Большой укус

      В районе «Дом» стояла жаркая пора. Неудивительно, ведь была середина первого месяца лета, хоть в некоторых городах и бывало холодновато, городок, где проживали девять соседей этого района, всегда был окутан теплом солнца, следовательно, лето проходило просто невыносимо.       Мало кто захотел выходить наружу сегодня, разве что те, которые вынуждены были ходить под высокими градусами, потому что так велела их работа. Взять хотя бы Эдди Диара, бедняга с утра ходит ко всем нужным адресатам, чтобы доставить их письма и посылки. Временами он снимал свой головной убор и обмахивался ею, дабы точно не превратиться в лужу из собственного пота. Или, если посмотреть на Хоуди Пиллара, ему наконец-то доставили ящики мороженого и холодных напитков разных вкусов, это была огромная радость для соседей, особенно для Эдди, который пулей ринулся к магазинчику гусеницы, как только увидел, что тот уже размещает мороженое в морозильник.       Остальные соседи, у которых не было важных дел, сидели дома и занимались чем угодно, лишь бы не чувствовать знойную жару. Однако двум маппетам — Джули Джойфул и Уолли Дарлингу, похоже, совсем не сиделось дома.       Даже в такую температуру Джули очень хотелось поиграть с кем-то в игры, которые она сама и придумывала, но, к сожалению, Фрэнк сегодня не выйдет по понятным причинам, да и Салли тоже… Поэтому мисс Джойфул оставалось только грустно ходить по всему району и осматривать трëхцветный лес, который окружал их территорию.       А между тем, упоминая трëхцветный лес, под толстым красным деревом сидел Уолли, который по своему обыкновению что-то рисовал, а рисовал он в маленьком красном блокноте.       Карандашом он рисовал набросок кого-то из соседей, затем обвëл потолще и получилась круглая голова, на которой светилась широкая улыбка, продолжил с рук, которые держали вышеупомянутую голову, добавление невероятно длинных и пушистых волос, попадающие на плечи девушки, делало скетч красивей, предпоследними были маленькие рога, напоминающие апельсиновую карамель, а прекрасным завершением было полная прорисовка лица. Выразительные, невинные глаза, которые теперь смотрели прямо на создателя очередного шедевра, сводили с ума автора. Джули. Снова она.       «Моя прелестная Джойфул…» — с благоговением мыслил Дарлинг. Очень давно эта девушка запала ему в самое сердце, а он, как и все влюблëнные дурачки и дурочки, не знал, куда себя деть. Он хотел, чтобы она хоть раз в жизни посмотрела на него как на мужчину, а не на «глупого Уолли», каким он был прославлен из-за несколько несерьёзного восприятия. Он лишь намекает на свои чувства, и как больно, когда она воспринимает это как «дружескую любовь», не задумываясь убрать первое слово…       — Я всё равно не сдамся, — твердил он нарисованной красавице. — Ты посмотришь на меня так, как на самом деле должна.       — А как должна?       Уолли вздрогнул, его душа упала в пятки, когда он увидел причину своих бессонных ночей. Он тут же прижал блокнот к себе, пряча в руках, его лицо было таким же спокойным и умиротворëнным, изменилось лишь положение его век, которые были подняты выше, чем обычно.       — Д-Джули? Как давно ты тут, милая? — он пытался привести ритм дыхания в норму, он опять сдерживает лëгкие дольше, чем обычно, стоит лишь только встретиться с радужным монстриком.       — О, на самом деле не так давно, — девушка встряхнула с волос пару листочков и веток, которые она набрала, прячась в кустах. — Я тут от скуки прогуливаюсь, осматриваю всё вокруг, ведь сегодня нет ни у кого желания со мной играть… — грустно добавила она, присаживаясь рядом с художником, который был смущëн этим. Он смог учуять её сладкие духи, а также запах её золотистых волос, которые пахли клубничным шампунем… Кажется, она только вчера приняла душ, от этой мысли Уолли стало до жути неловко, он думал, что это слишком интимно.       — Мне жаль, что тебе не с кем сегодня повеселиться, дорогая. — Дарлинг провёл рукой по спине Джойфул, пытаясь подбодрить, и это было немыслимо приятно. Дарлинг надеялся, что девушка не заметит его трясущиеся руки, то, что он сам еле совладал с собой, чтобы выглядеть «спокойным».       — Может быть, ты хочешь со мной поиграть? — мигом глаза девушки заискрились от ярого желания и надежды, что она получит положительный ответ, Джойфул с нетерпением ждала слов собеседника.       — Ох! Я… — откровенно говоря, Уолли ужасно не хотелось играть ни в какие игры, даже самые ленивые, весь день он хотел посвятить рисованию под деревом, он не намеревался делать что-то другое… Но об этом же просила его любимая Джойфул…       — М? Ты тоже не хочешь? — счастье с лица монстрëнка снова покидало её, и художник сильно занервничал. Он убьёт себя без колебаний, если из-за него Джули будет расстроена, ему пришлось преодолеть свою лень, лишь бы дорогая его сердцу девушка и не думала грустить.       — Нет, Джули, нет! Я и не думал об этом, — Уолли взял её руки и совсем не сильно, даже как-то боязливо, сжал их своими, забыв про то, что он прятал от неё её же портрет. Уже готовая была опустить голову Джойфул с лëгким удивлением уставилась на друга. — Я просто думал, в какую именно игру мы сыграем! Я вовсе не хотел тебе отказывать. — хоть это было наполовину ложью, маппет был безумно рад вновь светящейся в предвкушении прекрасного времяпрепровождения с соседом Джойфул, которая с новыми силами вскочила с места и потянула за собой художника, что вывело его из грёз.       — Глупенький Уолли! — как по традиции и как чёртово клеймо воскликнула девушка. — Все игры уже давно составлены мной! Нам будет ужасно весело, ведь мой список огромен!       — Разумеется, милая… — уже представляя, как после часовой беготни в салки Дарлинг будет безжизненно лежать на траве, он пожелал себе удачи.       И, словно бы проверяя маппета на терпение, первой игрой действительно были салки. Джули, вся в готовности и с полным запасом энергии, тут же тронула Уолса по плечу, крикнув «Ты вода!» После чего пулей ринулась в глубь леса, лишь кусты громко шуршали вдали, предвещавшие, где находится монстрик.       «Это будет долго…» — Дарлинг всегда знал, что Джули превосходит его по всем меркам спорта: она быстрее, ловчее и сильнее, особенно, если учитывать тот факт, что она монстр… Ему оставалось только в последний раз простонать от нежелания мучить неподготовленные ноги, и побежал.       …Удивительно, но он нашёл её довольно быстро. Радужная монстро-девушка стояла к нему спиной и, прячась от вóды за деревом, вероятно думая, что он там, где она смотрит, тихонько хихикала. Она явно думала, что хорошо знает, как обдурить соседа и превратить салки в прятки. Как это мило и невинно.       Дарлинг делал максимально аккуратные шажки к ней, чуть ли не на носочках он подкрадывался к Джойфул, и, что в радость художнику, она не подозревала, что за спиной её настигает водила. Или… она делает вид?       — Ага!!!       Уолли застали врасплох. От неожиданности, что соседка так резко повернëтся к нему всем телом и вскрикнет, он упал пятой точкой на траву, в его лице читался шок, он схватился за сердце. Похоже, его сильно напугали.       — Ой! Я слишком сильно напугала тебя? — похлопала ресницами девушка, она не думала, что её сосед Дарлинг настолько испугается, вроде она не так сильно кричала… Он, похоже, такой изнеженный, до боли приятно было думать так. — Прости, сосед! Я не хотела этого!       Джули протянула Уолсу свою тоненькую руку, которую было бы очень легко разорвать, лишь чуть сильнее, чем это было нужно, потянуть. Именно из-за её тонкого телосложения Дарлингу было тяжелее с ней тактильничать, он боялся задеть её, ведь она такое нежное, хрупкое создание… Дарлинг, боясь этого, взял её руку не так крепко, будто бы нехотя, и тихонько встал с места, отряхиваясь.       — Не проблема, Джулс! Всё в порядке… — он старался выглядеть бодро, не смотря на то, что всегда выглядит как полусонный.       — Точно? Я постараюсь больше не делать так! Ты выглядел таким дезориентированным… Мне стало страшно за тебя!       Джули, она… боялась? Боялась за него, Уолли? Нет, это просто слова, слова, которые не имеют отношения к более глубоким чувствам, которые испытывает малец к Джойфул, они… «дружеские» и никакие более. Джули просто забеспокоилась за своего друга, вот и всё. Так прикажи своему сердцу вновь стучать в обычном ритме, глупый Дарлинг.       — Ха, ха, ха… Нéчего переживать, милая Джули, я не ожидал, что ты меня поймаешь, и… — он обратил внимание, что блондинка до сих пор держала его руку. — Почему ты продолжаешь держать меня?       — Ох! Ну, совсем недавно тебе нужна была помощь. — наивно ответила Джули. Как очаровательно.       — Ха, ха! А почему ты меня до сих пор не ловишь, новый вóда?       И тут Джули поняла, что случилось — она повелась в своей же игре! Как хитро всё провернул в свою пользу Дарлинг! А ведь она всё-таки потеряла бдительность.       — Ах ты… — не успела маппет и слово сказать, как её друг, обдуривший её, на всех порах уже бежал в сторону леса, радующийся передаваемой роли на соседку.       — Догони меня, глупенькая Джули! — это всё, что длинноволосая успела услышать, когда художник спрятался в глубине леса.       — Я догоню тебя, Дарлинг! И тогда я покажу тебе, как обманывать меня! — слова звучали совсем не злобно, без капли ненависти к своей неудаче, Джойфул была только рада. Игра намного интересней, когда в неё входят маппеты, способные разрядить скуку, верно? Ей не на что было жаловаться. Полная радости она побежала догонять художника…

…

      Запыхавшиеся от всех возможных игр, которые два соседа сыграли, они вернулись к тому самому дереву, где Джули застала Уолли за рисунком. Они сели под этим деревом, вспотевшие, оба устало улыбались и жадно поглощали воздух в лёгкие, пытаясь восстановить дыхание.       Сегодня им было очень весело, Дарлинг ещё никогда так долго не проводил время с его возлюбленной наедине, без кого-то ещё. Хоть всё его тело ныло от боли, он был счастлив видеть, как девушка невольно уткнулась носиком в его плечо, что-то бормоча себе под нос. Боже, это так мило, думал Дарлинг.       — Хе-е-ей, ты ещё жива? — слегка трясущейся рукой маппет убрал со лба соседки растрëпанную чёлку и увидел её измотанный вид. — Ха, ха…       — Чего это ты смеёшься, глупый? — хихикала Джойфул.       — Мне просто хорошо. — легко ответил художник, пытаясь прижаться к ней. Ему впервые в жизни захотелось совершить нечто смелое, а именно без стеснения подержать Джули за руку, как свою девушку, что он и сделал, Джули не была против…       И тут она наконец-то обратила внимание на брошенный блокнот с карандашом рядом, что лежали на траве, забытые их хозяином. Усталость как рукой сняло, блондинка медленно потянула свободную руку к маленькой вещи, это заметил и сам Уолли, встретив глазами знакомый блокнот и вспомнив его последний в нём рисунок, в мгновение ока принадлежность была выхвачена у него раньше, чем успела это сделать Джули. Это озадачило соседку.       — М? Что ты там прячешь? — поинтересовалась она, пытаясь отобрать у Дарлинга блокнот, который перемещал его с одной руки на другую, чтобы монстро-девушке было сложней и она устала.       — Джули, ты же понимаешь, что не стоит смотреть на вещи маппета, когда он этого не хочет?       — Ну я же одним глазком глянуть! — не унималась девушка. — Что не так, Уолли? Ты всегда даёшь нам посмотреть на твои рисунки, и они всегда прекрасны!       — В этот раз я не могу позволить тебе взглянуть, милая! — Уолсу было стыдно что-то таить от возлюбленной, тем более он боялся, что она может обидеться на него, но по какой-то причине ему не хотелось делиться с ней рисунком, для того он считался личным, сокровенным… Но разве Джули это понимала?       — Уолси, пожа-а-алуйста, — горестно протянула она. — Ну что тебе стоит…       Увидев, как настроение соседки медленно увядает, маппету снова стало стыдно. Он не хотел скрывать рисунок, правда, лишь неизвестное стеснение мешало ему свободно раскрыть блокнот перед ней. Но только недавно им было так весело вместе! А уж мысль, что после прекрасного времяпровождения с ним девушка станет грустной пугало его больше. Он решил расколоться. Только для неё одной.       — Прости меня, соседка, — стараясь действовать аккуратно с ней, художник погладил пышные волосы Джойфул. — Я… просто… Ты можешь посмотреть…       Легонько, чуть приоткрыв блокнот с тем самым рисунком, маппет протягивает его радужному монстрику, та в свою очередь осторожно берёт принадлежность, пробормотав скромное «Спасибо», в чистом удивлении рассматривая до боли знакомое лицо, что приветливо ей улыбалось.       — Это… я?       — Всё верно…       Джойфул не находила подходящих слов, она смотрела на идеально изображëнную карандашом себя с великим благоговением, она не заметила, что её и так розовые щёки стали более румяными, а челюсть и вовсе отвисла. Она хотела смотреть на это вечно. Всё это время она игнорировала нервное выражение лица создателя данного творения, который в состоянии напряжения даже не мог банально спросить Джули, когда она вернёт ему блокнот.       — Это… Это же прекрасно! — наконец выпалила Джойфул, не убирая глаз с шедевра. — Почему ты скрывал это от меня, Уолли?! Да и тем более меня от меня же!       — Ха, ха… я не знаю, я не могу сказать, соседка, но… — Дарлинг смущëнно отвёл взгляд, не решаясь смотреть прямо в глаза Джули, что на него совсем не было похоже. — Я думаю о тебе постоянно.       От столь откровенного ответа девушка впала в ступор. Она медленно подняла зéнки на застывшего художника, который, походу, поняв, что только что сказал, боялся повернуться к собеседнице, что там, даже пошевелиться!       Это прозвучало почти как признание… признание в любви.       — Уолли? — Джойфул, бережно убрав принадлежность для скетчей на траву, потихоньку начала приближаться к почти что красному, как спелое яблоко, Дарлингу. — Можешь повторить, пожалуйста? — она чётко услышала эти слова, но она желала, чтобы художник повторил их вновь.       — Я…       Он пошевелился только тогда, когда Джули слабо прижалась к его плечу, и хоть художник так и не посмотрел на неё прямо, наблюдая за девушкой только боковым зрением, он точно знал, что расстояние между их лицами настолько мала, что мягкая чёлка Джули прикасалась к его щекам и щекотала его, но он, как ни странно, хорошо держался. Как маппету, который даже смеяться нормально не может, ему было раз плюнуть выдержать щекотку, если он, конечно, её чувствовал вообще.       — Джули, я… Я действительно думаю о тебе. Каждую минуту.       Что-то внутри Уолли загорелось. Нечто, что заставило стучаться его сердце быстрее, подсказывало — это прекрасный момент, момент для того, чтобы признаться ей во всём. Он не должен упустить этот шанс, ни за что!       — Джули, — откуда-то взялась уверенность, уверенность в том, что ситуация полностью под контролем Дарлинга, что он хозяин всего действа, поэтому он наконец взглянул на Джойфул прямо, теми самыми глазами, что жадно всматриваются в объект заинтересованности, следя за малейшим его движением, но страшными как таковыми они не казались, виделось то волнение, что испытывал влюблëнный маппет. — Я… очень долго скрывал от тебя… Я очень, очень сильно-..       Зачарованная атмосфера, которую испытывали лишь два маппета, оборвалась в ту же секунду, когда желудок Дарлинга издал стонущий рëв умирающего кита.       Это было так стыдно, так неловко и так смешно, что Уолли тут же потерял всю былую уверенность и, взявшись за щёки, затем прикрыв и всё лицо, начал сгорать в агонии стыда.       «Чёрт, чёрт, чёрт, ЧЁРТ. Проклятье!» — бежало в мыслях бедняги, что же теперь о нём подумает Джули…       А что Джули? Джули хохотала. Нет, не издевательски, это не в её стиле, она смеялась, потому что произошедшее показалось ей милым. Да, именно милым, она всегда будет смотреть на ситуацию с самой лучшей её стороны, какой бы она ни была.       — Ха-хах! Похоже, кто-то проголодался? — тыкнув локтëм о локоть «мистера-раскрасневшееся-яблоко» произнесла монстро-девушка. — Как давно ты не ел, Дарлинг?       — Ох, Джули… прости, дорогая… — художник еле сдерживался, чтобы не допустить себе слезинки на глазу, до такой степени ему хотелось убиться на том же месте, где сидел, чтобы его больше никто никогда не вспоминал, после такого-то краха.       — Всё в порядке, Уолси! — блондинка беззаботно похлопала его по плечу. — Мы все нуждаемся в пище, и бурчание живота — абсолютная норма, — как для ребёнка объясняла она. — Хочешь, я куплю тебе яблоки у Хоуди? Или ещё лучше — яблочное мороженое! Ты пробовал такое?       Поведение Дарлинга стало более спокойным и он вздохнул с облегчением, Джули не заметила в его внезапной нужде в еде ничего смущающего, от того с ней всегда комфортно находиться — она никогда не пристыдит тебя за что-либо.       — Нет, милая, я не собираюсь есть мороженое, пока, но… конечно, я бы не отказался от яблока…       — Агась, поняла! — Джойфул моментально вскочила с места, поправляя своё платьице. — Я побегу к Хоуди и куплю тебе яблоки! Не волнуйся, одна нога здесь, другая там!       — Хорошо, если тебе не сложно и-..       Не успел он и докончить предложение, как ветер, созданный резким побегом Джули, чуть не сдул его помпадур и не провернул наизнанку. Джули уже не было на месте.       — Ох, хорошо?.. Тогда я-..       Также быстро, как и испарилась, злотовласая девушка прибежала к старому месту с корзиной купленных яблок. Радужный монстрик присел рядом с маппетом, который был не сильно удивлён её скорости, Джули энергична и подвижна, и, снова упоминание, она монстр, что тоже говорило о её высоких способностях.       — Видишь? Одна нога здесь, другая там!       — Ха, ха, ха, я вижу!       Джойфул достала из корзины спелое, крупное, сочное красное яблоко, которое определённо должно быть сладким, потому что Дарлинг принимал только такие, и Джули это прекрасно знала.       — Та-дааа! Одно наивкуснейшее яблоко для дорогого соседа Уолли! — торжественно воскликнула блондинка, чему Дарлинг был приятно удивлён. — Я даже не буду утруждать тебя, ты можешь съесть его прямо из моих рук!       — Как чудно с твоей стороны, милая. — заискрился синевласый, внимательно смотря на спелый плод, затем, закрыв глаза, «откусывая» его.       Укус был слишком большим. Уолли это понял, когда услышал истошный крик Джули.       — АААААААААААААХ!!!..       «Джули… ДЖУЛИ?!»       Дарлинг открыл глаза и, пытаясь не закричать от испуга, прикрыл рот руками, не желая признавать увиденное как реальное. Он пребывал в глубочайшем ужасе, когда увидел, что ладони девушки, которыми она держала злополучное яблоко, были разорваны, точнее ткань, что хранила вату внутри, а также кровеносные нити, они тоже были разорваны и смешались с ватой, окрашивая его и руки в целом в тëмно-красный.       — ААААААААХ, БОЛЬНО, БОЛЬНО!       — ДЖУЛИ! — в отчаянии Дарлинг схватил руки бедняжки и крепко сомкнул их, думая, что нахлынувшая кровь перестанет быстро течь. — ДЖУЛИ, ПРОСТИ МЕНЯ, Я НЕ ХОТЕЛ, ПРАВДА НЕ ХОТЕЛ! — художник больше не мог скрывать свою истерику, из его глаз начали течь слёзы маленькими каплями, но они ни за что не сравнятся с бушующей горькой рекой уже далеко не самой весëлой соседки, которые текли также быстро и с большим количеством, как и сама девушка сходила с ума и кричала до боли в горле.       — ЗАТКНИСЬ, ЧУДОВИЩЕ!       Внезапно всё в окружении поменялось: всё просто исчезло в один миг. Небо, деревья, дома соседей, что виднелись где-то вдалеке, даже земля с её чистой травой — всё это просто взяло и исчезло, вместо этого мир окутала тьма и с неба, которого более не существовало, словно в опасный шторм начали падать капли крови, и с чем-то странным… липкими, чёрными сгустками… живыми сгустками, отдалённо напоминающие гусениц…       Алые капли, с бешеной скоростью падающие на Дарлинга, намочили его всего, от идеально уложенной причëски помпадур не осталось и следа, его волосы потеряли форму и окрасились в красный, следом последовала одежда. Дарлинг был в панике, он не знал, как на это реагировать, что говорить, да и стоит ли? Он выглядел просто ужасно, как и всё происходящее перед ним.       Джули выглядела не лучше: кровавый дождь её тоже не пощадил и изуродовал её когда-то прекрасные волосы и цветочное платье, а на её левом роге примечался тот непонятный чёрный сгусток, который, вероятнее всего, просто упал и прокололся рогом блондинки. Но тем не менее, он всё равно противно извивался в нём, ещё не умирая, что тянуло на рвоту. Так Дарлинг, поддавшись безысходности, и сделал, но выблевал он чëрную кровь, а с ней и что-то совсем чёрное, субстанция напоминала своеобразные слёзы его дома, когда тот временами плакал.       «Что… Что случилось?.. Я не хочу это видеть… я хочу домой, я хочу к Дому!»       — Д-Джули…       Рука соседки, которая уже посинела от большой потери крови и ваты, почему-то по силе оставалась прежней, потому что Джули без каких-либо проблем схватила его за волосы и грубо потянула к себе. Уолли было больно, не столько физически, сколько морально, он не узнавал ту свою вечно счастливую соседку Джули Джойфул, которая любила играть, своих друзей и цветы… ту Джули Джойфул, в которую был безоговорочно влюблён. Теперь перед ним стояла её уродливая, пропахшая кровью и гнилью копия, которая сверлила его взглядом полной ненависти и отвращения к нему.       — ТЫ — САМОЕ ЖАЛКОЕ, ПРОТИВНОЕ И НЕ ДОСТОЙНОЕ ЖИЗНИ СОЗДАНИЕ, ПРИЧИНЯЮЩЕЕ ВСЕМ ВРЕД ДА И ТОЛЬКО. — голос Джули совсем не был похож на её, это был женский истерический вопль со вторым, демоническим голосом, словно нечистая сила захватила её душу и управляла ею, как… как марионеткой.

«Марионетка.»

      — ЕСЛИ БЫ ТЕБЯ НЕ БЫЛО, МЫ ВСЕ БЫЛИ СЧАСТЛИВЫ, ТОЛЬКО ТЫ ДОСТАВЛЯЕШЬ НАМ ПРОБЛЕМЫ! ТЫ НЕНОРМАЛЬНЫЙ, ТЫ НЕ ПОХОЖ НА НАС!       Мёртвая кисть руки одержимой Джойфул реанимировала в здоровое, но в невообразимо больших размеров лапище с длинными когтями, и Уолли был уверен, один только взмах этой лапой в его сторону — его части тела повалятся на мелкие кусочки.       — ТЫ НЕ ДОЛЖЕН БЫЛ БЫТЬ С НАМИ… ТЫ ЛИШНИЙ, ДАРЛИНГ, ПРОСТО ЛИШНИЙ!       — ПОЧЕМУ, ПОЧЕМУ ТЫ ТАК ГОВОРИШЬ?! — прокричал во всё горло художник, захлёбываясь в собственных слезах.       — Потому что ты нас убил.

«Нет…»

«Нет, пожалуйста…»

«Я не понимаю…»

«…»

      Он всего на секунду закрыл глаза, а тот полуживой сгусток, что торчал у Джули на рогах, просто выпрыгнул и вошёл в его рот, скользя вглубь по глотке. Уолли задыхался. Его тошнило. Ему хотелось поскорее умереть, лишь бы не чувствовать, как уже по его кишечнику скользило чëрное нечто и… что-то откладывало.

Как же страшно. Больно. Отвратительно. До блевоты тошно.

Хотелось умереть.

      — Просто сдохни, Дарлинг.       Это были последние слова одержимой Джули, перед тем, как та начала давить его глазные яблоки, которые сразу взорвались и оставили после себя большую струю крови, что сочилась из под век.       — НЕТ. НЕТ. НЕЕЕЕЕЕ…

***

      — …ЕЕЕЕЕЕТ!!!

*БАМ, БАМ, СТУК?!*

—

      СВЯТЫЕ БРЁВНА! Что случилось, Дарлинг?!       Такие знакомые, хоть и перепуганные звуки половиц заставили почти что плачущего от приснившегося кошмара хозяина немного успокоиться. Уолли оглянулся по сторонам. Он дома. Глубоко вздохнув и выдохнув он очень долго не мог прийти в себя, особенно ясно это стало Дому, который увидел, как хозяин тупо упал с кровати, пытаясь с неё медленно встать, на что здание издало вопросительный скрип, что означало беспокойство и вопрос, всё ли с ним в порядке.       Но дальнейшего действия Дом никак не ожидал: его хозяин плакал, правда плакал, хоть его мышцы лица никогда не менялись и не напряглись в таком его состоянии, слëзы его были настоящие. Он серьёзно чего-то испугался…       — Дом… — Уолли подбежал к стенам своего жилища и до боли в щеке прижался к ним, таким образом «обнимая» любимого девятого соседа. — Я так рад, что это был просто дурной сон…

*Скрип, лязг, хлоп-хлоп?*

—

      Конечно, что бы это ни было, это просто сон, но что тебе снилось?       Дарлинг потупил, он не хотел и вспоминать этот ужасный, неправдоподобный, сюрреалистичный кошмар, что же ему про это рассказывать? Художник сглотнул, переваривая непереваремое.       — Дом, как сказать…       Но его прервал неожиданный звонок из дискового телефона, слишком ранней, потому что, как оказалось, художник встал в пять утра. Кому это приспичило позвонить ему в такое-то время? Впрочем не важно, художник доковылял до орущей трубки и поднял её, прислонив к уху.       — Приве-е-ет?..       — УОЛЛИ, УОЛЛИ-И-И! Я ТАК РАДА, ЧТО ТЫ ОТВЕТИЛ!       Джули. Это она.       Едва он услышал звонкий голос весёлой соседки, как его чуть не настиг рвотный рефлекс. Он вспомнил облик той самой «одержимой», как чëрная чертовщина ползала по его организму, откладывая свои яйца, и он каким-то образом мог после этого говорить и кричать. Уолли держался, чтобы просто не взять да и бросить трубку, это было бы слишком грубо с его стороны. Окончательно совладев с собой, он спросил:       — Джули, милая, почему ты позвонила мне так рано?       — Ох, ты не представляешь, ужасный сон…