Рискни

- Где тебя черти носят? – взорвался Майлс, как только Монро и Чарли появились на пороге. Себастьян не отреагировал на замечание друга. Мысли бывшего генерала были заняты возможным расколом, о котором знал только он. Трудный выбор: уйти, бросив всех, на поиски сына или ввязаться в очередную сомнительную кампанию по определению идеалов, погрязших в виски, крови и чужой боли. Монро склонялся к первому, оставалось расставить точки над i и палочки над t. И этот процесс лёгким не казался. - Вижу, вы привели трофей, - огрызнулся Басс, не сводя равнодушного взгляда с Аарона. Надо же было с чего-то начинать выяснение отношений. Синтия слабо вякнула что-то нечленораздельное, Питтман открыл рот и застыл. Монро про себя отметил, что программист остаётся верен себе практически во всех ситуациях. Рейчел фурией обернулась к недавно воскресшему врагу, которого сама и подняла из могилы, кстати, до этого благополучно засунув туда. Майлс гневно выдал: - Какого хрена? И только Чарли спокойно произнесла: - Он ещё под кайфом. - Но это не оправдывает поведения… - начала было Мэтисон старшая, но осеклась на половине фразы, поняв бесполезность возражений. - Где мой сын? – слова прозвучали отчуждённо и холодно, будто из уст совершенно незнакомого человека. В комнате повисло тяжёлое молчание. Чарли показалось, будто она видит прежнего Монро – генерала, по чьему приказу на неё наставили пистолет, человека, косвенно виновного в смерти Дэнни и сотнях других. Взгляд девушки с трудом оторвался от непроницаемого Себастьяна, скользнул в сторону Рейчел и остановился на Майлсе. Трое показались единым целым, Чарли устало закрыла глаза, пытаясь избавиться от наваждения. - Я скажу тебе, если ты нам поможешь, - Майлс ответил в стиле Монро, идеально повторив и холод, и отчуждённость. Рейчел вздрогнула, Чарли открыла глаза, поразившись сходству двух мужчин. Прежние мысли о том, что бывшие друзья сильно отличались друг от друга выглядели глупыми и безумными. И были ли эти самые друзья бывшими. - Помогу что? – от спокойствия Монро веяло опасностью. Арон кожей ощутил мнимое сближение стен, ограничивающее пространство. Стало трудно дышать. Синтия до боли сжала руку Питтмана, пытаясь устоять на ногах. Бывший генерал продолжил: - Спасти мир от идиотов-патриотов? Найти правду? Упорядочить хаос? Монро рассмеялся… громко и фальшиво, напоминая лицедея, которого от провала уже ничего не может спасти. И Майлс не нашёл, что ответить. - Тебе не кажется, что мы уже делали это, друг, - последнее слово прозвучало иронично и болезненно, - и к чему это привело? Риторический вопрос, не требующий ответа, но тогда почему взгляд бывшего генерала, полный боли, скрытого раскаяния и ненависти к себе и миру, был направлен на Рейчел и Чарли, стоящих рядом. - Я больше не хочу, Майлс, а может, даже и не могу. - Но так нельзя… - в глазах мужчины заблестели слёзы, - нельзя. Я тоже был эгоистом, я покинул Республику, пытаясь забыть и понять, спрятав голову в песок, но это не помогло. Голос Мэтисона сорвался на крик: - Слышишь, Монро, не помогло… иллюзия, заблуждение, обман. Долго не выдержишь. Это противоречит твоей натуре. Себастьян улыбнулся, так отчаянно и горько… и глубоко внутри Чарли что-то кольнуло, тьмой и холодом отозвавшись в сердце. Девушка моргнула, пытаясь прогнать странные, неприятные ощущения. - Твоей натуре – да, моей – нет, - слова бывшего генерала прозвучали окончательным решением. Но младшая Мэтисон не была бы младшей Мэтисон, если бы сдержалась: - Почему ты не хочешь помочь нам? Тебе плевать, ведь так? Тебе просто плевать на всех, кроме себя? Да? Признайся в этом. «И так всегда. Стоит взрослым всё обговорить, как Шарлотта умудряется изменить сценарий, впихнув свою занудную часть», - мысль посетила голову Монро, мужчина ощутил усталость и захотел скорейшего завершения трудного разговора. Способ был только один. - Да, Чарли, я – эгоист, и мне плевать на окружающих. Признаю. Ещё вопросы есть? Вместо ответа девушка молча отвернулась и подошла к окну. Но Себастьян успел заметить блеснувшие в глазах слёзы. «Жизнь полна разочарований, Шарлотта. Зачем так реагировать?» На грустной мысли и дрогнувшем сердце Монро решил остановиться, направившись к двери. - Куда ты? – вопрос Майлса прозвучал обречённо. - Начну с Джорджии. Последняя попытка сделать невозможное: - И ты не будешь спрашивать меня о сыне? Вновь улыбка, на этот раз грустная, но с маленьким лучом надежды. - Ты ничего не знаешь о нём, ну, кроме самого факта его существования, - уверенность, с какой была произнесена фраза, расставила всё по местам. Мэтисон опустил глаза, Монро неопределённо хмыкнул. Его удаляющиеся шаги показались Чарли началом чего-то плохого и тёмного. После всего, что их связывало, девушка чётко усвоила одно: он спас её, хотя не был обязан. И пусть иногда бывший генерал напоминал дикого, неконтролируемого зверя, но рядом с ним ей было спокойно. Внезапно Мэтисон ужаснулась мысли, что может доверить жизнь этому человеку. Когда она успела изменить мнение о нём? Когда произошла столь разительная перемена? И было ли это переменой? А может, чем-то иным? Как назвать необъяснимую уверенность в другом на уровне инстинктов, уверенность, вшитую под кожу и осознаваемую шестым чувством, уверенность, которой пытается сопротивляться даже разум. - Почему ты спас меня тогда? На несколько секунд Монро замер у открытой двери, затем медленно обернулся. Чарли не отступала: - Почему вернулся? Каждый раз отвечая этой девчонке, Себастьян вступал в борьбу со своими демонами. - Почему вернулся? Хотел доказать самому себе, что всё было не напрасно, - улыбка, обречённая и чуть равнодушная, - не доказал. Почему спас? Не мог смотреть, как племянница Майлса, подающая надежды, пострадает от собственной глупости и недальновидности. Жестоко и подло. И в этом весь Монро. Чувствуя боль, он наносит ответный удар, заставляя другого испытать нечто подобное. Он не привык страдать один. Ему легче от долбанной, чужой боли, которая секунду назад была его частью. Ведь дикий зверь не может превратиться в милое, домашнее животное… и никогда не сможет. Наконец, он заставил её замолчать. В комнате повисла гнетущая тишина, будто сотканная из тысяч мелких осколков их общей боли. Рейчел с трудом понимала происходящее между Монро и дочерью, но трезвый рассудок и острый ум нашли компромисс: - Ты идёшь в Джорджию. Помоги Чарли, Аарону и Синтии добраться туда. А дальше делай, что хочешь. Рейчел пыталась прочитать реакцию мужчины, но безуспешно. Пришлось пускать в ход тяжёлую артиллерию: - Ты должен мне, Монро. И, к тому же, тебе это ничего не будет стоить, - хорошо, что Мэтисон не знала, как ошибается. Себастьян задумался, оценивая все «за» и «против». Взгляд мужчины скользнул по воинственной Рейчел, большому ребёнку Аарону, беспомощной Синтии, усталому Майлсу и остановился на потерянной Чарли. - Ладно. Но почему мне достался отряд из детского сада ясельной группы? - А потому, что ты самый крутой, - выдал Майлс, скрывая облегчение и радость от согласия Монро за серьёзной гримасой превосходства. - Мы разойдёмся. Я и Майлс пойдём в башню. Отец передал дневник, украденный у Горна. Судя по чертежам из него, после… - Рейчел на секунду запнулась, пытаясь подобрать щадящие слова, но быстро поняв, что такие приёмы не для неё, продолжила, - падения ракет работы в башне продолжались. Патриоты оставили там ценную информацию, позволяющую пролить свет на проблему с электричеством. Это где-то в подземных туннелях. После сборов и взаимных прощаний, Рейчел отвела Монро в сторону. - Если хоть волос упадёт с головы Чарли, я верну тебя туда, откуда не так давно достала, - глаза женщины горели опасным огнём. Казалось, она готова испепелить бывшего генерала здесь и сейчас, и лишь расчёты и логика останавливали от желанного поступка, возможно, способного ненадолго успокоить израненную душу. Себастьян взглянул на Рейчел исподлобья, тщательно выговаривая каждое слово: - Я обещал тебе, что не допущу смерти второго ребёнка. И ты знаешь, я держу слово. Никогда ранее Мэтисон не ощущала столь близкое присутствие хищника, как в этот миг.