Отчаянные домохозяйки

***

      Омега Ли и омега Со в обычную среду бесстыдно заявились домой к Чонину, пока они с Чаном примерно в семь вечера смотрели новую американскую супергеройщину. Сказать, что альфа удивился, когда Джисон и Феликс под белы рученьки потащили его мужа из дома, нельзя. Он знатно прихерел, отправившись за ними, но на пороге его уже ждал серьёзный Сонхва, который объяснил, что Чонин приглашён на омежьи посиделки. И соседи не знают отказа и вернут его дорогого супруга не позже часа ночи. Чан хотел было возразить, но его Нинни уже во всю болтал с друзьями, которые вели его к особняку Хван. «Чанни, я ненадолго!» — крикнул ему Чонин уже на крыльце голубого дома.       — Привыкай, если семьями мы собираемся в первую пятницу месяца, то такие посиделки омег — мероприятия внезапные, — объясняет Джисон, который буквально заталкивает Чонина на кухню дома семьи Хван. На кухне Сынмина уже были слышны звон посуды и весёлые разговоры.       — Чонин-а! А вот и ты!       Омега Бан попадает в какой-то круговорот. Как обычно одетый с иголочки Сынмин заканчивает нарезать сыры на два небольших серебристых подноса. Ёнджун, одетый в даже слишком вульгарные облегающие джинсы и топ на лямках сервирует стол, расставляя стопки, бокалы и стаканы. А домашний Сонхва с растрёпанными чёрными кудрями в большой футболке возится с бутылками всем знакомого тёмно-зелёного цвета и лаконичными этикетками.       — Давай помогу, Минни, — Феликс, который наконец-то отпустил локоть Чонина, перехватывает у Сынмина один из подносов с нарезкой, помогая донести до большого квадратного стола. На Со милая футболка со смайликами, которые улыбались Чонину и радостно, и злобно, и плакали, и удивлялись.       — Вау, — тихо произносит Чонин, тихонько офигивая.       — Внимание! Альф здесь нет, Феликс клялся, что наконец-то будет пить, поэтому сегодня мы все накидаемся в хлам! — кричит Ёнджун и откупоривает бутылку явно недешевого виски. Джисон сразу же ставит рядом с Чхве свой стакан, молчаливо прося наконец-то налить выпить. Сонхва мастерски открывает штопором сразу две бутылки красного вина, а Сынмин выставляет на стол ещё, но уже розового, и три бутылки соджу с виноградным и клубничным вкусами. Алкоголь ярко смотрится между сырными, мясными и фруктовыми нарезками, коробкой с дорогими шоколадными конфетами и маленьким тортиком, украшенном голубикой. И это выглядит гораздо заманчивее даже шикарных семейных посиделок, разбавленных детским столом и многочисленными газировками и соками.       — Что будешь? — спрашивает Феликс Чонина, привставая на цыпочки, чтобы дотянуться до полки с бокалами. У мистера Бана глаза разбегаются от количества алкоголя, которое он видит.       — Давайте соджу, — неуверенно отвечает Чонин, а Со ставит рядом с ним и стопку, и бокал. Попойка обещает быть знатной…       — Сядь и выпей уже! — не выдерживая постоянной беготни и щебетания Феликса Ёнджун, дергая блондина за руку.       — Хорошо, — покорно отвечает Феликс, усаживаясь на табурет между Чхве и Ли. Сонхва и Сынмин тоже заканчивают все свои дела, убирая обёртки от сыра, колбасок и пробки от вина. Чонин наконец-то отмирает и спешит занять шестой табурет между Джисоном и Сынмином. Бан сидит в одной пижаме и тапочках, в которых его вытащили из дома, и в целом начинает чувствовать себя в своей тарелке среди омег.       — И часто вы так собираетесь? — спрашивает осторожно Чонин про это внезапное мероприятие, пока Сынмин заботливо наливает ему клубничное соджу.       — Ну последний раз мы так сидели месяц назад. А до этого несколько раз собирались с интервалом в неделю, — объясняет Хван, закидывая в рот пару острых колбасок.       — А как-то раз пол года не зависали вместе, — вспоминает Ёнджун, выуживая из кармана супер узких джинсов пачку тонких сигарет и выкладывая их на стол. — Все тогда были очень заняты и еле-еле семейные посиделки организовывали.       — Оу, и почему вы решили собраться именно сегодня?       — Хёнджин уехал, чтобы отвезти маму к друзьям в Ансан, переночует там и приедет ближе к утру, поэтому дом в моём распоряжении. Ну и я завтра работаю во второй половине дня, — ухмыльнулся Сынмин, пригубив немного соджу. — Решил, что нам стоит отдохнуть. Ну и у нашего маленького объединения омег пополнение.       — Верно! Нам надо отдохнуть от рабочих будней и семейной рутины! — Джисон поднимает вверх свой стакан с виски. — Давайте выпьем за пополнение нашей компании! За нашего нового члена! Добро пожаловать на обряд посвящения, Чонин-а!       Рюмки и бокалы поднялись в воздух и столкнулись друг с другом — вино, соджу, виски — всё желало выплеснуться и смешаться.       Омеги довольно улыбаются после первого тоста, расхватывая со стола многочисленные закуски. Алкоголь приятно согревает горло.       — Я почти два года спиртное не пил! — восхищенно произносит Феликс, выпивая ещё глоток вина, после чего остаётся дай бог четверть бокала.       — Вау, — даже как-то удивился Чонин, смотря, как Со наливает себе красное вино, чтобы бокал снова стал полным. Глаза Феликса сразу покрылись лёгкой пьяной пеленой.       — Беременность и грудное вскармливание… — вздохнул блондин. — Но Хару надо раньше отучать, поэтому завтра он покушает пюре и детское печенье, а то Минсу и Лукаса по полтора года кормил… И извините, если я буду в хлам.       — Короче, — хлопает Феликса по спине Джисон, — за это тоже надо выпить! Наш Феликс снова в строю!       Очередной тост, выпивка, закуски. Чонин с удовольствием поглощает колбаски и сыры, берёт виноградинки, конфетки. Виски пьют Ëнджун и Джисон, вино — Феликс и Сонхва, а Сынмин и Чонин предпочли соджу. Слишком приятно вот так проводить время в компании только омег, с которыми можно и на мужа пожаловаться, и сплетни обсудить, и услышать дельные советы, и просто поугарать под звон бокалов. Чонин не замечает, как они с Сынмином уже пьют вторую бутылку соджу, как на подносах остаётся всего по половине, а у тортика кто-то даже успел откусить сбоку кусок. И судя по расположению омег за столом — это был Феликс, который сам и принёс восхитительный тортик.       И тут телефон Со, в прозрачном чехле с маленьким детским рисунком под ним, звонит. Все слышат старенькую, но классную песню омежьей кей-поп группы о любви.       — Алло? Что такое, Бинни? Лукас закрылся в ванной и не хочет открывать замок? — совершенно спокойно переспросил Феликс. — Чайные ложки идеально подходят, используй их острый конец как отмычку. Всё давай. А что вы так на меня смотрите? У Лукаса шило в одном месте как у его отца. Из каких только уголков дома и сада я его не вытаскивал! Для меня всё это уже пройденный этап. Зато Минсу просто золотой ребёнок.       — Ну посмотрим, в кого пойдёт у вас Хару, — задумчиво тянет Сонхва, — а то вдруг тоже будет как Чанбин. Так что на золотце Минсу вся надежда.       — Сону тоже золотой ребёнок, — замечает Феликс, у которого щёки неимоверно красные из-за алкоголя, хотя он пьёт всего второй бокал.       — Про своих монстриков промолчу… — тихо и иронично вздыхает Чхве, закрывая лицо рукой.       — Сону конечно золотой ребёнок, — соглашается Сонхва, закусывая губу, — особенно, когда выпрашивает у Хонджуна деньги на прогулки с подружками или маникюр. Тогда он само очарование и, к сожалению, перед его милыми глазками как у Кота в сапогах никто не может устоять. Вот повезло тебе, Феликс.       — Это ещё почему? — осоловело смотрит на Сонхва блондин.       — Потому что внимание Чанбина в будущем не будет сконцентрировано на одном омежке, которого он будет словно верный рыцарь оберегать от любой напасти. Пару месяцев назад Сону возвращался из школы с одноклассником-альфой, так Хонджун потом такой скандал устроил, что чуть ли не позвонил его родителям, чтобы их сын не смел трогать его Золотце. Я скоро с ума сойду с Хонджуном и его гипперопекой. Да и Сону тоже…       — Ох, Сонхва, — вымученно тянет Джисон, — чувствую, что мы намаемся…       — В смысле? — не сразу понимает самый старший омега, пьяно улыбаясь.       — Вы все, блин, слепые? Мне кажется, что Чонхи и Сону взаимно нравятся друг другу! — хитро улыбнулся Джисон, отпив ещё алкоголя и громко стукнув стаканом по столу — Феликс испуганно вздрогнул и начал икать.       — Что?! — удивились Чонин, Сынмин, и Ёнджун.       — А… Так Сону мне как раз недавно рассказал, что ему нравится ваш Чонхи, — спокойно хмыкает Сонхва и странно улыбается.       — Реально?!       Джисон схватил бутылку вина и вылил всё Сонхва в бокал.       — Предлагаю выпить за детей! — омега поднимает свой стакан с виски. — За наших Чонхи и Сону! По ходу скоро семьи породнятся! Как быстро растут дети!       — Не спеши, Джисон. Им по шестнадцать лет, — смеётся Ким, чокаясь с Ли.       Все сразу становятся бодрее, начиная обсуждать несносного и красивого альфу Чонхи и милого кокетливого Сону. Джисон ругается, что у Чонхи шило в одном месте, что он ещё зелёный, поэтому пусть омежка Ким будет поаккуратнее с красавчиком с кошачьими глазами.       — Эх, молодые годы. Первая подростковая любовь… — умиляется Феликс, мечтательно смотря в потолок. — У меня с Чанбином всё тогда и начиналось…       — Не превращайся в лужу, — хихикает Сынмин, поедая, наверное, уже шестую конфету. У него сегодня просто огромный аппетит.       — Ого, Чанбин твой первый?!       — И последний! Мы с ним начали встречаться, когда мне было семнадцать, а ему восемнадцать. У нас у обоих это были первые отношения.       — Вот всë же я тебе завидую Феликс, — тянет Джисон, — мой первый парень в школе забрал мой первый поцелуй и смылся, — омега внезапно хохочет после этого.       — Оно само как-то… Просто у нас никогда не было поводов для расставания.       — И это очень хорошо, — замечает Сонхва и заботливо подливает Чонину ещё соджу. — А то мы с Хонджуном в сердцах расстались, когда там было по девятнадцать — молодая горячая кровь, — а потом снова встретились через шесть лет. И он почти сразу позвал меня замуж. Сколько я услышал плаксивых слов: «Милый, зайчонок, не могу без тебя, на коленях ползать буду». Он умолял меня вернуться к нему. Ему повезло, что в то время я был свободен и до сих пор помнил, как нам в юности было хорошо. Ну собственно итог всего: шестнадцать лет в браке и наш омежка Сону. Но всë же я поседею раньше времени со своим мужем, — смеётся Сонхва, накручивая на палец длинную прядь чёрных волос.       — Главное, что за столько лет отношений и брака у вас нет серьёзных проблем, — медленно вставляет Сынмин, поедая очередной кусочек сыра.       — Что-то ты заторможенный сегодня, — игриво поднимает бровь Джисон. — Неужто течка на носу?       — Через несколько дней, поэтому время для посиделок выдалось как раз вовремя. А то несколько дней не буду вылазить из дома.       — Ну тогда хорошего вам с Хёнджином времяпровождения, — Ли пошло подмигивает.       Все омеги понимающе кивают, даже рассказывая немного подробностей того, чего каждому больше всего надо в этот непростой период: кому-то просто жёсткого секса, а кому-то надо без перерыва и с огромным количеством объятий, поцелуев и ласки. Конечно же, как без обсуждения секса в такой компании? И почему-то все соседи решили, что новоиспечённому мистеру Бану очень надо знать о начале их интимной жизни с мужьями.       — Мы с Чанбином впервые занялись сексом на диване в доме его старшей сестры, среди бела дня… Мне было так страшно, но это того стоило…       — Мы с Минхо вообще первый раз занялись этим у меня на квартире, но на следующий день на работе потрахались прямо у него в кабинете! Я чуть со стыда не сгорел! Я думал, что нас весь театр услышал! Я тогда поклялся, что в театре я больше никогда не буду заниматься сексом…       — И вы никогда больше там не трахались? — ехидно улыбается Чонин, заглядывая в похотливые тёмные глаза Джисона.       — Клятва оказалась ничтожной.       — Мы подростками были. Хонджун просто пробрался ко мне домой через окно, пока все спали. Это был такой неловкий секс… Мы старались быть максимально тихими.       — Субин безумно нервничал во время нашего первого раза, да и я тоже, хотя оба были давно не девственниками. Просто как-то слишком нежно у нас всё начиналось.       — У нас с Хëнджином был обычный секс в миссионерской с выключенным светом. Поэтому я вас ничем не удивлю, — смущается Сынмин.       — Мы тоже с Чанни впервые переспали… Классически, — хихикает Чонин. — Не хотелось бы как-то сильно удивляться в первый раз — надо сначала проверить базовые навыки. Но, к слову, удовлетворяет он меня божественно во всех позах, — довольно улыбается черноволосый омега, прикрывая глаза и отпивая виноградный соджу.       — Кстати, а какой у Криса член? — внезапно спрашивает Ёнджун молодого мистера Бана, который проливает на стол соджу, потому что Чонин чуть не свалился со стула.       — Чёрт… Ну размер у него хороший, толстый, ровный, — Чонин еле-еле выговаривает слова, сильно краснея. — В общем лучший, который я видел. Но я его за многое другое люблю.       — Эх, а я всего один член видел… — шепчет Феликс, обнимая почти пустую бутылку вина, из-за чего все омеги звонко хохочут.       Время одиннадцать вечера, а уже выпито две бутылки вина, почти половина виски и парочка зелёненьких бутылочек соджу.       Феликс рассказывает, что они с Чанбином через пять дней улетают в Австралию на неделю, из-за чего все за столом, кроме Чонина, взрываются овациями. Бан не понимает всеобщего ажиотажа.       — Золотце ты моё, Ликси! — кричит Джисон, обнимая конопатого блондина до хруста тонких костей. — Наконец-то отпуск! Наконец-то вы с Чанбином только вдвоём побудите, нормально помилуетесь, потрахаетесь! Отдохнёшь от родительства!       — Джисон… Я дышать не могу… — уже скулит Феликс, а Ли всё продолжает его обнимать под весёлый смех.       Чонин узнал, что за шесть лет Феликс впервые поедет куда-то без детей, только с мужем. И блеск в глазах Со говорил, что это что-то волшебное — оставить их трёх омежек на попечение родителям Чанбина, а самим рвануть в Австралию, из которой сам Феликс был родом. Омеги пьют за Феликса и его внезапный отпуск.       Стрелки часов показывают полночь. Почти весь алкоголь выпит, торт разрезан на небольшие кусочки, сыр подчистую съеден мышкой Сынмином, на телефоне Ёнджуна включена современная музыка, играющая сейчас из каждого утюга. На большом диване гостиной, соединённой с кухней, Сынмин лежит головой на коленях Чонина, перекинув ноги через подлокотник.       — Как хорошо, что выдался такой вечер. Наверное последний раз так напиваюсь, — на лице Хвана блаженство, омега светло улыбается Чонину, говоря это.       — Почему?..       — Потом долго нельзя будет.       — В смысле нельзя?.. — Чонин вообще не въезжает в сказанное.       — А вот так… — Сынмин блаженно улыбается, обнимая колени Бана.       Ёнджун спокойно курит у открытого окна, уйдя в себя, Сонхва наворачивает второй кусок божественного торта, а Джисон и Феликс танцуют шутливый медленный танец, наступая на ноги друг другу и пьяно хохоча от этого, пока не запинаются о журнальный столик. И они не падают на пол только благодаря какому-то чуду, которое притягивает их на диван к Сынмину и Чонину, которые визжат, когда на них приземляются две тушки пьяных омег.       Ближе к часу ночи все еле-еле соображают. Более менее стоящие на ногах Сонхва, Джисон и Чонин прибирают стол и моют посуду, пока остальные с удовольствием им помогают, доедая закуски.       Без пятнадцати час ночи Сынмин провожает своих гостей, которые шатаясь добираются до своих участков.       Больше всего наклюкался Феликс, которого Джисон вместе с Чонином доводит до жёлтого дома, где своего омегу встречает сонный Чанбин с омежьими заколками с бантиками на голове, которые явно забыл снять после игр с детками. Ли и Бан посмеялись от вида альфы, а полусонный Феликс ласково поцеловал мужа в щечку, снимая одну из заколок и цепляя на своих спутанных волосах.       — Какой ты у меня красивый… — соблазнительно шепчет омега, повисая на своём альфе. — И сильный…       — Спасибо, любимый, пошли спать. И вам спасибо, что привели, — благодарит Чанбин умиляющихся омег, заводя Феликса в дом.       Ночной воздух освежает. В доме Со гаснет свет и Джисон идёт вместе с Чонином до его калитки. На улице тишина, и, ощущение, что ничто не может её нарушить.       В доме Хванов слабо горит свет в одной комнатке на втором этаже. У Кимов уже непроглядно темно. У Чхве весь первый этаж ярко горит. У Ли на втором этаже в комнате Чонхи настольная лампа и гирлянда под потолком говорят, что в этом доме ещё не все спят. А у Банов из спальни льётся интимный полумрак, зазывая Чонина домой к мужу.       — Спокойной ночи, Чонин-а! — приобнимает младшего на прощание Джисон и направляется на другую сторону дороги к своему зелёному дому. — Пойду своим альфам втык давать, что до сих пор не спят.       — Спокойной ночи, Джисон.       Чонин ещё какое-то время стоит на улице у калитки на свой участок. Он любуется тихим семейным пригородом и наслаждается прохладным ночным вечерком. Трогает пальцами пылающие щëки — ему всë больше нравится новая страница жизни.       И всё же было прекрасной идеей переехать именно сюда.