Дубайск

      Мы в клубе двигаемся рядом под ритмичную музыку. Последний выпитый апероль неплохо дал в голову, и я прикрываю глаза. Бас из колонок отдаёт слабыми вибрациями по всему телу, даже через закрытые веки я вижу свет прожекторов. Душновато. Меня тронули за предплечье. Я приоткрываю глаза и сквозь дымку вижу Ильдара: он что-то говорит, но то ли ему не удается быть громче музыки, то ли у меня уже состояние, когда приходится напрягаться, чтобы понять слова. Глупо улыбаюсь и просто смотрю, как его синие очки отражают огни и силуэты людей. Судя по взмокшим волосам и тому, что он кивнул головой в сторону выхода, ему тоже жарко. Он, оценив моё беззаботное, наверняка щенячье выражение лица, потянул за собой, а убедившись, что я иду следом, отпустил кисть. В голове пусто и легко. Мы пробирались сквозь толпу, минуя столкновения с хаотично движущимися телами и обходя вставших в проходе кирпичом людей. Улица встретила свежим воздухом. Я вдохнул полной грудью и прикрыл глаза: тёплый ветер пах кальяном. Мысль про ветер, курящий кальян, сейчас мне показалась безумно смешной и я захотел донести её до Ильдара, но, увы, всё расплескивалось и утекало сквозь пальцы. Получилось только выдать несвязные обрывки фраз в коротких перерывах между свистящим смехом. Знаю, что глупая улыбка не сходит с моего лица, а рука постоянно хлопает его по предплечью. Я наклонился, чтобы ему что-то сказать (что именно, я уже, естественно, не помню) и от неожиданной смены положения покачнулся, схватившись за плечо Хабибуллина. Вижу, что он смеётся, а его рука на всякий случай страхует мое шаткое положение. Он опять что-то говорит и лезет в телефон, а я опять забыл послушать, но максимально (на сколько сейчас это в моих силах) внимательно смотрю на его лицо. Его так ровно подстригли и эти четкие линии оформленной барбером бороды пытаются забрать мое внимание, но я не поддаюсь, переводя взгляд выше. Он на меня смотрит. Выглядит вопросительно. Похоже, что-то спросил. Нет, ну Жень, это уже неприлично. — Ага, — я просто киваю. В конце концов, согласен я и правда на всё. В голове расслабляющий туман, я затянулся электронкой и, выдыхая дым, зацепился взглядом за какую-то точку. Со стороны выглядит так, как будто я залип и смотрю в никуда. Он копается в телефоне, а я облокотился на его плечо. Как-то упускаю момент, когда подъехало такси, а мы сели внутрь на заднее сиденье. Поворачиваю голову на Ильдара, мысли путаются и, скача, сменяются одна за другой: хочется спросить что-то шкодное. Я пьяно улыбаюсь, наблюдаю как он что-то смотрит в телефоне, Ильдар видно ощущает мой упёршийся в него взгляд и поворачивается. Какое-то время мы молчим, он оценивает мое состояние, а я всё так же улыбаюсь. — А почему ты не считаешь меня бриллиантом? Я, что, просто галька в …? Сочи? Для тебя, — безусловно, это именно та самая мысль, которая достойна озвучивания. Между прочим, стало даже обидно. Я не Галька. Я Женя. «А мой бриллиантик сейчас в Минске.» «Ой… Так неловко и приятно.» «А на утро стыдно. Ладно, давай дальше.» — Жень, — Ильдар ржёт, пытаясь не свистеть как чайник, — ёбнулся? — Я вижу, как его блестящие со смешинками глаза продолжают смотреть на меня, — ты о чё… — я его случайно перебиваю окончанием проходящей в голове пьяной фразой. — Хорошо, что ты не можешь жениться на кошке, — такой вот итог. Я запрокидываю голову и залипаю на потолок машины, слыша, как Ильдар смеётся. — А на мне можешь? — Он пытается сделать логический вывод из моей фразы. Ой, зря-зря. Ильдар ржёт и может быть уже отвернулся к окну, а может ещё продолжает изучающе на меня смотреть, — Или к чему ты это? — Я всё ещё смотрю в потолок, думая, какой же это абсурд, морщусь от смеха и все-таки чувствую взгляд Ильдара. Опять поворачиваю голову на бок и пересекаюсь с ним глазами. Теперь вижу, что он тоже пьяный. Я поднимаю брови, изобразив удивление, а потом подмигиваю, цокнув языком: — Ну типа. — Блять, Жень, я с тебя не могу уже, — он тихо смеётся и, морщась, трет переносицу. Наверное, со стороны я забавный. Ильдар пьяный и расслабленный. Сидит сейчас, немного приоткрыв рот, и смотрит смеющимися глазами. Наблюдая его умиротворённый вид человека, который уже столького добился в жизни, который мог бы быть где хочет, с кем хочет, но выбрал ехать с моим пьяным телом в отель, я захотел сказать, как я ему благодарен. И как он мне нравится. В смысле, в такой обстановке, с таким вайбом. — Ты такой мгфр… — буквы как-то слились и не хотели разлипаться не то, что в целое предложение, но даже в нормальное слово. — Прости, я пьяненький, — выдыхаю прямо ему в лицо. Кажется, я подвинулся близковато. Я начинаю сдавленно смеяться, хватаюсь за его предплечье, сжимаю в приступе смеха и утыкаюсь лбом куда-то в район плеча. — ПьяненьКИй, — он забавно передразнивает и беззвучно-свистяще смеется. Похоже, слово было смешное, — ой, Женяяя… — Я в полное очко, блять, — почему-то больно радостно говорю я, и смеюсь у него на предплечье. Ильдар ощутимо хлопает меня по коленке, а я так и лежу на плече, вцепившись в его руку. Чувствую запах одеколона, клуба и химозный дым электронки. Вдыхаю, поднимаю голову, отталкиваюсь от его предплечья и снова запрокидываюсь на подушку сиденья. «У меня такое что… чтобы от тебя запахло чужими духами, должна быть какая-то такая… около близость. Обнимашки там, что-то еще.» Улыбаюсь, смотрю наверх. Спустя ещё пару секунд медленно перевожу взгляд на ладонь, которая хлопала меня по коленке ещё пару минут назад. Она слабо сжимает ногу как подлокотник кресла и спокойно лежит, иногда постукивая пальцами. Я чувствую тепло его руки даже через спортивки, опять залипнув, то ли на ощущении, то ли в своих тягучих мыслях, неизвестно с каким выражением лица пялюсь в одну точку. А потом с шкодливой улыбкой накрываю его руку. «… а почему мы такие тактильные, ты можешь сказать?» Он тут же отреагировал на касание, посмотрел на руку и удивленно вскинул брови. А потом засопев в смешке, развернул ладонь и взял меня за руку. Моя тактильность с каждым выпитым аперолем и неким Швепсом становится всё больше. Наши пальцы переплетены в полумраке такси, Ильдар о чем-то задумался и поднеся мою руку вместе со своей к лицу, почесал нос. Дальше внимательно посмотрел на это хитро-сплетение, перевёл взгляд на меня, мою растекшуюся по сиденью фигуру, покачал головой, и бесшумно чмокнул мою тыльную сторону ладони. Я забавно фыркаю в усмешке. В темноте боковым зрением продолжаю смотреть на его силуэт и сверкающие огни ночного города на заднем фоне. Он правда красивый. В смысле, и город тоже. Но я про Ильдара. В этой расстегнутой на три пуговицы рубашке и с взъерошенной головой. Опять пьяно улыбаюсь и, запрокинув голову, полностью поворачиваю голову в его сторону. «Мне нравится, как ты смеешься» Мы добрались до номера. Я, устав от поддержания вертикального положения, а также от образа чуть-чуть подвыпившего (а не в ссанину пьяного), приваливаюсь спиной к стене. Чувствую, если начну снимать кроссовки, есть риск завалиться и остаться прям здесь – в коридоре. Ильдар не донесет моё мало подающее надежды тело даже до дивана. Не донесет же? Я упустил момент, когда в коридоре остался один. Так, надо что-то с этим делать. Неровной походкой, периодически поддерживаемый стенами, я иду в ванну. Сейчас умою лицо и сниму кроссовки – всё ок. Смотрю в зеркало на мои спокойные пьяные глаза и румянец на щеках. Сажусь на край. Главное не упасть внутрь, а то это вторая рискованная перспектива (первая, напомню, была в коридоре) остаться до утра здесь. — На, держи, — я поднимаю глаза и перед носом вижу бутылку воды. Беру её и также продолжаю сидеть на бортике, только уже с бутылкой в руке. Пить не хочется. Вроде. Сейчас, секунду, кафель перестанет самостоятельно шевелиться перед глазами и я продолжу свой путь самурая. После минут 15 сидения жопой на холодном бортике ванны, я все-таки совершил рывок до раковины. Начал на автомате мыть руки и случайно залип на пене, потерев ладони, наверное, раз сто. Умылся холодной водой. Несколько раз. Ну что ж, бодрит, обмокает, освежает, особенно, если попадает за шиворот. Вроде очухался до состояния, когда могу идти до комнаты почти ровно. Но всё ещё в кроссовках. Это неизбежно – я смирился. Смирился со своими возможностями и гравитацией, которая приближает моё лицо к полу с силой F = G*mM/r2, когда я только смотрю вниз в надежде снять обувь. «Блин, а вот интересно, а если с тобой встречаться вот… Та самая искорка, изюминка, ебанца, как грят. Она присутствует?» «У меня?» «Да.» «Сто процентов.» «Ты прям весельчак-парень, бедокуришь постоянно?» «Да не, я думаю, я слишком типо… Хороший, поэтому со мной скучно, и поэтому, я думаю, меня захочется бросить через какое-то время.» «Ну, посмотрим ;)» Я сел на кровать и хотел записать кружочек в телеграмм. «Ребята, девчата, мальчата, ну вы ж знаете, что у пьяного на языке, у трезвого на уме. Так вот, я вас сссильно люблю» — заплетавшимся языком сказал бы я, если бы нашел свой телефон. А так, постучав по карманам, я вздохнул, и повалился назад, упав спиной на кровать. Понятия не имею, где он. Надеюсь, в диапазоне номера. Да сто процентов. Но выясню я это позже. Всё позже. Я громко выдохнул через рот с каким-то непонятным звуком. И бутылка воды, кстати, всё ещё была у меня в руке. — Что это за Глеб Трезвостеклышков завалился на мою кровать и стонет? — Я опять издал какой-то неприличный звук на выдохе: то ли скулеж, то ли стон. Звучит вообще не сексуально, как будто бабке стало плохо. От этой мысли я смеюсь и чувствую, как кровать трясётся вместе с моей грудной клеткой. Матрас вибрирует, а я ощущаю себя пластилином. Таким же мягким и размазанным по горизонтальной поверхности. Я пластилин. Я простилин. Я про стилин. В моей голове это звучит как будто меня постелили, и я про застилание, ну, типа «про стелите». Ай, ладно, лучше не вникать. «Ильдар прости, можешь идти на мою кровать, у меня сил доползти до соседней комнаты нет, войди в моё положение» — хотел сказать я, но, кажется, это больше похоже на мычание с винегретом рандомных звуков. Так, главное, чтобы не начало тошнить. Но на удивление, вертолеты сейчас почти отсутствовали и блевать не хотелось. Я почувствовал, как меня тянут за ногу. — Ну ты, блять, хотя б кроссовки сними, завалился тут на мою кровать и мычит. Прости, тут, — я смеюсь от этой игры слов, но помочь Ильдару с ‘распаковкой’ моих ног – выше моих сил. Судя по прохладе, один кроссовок уже был снят, а второй на подходе, а вот и он со стуком свалился на ламинат. — Спасибо, Хабибуль, — я всё с той же глупой улыбкой лежал на кровати, вытянувшись поперек. Немного приподняв голову, посмотрел в сторону парня, — ты там что, на полу? Присаживайся, — я постучал по пружинистому матрасу кровати. — Ты меня приглашаешь на мою же кровать? Вау, спасибо, — я не видел, но по интонации мог понять, какое у него было выражение лица. Брови взметнулись вверх, а уголки рта растянулись в саркастичном «Вау, ого, ничего себе». Вот так мы и расположились. Я ловлю (всё-таки началось) кружащуюся вокруг комнату (не поехали, а полетели, получается), а Ильдар сидит на краю кровати. Он вздохнул, и посмотрел в окно, потом достал телефон, разблокировал. Неяркий экран осветил лицо, он пару минут позалипал на что-то, ответил, полистал ленту и положил телефон обратно в карман. Похоже, его кумарит. «Кумарит» такое забавное слово, правда? Я его с недавних пор использую. — Да ложись, я виж твое сонное… Я щас соберу… сь… Иди сюд. У меня вроде ясные мысли, но заплетающийся язык. В общих чертах понятно, что я сказал. Я закрыл глаза и почувствовал, как кровать рядом просела. Похоже, он решил воспользоваться моим скомканным недопредложением и прилечь. «Долго уламывать не надо. За что я тебя люблю? За соглашения» «За уламывания нулевые. Верно» Спустя минуту я уже слышал его ровное дыхание и как он ёрзает, чтобы разместиться поудобнее. Я захотел понять, насколько он далеко лежит и резко выкинул руку в сторону. Раздался глухой стук. — Ау, блять, — судя по мату на выдохе, я не только обнаружил тело, но и не рассчитал силу, размашисто шлёпнув его в район солнечного сплетения. Пошевелил рукой, имитируя поглаживание в качестве извинения, но больше было похоже, что я решил или сделать снежного ангела, или агрессивно ему подрочить. — Бляахахха, ты решил меня стереть с кровати или чё, — этот смех-свист и мою руку остановили в районе кисти, — ты, если хочешь поприставать, то давай полегче, — я почувствовал, как Ильдар поворачивается на бок, а мою руку опустили обратно на кровать. — Я же возбужусь, — шёпот с наигранным флиртом. «Давай не паясничать, потому что я пьяный и я могу поверить тебе. Пьяный… твоей красотой.» Я громко засмеялся, вжимаясь в подушку. Какой же он. Щеки почему-то горят: на улице +35, здесь шуршит кондиционер, а в моем пьяном мозгу начинают плясать черти. Как, наверное, и в глазах. Я повернул голову, сталкиваясь взглядом с глазами, шутливо блестящими в полумраке. — Давай за кадром, ммм? — Низкое мычание, флирт на флирт: как мы любим, как я люблю. — А мы за кадром, — Ильдар парирует. Как и в любой щекотливой ситуации быстро проводит кончиком языка по верхнему ряду зубов, хитро улыбаясь. Игра продолжается, а я введусь и не понимаю скольких градусов этот поворот может достичь. Ухмыляюсь и прикусываю нижнюю губу, как когда я задумываюсь или специально заигрываю на камеру, поднимаюсь на локоть и пододвигаюсь. Я чувствую себя плейбоем, но со стороны это сто процентов выглядит как ползущий на камень тюлень. Ильдар внимательно следит за моим перемещением и изучающе смотрит. В его глазах заинтересованность и блики смешинок. «Я думаю, все мужики, короче, хоть раз думали, как было бы прикольно сделать секс с мужиком» «Ну ты же думал?» «Ну да, конечно. А ты?» «Я тоже» «Мм» «Мм» Я наклоняюсь, имитируя наклон головы при поцелуе. Наши носы уже почти соприкасаются и я чувствую его дыхание. Пахнет колой и парфюмом. Я останавливаюсь. Если ещё ближе, то мы и вправду засосемся. — Ну чё, зассал, альфа-самец? — В интонации я слышу стеб и улыбку. — Слушай, ну есть такое, — я плавно отодвигаюсь, всё так же пьяно улыбаясь, покусываю нижнюю губу. — Присутствует, так скажем, некое смущение, — я отвожу взгляд, смотрю куда-то вниз. Смятое одеяло такое интересное. — Нет, а правда? — Интонация стала серьезнее: в голосе чувствовался вопрос. Не шутка, не стеб, реальный вопрос, как будто он спросил: «Чё будешь есть?». — Хотел бы? — Ты серьезно? — Я перевожу серьёзный (насколько это возможно при моём алкогольном проценте в крови) взгляд на Ильдара, и сажусь на кровать. Ай, главное – не так быстро занимать полувертикальное положение, а то опять комната полетит. Но пока вертолеты-самолеты решили повременить. Спасибо. — Да, — он выглядит сосредоточенным и смотрит на моё лицо, как на нём сквозь растянувшуюся улыбку проступает пьяное осознание. Наверное, думает «один раз – не мы, мы - в говно». Или как-то… там похоже. Как грица: «охотник кабана видит издалека». — Ну да, так да, — я улыбаюсь, и кладу ему руку на бок, сжимая пальцы. Я парень простой: выпил – веди себя неприлично. — На «да» и сюда – да, — безудержный антонимно-каламбурный флирт в исполнении пьяного мастера. «…» «…» «Иди сюда… Повернись ко мне.» «Бля я не понимаю, нахуя мы это делаем.» «Да я думаю просто потому что мы расслаблены.» Ильдар подниматься с кровати и присаживается рядом. Он пододвигается, и кладет руку, немного сжав щеки как и много раз до этого. Я не успеваю что-либо подумать, как чувствую мягкие губы и колкую бороду. Просто прикосновение губ. Какое-то микромгновение, всё будто просочилось сквозь пальцы, и я не успел поймать ни одно из ощущений, а из эмоций в осадке осталось только удивление. С нечитаемым выражением, моё лицо отпустили. Ильдар, взглянув на меня, вдруг прыснул. — Ты выглядишь, — он смеётся, запрокинув голову. — Э, — первое, что в уме, что на языке. Ну правда, я даже не понял, что это было. И глаза прикрыть не успел – так не считается. Наклоняюсь к нему обратно вперёд, а он отклоняется. — «Э» бляахаха, — да чё его веселит так? Сотворил хуйню и весело. — Ты как будто ожидал страстный засос, — он смотрит на моё лицо, немного откинувшись назад и веселится. Я вижу ровный ряд обнажённых передних зубов и, кажется, даже шестерки, когда он запрокидывается. — Да реально. Так даже нельзя сказать, что мы сосались, — я смотрю полувозмущённо, даже, кажется, хмурясь. — А кому ты хочешь сказать, что мы сосались? — Он всё ещё ржет и каждый мой ответ подогревает этот приступ смеха. — Да блять, — я выдыхаю, и улыбаясь, толкаю его рукой в плечо. — Я, как будто, знаешь, случайно с тобой столкнулся. — А ты, конечно, часто так со мной сталкиваешься. Все сталкиваются плечами, а Жене прилетает в губы, — ну веселится от души человек, покачивается иногда вперед-назад от смехуёчков и морщит нос. «Это шутка. Мы не геи» Я смотрю куда-то по диагонали вниз, улыбаюсь и мотаю головой. Хочется пить. Где бутылка?.. Я пробегаюсь взглядом вокруг, но он ни за что не цепляется. Если по-честному, нормально засосаться с этим чертом тоже хочется. А то знаете… Это как заказать доставку и забыть взять пакеты у курьера. Или он оставит пакеты у двери, а когда ты откроешь, там одни салфетки. Короче. Не суть. Доставку украли. Меня это не устраивает. Я поднимаю взгляд и кладу ему руку на плечо, крепко хватаю и тяну к себе. Он вроде удивлен и всё ещё смеётся. Придвигаюсь ещё ближе и тянусь вперед, невинно улыбаясь: ямочки делают своё дело. Он сидит на месте, а я довольно сфокусировано опускаю глаза и перевожу взгляд на его губы. «Я даже когда в майке, тоже нормально выгляжу, а когда снимаю, то…» «Нуу... Всё равно, когда ты ее снимаешь, нет такого, что что-то плохо.» «То есть ты все равно хочешь меня поцеловать?» «Конечно.» — Блять, Жень, — в его голосе я слышу искорки смешинок и игривость. — Давай, — короткая фраза и низкий тембр. Это единственное, что я говорю перед тем, как подаюсь вперед, как будто хочу укусить, и размашисто целую, мазнув языком по верхней губе. От такого напора он даже отпрянул. Но я почувствовал, как широкая рука уверенно легла на мой бок, контролируя эти рывки. Я также резко отрываюсь и снова целую, а моя рука с плеча переместилась на шею, кончиками пальцев погладив кожу. Он начинает отвечать и это лучшее чувство, которое я испытываю как минимум за этот вечер, а как максимум за всю жизнь. Не отрицаю – сейчас я склонен преувеличивать. Что вы хотите от человека, который проводил аналогию с доставкой. Чувствую, как его рука гладит мою шею, поднимается вверх, ложится на скулу, аккуратно направляя и поглаживая большим пальцем. Я прикрываю глаза; моя ладонь соскользнула обратно на предплечье, сжав его. «Знаешь, французский поцелуй, но такой прям слюнявый. Прям знаешь, чтобы рот мокрый был» «А у тебя такой был?» «Ну был. …В Турции» Поцелуй не прям чтобы слюнявый. Хотя, у всех разное понимание слюнявости. Если у меня изо рта ещё ничего не капает на подбородок – значит, умеренно. Но все предпосылки стать ему слюнявым в моём понимании явно есть, потому что возможности и, так скажем, некая предрасположенность имеется, особенно сейчас, когда я мажу языком. Подцепляю его верхнюю губу, толкаюсь в рот и обратно, меняя угол и слыша, какие непристойные чмокающие звуки разносятся по комнате. Чувствую привкус алкоголя и чего-то сладкого. Я сглатываю лишнюю слюну и смотрю на его блестящие губы. Как-то неудобно. Пододвигаюсь ещё ближе, а потом просто забираюсь сверху на его до этого согнутые ноги. Снова совершаю нападение на губы, которые мягко отвечают, создают встречный напор, запуская язык в мой рот, сталкиваясь и прихватывая зубами. Рука, которая придерживает за бок, обхватила ещё плотнее. В поцелуй выдохнули. — Ебать ты кабан, — он пыхтит, и рукой удерживает меня за талию, второй упираясь для устойчивости в кровать. — Куда залез, сейчас всё мне отдавишь, не пушинка. — Не сахарный, не растаешь, — с улыбкой выдыхаю, чувствуя, как мой не маленький вес припечатал его бедра к кровати. — Ну простите, да, не 50 кг. — Всего лишь в три раза больше – мелочи, — он улыбается в ответ и сейчас отчетливо видно, насколько ярче стали его губы. Мои, наверное, тоже. — Ну не в три, — я недовольно фыркнул и сделал строгую мину, постаравшись отчетливо выразить укоризну. — Я, конечно, набрал, но не 150 же. — Ты залез на меня, чтобы с таким серьезном лицом подискутировать о точном весе? — Ильдар опять посмеиваться и немного шевелит придавленными ногами. — Не только, — я в игривой манере кусаю свою нижнюю губу и снова наклоняюсь, чтобы его чмокнуть. — Чтобы пососаться и завтра свалить все на алкоголь, — звонко чмокаю в приоткрытые губы и кладу обе руки на крепкие плечи. «И он на складе с протеином коллегу дерёт. Ну мужика этого.» «…Я понял. Это была б моя мечта, если вот так будет.» «…» «Ну в том плане, что ВАУ, круто. Не, не, ты меня не так понял, дружище.» «…» «Ээ, ставь паузу, когда я прошу.» «Я уже понял всё, не надо, ммгм.» «Да нет, этот выпуск бы тогда отличался от вс…» «Мгм, ага, да я понял, мгммм.» — Я смотрю, это у тебя хорошо получается, — я улыбаюсь, и, держась руками, откидываюсь назад, как будто на потолке есть что-то интересное. Какой же я пьяный, мама дорогая. Ильдар ёрзает, подтягивая меня на себя и крепко держит за… Боже, за что это меня держат. Я прекращаю смотреть на потолок, опускаю голову и снова перевожу взгляд на него. Отчетливо чувствую чужую ладонь на моих не неких, а достаточно определенных ягодичных историях. Одной рукой обхватываю его шею и медленно приближаюсь. Опередив, меня целуют. Не чмокают. Прям целуют. Я открываю рот, успеваю ловить чужой язык и, незаметно для себя, плавно раскачиваюсь. Чувствую, как к первой руке добавилась вторая и она уже буквально впилась в моё бедро, а в какой-то момент хлестко хлопнула. Я рвано выдохнул. Боже, какой пиздец. Сидим, сосёмся как 15-летки в буйство гормонов. Но так хорошо. — Я же тебя трахну, ты в курсе? — Меня толкнули ногами наверх, немного подкинув. Мы разрываем поцелуй и я понимаю, что уже не чуть-чуть, а прям полностью и вплотную сижу на нём, согнув колени и упираясь ими в кровать по бокам. Ильдар растрёпанный, порозовевший и улыбчивый. Я думаю, что теперь хочу не только сосаться. «Курс изменён» — Не каждый день на тебе сидит 100 кг. — Да если б просто сидит, — Ильдар многозначительно смотрит на мои бёдра, которые то сжимаются, то расслабляются, пытаясь найти лучшее, не шаткое положение. Я хитро улыбаюсь и думаю, что делать дальше. Ситуация в стиле "есть два стула". «Я тебя трахну после выпуска» «… А у меня чё с челкой? А» Я крепко обхватываю его руками, притянув объятие и прижимаясь ещё больше. Вроде хочется посидеть вот так, чувствуя горячее тело, которое обнимает тебя в ответ, а вроде хочется… Я не успею додумать и уже поворачиваю голову, выдохнув ему прямо в ухо какой-то максимально пошлый звук. В голове это наверняка звучало лучше, но мои лукавые аперольные мысли не то, что впереди меня, я их уже из виду потерял. — Ты ёбнулся? У меня даже мурашки пошли, — я чувствую, как мою жопу сжали. Руки с нажимом поползли вверх по спине и, опять вернувшись на ягодицы, сделали пару круговых движений, раздвигая их в стороны. Я улыбнулся, и, перенеся вес на колени, привстав, качнулся бедрами вперёд. Опять хрипло мычу где-то в районе уха. Не знаю, чего я добиваюсь и добиваюсь ли вообще чего-либо, но ощущение, что меня хотят – приятные. Я чувствую, как мышцы на спине Ильдара напряглись и он начал давить в ответ. Противостояние сомкнувшихся тел прервало его ёрзанье. Он явно куда-то хочет передвинутся. Я цепляюсь руками за шею. Не готов, чтобы он сейчас вот так, как ни в чем небывало, встал с кровати. Только не он сам. Его член – пожалуйста. Мне стало смешно от этой ужасной шутки в своей голове, но повеселится мне не дали, потому что Ильдар приподнялся и меняя угол, буквально лег на меня. Наши тела притянула гравитация и я упал спиной на кровать, легко пружиня. Ослабляю хватку и смотрю на его лицо. Он тоже о чём-то думает, зависнув надо мной и поглаживает мою закинутую и согнутую в колене ногу. Я с нажимом провожу по его плечам, чувствуя, как те напряжены, улыбаюсь, прикусываю свою нижнюю губу. — Мне 12, — сначала в его взгляде мелькает вопрос, а потом он смеётся, выдав что-то по звучанию похожее на «ёбнутыйахах». Я улыбаюсь ещё шире, — будь ласков, — опять провожу пальцами с небольшим нажимом вверх: по руке, по плечу и останавливаю ладонь на скуле. Глажу большим пальцем его подбородок и губы. «За что я тебя уважаю? За согласие с несовершеннолетними» «Ахахах, и Женя такой: да, всё верно, мне 12. Зря ты меня ебал вчера» Его рука проводит по моему телу. Шея, ключицы, грудная клетка, живот. Я выдыхаю, и хочу притянуть его к себе вниз, давя на затылок. Но он, опережая моё давление, наклоняется сам, снова утягивая в поцелуй. Моя рука скользит по его затылку, цепляясь за волосы, а вторая упирается в грудь. Я опускаю одну ногу с его талии на кровать. Моих акробатических этюдов хватает только на одно сгибание в колене и то, с таким темпом это колено скоро коснётся моего носа. Он сжимает бедро, крепко удерживая ногу на своей талии, целует меня в шею. Я облизываю зудящие губы, скулы горят и дыхание немного сбилось. От трения одежды об одежду хотелось поскуливать. И я не стал себя ограничить в этих желаниях. Прижимаюсь и провоцирую ещё большее давление. Получается, трусь об Ильдара. Звучит не очень, но по ощущениям – охуенно. Я чувствую горячее тело под тканью, чувствую, как соприкасаются наши ноги, мнётся ткань и в какие-то моменты по телу бьют электрические импульсы. Плавно двигаю бёдрами навстречу и чувствую, как он тоже подхватывает эту волну, мягко раскачиваясь в небольшом темпе. — Женя, пиздец ты, — он не успевает договорить, потому что я откидываюсь от ощущений назад, вжимаясь в матрас затылком и приподнимаю бедра. Он давит, и толкается вперёд. Я чувствую, как наши тела, да что тут греха таить – члены соприкасаются через ткань штанов. Блять, я ж так кончу, — ебануться — Мм? — Я смотрю, как он, нависая надо мной, плавно двигается. Перед глазами всё как в тумане то ли от возбуждения, то ли от алкоголя, то ли от этого комбо за 200. В какой-то момент он поцеловал меня и переборщил с толчком, протащив лопатками по кровати. Вау. Так горячо. «Тише, тише, тише» Одной рукой держусь за его предплечье, а второй задираю футболку на спине и глажу горячую кожу. Он выдыхает, и ластится. Веду рукой вверх, прощупывая напряжённые мышцы и вниз по позвоночнику, погладив поясницу, кончиками пальцев цепляю резинку штанов и провожу подушечкой под резинкой, поднимая её и оттягивая, ведя рукой к животу. Скользнув рукой снова поверх штанов, глажу его по бедру и резко вцепляюсь пальцами в ягодицу, надавливая, прижимая еще теснее ко мне. Ткань спортивок кажется жесткой и вроде хочется её оттянуть, сняв, а вроде и похуй. Я медленно стону на выдохе, когда, симулируя фрикцию, Ильдар прижимается, и рвано выдыхает куда-то в висок. Я обхватываю ногой его талию и двигаюсь навстречу. Он целует в скулу, снова приподнимается, задирает мою футболку и опирается ладонью на вибрирующую грудную клетку. Какое-то безумие, состоящее из рваных выдохов, трущейся друг об друга ткани и давления. Главное, чтоб не артериального, а то отрубиться во время петтинга (а точнее, раббинга, но это не важно), не лучшее завершение данного мероприятия. Я еле успел закончить этот каламбур в голове, как все мои мысли выбило тяжелее тело, которое буквально придавило меня сверху. Я не хрупкая девушка, поэтому удар 96 кг сверху пережил (почти) спокойно. Прижимаю его к себе, глажу по спине. Ну походу передых. Согласен. Я чувствую, как он глубоко дышит и целует меня куда-то в плечо. Чувствую его широкую напряженную спину, глажу где-то в районе поясницы и, совсем обнаглев, залажу ладонью под резинку спортивок, сжимая ягодицу рукой. «…Ты просто трогаешь накаченную спину, пока он сверху…» « …Блять, а нахуй мы это обсуждаем?» Он приподнимается, о чём-то думает, а я улыбаюсь — мыслей ноль. Губы и щеки горят. Я прекращаю изучать чужую ягодицу и вытаскиваю руку из спортивок. Но на этом не успокаиваюсь и залажу ему обеими руками под футболку, касаясь горячей влажной кожи, задеваю резинку и уже хочу приспустить штаны, потому что тут и так все видно. Возбуждение на лицо. Агаа, при таких обстоятельствах звучит неоднозначно, но мне нравится. Руки показывают свое намерение, надавив большими пальцами. Я поднимаю глаза. Ильдар смотрит изучающе. — Ты как? — хрипловатый голос, одновременно мягкий и твердый. Я не понимаю, он как будто выныривает, проверяя обстановку. А обстановка располагает. — Да вот штаны хочу с тебя стянуть, жду, чё скажешь. Он смеётся, и снова наклоняется, заставляя меня прижать руки к себе. Я чувствую его улыбку и дыхание на губах: наши носы соприкасаются кончиками. Что он имеет ввиду? Сейчас не особо чувствую грани между «на сегодня хватит» и «поскакали». Я веду руками вверх, смяв футболку в гармошку, кладу руки на плечи и немного массирую круговыми движениями. — Ну чё? — Выдаю я, одновременно икнув – алкоголь иногда ведёт себя в моём организме не совсем предсказуемо. — Боже, как антисексуально, — Ильдар смеётся, я тоже. Отворачиваю голову на бок и уже думаю, что сейчас мы сие экспромт завершим, пока меня неожиданно не целуют в ямочку на щеке, потом в скулу, уголок губ. Мне хочется растечься и я улыбаюсь. Это что за неожиданные нежности? На мне задранная футболка и он кусает через ткань плечо, от неожиданности дёргаюсь и случайно заезжаю ему этим же плечом по носу. — Прости, — улыбаюсь и наверняка мои брови стали домиком, смотрю на макушку. — Ну всё. Сломал, — он поднял взгляд и сделал серьёзный вид так, что ему можно было поверить, если бы не эта смешинка в глазах. — Всё-таки, интимная блзсть между мщинамм это так травмоопасно, — дисфункция речи, привет, мы тебя не ждали. — Мщщщинами, — маска серьёзности с треском упала и Ильдар морщится в беззвучном смехе. — Давай аккуратнее, кабанчик, — широкая ладонь шлёпнула меня сбоку бедра и я, посмеиваясь, выдаю какой-то сопящий звук на выдохе. Мы уже оба мокрые, как будто занимались кардио. Хотя тут и не поспоришь. Кардио, как оно есть. В подтверждение тому, моё запястье завибрировало и пиликнуло – наше внимание на секунду переключилось, а вотчи радостно начертили на экране сверкающий закрытый зеленый круг. — «Так держать» блять, — Ильдар, отстранившись, свистящие заржал, а я посмотрел на запястье с воодушевлённой фразой эпл вотчей, и тоже не сдержавшись начал ржать, положив руку на лоб. — «Вы достигли своей цели, Евгений», — ебать, часики от души. От этого момента меня унесло конкретно, как и Ильдара, который запрокинулся назад и не прекращал смеяться. — Ладно, — мою ногу отпустили, — как минимум, надо в душ, — Ильдар сел на кровать, задержав взгляд сверху-вниз на моих согнутых и без зазрения совести раздвинутых коленках. Я кивнул. — Согласен, — и, убрав руку от лба, потянувшись, зевнул. Ильдар вскинул брови, посмотрел на моё раскинувшееся (под ним) тело и на то, как я от души потягиваюсь. — Да ты прихуел зевать тут. Только что чуть не трахнул меня, а сейчас зевает, — мой второй зёв был перебит смехом. — Ну прости, — разгибаю руку и тянусь к нему, касаюсь кончиками пальцев футболки. Кстати, я только сейчас заметил, что в отличии от меня, он успел переодеться после клуба. До этого на нем совершенно точно была рубашка. Я глажу кончиками пальцев его грудную клетку. — Эй, красавчик, че делаешь завтра вечером? — Женяахах, — он хватает за руку и отводит её в сторону, снова наклоняется. — Когда к тебе подкатывает другой парень, лёжа под тобой с уже раздвинутыми ногами – ощущения непередаваемые. Я смеюсь, неловко дёргаясь, опуская подбородок. А почему теперь это начало смущать? — Ну так чё делаешь? — Я всё-таки поднимаю взгляд, не отступая. Ильдар в смешке выдохнул и наклонился ещё ближе. — Планирую точно так же раскрыть тебя в бабочку, а ты? — Я засмеялся, не устояв. — Блять Ильдар, ужасно, — отворачиваюсь и ржу, начав ёрзать. Хочу уже соединить свою рогатку. Ну реально. Моя уверенность перестала распространяться на раздвинутые ноги. — Всё? — Ильдар посмотрел на мои гусеничьи шевеления и отпустил, отстранившись, сел на кровать. Ещё раз кинув взгляд, как я отодвигаюсь и собираю свои руки-ноги, он хотел уже встать. — Нет, — я, загадочно начав предложение, забыл, что хотел сказать, но сделал вид паузы. Поднимаюсь и сажусь рядом, опершись на руки. — Так, — он заинтересовано и выжидающе смотрит на мою лукавую улыбку. — Значит завтра у нас планы совпадают, — я хочу его чмокнуть, но тот отстраняется. — Эй, — мне становится не на шутку обидно, — и это после всего того, что межд… — Ой, блять, — меня притягивают и мягко целуют. — Спасибо, — почему-то выдаю я и провоцирую одновременный смешок. — …от Сбербанка. — …от Сбербанка. — Всё, нахуй, хуже уже не будет, — Ильдар, махнув рукой, свистяще ржёт и встает с кровати, похоже, направляясь в душ. А я, морщась от смеха, откидываюсь назад, снова заняв горизонтальное положение. Где вода? Я активно шарю по кровати и нахожу в складках простыни бутылку. Ммм, ещё прохладненькая. Как хорошо жить то, оказывается.

***

А что потом? Потом мы разъедимся по разным странам, но я все равно приеду к нему в Минск. А он ко мне в Питер. Мы будем планировать работу, отдых и делать вид, что ничего не произошло, но иногда подстёбывать друг друга. «У меня аскеза. На алкоголь, на секс, там, на всё остальное... Стараюсь сейчас не отвлекаться на всякие эти низменные потребности, понял?» «Мгмм. Не, ну я заметил. Сколько уже не пили с тобой» «И сколько сексом не занимались» Мы будем делать вид, что ничего не произошло, шутливо накрывать руки друг друга и беспардонно вторгаться не то, что в личное, в интимное пространство. Мы будем рассказывать всем, как друг друга дополняем в бытовых вещах, но иметь ввиду не только их. Мы будем улыбаться друг другу, зная, какие у нас лица при оргазме и какие поскуливания могут вырываться из грудной клетки. Мы опять будем пить и опять поцелуемся. А позже что-то потихоньку изменится – мы уже будем открыто флиртовать и иметь доступ к телеграмм каналам друг друга. И случайно путать тоже будем. ОТ «А с тобой… Прикольно, в принципе. Может переедешь уже наконец-то» ДО «Не хочешь зайти в кадр? Поздороваться с моими подписчиками. Тебя ждут реально подписчики, они спрашивали: «Где Женёк? Что с ним случилось?». Давай уже как-то признаемся может быть? Поздоровайся» «Привет, ребят» «Здорова, это Женя. Короче… мы хотели вам сказать, что Женя наконец-то переезжает в Минск. И он будет жить у меня. Это будет длиться где-то… может быть месяца два… Может год. То есть, ну…» «Давай так, пока есть настроение.» «Да, пока есть настроение. Посмотрим, как мы будем жить друг с другом. Потому что…» «Будем ли уживаться» «Да, будем ли уживаться. То есть… Есть же какие-то, знаете, вот эти вот микро…» «Организмы» «Да, лактобактери»