***
«Итак, стоп! Молодцы, ребята, подготовьте площадку для следующей сцены!», — режиссёр закричал актёрскому составу, когда все начали двигаться, а Аква сидел на коленях посреди сцены с Аканэ на руках. Момент, который они только что репетировали, была сценой смерти персонажа Аканэ в пьесе. Поднявшись и сев рядом с ним, Аканэ улыбнулась, глядя Акве в глаза: «Это было действительно хорошо, Аква! Я думаю, это лучшее, что ты когда-либо исполнял!» Аква слегка пожал плечами, вставая на ноги и помогая Аканэ подняться: «Ну, я запомнил сценарий, в нём нет ничего особенного». «Ну, это не совсем так, ты на самом деле вкладываешь в это эмоции! Не то что бы ты не был таким раньше, но эм… Раньше это было довольно фальшиво, но теперь ты играешь с искренними эмоциями, как будто ты наслаждаешься игрой!» «...Наслаждаюсь, да?», — почти шёпотом сказал Аква, переводя взгляд в сторону и глядя в землю, а голоса шептали ему в уши. С чего она взяла, что мы наслаждаемся этим? Как ты можешь наслаждаться этим после того, как Ай была зарезана? Почему ты чувствуешь себя счастливым, даже если ты неудачник?! Аква прикрыл глаза, когда его внутренние демоны становились всё громче и громче, он быстро поднял глаза и встретился взглядом с Руби. Её сверкающие и ослепительные глаза встретились с его, а шёпот в его ушах становился всё тише и тише, прежде чем полностью исчезнуть, когда Аква вздохнул и слегка улыбнулся Руби: «Да, думаю, можно сказать и так…» Руби смущённо отвела взгляд от его улыбки, когда Аканэ подошла к нему и похлопала по плечу: «Кажется, вы двое действительно любите друг друга, да?» «Ну, мы бы не рисковали всем, если бы это было не так. Я бы не пошёл на это, если бы это просто детская влюблённость или подростковые гормоны». «Э… Верно?», — сказала Аканэ, склонив голову, просто соглашаясь с Аквой, продолжая разговор: «В любом случае, мне было интересно кое-что, Аква… Почему ты стал актером?» «Хм? Что ты имеешь в виду?» «Ну, я не хочу любопытствовать, но… Ты… Не похоже, чтобы тебе это нравилось. Ты лгал всё время, когда мы были на реалити-шоу свиданий, и, похоже, тебе не нравилось быть здесь, пока Руби не появилась, поэтому...» «…», — Аква отвернулся, думая об этом, пытаясь понять, что он может ей сказать. Он мог опровергнуть её слова, но не то что бы она была неправа. Он решил стать актёром не потому, что хотел, а потому, что это был самый быстрый способ узнать, кто его отец. Как только он отомстит отцу, он в одно мгновение уйдёт в отставку и станет тем, кем всегда хотел быть и кем был когда-то… Врачом, спасающим жизни… Через мгновение Аква снова опустил голову, когда он наконец ответил ей: «Ты не ошибаешься, актёрство не является моей страстью и никогда ею не будет. Я полагаю, что это мой талант, но в большей степени это связано с генетикой, которую я унаследовал». «Тогда… Почему ты продолжаешь этим заниматься?» «...Из-за денег...» «Аква… Прекращай лгать», — Аканэ подняла бровь и отчитала Акву, который закрыл глаза и отвернулся от неё, когда начал уходить со сцены: «Эй, Аква!» «Аканэ… Это не твоя забота». «Ты говоришь это даже после…» «Это больше, чем то, что мы разделили прошлой ночью, относительно наших секретов. Это то… что я намерен унести с собой в могилу, в любом случае», — с этими словами Аква прошёл остаток пути со сцены, оставив Аканэ одну, которая просто смотрела ему вслед. «Аква-кун…» «Он всегда такой Курокава, с манией величия и тому подобное!», — позади неё раздался новый голос, когда Аканэ повернула голову, Кана подошла с почти пустым взглядом. «Хм? Мания величия?» «Да, время от времени он всегда говорит всякую ерунду. Однажды он даже попросил меня прогулять с ним школу, только для того, чтобы мы просто побросали мяч в парке, пока он говорил о том, чтобы стать единым целым с самим собой или что-то в этом роде, в общем… Ему нужно повзрослеть», — Кана говорила с оттенком отвращения, хотя небольшой румянец украсил её щёки, когда она вспомнила их прогулку. «Стать единым целым с самим собой… Интересно, это связано с тем, когда он потерял сознание?» «Хм? Я сомневаюсь, что то, что он слишком много читает мангу, как-то связано с этим, кроме того… Казалось, что причина, по которой он потерял сознание, была из-за Тэндоджи Сарины», — Аканэ склонила голову набок, на её лице отразилось замешательство. «Тэндоджи Сарина? Кто это?» «Хм? Ты не знаешь?», — Аканэ покачала головой из стороны в сторону, когда Кана вздохнула: «Не уверена, что я должна тебе это говорить, но… Ну, только не говори ему, что я сказала тебе, ладно? Она была какой-то девушкой, которую Аква и Руби знали, когда они были моложе, очевидно, она умерла около четырёх лет назад, когда ей было всего двенадцать лет. Аква… Кажется, он винит себя в её смерти…» «Четыре года назад… Она была того же возраста, что и Аква и Руби?» «Да, похоже, они все были довольно близки. Я не совсем уверена, что произошло, но… В тот день, когда Аква сказал мне отказаться от своих чувств к нему, у него случился нервный срыв, из-за которого он потерял сознание. Он также упомянул, что Сарина умерла у него на руках». Тишина повисла над двумя девочками-подростками, тень шока отразилась на лице Аканэ, когда она отвернулась: «Понятно, я не знала…» «Да… Он также упомянул что-то о связи Сарины и этого знаменитого айдола Ай, но я не уверена, как и почему». «Ай… Опять?…», — сказала Аканэ шёпотом, поднося палец к губам, задумавшись, а Кана тем временем продолжала. «В любом случае, я говорю всё это, чтобы сказать… Не обращай внимания на это… Он сделал то же самое со мной», — сказала Кана, когда её голос стал тише, Аканэ опустила глаза на красноволосую девушку почти с жалостью. «Арима…», — это было единственное, что она сказала, когда Кана пошла в противоположном направлении, а Аканэ вздохнула и пошла в том же направлении, куда ушёл Аква, когда декарации были почти полностью собраны для следующей сцены. … .. . В зале, достаточно близко к сцене, чтобы слышать их разговор, сидел кто-то, кто носил толстовку, солнцезащитные очки и маску для лица. Он делал вид, что просматривает свой телефон, хотя втайне внимательно слушал всё, что говорили на сцене.***
Руби была очарована. Каждое движение. Каждое слово. Каждое действие. Она не могла оторвать взгляд. Она и раньше смотрела игру Аквы, чёрт возьми, она даже вернулась и пересмотрела часть реалити-шоу, в котором он участвовал, чтобы подготовиться к сегодняшнему дню. Но она не ожидала, что личное наблюдение за Аквой будет настолько потрясающим. В отличие от реалити-шоу, он был совершенно другим человеком. Интонации его голоса, харизма, его властная манера игры на сцене… Всё было слишком идеально. Для неё Аква был идеальным актёром. Когда он оглянулся и улыбнулся ей после своего выступления, ей пришлось тут же сдержать крик. В тот момент он был настоящей звездой, и Руби не сомневалась, что Ай точно знала, о чём говорила, когда сказала, что Аква должен вырасти и стать актёром. Пока она внутренне фанатела от своего брата-парня, изо всех сил стараясь не дать слабину, кроме нескольких румян и взмахов ресниц в его сторону, она не заметила фигуру, приближающуюся к ней сбоку, пока она не оказались прямо рядом с ней: «Эй, ты же айдол, да?» «Х-а?», — Руби вышла из транса, когда посмотрела на того, кто стоял рядом с ней, мальчика со светлыми волосами и ухмылкой: «Э-э-э, да, что-то не так?..» «Хе», — парень улыбнулся, когда он положил руку на спинку её сиденья и наклонился, его ухмылка стала шире, когда Руби стало не по себе: «Правда ли, что у айдолов не может быть парней?» «Э-э… Да?» «Так… Значит, ты свободна? После моей сегодняшней репетиции не хочешь пойти куда-нибудь вместе и перекусить? Я угощаю». «Эм… Т-ты только что сказал, что у айдолов не может быть парней, так что…» «Эй, детка, ничего страшного, у меня есть связи. Я имею в виду, в конце концов, я довольно известный актёр», — Руби наклонила голову в искреннем замешательстве, понятия не имея, кем был мальчик, стоящий рядом с ней. «Эм… Актёр?» «Разве ты не наблюдала за репетицией? Меня зовут Камошида Сакуя, я играю Монме, одного из антагонистов! Держу пари, моё выступление было настолько потрясающим, что ты потеряла дар речи, да?» «Эм… Не совсем…» «Играешь в недотрогу? Понятно, понятно. Что ж, твоё маленькое сердечко будет моим после сегодняшнего спектакля, что скажешь?», — несмотря на его настойчивость, Руби продолжала отвергать его, отдаляясь от него всё больше и больше, а неприятное чувство в её груди только усиливалось. «Как я уже сказала, я не могу…» «Да ладно, не будь такой скучной…», — прежде чем Сакуя успела что-то сказать, чья-то рука внезапно схватила его за плечо и оттащила: «Эй, кто…» «Камошида, она не заинтересована». «Т-ты…» «А-Аква!», — сказала Руби, когда тот, кто схватил Сакую и оттащил его, действительно был Аква, его глаза мрачно сияли, когда он смотрел глубоко в глаза Сакуи, который отвечал ему тем же. «Не смей прикасаться ко мне, ты, второсортный актёришка», — Сакуя оттолкнул руку Аквы, позволив ей упасть на бок: «Это тебя не касается…» «Ей это неинтересно, она ясно дала это понять. Верно, Руби?», — Аква посмотрел на Руби, которая лишь слегка кивнула. «Д-да, я не…» Несмотря на её слова, Сакуя толкнул его, когда Аква поправил свою одежду: «Может, она и твоя сестра, но, как и любой айдол, она хочет познать мир! Так что перестань вести себя как её отец и не стой на моём пути». Сакуя попытался повернуться к Руби, но Аква снова схватил его и на этот раз применил большую силу, чтобы потянуть его назад. «О-ой ты ублюдок!», — закричал Сакуя, протянув руку и схватив Акву за воротник: «Ты знаешь, кто я? Я заставлю своё агентство подать в суд на твоё, понимаешь?» «...Второсортная угроза, исходящая от второсортного актёра», — это всё, что Аква сказал в ответ, когда Сакура взбесился ещё больше. «В-второсортный!? Ты хоть представляешь, кто я!?», — он закричал, сжав кулак и поднеся его к лицу Аквы. «Эй, что вы двое делаете!?», — вопли Сакуи привлекли внимание остальных актёров, когда режиссёр подошел к ним с суровым взглядом: «Заткнитесь! Если возникнут проблемы, обе ваши задницы будут заменены, понятно!?» «Т-тц…», — Сакуя отпустил воротник Аквы и прошёл мимо него, бубня себе под нос: «В следующий раз, когда ты встанешь у меня на пути, я тебя прибью». Несмотря на угрозу, Аква просто смотрел, как он уходит, прежде чем закрыть глаза и снова открыть их, приняв более нейтральный вид: «А-Аква…» Руби поднялась со стула и встала рядом с ним с обеспокоенным видом: «Ты в порядке?» «Х-а? Да, эм… Спасибо, но… Т-ты не должен был этого делать! Что, если тебя уволят или на нас подадут в суд?» «Я бы не беспокоился об этом, он не такой важный актёр, каким себя изображает. Он просто любит разбрасываться своим стажем, так как он играет с детства, а ему уже чуть за двадцать. Его агентство довольно маленькое, поэтому я сомневаюсь, что он снова будет связываться с нами. Он не может рисковать быть выброшенным из этой пьесы с его нынешним доходом». «Но Доктор…», — прошептала Руби, отводя взгляд и просто кивая: «С-спасибо, это было… неприятно…» «…Я не всегда буду рядом, чтобы защитить тебя, и если ты хочешь быть айдолом, тебе придётся научиться справляться с такими уродами, хорошо? От наличия какого-то оружия до уроков самообороны, я…», — Аква сузил глаза, демоны снова попытались проникнуть в его разум, пока он качал головой: «Я не хочу, чтобы ты тоже погибла, понимаешь?» «Доктор… Я обещаю, я защищу себя, несмотря ни на что!» «Хорошо», — Аква улыбнулся ей, на что она ответила, прежде чем режиссёр снова позвал его. «Эй, Аква, поторопись, начинается следующая сцена!», — Аква кивнул, затем оглянулся на Руби, улыбнулся и кивнул, а затем направился к сцене, а Руби наблюдала за ним сзади, сжимая руки. «Я обещаю, Доктор, я… я больше не умру!»***
Кана устало вздохнула, прислонившись спиной к стене рядом со сценой, пот струился по её лицу, когда она вытерла его платком, прежде чем скомкать его и сунуть в карман. Репетиция была почти закончена, и хотя она получила массу упражнений, когда дело дошло до её карьеры айдола, актёрская игра всё ещё требовала тонны энергии даже на обычной репетиции. Конечно, не помогло то, что все обсуждали эту пьесу благодаря сценаристу и мангаке, которые не сдерживались, когда решили работать вместе, но на это можно было пожаловаться в другой день. Когда она вытерла лицо, Кана подняла сценарий и перечитала свои строки, написанные от руки заметки украшали настолько большую часть сценария, что любой другой не смог бы понять, какие реплики принадлежат ей. Она писала заметки как во время своих личных занятий, так и во время самой репетиции, пытаясь стать лучше и заниматься тем, что она любила в жизни больше всего на свете. Я имею в виду, никто больше не обращает на меня внимание, как на актрису. Её собственные слова пронеслись у неё в голове, когда она прикрыла глаза, опустила сценарий и посмотрела в землю. Она не ошиблась. Всякий раз, когда она искала себя в интернете, это всегда было одно и то же. «Кана Арима — такой удивительный айдол! Я так рада, что она звезда B-Komachi! «Недавно заказал ещё товары Каны, кто-нибудь знает, где я могу достать её статуэтку с её красным нарядом?» «Это сумасшествие, я смотрел её по телевизору, но… Удивительно, насколько она лучше в роли айдола, чем в роли актрисы». Когда в её голове пронеслись различные посты в твиттере, она рефлекторно сжала руку. Это было неприятно. Всю свою жизнь она хотела быть актрисой… Звездой среди звёзд, той, кем многие бы восхищались и ставили в пример для подражания. Но в чём был смысл? У неё были только дерьмовые концерты, и единственная причина, по которой она вообще получила эту работу, была из-за ее связей с продюсером Кабураги, а не из-за её собственного настоящего таланта. Мало того, она была айдолом всего пару месяцев, и уже стала более популярной, чем когда-либо, когда она была актрисой в детстве… Если бы она могла добиться известности и славы только благодаря пению… Какой смысл было вкладывать своё сердце и душу в актёрское мастерство? В эту пьесу? Пока она была обычной, всем было бы всё равно, и она могла бы продолжать быть айдолом, сводя таким образом концы с концами. Может быть, ей следует просто выйти из игры, кого будет волновать, если она оставит их в подвешенном состоянии, она не будет сжигать мосты, которые повлияют на её карьеру айдола. Медленно… Кана позволила своему сценарию выпасть из её рук и упасть на пол, когда она повернулась и начала уходить со сцены с опущенной головой и глазами, спрятанными за её красными локонами. Она могла бы просто уйти сейчас, заплатить штраф и подписать какой-нибудь пункт о невыполнении обязательств, когда дело доходит до актёрской игры, и просто провести остаток своей жизни, медленно зарабатывая деньги на фанатах, которых заботило только её пение… «Кана-сэмпай», — внезапно позади неё раздался голос, когда Кана остановилась, повернула голову и увидела сгусток светловолосой радости со сценарием в руке: «Ты уронила это». Кана посмотрела на Руби с подавленным выражением лица, затем посмотрела на сценарий и кивнула: «Точно… Спасибо…» Кана протянула руку и осторожно взяла сценарий у Руби и не стала опускать руку, пока Руби в замешательстве наклонила голову: «Кана-сэмпай, всё в порядке?» «Хм? Д-да, я… просто думаю о нашем следующем выступлении. Оно ведь через две недели, в каком-то детском зоопарке, да?», — Кана говорила тихим тоном, поскольку замешательство Руби только росло, когда она кивнула. «Н-Ну да, но… почему ты думаешь об этом? Разве ты не должна думать о том, как далеко ты продвинулась в репетиции, я имею в виду, что спектакль скоро наступит, верно? Кажется, я от кого-то услышала, что до генеральной репетиции остался всего месяц». «...», — Кана на мгновение замолчала, её плечи поникли, когда она отвернулась в сторону: «Какая разница? Никто не придёт на эту пьесу ради меня». «Э? Что ты имеешь в виду? Я имею в виду, что мы собираемся продвигать пьесу с B-Komachi, так что наши фанаты наверняка…» «Конечно, зачем им приходить посмотреть на захудалую актрису, на которую никто не любит смотреть? Нет, спасибо, я позволю Аканэ быть в центре внимания. Кроме того, зачем айдол-группе продвигать постановку? Это не кроссовер, который может быть успешен». «Н-но ты в спектакле, и у тебя есть поклонники, которые хотят увидеть, как ты играешь…» «Каждый, кто так говорит - лжец», — Кана выплюнула, заставив Руби в замешательстве смотреть на свою подругу, маленькая улыбка девушки исчезла, когда она уставилась на Кану. «Кана-сэмпай… Что случилось?» «…Это тебя не касается, Руби… Я иду домой…» «Х-Хм, но разве репетиция ещё не закончилась?» «Они не заметят моего отсутствия», — с этими словами Кана продолжила идти вперёд, даже не оглянувшись на Руби. «Кана-сэмпай, подожди!», — несмотря на её крик, Кана продолжила уходить, прежде чем толкнуть дверь и покинуть зал, а Руби с грустным выражением лица продолжала смотреть в направлении, куда ушла девушка: «К-Кана-сэмпай, что случилось…?» Пока Руби смотрела на дверь, сзади появилась ещё одна фигура: «Руби, что случилось с Аримой?» «А-а? О, Аканэ… Я-я не знаю, она сказала что-то о том, что никому нет дела до её игры, и что… Она уходит, и никто не заметит её пропажи», — Аканэ, казалось, была ошеломлена этим последним заявлением, её брови нахмурились, когда она щёлкнула языком. «Эта идиотка, она может не хотеть быть здесь, но она нужна нам для финальной сцены! Я догоню её, не могла бы ты сказать Акве, чтобы он спросил у режиссёра, можем ли мы сегодня сделать длительный перерыв перед финальной сценой?» «Х-а? Хорошо…», — как только Руби сказала это, Аканэ кивнула с благодарственной улыбкой, когда она внезапно пробежала мимо Руби и выбежала из той же двери, через которую прошла Кана, оставив растерянную белокурую девушку, которая смотрела на неё мгновение, прежде чем повернуться и броситься искать Акву в море актеров. … .. . После того, как Руби убежала, мужчина, сидевший перед сценой и делавший вид, что ни на что не обращает внимания, поднялся и ушёл со сцены в ту же дверь, что и Кана и Аканэ.***
Аква стоял за кулисами с напитком в руке и тихо сидел в одиночестве. Его телефон всё ещё был в кармане вместе со сценарием, так как он просто хотел немного расслабиться. А именно, он думал о том посте в даркнете, который нашёл. Чем больше он думал об этом, тем менее вероятным казалось, что это было законно. Но тем не менее, эта была единственная новая зацепка, которая у него была на данный момент, так что он держался за неё так, будто от этого зависела его жизнь. Возможно, для Аквы это было не так уж далеко от истины. Если бы он мог каким-то образом отследить этого пользователя, может быть, только может быть… У него был бы какой-то ответ. Ему не помогало то, что сейчас он был в том же театре, где Ай встретила его биологического отца. Часть его хотела, чтобы его отец всё ещё работал здесь, или выступал здесь, или что-то ещё… Он настолько этого хотел, что решил собрать ДНК волос каждого человека здесь. Все… кроме одного. Его глаза поднялись и остановились на последнем человеке, у которого ему нужно было взять образец волос. Главный актер Токийского Клинка, Химекава Тайки. Хотя шансов, что он был отцом Аквы, не было, был шанс, что они связаны другими способами. В конце концов, его отец оплодотворил в то время пятнадцати-шестнадцатилетнюю девушку. Кто сказал, что он не обрюхатил и других женщин? Аква уже знал, что оба законных родителя Тайки погибли в результате самоубийства. Что только добавляло загадочности, особенно если его отец тоже каким-то образом был к этому причастен. Пока Тайки сидел в кресле и читал сценарий, Аква увидел свой шанс. Поднявшись, он начал медленно приближаться к Тайки. Он быстро разработал план, как получить его ДНК, от захвата распущенных волос до наблюдения за тем, есть ли рядом с ним напиток, который он пил. Он подходил к нему всё ближе и ближе, когда протянул руку и… Кар! Внезапно его прервал каркающий звук, когда он обернулся и увидел ворону, сидящую на полу позади него и смотрящую на него снизу вверх. Аква остановился и посмотрел на ворону, её глубокие тёмные глаза-бусинки смотрели на него, и больше ни на кого. Аква огляделся, но никто другой, похоже, даже не обратил внимания на присутствие вороны. Вернувшись к вороне, Аква открыл рот и прошептал: «Ворона?» Он потянулся, чтобы коснуться его, когда… «Аква!», — его голова поднялась, когда он увидел Руби, протискивающуюся через людей и зовущую его: «Аква! У нас проблема!» «А, Руби?», — Аква уставился на неё, прежде чем снова посмотреть на ворону… Только чтобы заметить, что она исчезла, словно её здесь никогда и не было: «Ч-что?» «Аква! Это плохо, Кана ушла!» «Что? Что значит "ушла"?», — Руби начала объяснять ему всё, что сказала Кана, и, наконец, закончила тем, как Аканэ решила пойти за ней и сказала, чтобы он попросил у режиссёра продлить перерыв: «Тц… о чём думает эта девушка?» «Я не уверена, но… я беспокоюсь!», — Аква слегка кивнул Руби, когда он медленно повернулся и снова посмотрел на Тайки… Только чтобы заметить, что он встал и ушёл во время суматохи, упустив шанс Аквы получить его ДНК: «Чёрт возьми…» «Ч-что-то не так?» «...Нет, всё в порядке. Я скажу режиссёру, но... я не уверен, что смогу сказать что-нибудь Ариме, чтобы она успокоилась, я должен оставить это Аканэ, поскольку у этих двоих есть совместное прошлое», — сказал Аква немного небрежно, а Руби лишь кивнула, хотя и не слишком убеждённо: «Кстати, Руби, ты видела… Ворону?» «А? А… Ворона?», — Аква кивнул, а Руби оглядела всю комнату и покачала головой: «Я ничего не вижу». «...Хм, может быть, мне следует лучше высыпаться», — Аква провёл рукой по своим волосам, проходя мимо Руби к сцене, где находился режиссёр. «А, подожди, Аква!», — Руби поспешила за ним, пока другие актёры продолжали наслаждаться перерывом. … .. . Среди них была маленькая девочка, хотя никто, казалось, не замечал её присутствия, она стояла там, где была ворона, с чёрными перьями, украшающими её платье, и смотрела, как двое близнецов покидают закулисье.***
Кана быстрым шагом шла по улице от театра, опустив голову и глядя в пустоту. В её глазах не было и следа эмоций, вся страсть в них ушла, а суматоха и отчаяние затуманили её мысли. С самого детства она была одарённой, одарённой способностью быть актрисой. Её повсюду хвалили за то, что она была гениальной ребёнком-актрисой, и она получала любую роль, которую хотела, несмотря ни на что. Ребёнок в мыльной опере? Запросто. Ребёнок в фильме ужасов? Только она. Музыкальное видео? Вне конкуренции. Каждая роль, на которую она претендовала, она получала. У неё никогда не было никаких трудностей, ничего, что заставило бы её популярность упасть, ничего, что остановило бы её подъем. До того дня… В нашей деревне только одно место для ночлега. Может быть, сначала снимете его, а уже потом прогулятесь по деревне… Это был день, когда вся её иллюзия реальности была разрушена. Она всегда была лучшей актрисой на экране, когда дело касалось детей, как бы другие ни старались, они не могли конкурировать. И всё же в тот день… Неизвестный мальчик, о котором она никогда раньше не слышала, ступил на съёмочную площадку и заставил её выглядеть любительницей. Она вспомнила шок. Боль. Отрицание. Именно этот момент начал подталкивать её в правильном направлении, в направлении её карьеры актрисы, которая полностью взлетела. Она превзойдёт этого мальчика и станет лучшим актёром, чем он когда-либо мог желать. Она хотела превзойти Хошино Аквамарина. Каждый день она работала, практиковалась в свободное время и просила у своей мамы новые роли. Она перестала быть своенравным ребенком и слушала советы взрослых. Она начала серьёзно относиться к указаниям, стараясь, чтобы с ней было как можно легче работать. Но было слишком поздно. К тому времени, когда она начала менять своё отношение, её тело начало меняться вместе с ним. Она начала расти, становилась всё старше и старше, и довольно скоро… Никто не хотел её брать. Она была слишком стара для молодых ролей. И слишком молода для старых. Она была в чёрном списке индустрии развлечений. Но она никогда не колебалась, никогда не сдавалась. Несмотря на то, что мир начал отвергать её, её поклонники начали отворачиваться от неё, у неё всё ещё была одна цель, от которой она не могла отказаться. Она не могла отказаться от своей цели превзойти Хошино Аквамарина. Хотя она не видела его после того рокового дня, она знала, что их пути снова пересекутся. Поэтому она тренировалась каждый божий день с целью однажды превзойти его и стать такой актрисой, чтобы у него не было бы другого выбора, кроме как признать, что она лучше, чем он. Наконец это случилось, хотя теперь она была подростком и почти совершеннолетней, она снова встретилась с ним. Хошино Аквамарин. Он был высоким, красивым, лихим и, самое главное… Он всё ещё участвовал в шоу-бизнесе. Выступление, которое он дал во время телевизионной драмы «Сладкое Сегодня», было не чем иным, как потрясающим, и, честно говоря, у неё перехватило дыхание от того, как даже после всего этого времени его актёрский талант только вырос. Вдвойне, поскольку он притворился, что давно отказался от актёрства. Все эти чувства превосходства в тот момент превратились во что-то другое. Чувства восхищения. Чувства любви. Она была влюблена в Хошино Аквамарина, актёра, который полностью изменил её взгляды на жизнь. Но… Я знаю, что у тебя есть чувства ко мне… И ты должна забыть о них. Эти слова сбили её с ног, как грузовик. Мальчик, которому она посвятила свою жизнь, чтобы превзойти его. Мальчик, в которого она влюбилась. Раздавил её одним махом. Она была зла, расстроена и... В отчаянии. Она не могла принять это. Она не хотела этого принимать. Но чем больше он отталкивал её, каждый раз когда она пыталась приблизиться, тем больше он давал понять, что считает её не более чем другом. Но затем… Он рассказал, что любовь всей его жизни умерла… Чем больше ей было больно, тем больше её жизнь погружалась во тьму. Пока, наконец, что-то не сломалось. Почему она до сих пор играет? Она никому не была нужна, она снималась в Токийском Клинке только из-за обещаний, данных продюсеру Кабураги. Она почти не зарабатывала на актёрстве, все её средства были как сбережениями из детства, так и заработком из-за карьеры айдола. И человек, которому она посвятила свою игру… не хотел её. Так действительно, в чём был смысл актерства? Ей было очевидно, что ей лучше...: «Арима!» Выведя Кану из транса, она остановилась, подняла голову и оглянулась, когда к ней быстро приблизились пряди синих волос: «…Курокава?» Аканэ подбежала к ней, прежде чем остановиться в нескольких футах от неё, тяжело дыша и высоко подняв голову: «Наконец-то я тебя догнала… Арима, что ты делаешь? Репетиция ещё не окончена». «...», — Кана отвела взгляд от Аканэ, в её глазах не было никаких эмоций, и она ответила с невозмутимым выражением лица: «С меня хватит». «Ты… Уходишь… Просто так?» — сказала Аканэ с долей разочарования и гнева, а Кана просто кивнула. «Я же говорила тебе, не так ли? Я никому не интересна, по крайней мере, как актриса, так почему я должна тратить своё время впустую?» «Ты действительно тратишь время зря, если это то, что ты любишь? Ты играешь с детства, так что…» «Мне нравится играть?», — спросила Кана любопытным тоном, хотя вопрос, казалось, был адресован скорее ей самой, чем Аканэ: «Интересно… В детстве у меня это хорошо получалось, но… Делала ли я это, потому что мне это нравилось, или… Я делала это, потому что все меня хвалили? Мама всегда была слишком занята, чтобы заботиться обо мне, если только… Я не играла… Никто не обращал на меня никакого внимания… Если только я не играла. Так мне действительно нравилось это или я делала это, чтобы люди признали, что я существую?» «Арима… Возможно, это было правдой, когда ты была ребёнком, но… Ты продолжала играть, не так ли? Даже после того, как ты выросла из своего детского мотива актрисы, ты продолжала играть, потому что тебе это нравилось, верно?» «...Я не знаю», — сказала Кана с грустью в голосе, сжав руки в кулаки: «Я делала это, потому что мне это нравилось? Или… я делала это только для того, чтобы найти его?» «Его?», — Аканэ наклонила голову, но Кана продолжила, не вдаваясь в подробности. «С тех пор, как он показал мне, что во мне нет ничего особенного, я подталкивала себя к тому, чтобы становиться всё лучше и лучше, чтобы однажды я наконец смогла показать ему, что я лучше него! Что я превзошла его как актёра! Я работала изо всех сил каждый божий день, появляясь везде, где мне предлагали, и была лучшей актрисой второго плана, какой я могла быть… И всё же это не имело значения… Когда я наконец нашла его, он не только показал, что он всё ещё лучший актёр, чем я, но… Он разбил мне сердце…» Голос Каны начал переходить в шепот, в её глазах выступили слёзы, которые начали течь по её лицу, а Аканэ просто смотрела на неё с противоречивыми эмоциями, её глаза сузились, когда она подняла руку, прежде чем позволить ей снова опуститься: «Арима… У тебя действительно нет другого стимула? Было ли… желание превзойти его единственной мотивацией, которая у тебя была?» «... А что насчёт тебя? Какая у тебя мотивация, чтобы продолжать играть?» «Хм?» «Ты знаешь, что я имею в виду… Я унизила тебя в детстве, открыла правду, что игра была сфальсифицирована против тебя с самого начала, когда дело дошло до нашего прослушивания… И всё же ты стала актрисой… Почему?» «Почему? Не знаю, смогу ли я дать конкретный ответ», — сказала Аканэ, заложив руки за спину и сложив их, размышляя, какие слова сказать: «Поначалу моей мотивацией было просто желание стать лучшей актрисой, чем ты когда-либо могла быть. Пока ты была занята съёмками музыкальных клипов, таких как этот дурацкий "Танец Перчиков", я ходила на частные уроки и работала изо дня в день, чтобы стать лучшей актрисой, которой я только могла быть. Доказать, что ты неправа, и исследовать миры, которые ты обычно никогда не исследуешь… Это было то, во что я влюбилась». «…Значит, у тебя такая же мотивация, как и у меня, только вместо любви ко мне у тебя любовь к самому действию… Понятно», — сказала Кана, поскольку её глаза всё ещё не выражали никаких эмоций, прежде чем она покачала головой: «Перестань пытаться превзойти меня, Курокава, этого никогда не случится». Лёгкая улыбка появилась на лице Аканэ, когда она игриво посмотрела на Кану: «О? Это вызов, Арима? Потому что я…» «Нет, это факт, потому что, как я уже сказала… я ухожу», — в этот момент улыбка Аканэ исчезла, её игривый взгляд стал серьёзным, когда она посмотрела на Кану. «Ты всё ещё планируешь уйти? Ты просто… собираешься всё бросить? Арима, которую я знала ребёнком, никогда бы этого не сделала, ты же знаешь». «Та Арима, которую ты знала… больше нет… Она умерла в тот день, когда он показал мне, насколько жалкой на самом деле актрисой я являюсь», — сказала Кана, отвернувшись от Аканэ, спиной к театру, когда Аканэ посмотрела на неё и стиснула зубы. «Значит, ты просто собираешься пойти по пути труса и просто уйти? Ты собираешься просто бросить всех нас, даже несмотря на то, что мы так близки к тому, чтобы сыграть этот спектакль!? Ты просто… собираешься оставить нас!?» «…Ничего личного…», — это было всё, что она сказала, собираясь уйти, когда Аканэ кипела от гнева, пока она трясла головой. «Подумать только… Я действительно уважала тебя, Арима…», — с этими словами Аканэ тоже повернулась спиной и пошла в сторону театра, так как казалось, что их мосты никогда не наладятся и ничто не спасёт это разорванное соперничество. … .. . «Вы двое действительно так планируете покончить с подростковой ссорой?», — обе девушки внезапно остановились и повернулись в сторону, когда к ним подошёл мужчина в толстовке, солнцезащитных очках и маске, пряди светлых волос торчали из-под его надвинутой на голову толстовки, а Аканэ приподняла бровь. «Хм? Кто вы?» «Кто я? Я думаю, вы можете сказать, что отставной актёр театра Lala Lai, хотя я всё ещё прихожу посмотреть на репетиции и тому подобное, когда могу. Ты же являешься одной из лучших актрис в этом театре, да?», — Аканэ в замешательстве наклонила голову, а Кана заинтригованно оглянулась, по той или иной причине привлеченная этой фигурой: «В любом случае, кто я такой, не важно, важен тот факт, что вы двое спорите… Ссора, которая помешает вам обоим раскрыть свой истинный потенциал!» «Истинный потенциал?», — спросила Аканэ в ещё большем замешательстве, поскольку фигура только кивала головой вверх и вниз, когда они смотрели на Кану и манили их к себе. По какой-то причине, которую она не могла объяснить, Кана сделала, как просила фигура, стоя в нескольких футах от них. «Вы обе, девочки, звёзды индустрии, я это вижу! У вас есть потенциал покорить мир, но вы не можете отпустить свои мелкие споры!», — фигура повернулась к Кане, хотя его глаза были скрыты очками, она чувствовала, как он смотрит прямо ей в душу: «Ты действительно собираешься позволить разбитому сердцу разрушить твоё будущее?» «...Что вы знаете обо мне?» «Хм, хорошо… Ты Арима Кана, известная ребёнок-актёр, что любого заставит рыдать. В детстве ты появлялась в нескольких телешоу и фильмах, хотя, когда ты становилась старше, ты начала появляться в… сомнительных постановках с точки зрения качества, прежде чем, наконец, добиться успеха в качестве айдола B-Komachi, верно?» «…», — Кана ничего не сказала, хотя её глаза немного оживились от того, что кто-то знал историю её карьеры, хотя бы потому, что это показывало, что она интересна ему больше, чем всем, кто оскорблял её в твиттере. «Хотя очевидно, что это уже не то B-Komachi, каким оно было более десяти лет назад. Ты можешь не поверить, но у центра этой группы, Ай, была очень похожая проблема, что и у тебя». «А… Правда…?», — мужчина кивнул, хлопнув в ладоши, когда он начал объяснять. «Я очень хорошо её знал, она была моей дорогой подругой! У неё была очень тяжёлая жизнь, начиная с того, что её бросила мать, и заканчивая тем, что она стала самым известным айдолом в стране, ещё до того, как ей исполнилось двадцать лет! Со всей этой славой и давлением она прекрасно справлялась с этим! И всё же, как и ты, она всегда спрашивала себя… всё время говоря публике, что любит их… "Интересно, смогу ли я однажды почувствовать любовь, о которой лгу", или что-то в этом роде. Тем не менее, несмотря на то, что она не полностью знала, любит ли она свою работу, она всё же добилась успеха». «...Хм...», — сказала Кана с намёком на интригу, её глаза всё ещё тускло светились. «Мне нравится верить, что она действительно любила свою работу, и даже если это было в её последние минуты… Она признала, что действительно испытывала любовь. Но если бы она уволилась раньше времени, если бы она ушла, когда дела пошли плохо… Она никогда бы не узнала, что по-настоящему любит свою работу». «...Это интересно...», — сказала Кана, и в её глазах ожило больше жизни, когда она услышала эти слова, что только усиливалось странным чувством притяжения к этому человеку. Аканэ, однако, лишь с некоторым замешательством посмотрела на фигуру, скрестив руки на груди и задав ему вопрос: «Я не хочу называть вас лжецом, но… вы действительно знали Ай? Всё, что я смогла найти о ней в интернете, это то, что она была очень, очень закрытым человеком». «Хм? Ты изучала её биографию?», — Аканэ немного покраснела от этих слов, кивнула и отвернулась. «Чуть-чуть…» «Хм, думаю, в этом есть смысл. Ты была на том реалити-шоу свиданий, я заметил, что ты привлекла внимание Хошино Аквы, как только начала вести себя как Ай, не так ли?» «В-вы заметили..?» «Да, я будто призрака увидел, это было так жутко!», — сказал мужчина с почти детским удивлением, прежде чем снова перейти к более приземлённому и серьёзному тону: «На таком уровне детализации и точности тебе пришлось бы изучать её часами. И если ты это сделала, ты, вероятно, разгадала её большой секрет, верно?» «Ее большой секрет?» «Ага! Знаешь…», — фигура наклонилась и усмехнулась: «Ты знаешь, что она была беременна?» Шокированный вздох сорвался с губ Аканэ, когда даже Кана недоверчиво посмотрела на его слова: «Т-ты действительно знал её…» «Бинго! Я же говорил!», — как только появилось убедительное подтверждение того, что фигура действительно знала Ай, вероятность того, что он лжёт о чувствах Ай, была резко снижена, недоумение Каны начало смягчаться ещё больше. Пока наконец… «Если бы Ай ушла, она бы пожалела об этом, да…?» «Да, это то, во что я верю!» «Понятно…», — то ли потому, что Кана по какой-то неизвестной причине привлекла эта странная фигура, то ли тот факт, что с ней сравнивали одну из лучших фигур, которых она когда-либо видела на съемочной площадке, то ли и то, и другое… Она не знала. Что она действительно знала, так это то, что в ней внезапно загорелся новый, хотя и небольшой огонь, когда она кивнула: «Хорошо, тогда… я… я попробую ещё раз». «Э? Арима, ты серьёзно?», — Аканэ удивлённо повернулась, а Кана кивнула. «Да, я имею в виду… я не могу потерять то немногое уважение, которое у меня ещё осталось, верно?», — Кана слегка улыбнулась Аканэ, ссылаясь на её реплику об уважении к красноволосой, так как Аканэ была удивлена, но ответила лёгкой улыбкой. «Я думаю… Ты права…» «Ура! Дружба, да? Нет? Вот блин», — фигура задала вопрос, а затем ответила на него прежде, чем любая из девушек успела ответить, и хлопнул в ладоши: «Но я так счастлив! Теперь у двух молодых звёзд будет шанс сиять ярче всех! В обмен на такую замечательную вещь я дам вам награду… Ну, а точнее только тебе, в конце концов, наградой Аримы было найти цель». Фигура заговорила с Аканэ, которая наклонила голову. Однако фигура просто поманила её наклонить голову к нему, что она и сделала. Он опустил голову рядом с ней и прошептал: «Если ты хочешь узнать больше о детях Ай, поищи "Самое Вирусное Видео 2006-го"… Ответ там». «Две тысячи шестого…», — Аканэ позволила словам повиснуть, когда фигура отстранилась и кивнула, прежде чем в последний раз сцепить руки. «На этом моя миссия выполнена! О, я так взволнован! Не могу дождаться, когда вы двое станете звёздами! О, ещё и в подарок!», — засунув руку под пальто, он вытащил два белых цветка и протянул по одному Аканэ и Кане: «На этом я с вами прощаюсь». «А-а, подождите… Кто вы такой… Кроме того, вы же актёр-ветеран или типа того». «Хм… Кто я?», — Фигура подняла руку к подбородку, прежде чем издать небольшой смешок. Он схватил свои очки и натянул их вниз… Обнажая свои звёздные глаза, наполненные тьмой. «Думаю, вы можете звать меня… Мики».