Бумажные ласточки

      Первое, что приходит в голову, когда твоих друзей похищают преступники, - это обратиться в полицию. Но если ты сам не совсем чист перед законом, а этих самых преступников при желании можно счесть своего рода сообщниками, то это последнее, к чему ты прибегнешь. Сумин все это прекрасно понимал, но все равно стоял перед дверью квартиры Джиншика. Ему просто больше некуда было идти. Точнее, даже не так - он больше не хотел быть нигде, кроме как здесь.       Номер квартиры он узнал почти случайно: когда днем он просил назвать адрес, то имел в виду улицу и дом, но Джиншик выпалил полный адрес, видимо, на автомате. Он, честно, не собирался приезжать. Может, ему достаточно было бы просто услышать его голос, но Джиншик не брал трубку. Сейчас-то понятно, почему: часы показывали полвторого ночи, но за полдня, прошедшие с того времени, как Сумин привез его домой, он звонил уже, наверное, раз сто. А писал и того больше. Но сообщения оставались непрочитанными, а звонки неотвеченными, и это навело Сумина на мысль, что Джиншик просто не хочет отвечать. В любой другой ситуации он бы просто дал ему время - мало ли, что он успел себе напридумывать. Но не сейчас. После всего, что произошло сегодня, Сумин просто хотел почувствовать хоть каплю спокойствия. И как назло, в эту минуту оно для него существовало только здесь, за этой дверью.       Сумин не мог оставаться дома: Уён истоптал все ковры в квартире, наворачивая круги и матерясь; Минги пил и постоянно пытался кому-то дозвониться. В квартире Хантера все, предположительно, было еще хуже. Даже если не учитывать то, что их в ней и так четверо, Сумин просто не вынесет психующего Хантера и Сеына, который от нервов начинает говорить со световой скоростью. Так что да, если Сумин мог найти хоть немного покоя, то он был здесь. Даже если ему придется просидеть у двери до утра.       Парень глубоко вздохнул и позвонил в звонок. Он пообещал себе, что позвонит лишь раз. Сумин ведь понимал, что и так хочет слишком многого от человека, который его едва знает.       Послышался щелчок замка, шорох открывающейся двери, а потом ворчание Минджэ:       – Да кому там, блядь, не спится в два часа ночи…       М-да, возможно, Сумин немного забыл, что Джиншик живет не один.       Минджэ глянул на него, почесал голову, а потом крикнул:       – Джиншик, нахуя тебе еда посреди ночи?       Сумин услышал шарканье из квартиры, и вскоре рядом с головой Минджэ появилась голова сонного Джиншика. Он поправил очки и удивленно приоткрыл рот, когда понял, кто их ночной гость.       – Сумин? Что…       – Ой, так, сами тут разбирайтесь, – скривился Минджэ, – мне завтра на работу рано вставать. Тебе тоже! – напомнил он соседу и удалился в темноту квартиры.       Джиншик проводил его взглядом, а потом повернулся к Сумину. Сумин не знал, что ему ответить. Да, это он. Что случилось не скажет. Зачем он тогда пришел? Увидеть Джиншика. Потому что это именно то, что делают все нормальные люди - приходят к малознакомым парням в два часа ночи. Охуенный план, Сумин, молодец. Он горько усмехнулся своим мыслям и уже собирался извиниться и попрощаться, но Джиншик отошел в сторону, открывая дверь пошире.       – Входи.       Сумин вошел и, как только дверь за ним закрылась, вцепился в Джиншика как в спасательный круг. Тот ойкнул, но не оттолкнул его, что уже было хорошим знаком. Сумин зажмурился и уткнулся лицом ему в плечо. Он постоит так пару минут, а потом извинится и точно уйдет.       – Все хорошо, – мягко проговорил Джиншик и погладил его по спине. Сумин очень хотел бы ему поверить, но не мог.       Они простояли так гораздо дольше, чем, наверное, стоило бы. Джиншик продолжал тихо его успокаивать, но Сумин не слишком вслушивался в слова, ему просто нравилось слушать его голос. Вот что на самом деле успокаивало. Наконец Сумин собрался с духом и разжал руки.       – Спасибо. Я, наверное… – сказал он, отодвигаясь.       – Чаю хочешь? – спросил Джиншик и склонил голову набок.       – Что?.. Нет, я…       Джиншик вздохнул, потом взял его за руку.       – Тогда пошли спать, – сказал он и потянул гостя за собой. Сумин не двинулся с места.       – Нет, я домой пойду. Прости, я и так приперся посреди… – начал он, пытаясь вытащить ладонь из хватки Джиншика, но тот лишь сжал крепче.       – Первое: не за что извиняться. Второе: домой не пущу. Не знаю, что произошло, и ты не обязан рассказывать, но не заставляй меня нервничать еще больше, – сказал Джиншик тихо, но твердо. – Идем.       Тут он зевнул и добавил, будто извиняясь:       – Мне действительно нужно встать пораньше.       А ведь извиняться стоило бы Сумину. Он его разбудил, приперся тут со своими проблемами… Но он уже страшно вымотался за сегодня, как физически, так и эмоционально. И на самом деле очень хотел спать. Сумин поднял глаза на Джиншика и, хотя едва мог различить его лицо в темноте, увидел то, чего, если честно, не ожидал. Понимание.       – Я пойду с тобой куда скажешь, – ответил Сумин и именно это и имел в виду. Но потом до сонного мозга дошло, как странно это прозвучало, и он попытался отшутиться: – Только не говори с крыши прыгать.       – Не буду, – чуть улыбнулся Джиншик и, обняв его за плечи, отвел в комнату в конце коридора, где из приоткрытой двери пробивался слабый свет.       Сумин чувствовал, как усталость все больше и больше его одолевает, и происходящее начало размываться. Было сложно держать глаза открытыми, но он старался делать то, что говорит Джиншик. Сумин переоделся в выданные ему футболку и шорты, умылся (чуть не заснув над раковиной) и наконец оказался в кровати, свернувшись калачиком и уткнувшись лбом Джиншику в грудь. Тот обнимал его за плечи и выводил пальцем какие-то узоры на шее.       – Я ведь могу привыкнуть… – услышал он сквозь дрёму собственное бормотание.       – Не вижу проблемы.       Впрочем, Сумину могло и присниться. ***       – Слушай, а он не помер?       – Да нет, вроде дышит.       – Потыкай в него чем-то.       – Минджэ, иди займись своим делом.       – У меня нет дел.       – А кто тебя у подъезда с кофе ждет?       – Не понимаю, о чем ты.       Сумин приоткрыл один глаз и увидел стоящих над ним Джиншика и Минджэ.       – Ну вот, ты его разбудил, – прошипел Джиншик, вскинув руки.       – Разве не такой был план?       – Иди уже, тебя Чонхун ждет.       Минджэ закатил глаза:       – И почему я с тобой живу?       – Вот именно, переезжай к Чонхуну, избавишь его от необходимости приезжать за тобой каждое утро.       Сумин открыл уже оба глаза и с интересом наблюдал за перепалкой. Минджэ ничего не ответил соседу, только гордо вскинул голову и удалился.       – Как ты себя чувствуешь? – спросил Джиншик сразу же, как за Минджэ закрылась дверь.       Сумин сощурился:       – Нормально. А не должен?..       – Я должен был убедиться, прежде чем уйти, – пожал плечами Джиншик, потом вытащил что-то из кармана джинс и положил на тумбочку возле кровати. – Мне с утра надо на стрельбище, а тебе на работу гораздо позже, так что потом просто занесешь ключ, ладно?       Сумин сел и протер глаза. Потом посмотрел на Джиншика: он переминался с ноги на ногу и ждал от него чего-то. Ответа, комментария, хоть чего-нибудь. Сумин все еще не знал, что сказать, поэтому решил не говорить. Он потянулся, схватил Джиншика за руку и резко дернул на себя. Тот от неожиданности не смог удержаться на ногах, поэтому свалился сверху на него, заехав локтем в ребра. В целом Сумин так и планировал - кроме части про ребра - так что план удался. Он обхватил Джиншика руками и сцепил пальцы в замок за его спиной.       – Полежу пять минуточек и встану.       – Мне уже пора выходить, – засмеялся Джиншик в подушку, но подняться не пытался. – Еще очень рано, спи. Занесешь ключи потом. Или можешь дождаться тут, если тебе никуда не на…       – Надо, – Сумин вздохнул. – Надо убрать бардак в кафе до открытия. Сможешь задержаться еще на минут десять?       – Ты говорил про пять, – напомнил Джиншик.       – Пять минут полежать, пять на сборы. Все просчитано. Я потом отвезу тебя на стрельбище.       Джиншик отвечать не спешил. Сумин считал его вдохи и выдохи и с тем как росло их число, росло и беспокойство. Он что-то не то сказал? Сделал? Ну, вообще, много чего, но…       – Думаю, немного времени у меня есть, – сказал наконец Джиншик. – Только надо позвонить Минджэ и сказать, чтобы они с Чонхуном не ждали меня.       Сумин отпустил его, хотя пять минут ещё совершенно точно не прошли. Будь его воля, он вообще растянул бы эти пять минут так надолго, как смог бы, но пора было вставать. Вчера Сумин так нервничал, что не смог нормально убрать в кухне, а за зал даже не брался. И хорошо, что не взялся – вернувшись с хреновыми новостями, Уён так распсиховался, что перевернул стол и разбил подставку с приправами в стеклянных баночках. Минги случайно разбил бутылку в кладовке, а потом ещё и стакан, но это уже умышленно. Все это надо было убрать до прихода Юджуна, чтобы хоть это не пришлось объяснять. Сумин и так не представлял, как Сеын с Хантером объяснили свое вчерашнее состояние, которое заметно отличались от их обычного, но это уже их проблемы. Они оба знали, что посвящать Юджуна в происходящее не стоило ради его же блага. А Ечан… Сумин понял, что Ечан осведомлён о делах, творящихся в их районе достаточно, чтобы испугаться, но надеялся, что парни и ему не станут ничего говорить. Зачем пугать его ещё больше?       Сумина так отвлёкся на мысли о друзьях и делах на сегодня, что даже не сразу понял, что Джиншик все ещё на нем лежит, хотя он его уже не держит.       – Ты хотел позвонить Минджэ? – напомнил Сумин, борясь с желанием снова его обнять.       – Пять минут ещё не прошли, – усмехнулся Джиншик. – И вообще, ты сам меня уронил, теперь терпи.       – Я готов на такие жертвы, – серьезно сказал Сумин.       Джиншик приподнялся на локтях и навис над ним:       – Жертвы? — глухо спросил он и прищурился. – Разве?       Сумин в очередной раз не знал, что ответить. Вернее, знал, но молился, чтобы случайно не произнести то, о чем сейчас думал. Он попытался сосредоточиться на чем-то другом, но в поле зрения не было ничего, кроме лица напротив. Сумин сжал кулаки, с трудом удержавшись от того, чтобы вцепиться в Джиншика снова, прочистил горло и выдавил:       – Не дразни меня, иначе мы оба опоздаем.       – Хорошо, в следующий раз рассчитаю время, – Джиншик засмеялся и встал. – Поднимайся, собирайся, я пока кофе сварю, а то мой благополучно уедет вместе с Минджэ. О, точно…       И Джиншик вышел из комнаты, на ходу доставая телефон. Сумин собрался быстро, не хотел задерживать его, хотя с удовольствием бы задержал. Но время было неподходящее, в том числе и для самого Сумина. Проблемы никуда не делись, Сан и Ёсан все еще у Ченга, и одному богу известно, как со всем этим разобраться. Больше всего бесило то, что он вообще никак не мог помочь, происходящее было гораздо выше его сил и возможностей. Все, что он мог сделать, - это не усложнять еще больше, так что он планировал зарыться в рутинные дела кафе и помогать по мере своих сил.       Разобраться в планировке квартиры труда не составило, так что Сумин быстро нашел ванную и затем кухню. Джиншик стоял у окна и дул на кофе, вторая чашка стояла на столе, рядом с ней блюдце с каким-то мелким печеньем.       – Прости, я бы тебя покормил, но еды у нас нет, – виновато сказал он.       – Я все равно еду в кафе, - Сумин махнул рукой и сел за стол, подтягивая чашку поближе. Кофе оказался на удивление сносным, хотя у Сумина все равно получилось бы лучше. О чем он и сообщил: – В следующий раз кофе варю я.       – Так плохо, да?       – Нет, просто у меня выйдет еще лучше. Я должен как-то оправдывать звание лучшего кофевара “Синей птицы”, – фыркнул Сумин, пытаясь сгладить свое замечание. – Но интересно, что ты не спросил что-то вроде: “Какой еще следующий раз?”.       Джиншик отхлебнул кофе, потом протянул руку и поправил один из магнитов на дверце холодильника, смахнул с рукава несуществующие пылинки… Сумин спрятал усмешку за чашкой, догадавшись, что он просто тянет время.       — Я даже не сомневаюсь, то следующий раз будет. Как бы я ни пытался притормозить, кажется, это уже невозможно, – сказал он наконец, а потом хмыкнул: – Только правила не нарушай.       Сумин одним глотком допил остатки кофе, встал из-за стола и подошел к Джиншику вплотную.       – Можно я одно быстренько нарушу, господин полицейский стажер?       Джиншик удивленно моргнул, а затем кивнул.       – Ну, да, наве…       Договорить Сумин ему не дал - быстро чмокнул в губы и сразу же отошел на шаг.       – Подумаешь, небольшое превышение.       – Это больше похоже на создание аварийной ситуации, – покачал головой Джиншик, а потом добавил: – Поехали, а то Чонхо мне весь мозг вынесет, если я опоздаю на стрельбище.       Как оказалось, стрельбище было совсем недалеко, так что Джиншик не только не опоздал, но и приехал даже чуть раньше. По пути они не разговаривали - езда на мотоцикле не особо располагала к разговорам, это было просто неудобно. Сумин немного переживал о том, что, может, действительно поспешил и перешел черту, но иногда стоит рискнуть.       Сумин остановился у открытых ворот, где в глубине двора виднелось приземистое здание. Джиншик слез с мотоцикла и, стянув с головы шлем, протянул ему. Но Сумин не спешил его забирать, вместо этого он притянул парня поближе и поправил пару криво лежащих прядей волос.       – Ну все, теперь мой полицейский самый красивый.       Джиншик фыркнул и щелкнул пальцем по визору его шлема:       – Увидимся, – и, повесив-таки шлем на рукоятку, он пошел к воротам.       Сумин решил испытать судьбу еще раз и крикнул вдогонку:       – За тобой заехать?       Джиншик обернулся и махнул ему:       – Я не знаю, во сколько освобожусь. Но я напишу, если сможешь, то заезжай.       Что ж, судьба была сегодня явно на стороне Сумина. Он улыбнулся и завел двигатель. Теперь пора отправляться навстречу недомытой вчера посуде и бардаку в кафе.