Чемпионат Четырёх Школ

После поражения в матче против Колдовствореца в Хогвартсе всё будто погрузилось в траур. Ученики, за исключением, быть может, семикурсников и некоторой части пятикурсников, на которых неумолимо надвигались экзамены, ходили мрачные и злые. Русских все дружно сторонились, а за спиной у них шептались и, порой, пытались нападать. Особенно страдала от этого Ильда — ей припомнили и почти-нападение на Гарри и его друзей (туда теперь приписывали и Малфоя), и пойманный буквально под носом у всё того же Гарри снитч. Девочка ходила в напряжении, каждую секунду ожидала ловушки или нападения, срывалась по пустякам и несколько раз обращалась в боевую форму. Это, в свою очередь, несло новую порцию страхов и напряжения. И с каждым днём ситуация становилась все хуже и хуже. Ильда осунулась и побледнела, под глазами залегли тени. Перстень то нагревался, то леденел. Ярый, с обвисшей шкурой, тенью слонялся по кораблю и по ночам начинал выть на луну. Друзья, Аивар и Дубыня Воимирович порой не знали, что и делать. — Перун великий, Ильда, что стряслось? — потрясённо ахнул Святослав, когда в двадцатых числах появился на Летучем корабле. Девочка молча мотнула головой и, внезапно, ткнулась лбом ему в плечо, обняла и заплакала. — Ильда, Илечка, ладушка, что случилось? — бормотал Святослав, крепко прижимая ее к себе. Она не отвечала, только продолжала плакать. Он поднял ее на руки и медленно пошёл в кают-компанию. — Мы в школу, — тихо шепнул он подскочившим с диванчика вахтенным, Тане Белой и Василию Романовичу. Присел на корточки, одной рукой взял за ошейники волков, другой, придерживая девочку, активировал портал. — Ты как? — У-ужасно… Я оп-пять обращалась… — Ну что ты будешь делать… Звони отцу, пошли в вашу библиотеку, будем искать решение… В библиотеке они просидели часов пять, пока с помощью домового Ильда не отыскала несколько дневников деда-военного, у которого этот дар раскрылся окончательно в условиях Великой Отечественной войны. — Окклюменция и тщательный контроль эмоций, вот и всё, — устало улыбнулся Святослав. — Если б это был так просто… — вздохнула Ильда. Почему-то окклюменция получалась у неё хуже всего, хотя боевые маги — это в первую очередь отличный самоконтроль и железная дисциплина. — Будем упражняться вместе. Может быть покажу тебе что-нибудь из подовых приёмов — если отец разрешит, конечно. — Спасибо тебе, воевода… Когда они вернулись на корабль, первым их там встретил Аивар: — Ну-с, молодые люди, и где это вы пропадали? — В нашей библиотеке. Искали способы обуздать дар. — Ну, тогда ладно. Нашли? — Да. Окклюменция и контроль эмоций. — Ясно. Ильда, чтобы уроки своей гильдии не прогуливала! А теперь — бегом к друзьям, они о тебе спрашивали. — Хорошо… — До встречи, ладушка, — Святослав обнял её на прощание. — До встречи, ладушка, — ответила она и медленно пошла к выходу. — И ты иди. Не заставляй лишний раз взрослых о тебе беспокоиться. — Иду-иду, — парень решительно нахмурился. — Если она снова начнёт взвинчиваться, за руку, за ногу, за что попадется хватай — и ко мне. Разберусь. — Вообще-то я и сам в состоянии разобраться с состоянием сестры. — Это понятно. Но она уже наполовину моя, понимаешь? Мне ещё кучу лет с её черепными тараканами иметь дело. Хоть приручу немного. — Ладно, убедил. Но если узнаю об излишествах — получите оба. И ты — в первую очередь. Ясно? — Никаких излишеств, честное слово!

***

Проигрыш школьных команд ещё больше сблизили Гарри и Нереу. Они вдвоём теперь частенько любили сидеть в библиотеке за каким-нибудь дальним столом и учить домашние задания. Ильду Нереа ни в чем не обвиняла. — Почему ты её даже не боишься? — спросил на одной из посиделок Гарри. — Отчего же? Боюсь. Просто не очень сильно. — А почему? — Никогда не видела такого сильного дара. Она, похоже, из боевых магов. — У неё в семье все были воинами? — уточнил Гарри. — Не просто в семье, а в Роду. Я читала немного об их истории, так Рюриковичи — очень древний Род, им почти две тысячи лет. И они все боевые маги. — Хм-м… Получается, раз у меня в Роду все или почти все были зельеварами, то у меня должны какие-то дары открыться, с этим связанные? — Ты тоже из зельеваров? — обрадовалась Нереа. — Знаешь… — Что? — Нет, ничего, всё нормально. Это я так, задумалась. И да, у тебя что-нибудь должно пробудиться. Ну, там усиленное обоняние, или интуиция при приготовлении, или хорошая память, или ещё что-нибудь подобное. — А у тебя какой дар? — У меня… — девушка замялась, но быстро продолжила. — Сопротивляемость к зельям. Меня сложно опоить чем-нибудь. Гарри задумался. Он, вроде бы ничего такого за собой не замечал. Хотя… Нет, не может быть… Но, с другой стороны — а почему бы и нет? — А у меня, кажется, способность определять состав чего угодно на вкус и запах. — Это очень интересный дар! — А почему ты сказала, что у Рюриковны — очень сильный дар? — Дары обычно малозаметные, как у нас с тобой, например. И их редко разглашают за пределами семьи. а у неё… Она похожа на берсерка. Они тоже в волков обращались перед сражением. Гарри вспомнил, что читал о берсерках в родовой библиотеке Блэков. Ну да, очень похоже на их поведение… Получается, они напали?.. Гарри вспомнил, как они достали палочки, хотя им, по сути, ничего не угрожало. И ещё сами же теперь Рюриковну боятся. Гарри почувствовал, что краснеет.

***

Бывало так, что в библиотеке Гарри и Нереа засиживались до самого её закрытия, если им попадалось особо сложное задание или очень интересная книга. В таком случае Гарри провожал девушку до самой кареты — страх перед Ильдой всё ещё не отступил, хотя и стали понятны причины её поведения. Перед такой прогулкой Гарри обычно сверялся с картой — проверял местоположение Пивза, Филча, профессора Амбридж и прочих неприятных личностей. Обычно им везло, но и фортуна может изменять!.. Этим вечером неприятности буквально преследовали их. На выходе из библиотеки Гарри и Нереа столкнулись с братьями Криви. Пришлось терпеть их весёлую болтовню на протяжении пяти минут — Деннис спохватился, что уже слишком поздно, и братья убежали в сторону башни. — У тебя так много поклонников, — слегка улыбнулась Нереа. — Я этому совсем не рад. Бывает очень сложно жить, когда все вокруг обсуждают каждый твой шаг. — Знаешь, у нас многие в прошлом году завидовали мадмуазель Делакур — она же стала участницей Турнира, а это большая честь. Каждый хотел оказаться на её месте. А теперь многие завидуют участникам Чемпионата. — И зря. Однокурсники — это ещё не так плохо, как журналисты. Вот уж кто может перевернуть всю историю вверх ногами. За разговором они вышли к лестнице и начали спускаться в вестибюль. Колокол пробил десять вечера. — Давай накинем мантию-невидимку, — предложил Гарри. — Давай, — смущённо улыбнулась Нереа. Она всегда смущалась, когда им приходилось идти почти в обнимку под мантией Гарри. Но вместе с тем ей и нравилось чувствовать рядом с собой тепло и запах чужого тела. Едва они завернулись в мантию, как из-за угла вынырнула миссис Норрис. Пришлось вжаться в стену и не дышать, пока кошка не прошла мимо. — Клянусь, что замышляю шалость, и только шалость, — шепнул Гарри. — Люмос. В двух коридорах от них двигался Филч, в вестибюле торчал некто Карим Исаев, судя по имени из русских. Амбридж ходила на пятом этаже. Из подземелий поднимался Снейп. Миссис Норрис удалялась в другую сторону от них. Пивз что-то делал в башне Когтеврана. — Шалость удалась. Нокс. Гарри свернул карту и сунул её в карман. — Нам нужно поспешить. Они почти бегом направились вниз. Вот и холл перед Большим залом. Немного перевели дыхание и почти бесшумно начали красться к дверям. Тихо выскользнули на ступени крыльца и собрались уже было радоваться удачному окончанию путешествия, как Гарри заметил Хагрида, идущего им навстречу. Они едва успели отстраниться, чтобы не попасть ему под ноги. Гарри, стоящий с краю, пытаясь сохранить подходящее расстояние между ними и Хагридом, оступился и полетел с крыльца, увлекая за собой и Нереу. Приземление для Гарри вышло жёстким, да ещё и девушка сверху придавила. Он почувствовал, что краснеет и попытался отползти, но их опутали мантии. Распутаться удалось только через пять минут. — Извини, я нечаянно, — шепнул Гарри, когда они выбрались на дорожку. — Ничего страшного, — смущённо улыбнулась Нереа, пламенея щёчками. — Смотри, какая луна… Гарри поднял голову. Действительно, из-за туч выплыл крохотный месяц, тонкий и голубоватый. — Красивый… Совсем… Ты… Он похож на тебя, — наконец нашёл он слова. — Такой же тонкий и голубой. — Спасибо… Гарри теперь глядел на девушку, а в груди у него ласково мурчало довольное чудовище. Он не понимал, почему ему вдруг захотелось её поцеловать. — Идём, спать уже пора. Справа тёмной громадой вырос фантастический, будто сошедший с гравюр, корабль русских. А слева показалась изящная французская карета с ярко освещённым окнами. — Мне пора, — с налётом грусти улыбнулась Нереа. — Доброй ночи. — Доброй ночи.

***

Тридцатого марта праздновали Ладодение. После завтрака Ильда исчезла порталом в школу. — Ильда, Ильда! — стоило ей выйти во двор школы, как её окликнули другие девочки-язычницы. — Пошли скорее на Холмы! — Секундочку, я сейчас! — Ильда и Ярый метнулись к Жилищам, чтобы переодеться в рубаху и сарафан… Через двадцать минут девочки вышли к Холмам — цепи сопок разной высоты, уходящей куда-то в лес, на юго-запад. Ходить без взрослых можно было только на первые две, и дети ими часто пользовались: на Ладодение, на Красную Горку, шаманы проводили здесь некоторые обряды. Девочки собирались кликать весну и прославлять Ладу. — На капище когда пойдём? — спросила Забава Скуратова, у которой в руках была корзинка со сдобными булочками. — Парней подождём, — ответила ей Василика Медногорская. — Сейчас надо ветви для костра собрать и вёсну покликать. — Тогда вставайте в круг. Выстроился хоровод. Девочки закружились, припевая: — Ой ты, Ладушка светла, Лада-мати! Ты дозволи нам весну закликати, Зиму лютую провожати, Землю ото сна пробуждати. Да развеется мрак кромешный, Да явит лик свой Ярила вешний! Благослови, мати, Ой мати Лада, мати! Весну закликати… К концу заклички внизу Холмов замаячили тулупы парней. Хоровод распался, и все отправились на капище, оставлять требы Ладе и её помощникам-животным. Потом вновь вернулись на Холмы, зажгли костёр и выстроились в хороводы. Ильда оказалась между Святославом и Игорьком, троюродным племянником. Хороводы водили долго, с песнями и обрядовыми танцами, подражавшими брачным танцам разных птиц. В крепость вернулись только к полднику.