Леквар

Двое актеров на сцене играли свою роль влюбленных, пока Джиа смотрела в маленький бинокль на ложу напротив и не могла понять, что именно она чувствовала. Да и вообще, хотела ли она это чувствовать. Финес видела, как Сокджина посадили между его матерью и сестрой, но буквально через несколько минут — когда уже началось второе действие, — поменяли местами с Наби. Теперь можно было наблюдать за картиной маслом — женщины вокруг что-то тихонько обсуждали по поводу игры актеров и самой постановки, а Джин, даже не глядя на сцену или вниз, а только перед собой, наливал в большой бокал какой-то напиток. Не очень-то и похожий на вино или что-то подобное. — Зачем вы это сделали? Джиа отложила бинокль и сосредоточилась на сцене, хотя потеряла нить рассказа еще в конце первого акта. Намджун не наблюдал за действиями некромантки, в отличие от нее полностью наслаждаясь представлением. Закинул ногу на ногу, надел очки — будто у него зрение плохое, — сложил пальцы в замок перед собой, положив ладони на живот, а локти на перила стула. Другие бы сказали, что он прекрасен, Финес — что она даже рядом сидеть устала. — В твоих глазах отражались звезды на нашем первом свидании, поэтому я влюбился. Некромантка резко повернула голову к ректору и уставилась, будто видела впервые. Прошло несколько секунд, пока он сидел с яркой улыбкой, а потом ровно эти же слова сказал главный актер на сцене. От сердца отлегло, но даже этого времени было достаточно, чтобы испугаться и выдумывать способ, как бы ей вызвать кучера, чтобы довез домой. — Я знаю автора этой пьесы, — оторвался от просмотра Намджун и посмотрел на Джиа. — Знаешь, что самое интересное? Он пишет о любви, хотя ни разу не превышал даже среднюю отметку влюбленности за почти четыреста лет жизни. — И что вы хотите этим сказать? — Это просто факт, — пожал плечами дракон и потянулся за своим бокалом. — Я не могу объяснить, зачем сделал это. Но мне всегда было непонятно, как можно настолько низко опускаться в отношениях с собственной же девушкой. — Вы ничего не знаете. Джиа покачала головой и тоже подхватила свой бокал. Пока их не было бутылку вина заменили на другую, хотя та так и осталась недопитой. Интересно, это они решили, что то им не понравилось? Но вкус в этот раз был значительно лучше. Прохладное, мягкое, с легкими нотками демонического фрукта, который славился на весь мир своей сладостью. Поэтому сухое вино становилось более приятным. — Не знаю, что тебе сказать. Разве что, возможно, дать этому делу время и пустить его на самотек. Все произойдет так, как лучше для тебя. — Он теперь думает, что это я ему изменила. — Когда-нибудь я пойму, зачем женщинам встречаться с такими неуверенными в себе мужчинами. — Вы же даже не общались с ним ни разу, — закатила глаза Джиа. — И я не понимаю вас. Почему вы ухаживали за мной, почему влезли куда не просили? Но вы не даете ответов. Еще неизвестно, кто из вас хуже — неуверенный Сокджин или ничего не знающий вы. Намджун не ответил, хотя Финес видела, как уголки губ полетели вниз, а сам дракон едва удерживался, чтобы не скривиться. Не высказал, ни одного слова не сказал, продолжив смотреть и больше даже не пытаясь заговорить. Джиа до конца спектакля также молчала, смотрела иногда в бинокль на Джина. Наблюдала, изменилось ли что-то в ложе напротив, но там все было по-старому. Никаких изменений. Такое ощущение, что и разговоры были ровно те же самые — ни о чем между женщинами. — Вам понравилась пьеса? Финес вывели из собственных мыслей. Перед ней и ректором стоял тот самый демон и хитро щурил глаза, все больше напоминая кота или сто тысячелетнего лиса. Он вообще не обращал внимания на дракона, полностью сосредоточившись на некромантке. Изучал взглядом, как будто если можно было бы, то и под микроскопом бы рассмотрел. Да что там, будь она трупом, проехался бы туром по ее внутренностям ради экспериментов. — Спасибо, что спросили, — кивнула девушка и бросила взгляд на Намджуна, никак не реагировавшего на демона. — Спектакль был интересный. Я так понимаю, вы и есть автор? — Мой племянник, — растянулся в улыбке Донук. — Но мне больше нравятся его героические романы. Джиа даже завидовала в этот момент ректору, потому что тот просто делал вид, что прислушивался к беседе, но сам мог даже не отвечать на странные вопросы и поддерживать разговор. Просто стоял и рассматривал гостей. А Финес была вынуждена натягивать улыбку на лицо, вспоминать этикет и надеяться, что ее отпустят как можно скорее. С левой стороны раздались голоса, которые невозможно было не узнать. Мать Сокджина, его сестра и самое главное — голос той противной Наби. А самым смешным было то, что она рассказывала, что встретила Финес, когда они вышли послушать пианиста. — Ох, всегда не любил эту женщину, — покачал головой Донук, заметив, как Джиа отвлеклась. — А теперь и всю ее семью. Они меня пугают. — Мама, прекрати. Это уже были слова Сокджина, чья макушка появилась едва ли не первой. Хотя это скорее Финес обратила внимание в первую очередь именно на него. Женщины закатывали глаза и продолжали щебетать на непонятном языке, который даже не хотелось разбирать. Природник выглядел помятым и каким-то обездоленным, будто через пять минут его ждали на собственной казни. — Господин Ли, неужели вы тоже присутствовали на спектакле? Мать Сокджина подпрыгнула через секунду к демону и, улыбаясь самой яркой улыбкой, не сводила с него глаз. Она вообще не обращала внимания, что рядом стояли Джиа и ректор. Финес даже быстро поняла, что к чему и легонько толкнула дракона, чтобы тот двигался в другую сторону и они смогли убежать оттуда до того, как к ним подойдут остальные. Особенно Сокхи, которая с радостью разнесет по академии новые сплетни. Сплетни о том, что Джиа «крутила роман» с ректором. Прямо во время спектакля. Они же не могли его исключительно смотреть, только обязательно что-то делать во время него. — Ох, Джиа, и ты здесь! Не успели. Мать Сокджина имела слишком хорошее зрение, чтобы до сих пор не работать в дозоре и вылавливать малейшие проявления монстров или хотя бы воров. Такого идеального подмечания малейших деталей в поведении не мог проявить никто, кроме нее. Серьезно, да по ней тайная служба плакала буквально, так хотела, чтобы та устроилась к ним работать. Женщина сложила ладони в замок и поднесла к лицу, будто ее что-то очень умилило. Картина маслом, где Джиа едва натягивала улыбку и продумывала про себя все варианты что именно ей можно было бы ответить, если у нее вдруг что-то спросят, а она должна будет знать правильный ответ. Интересно, Намджун же в этот момент тоже продумывал план действий и что говорить? Потому что если нет, то у Джиа просто не получится отдуваться за них обоих. Она одна, а он — дракон. Они априори в своей истинной форме раз в десять больше ее. А значит она маленькая и не хочет ничего решать, пусть решает этот большой и страшный золотой драконяка. — Добрый вечер. — Не знала, что ты собиралась сходить на «Летающих драконов». — А то не пришли бы? — не выдержала Джиа, все-таки улыбнувшись. — Ты что, я бы тогда обязательно встретилась бы с тобой еще до начала, — заверила женщина и кивнула дочери с Наби, которые как раз подошли вместе с Сокджином и отцом. — Мы здесь всей семьей. — И с Наби, — кивнул Джин, будто пытался таким образом оправдаться. — Наби тоже наша семья. Скоро ею станет, точнее, — подмигнула женщина и полностью сосредоточилась на Финес. — Я вижу, у тебя тоже все хорошо. Даже с ректором теперь отношения. Джиа бросила взгляд на Намджуна. Совсем короткий, но по нему стало многое понятно. Дракон вообще не ожидал чего-то подобного от незнакомой женщины, которую никогда в жизни не видел. Что и не удивительно, потому что он никогда не знал родителей своих студентов. Ну кроме Финес, конечно. Поэтому и стоял с огромными глазами, хотя до него уже доходило, поэтому брови все больше опускались на переносицу. Даже демон был удивлен. Уж он-то точно не знал, по какой причине женщина так уверенно рассказывала о том, что в их семье появилась невестка, о которой никто не рассказывал раньше. А тут хоп и специально для Джиа положили на тарелочку, чтобы сообщить такие важные новости. А потом еще и сказать о ректоре. — Но дам тебе совет, — приблизилась мать Сокджина к девушке, чтобы говорить шепотом, — драконы не признают таких девушек, как ты. Им нужны настоящие и милые, добрые и отзывчивые. А не некромантки, которые даже дома усидеть не могут. Мужчинам нужны уют и внимание к ним, а не рейды в Святую Сенею, чтобы волноваться. Камни в ее огород полетели с такой стремительной скоростью, что Джиа успела только рот открыть и теперь дышала через раз. У нее не было слов. Она никогда и никому не рассказывала, как именно хотела жить с Сокджином, но он точно говорил об этом семье. Возможно, обсуждал, потому что Финес не хотела жить с ними, как этого хотелось парню. — Слава Святой Мавриции, — послышался голос Намджуна рядом, — но драконы обожают своих женщин и всегда дают им свободу. Если она захочет пойти в рейд в Святую Сенею, дракон просто пойдет с ней. А уют и внимание достигаются совместными усилиями, а не попытками преодолеть все в одиночку. Брови Финес полетели вверх. Она не рассчитывала на поддержку от ректора. Ей вообще казалось, что попроси она его об этом, он бы просто отказал. Но почему-то прямо сейчас в этот момент дракон смотрел на мать Сокджина со скептицизмом и долей иронии, будто то, что она говорила — настолько устаревшая модель поведения мужчин, что аж противно. Наверное, ему и было противно, потому что Намджун едва заметно кривился, заламывая брови, которые все-таки сошлись в районе переносицы. Губы поджимал и смотрел прямо на женщину, встретившись с ней взглядами. Не позволял отводить от себя глаз, выдерживая сверхсложный поединок, пока у Финес сердце буквально выпрыгивало из груди от такой нервотрепки. — Хотите сказать, драконы потеряли рассудок? — мать Джина даже повысила тон голоса в попытках доказать, что она была права. — Женщина должна быть домашней. Должна заботиться о муже и во всем его слушаться. — И сильно вы слушаетесь своего мужа? Намджун спросил это максимально спокойно, а Джиа почувствовала, что брови норовили встретиться с линией роста волос, настолько удивлял этот разговор. Самым интересным стало то, что её взгляд зацепился за демона Донука, который наблюдал, стоя между двумя разговаривающими. Если, конечно, это можно было назвать разговором. Но самое главное — он гордо смотрел на ректора и бросал уничижительные взгляды на женщину. — Да как вы смеете! Вы можете защищать свою шлюху, которая изменяла моему сыну, сколько угодно, но никогда не смейте говорить что-то обо мне или моей семье. — Я не изменяла ему. Никогда! Все же вмешалась, не выдержала. И навлекла тем самым на себя гнев и полностью все внимание матери Сокджина. Интересно, что отметила про себя, природник и пальцем не шевельнул, чтобы защитить или заступиться перед матерью. А зачем, правда? Поэтому Джиа никогда не ссорилась с его матерью, даже если ее что-то не устраивало. Джин был слишком нужен ей в ее плане жизни, чтобы терять его из-за такой мелочи, как его семья, а точнее мать с сестрой. — Что очень странно, — растянулся в улыбке демон. — Никогда не понимал, как можно не изменять ангелочкам? Они такие правильные, что хочется хоть как-то насолить. — Да кто вы такой, господин Ли, чтобы вмешиваться в разговор?! — Тот, кто безгранично ненавидел вашего отца, когда он был проповедником, — покивал Донук, привлекая внимание чуть ли не всех в коридоре, хотя и осталось не так много гостей. — Страшные были времена. Потомки ангелов так сильно боролись за смерть демонов. Никакой толерантности. А они, между тем, совсем ничего не имели против ангелочков. И улыбка такая, как у настоящего садиста, которому доставляло радость убивать маленьких котиков. В данном случае тем самым маленьким животным была мать Сокджина, поэтому как-то даже не жалко было. И хоть Джиа и слышала, что потомков ангелов не очень любили в своё время, но сейчас это напряжение спало. Все жили в мире и согласии, хотя староверы и встречались. Коридор наполнился шепотками. Финес оглянулась, находя то одного, то другого сплетника, которые готовы были выйти из театра и рассказать каждому о том, что произошло. И как они только дошли от темы о любви к патриархату до веры потомков ангелов. А еще точнее, о прошлом семейства Ким, где как оказалось, с одной стороны, был проповедник. — Мам, нам надо уходить отсюда. Сокхи схватила мать за руку, когда женщина открыла рот и занесла ладонь, чтобы ударить негодяя по лицу. Что ж, Джиа понимала, что у Сокджина бешеная семейка, и всегда ее недолюбливала. Но все-таки всегда думала, что он когда-нибудь поймет это и не сможет находиться рядом с ними очень долго. Финес перевела взгляд на Джина, которого уводила за семьей Наби. Он оглядывался назад и будто глазами извинялся перед Джиа за всю эту сцену, что не вмешался, что не защитил, что уходил сейчас. С какой стороны ни глянь, а все выглядело максимально кринжово и некрасиво. — Я отвезу тебя домой. — Спасибо, — кивнула Намджуну Джиа. — Можно вопросик? — будто не удержался от еще одного вмешательства демон и, не получив ответа, все равно продолжил: — Я правильно понял, ты встречалась с тем хнюпиком, который даже при матери за тебя вступиться не смог? — Донук, не... — но договорить у Намджуна не получилось. — Я с ним и встречаюсь, — вздохнула Финес. — Вроде бы. Я уже сама не знаю. Откуда знать, когда такая сцена перед глазами всех присутствующих проигралась? И их встреча в антракте. Куда ни глянь, а Джиа могла бы с девяносто процентной уверенностью сказать, что у нее больше не было парня. И от этого знания она чувствовала что-то между пустотой и грустью. — Неужели нормальные мужчины перевелись, что женщин потянуло на потомков ангелов? — почесал подбородок Донук. — Он обычный хороший парень, корни тут ни при чем. — Запомни один раз и навсегда, — хмыкнул демон, — самые светлые и добрые обычно оказываются самыми ужасными. С ангелами была та же самая история. Они так сильно навязывали всем свои правила и веру, что в конце концов погибли, не выдержав такого бесценного бремени. — Да какая мне разница, — закатила глаза Джиа и повернулась к Намджуну, — Мы можем наконец-то уйти отсюда? Ректор кивнул и попрощавшись с демоном, предложил локоть Финес. Девушка не отказывалась. Удивительно, но на них совершенно никто не обращал внимания, будто это не они только что принимали участие в сцене с семейством Ким. Возможно, просто не хотели тыкать пальцами или считали слишком рискованным разговаривать при драконе о том, что произошло? В автомобиль Джиа усаживалась с расстроенным видом. Магофон молчал, не рассказывая о новых сообщениях, которые хотя бы ради приличия, мог отправить Сокджин. Намджун вел осторожно и совсем небыстро. Не разгонялся, зато позволил почувствовать поездку и дать себе хоть немного времени подумать над всем. Джиа вздыхала и смотрела исключительно перед собой, запрокинув голову на спинку сиденья. Ей даже мысли в порядок не хотелось приводить, так и оставляла их в том бессмысленном бедламе. — Мы приехали. Финес опустила голову и посмотрела в окно. Да, они действительно остановились прямо перед воротами фамильного поместья. Снова вздох и промелькнувшая мысль, что надо было вспомнить о манерах и пригласить дракона на чай. Но дома никого не было, поэтому и упрекать никто не будет, если она этого не сделает. — На чай приглашать не буду, — пробурчала некромантка. — Я и не надеялся, — покачал головой Намджун. — Хотя буду считать, что вы мне должны. Например, когда-нибудь и вам придется меня защищать. — В суде перед присяжными? — Сомневаюсь, что до такого дойдет, — хмыкнул дракон. — Идите скорее в дом. Роберто, наверное, вас заждался, как и Мона. Джиа кивнула, отметив, что ректор снова перешел на «вы». Попрощавшись, вышла из автомобиля и пошла в сторону главной двери. Намджун отъехал почти сразу, как двери в поместье закрылись. Финес думала, ее встретят максимум голодные глаза и сложенные костлявые руки на корсете из ребер, но каково было удивление, когда она увидела перед собой Чонгука с Есыль, стоявших напротив друг друга. Джиа даже побоялась что-то сказать, когда стала свидетелем этой сцены. Демон хмурил брови и что-то упорно доказывал, пока подруга гневно выдыхала через нос и поджимала губы. Картина маслом просто. Вот только куда делись настоящие жители поместья и почему здесь появились те, кого даже не приглашали? — Роби позвал нас всех еще около часа назад, — раздался тихий голос рядом, в котором Джиа узнала Джанет. — Теперь эти двое спорят, что тебе больше нужно: коробка мороженого или боевик, чтобы хоть так выплеснуть злость. — Я смогу выплеснуть злость через боевик? — скептически подняла брови Финес. — Чонгук считает, что да, — кивнула природница. — Сказал, что под крики и переживания за главного героя ты полностью забудешь о Джине. — Вам Роби все рассказал? — Без подробностей, — покачала головой Джанет. — Но ты только посмотри на Есыль. Я даже не думала, что она сможет разговаривать так с Чонгуком. Буквально ураган, а мне казалось, что только и будет делать, что смотреть на него влюбленным взглядом. — Да, жизнь — интересная штука. Они бы с подругой еще долго следили за тем, как спорили главные герои этой мыльной оперы, если бы не Роби, вылетевший из соседнего крыла. Мона бежала за ним с лаем, а ее догонял Бам. — Убери свою собаку, Чонгук, — кричал скелетик, хватаясь за демона и прячась за ним. — Они решили, что я их ужин, потому что они очень хотят погрызть кости. — Ну и дал бы погрызть, — закатил глаза Чон. — Бам, прекрати немедленно! И ты, Мона! А ты, Есыль, вообще ничего не понимаешь. Каким образом плаксивая мелодрама поможет выбраться из депрессии после расставания? Это буквально вгонит ее только сильнее. Ты хочешь, чтобы она оттуда никогда не выбралась? — Да что ты понимаешь? — взмахнула руками девушка, не удерживая магию, от чего с ее пальцев летели маленькие листья прямо на пол. — Как раз таки проливание слез помогает вылезти из депрессии, потому ей и нужно выплакаться. — Ей нужно надрать ему задницу и познакомить нос с кулаком, — сложил руки на груди Чонгук. — Серьезно, женщины просто невероятные. Почему однажды просто не вмазать ему, чтобы он все понял? — О, так тебе тоже надо вмазать, чтобы ты понял? — разозлилась Есыль. — Да я лучше тебя знаю, что надо делать. — Это в учебе ты лучше, но во всем остальном — профан. Буквально. У тебя хоть отношения были? По-настоящему? — Ты мне соль на рану не сыпь. И без тебя знаю! — топнула ногой и в сантиметре вокруг появились маленькие цветочки. — Ты даже не осознаешь, какие у меня желания и насколько они сильны. — Это ты так намекаешь, что слишком разборчива в мужчинах? Вот кому-то не повезло. — А ну прекратите! А то у меня скоро вместо дома будет оранжерея. Бабушке с мамой это не понравится. Джиа останавливала их не по этой причине, а потому что Чонгук тоже начал выходить из себя, едва сдерживаясь. У него буквально начали отрастать когти. И если это еще можно было приписать и драконам, то если у него вдруг появятся рога и хвост — объясняться станет труднее. Демон с Есыль замерли и перевели взгляды на Финес. В момент в глазах обоих спала вся злость и появился стыд. Ну хоть что-то неплохое, а то реально как с ума посходили. — Такое шоу прервала, — посмеялась Джанет. — Чонгук, ты бы присмотрелся. Может, как раз тебе и не повезет. У демона задергался глаз. И за его провожанием взглядом природницы, которая пошла в направлении гостевой комнаты, совсем не заметил, как раскраснелась Есыль. Девушке было трудно удерживать такие эмоции, поэтому сразу отвернулась. Джиа вообще было интересно наблюдать за такими изменениями в обоих друзьях. Интересно, она тоже перед Сокджином так краснела? Или вообще никогда? — Ну что, — выдохнул Чонгук, успокаиваясь, — будем смотреть слезливую мелодраму или боевик? — Предлагаю ужасы, — кивнула Джиа. И позвала за собой Мону с Бамом, чтобы насыпать им еды. В голове же промелькнула мысль, что надо будет Есыль посадить рядом с Чонгуком, чтобы она его хватала каждый раз, когда будет жутко. А еще лучше посадить демона на пол, а подругу над ним на диван, чтобы хватала она его за волосы. Так и ужасы вдруг станут комедией, когда Чон каждый раз будет ругать бедную некромантку.