должен. И я знаю, что не могу требовать от тебя ответных чувств. Но... Мне всё равно больно. И я всё равно хочу переспать с тобой, — с губ Кима слетает нервный смешок. — Да, вот такой я отчаянный. Ни капли самоуважения... Подстилка.
— Никогда не говори так о себе, — Чон разворачивает его на коленях к себе лицом и обхватывает раздражённые щёки руками. — Я такой придурок... Я даже не подумал, что своими действиями могу причинить тебе боль. Мне казалось, что для тебя это всё — игра, но, видимо, я ошибался... Прости меня, Тэ. Я... не смог сдержаться, тогда у бара.
Ким хмурит брови от последней сказанной фразы.
— В каком смысле, "не смог сдержаться"? — голос слегка дрожит.
— Ким Тэхён, ты — мой ходячий фетиш. Ты сводишь меня с ума с самого первого дня здесь. Находиться рядом с тобой — самое большое испытание для меня, потому что у меня правда пунктик на отношения с сотрудниками, но с тобой он совершенно потерял смысл, — парень смотрит на него круглыми глазами и больше не всхлипывает. — Какой я хуёвый начальник, — усмехается Чон. — Отчитал того извращенца за то, что домогался тебя, а сам сделал то же самое. И даже хуже.
— Нет, — Тэхён пододвигается к мужчине и обнимает его за плечи. — Ты же знаешь, мне правда были приятны твои прикосновения...
Ким снова начинает ёрзать на коленях, проезжаясь по члену Чона своими ягодицами.
— Хотя после этого ты правда хуёво поступил, — лёгкий смешок слетает с губ парня. — Но прости меня тоже.. что подкатывал к тебе постоянно. Я могу быть очень назойливым.
Мужчина тихо усмехается.
— За что, за что, а за это даже не смей извиняться. У меня после твоих "подкатов" член всегда стоит по стойке смирно, — Тэхён смеётся в ответ и утыкается макушкой в плечо Чона. — Нам стоило раньше поговорить... — с таким необходимым теплом в голосе говорит он.
— Стоило, — Ким растерянно опускает взгляд, рисует пальцем спираль на груди мужчины и делает первые неуверенные движения бёдрами. Член по-прежнему стоит, всё тело так и просит продолжения...
— Тэхён.
— Мм?
Ким понемногу водит бёдрами по кругу, а торсом прислоняется ближе к Чону, создавая лёгкое трение для своего члена.
— Ты всё ещё хочешь это сделать? — говорит Чон, а глаза парня тут же поднимаются.
— Я очень хочу это сделать, — и оба расплываются в улыбке.
— Только в этот раз всё будет по-моему, — он хитро подмигивает и помогает Тэхёну приподняться, чтобы снова, но уже сразу по основание опуститься на член.
Ким надрывно стонет, потому что головка с первого же толчка попадает по простате, а он больше не прячется от этих бездонных тёмных глаз. Тонет в заботе и тепле, которого никогда раньше там не видел. Или не замечал. Чон смотрит на него с неподдельным восхищением, обожанием, облизывает взглядом каждую впадинку, пока парень скачет на нем. Хватает крепко за талию, притягивает к себе и, поймав на себе умоляющий взгляд, с остервенением припадает губами к одному из сосков.
— Ах!.. — Чон сначала большими мазками вылизывает горошину и два титановых шарика, а потом начинает мелко-мелко дразнить чувствительную кожу быстрыми движениями. Подцепляет штангу зубами, чуть оттягивает и снова жадно всасывает в себя, а Ким только сильнее прижимает его к своей груди.
— Твой ёбаный пирсинг... Сводит меня с ума, — Чон переключается на другой сосок, смакует вдоволь, пока Тэхён скулит в прыжках, которые постепенно замедляются от усталости.
И Чон берёт инициативу на себя. Он подаётся бёдрами вверх, выбивая из Кима визг и надрывные крики. Чувствует, как мышцы живота стягиваются до боли, и продолжает трахать свою звёздочку. Помогает Тэхёну подняться и сам же опускает его до предела, насаживая на горячий член. Но этого мало.
Чон снова приподнимает Кима и выходит из него, укладывая его на диван. Нависает сверху, закидывая ноги парня себе на плечи, смотрит в горящие карие радужки и не сдерживает улыбки. Прижимается к губам и, протолкнув язык, жадно вылизывает податливый рот под мелодичные стоны и хныканье. Мнёт изнеженные губы и, обхватив член у основания, входит, сразу набирая быстрый темп.
— Звёздочка, ты единственный для меня, — Тэхён жалобно сдвигает брови от такой искренности и непрекращающихся ударов по простате.
Но всё равно не отказывает себе в том, чтобы ущипнуть Чона за сосок.
— Я же просил...
На лице мужчины появляется оскал, и он снова увлекает Кима в страстный поцелуй, продолжая выбивать из такого открытого для него тела стоны, сопровождающиеся дрожью. Пихает язык глубже, посасывает чужой и чуть прикусывает нижнюю губу, когда отрывается.
— Ты же знаешь, что "звёздочкой" я называю только тебя?
Тэхён фыркает, а Чон опирается руками по обе стороны от головы парня и приподнимается, начиная быстро и плотно трахать покрасневшую, припухшую дырочку. Упирается коленями в диван и продолжает вбиваться, шлёпаясь о кожу парня потяжелевшими яйцами при каждом ударе бёдер.
— Это ты решил, что я обращаюсь так ко всем, — улыбка не покидает лица мужчины, потому что Ким слишком смешно отрицает своё поражение. В перерывах между мычанием и криками.
Выражение лица Чона меняется на серьёзное, он смотрит Тэхёну в глаза и срывается на менее амплитудные, но более частые толчки, заставляя парня пустить пару слёз. Но уже от неимоверного удовольствия. Головка, кажется, скоро выбьет из простаты все ее возможности, но всё равно совершенно не хочется, чтобы мужчина останавливался. Чон наклоняется и впивается в губы Кима, который даже не успевает взять воздух в перерывах между поцелуями. Глаза закатываются от нехватки кислорода, от точных попаданий по простате, которая изнывает в удовольствии, и от таких приятных шлепков бёдер о ягодицы.
Тэхён чувствует подступающий оргазм и сжимается вокруг члена. Ноги трясутся в нервном припадке от наслаждения, и, впившись в губы Чона, Ким кончает себе на живот. Но в нём всё так же продолжают двигаться.
— Умница, — снова шепчет в губы Чон и руками за бёдра дёргает парня на себя, вынуждая кричать и судорожно дрожать от острой стимуляции.
Вбивается, кажется, всё глубже, пока Тэхён царапает ему спину, новой влажной пеленой застилает щёки от ярких ощущений. И всхлипывает, когда чувствует горячую сперму, растекающуюся внутри. Чон замирает, заполняя свою звёздочку по края белой смазкой, и выходит, когда уже нет сил больше держать себя на весу.
***
— Надеюсь, ты наконец скажешь мне своё имя? — Тэхён надевает белый пиджак на свою бежевую майку и отряхивает с джинсов непонятно откуда взявшиеся крошки.
— А это какая-то загадка? — удивлённо спрашивает Чон.
— За всё это время мне никто не ответил, как тебя зовут, — он ждёт мужчину у выхода из гримёрки, сжимая в руке сумку.
— Чонгук.
Ким поднимает голову к потолку, обдумывая, нравится ему или нет. И полушёпотом произносит:
— Чон Чонгук...
— Будем знакомы, звёздочка, — и Ким морщит носик.
— Мне всё ещё нужно к этому привыкнуть, — Тэхён хмурит брови, но тут же расплывается в улыбке, когда Чон подходит к нему, приобнимает за талию и чмокает в губы.
— У тебя будет на это вся оставшаяся жизнь, — смазливо тянет мужчина.
— Воу, это уже перебор, — Ким игриво выставляет руки перед собой, отдаляясь от Чона. — Мы ещё плохо друг друга знаем, мистер. Вдруг ты насыпаешь хлопья до молока? Тогда мне придётся серьёзно задуматься над тем, хочу ли я провести с тобой хотя бы месяц.
Чон заливисто смеётся, пока Тэхён убегает к машине.
— Но так намного вкуснее!
— О, боже, извращенец, — хихикает Ким и садится в машину к своему начальнику, чтобы вместе провести оставшуюся ночь за разговорами, ну и возможно, ещё поцелуями и совсем невинными касаниями, которые неизбежно перерастут во что-то большее.
