Бумажные ласточки

      Джиншик не совсем понимал, зачем едет с Сумином. Да, лейтенант Чон сказал: “Присмотришь за ними”, но он не считал, что за Сумином нужен присмотр. Да и Ечан ведет себя прилично. Не то чтобы он не хотел ехать, просто… Он уже и так большую часть суток провел с Сумином. И Джиншика напрягало то, насколько ему комфортно в его обществе.       Он не планировал ввязываться в отношения в ближайшее и даже не очень ближайшее время. У него работа. До этого была учеба. У Джиншика даже друзей толком не осталось кроме Минджэ, с которым они жили в одной комнате в общежитии, а потом решили снять квартиру вместе. Теперь вот добавились еще Чонхун и Хёну. Они вместе работали, вместе отдыхали. На что-то другое у него не было времени.       – Все хорошо? – спросил Сумин и легонько похлопал его по колену.       “Не делай так”.       – Да, все нормально, – ответил Джиншик, но быстро посмотрев на Сумина, понял, что тот ему не поверил.       Это ему тоже не нравилось. Он не должен был так быстро начать понимать что-то по его лицу. Не должен был писать ему вчера. Не должен был соглашаться на этот дурацкий спор с фруктовым льдом. Ему многое не стоило делать и говорить за прошедшую неделю.       И точно не стоит дальше усугублять.       – А далеко ехать? – спросил Ечан с заднего сидения.       – Нет, не очень, а что?       – Да у вас тут какая-то атмосфера напряженная. Неловко.       Сумин хмыкнул и покачал головой.       – Если уж тут атмосфера напряжённее, чем в участке, то стоит задуматься. И, скорее всего, тебе, мелкий.       – Я не мелкий, мне девятнадцать! – воскликнул Ечан. Он потянулся вперёд и просунул голову между передними сиденьями. – А вам сколько?       – Мне двадцать, – ответил Джиншик.       – Двадцать один. Так что мелкий все равно.       О, оказывается Сумин немного старше него. Джиншик как-то об этом даже не задумывался. Еще одно доказательство в копилочку того, о чем он не смог задуматься с тех пор, как познакомился с ним. Чертовы бутеры, чертова “Синяя птица”.       Сумин вытащил из кармана телефон, разблокировал и протянул ему:       – Позвони, пожалуйста, Сану. Там в контактах есть.       Джиншик начал листать список контактов и не смог удержаться от улыбки. Помимо незнакомых ему имен, там присутствовали такие записи как: “Фонарный столб”, “Раб”, “Хозяин холодильника”, “Шеф дай денег”, “Значковые кобры диспетчер”, “Хён шило в жопе”. И на фоне всего этого особенно привлекал внимание контакт “Милый”. Но Джиншик решил, что это не его дело, хотя запомнил.       – Эм, Сан это “Сан верни сотку”? – уточнил Джиншик. У него самого список контактов был местами странный, но Сумин его, конечно, превзошел.       – Да, – ответил Сумин и хохотнул: – Надо поменять имя.       – А что, вернул? – поинтересовался Ечан.       – Нет, еще денег одолжил.       Джиншик хмыкнул и позвонил Сану. Потом приложил трубку к уху Сумина. Тот попытался прижать ее плечом, но Джиншик его остановил:       – Я подержу, веди машину.       – Алло, это я, – заговорил Сумин спустя пару секунд. – У меня тут опять дела и нужна машина… А! Минги сказал, хорошо… Где-то через часа два верну, может, чуть позже. Вы сегодня… Ага, хорошо. До встречи, – Сумин попрощался с Саном и обратился к Джиншику: – Еще одна просьба, даже две. Еще надо позвонить Хантеру и Сеыну.       Джиншик видел Хантера в списке, быстро его нашел и снова приложил телефон к уху Сумина. В этот раз гудки затянулись и Сумин проворчал: “Опять на беззвучный поставил”, но Хантер все же ответил.       – Ты где?.. Э-э-э, а че?.. А, ясно. Есть будешь?.. Хорошо, скоро приедем.       – Эм, а Сеына тут как найти? – спросил Джиншик.       – “Фонарный столб”, – подсказал Сумин. – О, кстати, запиши номер Ечана, пусть будет. Мелкий, диктуй номер.       Ечан цыкнул, очевидно, из-за “Мелкого”, но сделал, о чем его попросили. Джиншик записал номер, но потом немного завис над полем с именем.       – И как его назвать? Мухомор?       В машине на секунду повисло молчание, а затем сразу стало шумно. Сумин громко рассмеялся, а Ечан начал возмущаться с заднего сиденья, что лучше уж “Мелкий”, вообще у него имя есть и красные волосы не повод звать его мухомором, как Джиншику это вообще в голову пришло.       – Идеально, так и запиши, - отсмеявшись, сказал Сумин.       Джиншик сохранил новый контакт и принялся листать список в поисках Фонарного столба. Снова ему на глаза попался “Милый”, но он так и не решился посмотреть детали, да и что бы они ему дали, эти детали? Отыскав номер Сеына, он в третий раз повторил все то же самое - нажал на вызов, приложил телефон к уху Сумина.       – Слышь, ты все еще у нас торчишь?.. Нет? Странно. Он наконец-то устал от твоих подкатов и выгнал?.. Ой, не психуй… Да, со мной… Нет, нельзя… В смысле почему тебе нельзя ему пожаловаться на меня? Сам как думаешь?.. Ой, блядь… – тут Сумин повернулся к Джиншику и кивнул на телефон: – Он хочет с тобой поговорить.       Джиншика это, честно говоря, удивило - они же с Сеыном едва знакомы и обменялись всего парой фраз. Но мало ли, что ему нужно.       – Я слушаю, – сказал он в трубку.       – Хорошо, потому что это важно, – сказал Сеын, и Джиншик напрягся. Его тон был серьезным и совсем не вязался с тем, что он только что слышал от Сумина. – Ты сегодня свободен?       – Ну, в целом да… – осторожно ответил Джиншик.       – Отвлеки его. Надолго. Желательно аж до завтра.       – А в чем дело?       В трубке послышался вздох и какое-то мычание.       – Ему нельзя назад в кафе. Тут… э-э-эм… его бывшая засела с… бля, как хреново звучит-то… с его бывшим, – наконец сказал Сеын. Джиншик был с ним согласен - звучало действительно как-то странно. – Но это все его бывшие, если что, – затараторил вдруг он, – просто так вышло. Я не знаю, что они от него хотят, но вряд ли это что-то хорошее. Ну, короче, ты понял.       – Да… – хотя Джиншик не понял. – А если откажется?       – Кто, Сумин? – удивился парень. – Не смеши меня. Он сделает все, что ты скажешь. Так что просто займи его чем-то. Не знаю, кроссворды поразгадывайте. А, он рисовать еще любит. Придумай что-нибудь, все, пока, – и Сеын отключился.       Джиншик нахмурился. Кроссворды? Порисовать? Сеын дал такие указания, будто Сумину десять, а не двадцать один. С другой стороны, Джиншик не хотел думать о том, как можно занять взрослого парня, которому он нравится. Не хотел, но задумался…       – Да что он там тебе втирает? – нетерпеливо спросил Сумин.       Джиншик понял, что так и сидит с телефоном у уха, хотя звонок уже давно завершился.       – А… – начал было Джиншик, пытаясь сообразить, что ответить, но его перебил звук уведомления. Потом еще один. И еще. – Тебе тут в инсте пишут.       – Кто?       – Ёджон, — прочитал Джиншик и глянул на Сумина. Тот закатил глаза.       – Если не сложно, напиши ей, что я занят и буду занят еще примерно лет пятьдесят, пусть больше не пишет.       – А что за Ёджон? – полюбопытствовал Ечан, видимо, перестав обижаться на мухомора.       Сумин дернул плечом и скривился:       – Бывшая.       Ага. То есть, та бывшая, которая ждет его в “Синей птице”?       Джиншик нажал на уведомление и открыл сообщения. Ёджон прислала их уже много, но ничего особенно интересного не писала. Просто спамила словами “Сумин” и “Ответь”.       “Он не может ответить, он занят”, – напечатал Джиншик.       До того, как он отправил сообщение, то видел, что Ёджон что-то печатает, но потом это прекратилось. Он уже было решил, что на этом все, но тут появилось новое сообщение:       "Сумин, не морочь голову, надо поговорить".       "Это не Сумин. Он не может ответить. Ещё раз повторяю, он занят".       "СУМИН!"       Джиншик вздохнул. Он понимал, почему она не верит, но не видел способов как-то доказать, что он не Сумин. Кроме как… Он нажал на значок фотоаппарата и сфотографировался так, чтобы его полицейская форма не попала в кадр - в участке все так закрутилось, что он успел только забрать пакет с вещами, а переодеться не успел. А самой важной деталью фото был показанный в кадр средний палец, который, как он надеялся, скажет сам за себя.       – Что ты делаешь? – спросил Сумин.       – Шлю твою бывшую нахуй. А что?       – Да ничего, продолжай.       – Нет, я беру свои слова назад, – воскликнул Ечан, и снова подвинулся вперед. – У вас тут очень интересно, надеюсь, мы еще не скоро доедем.       Джиншик собирался заставить его сесть нормально, но тут пришло очередное сообщение.       “Ты еще кто?”       – Напиши, что ты просто спер его телефон, – предложил Ечан, который передвинулся так, чтобы видеть экран, и теперь раздражающе сопел Джиншику на ухо.       – А что, непло…       – Нет, – подал голос Сумин. – Напиши, что ты мой парень, и она отстанет.       Джиншик хотел бы для приличия повозмущаться, вот только он именно это и собирался сделать. “Не усугубляй”, – сказал он сам себе пять минут назад, а потом, разумеется, усугубил. Джиншик вздохнул и напечатал ответ Ёджон:       “Его парень, отъебись”.       Но не успел его отправить - телефон вдруг зазвонил.       – Кто там? – спросил Сумин.       – Хён шило в жопе.       – Эм, а зачем он мне звонит, – пробормотал Сумин и протянул руку за телефоном. – Привет, хён, в чем де… Что? В смысле, я же с ним говорил только что… Да, ничего такого. Я… сейчас, повиси немного, – Сумин бросил телефон на колени и начал перестраиваться ближе к обочине, потом припарковался и вышел из машины.       – Что-то случилось, что ли, – пробормотал Ечан.       Джиншик только кивнул, не особо переживая о том, что Ечан его может не видеть. Определенно что-то случилось, но что? С кем только что говорил Сумин? С Хантером, Саном и Сеыном, выходит, что-то с ними? Сана он не знал вообще, Хантера только заочно, а вот Сеын звучал достаточно обеспокоенно, так что, возможно, это было вызвано не только присутствием бывших Сумина в кафе. Но какой смысл гадать, если он ничего не знает? Очередное осознание ударило Джиншика еще сильнее предыдущих - он ведь совсем ничего не знает о Сумине. Ни о его прошлом, ни о семье, ни о том, чем он в принципе живет помимо работы в “Синей птице”. Ко всему прочему Джиншик вспомнил о своих первых впечатлениях. Инстинкты обычно подсказывают избегать существ яркой окраски, потому что они опасны. То же самое он почувствовал, впервые увидев Сумина. Позже Джиншик решил, что во всем был виноват шлем, иначе как объяснить то, что все эти инстинкты вдруг отказали, когда он увидел Сумина без него?       Джиншик зажмурился и потер переносицу. Ему, наверное, стоило все-таки сразу же пойти домой и выспаться. Сумин вернулся в машину с каким-то очень странным выражением лица, то ли напуганным, то ли злым, в этот раз Джиншик не смог понять точно. Он хлопнул дверью и резко повернул ключ зажигания.       – Что-то случилось? – осторожно спросил Джиншик, глядя как он вертит головой, смотря в зеркала, чтобы выехать на шоссе.       – Нет.       Врет. Точно врет. Джиншик в этом убедился, когда ему три раза приходилось напоминать Сумину держаться в рамках разрешенной в городе скорости и не пытаться проскочить на желтый. Он явно куда-то спешил, но Джиншик больше не хотел спрашивать, потому что больше не хотел слышать его ложь. Ечан сзади тоже помалкивал.       Спустя минут десять они въехали во двор, который Джиншик узнал - отсюда они уезжали сегодня утром. Притормозив у одного из подъездов, Сумин позвонил кому-то и почти сразу же сбросил.       – Ечан, выходи и жди, Хантер сейчас спустится и заберет тебя.       Ечан пробормотал “спасибо” и вылез. Едва он закрыл дверь, Сумин тронулся с места.       — Где ты живешь? – спросил он.       – Я могу сам добраться, не хочу задерживать…       Сумин шумно втянул воздух и процедил:       – Адрес.       Джиншик решил не спорить (и что это будет последний их разговор) и назвал улицу и дом. Больше они не говорили, что его более чем устроило. Войдя в квартиру, Джиншик первым делом достал телефон и переименовал Сумина в "Не отвечать".