Хитрости Фуджи

— Я не люблю сладкое, — еще раз напомнил всем Рема, благодаря тенсая за его пригодившееся незнание о пристрастиях Эчизена в еде и, рассчитывая поскорей умотать домой. — Нэ, Эчизен! Мы ведь команда, и празднуем свою победу, хоть и не в "Суши — Кавамура"! — Момо поспешно схватил возможного дезертира и потащил его по направлению к кафе, в которое собралась команда. — С такими темпами и ракетку в руке будет трудно держать, — пробурчал мальчик, прекратив сопротивляться подталкивающему его в спину Момоширо. Сила команды — страшная сила. Эчизен подумал и решил просто молчать, бесполезно растрачивая и без того немногочисленное время. Все веселились, за исключением Тезуки. Хотя выражение его лица всегда было одним и тем же, трудно было понять, может ли он хотя бы улыбаться. Рема хмыкнул, натягивая козырек кепки ниже на глаза, и стал рассматривать беспокойную, шумную суету на улице. Небо было высокое и пронзительно голубое настолько, что глядеть на него долго было почти невыносимо, но Рема смотрел, вопреки легкому пощипыванию в глазах. Солнце висело очень высоко и напоминало бледный, но явно сладкий шарик, почти как вот это мороженое в вазочке... Эчизен опомнился и с удивлением глянул на стоящее перед ним лакомство. Напротив сидел Фуджи-семпай, которого до этого самого момента он абсолютно не замечал. Тенсай как всегда улыбался. — Похоже, правда? — негромко спросил Сьюске, одним глазом глянув на солнце, а после на мороженое. – Ты так увлеченно смотрел на него, поэтому подумал, что тебе захочется мороженого. Фуджи говорил тихо, и остальные члены команды его не слышали. Получалось так, что они с Ремой сидели у самого окна, и словно вне круга шумного общения друзей. — О! Чиби! Мороженое?! — Эйджи внезапно повис на плече мальчика и стал завистливо смотреть на столь соблазнительное блюдо. — Ты ведь не ешь сладкое, нэ? Кикумару удивленно захлопал глазами. — Фуджи! Ты купил ему мороженое?! Но оно же мое любимое — ванильное! Эй, малыш, отдай мне, ты же не будешь есть... — Семпай затряс Рему, притворна хныча. — Фуджи, он же не любит сладкое, — заметив оживление на другом конце стола, вмешался Ойши. — Нэ, чиби, чиби! Ну, отдай его мне! — продолжал канючить Эйджи. Все тут же замолчали и обернулись на мальчика. "Ну, вот, докричался", — подумал Рема и снова посмотрел на мороженое. Было, конечно, трудно признавать, но именно ванильное мороженое он любил чуть больше, чем коронное мамино блюдо — рыбу с овощами, однако считал это своей личной тайной. "И как он узнал?"— Рема незаметно взглянул на тенсая, что не скрылось от его внимания. — Ну, наш малыш, видимо, действительно, не хочет... Можешь взять, Эйджи. — Ня! — обрадовался парень, протянув руку к мороженице, но ее тут же остановила другая рука, принадлежащая Эчизену. — Кикумару-семпай, извини, но... это мое, — и пододвинул мороженое к себе. — Эээ? — не понял Эйджи, обиженно надувшись. — Так не честно, ня! — И стал жаловаться Ойши на свое несчастье. Ребята же решили, что им никогда не понять Эчизена и его привычек, и постепенно вернулись к оставленной теме разговора. Фуджи улыбнулся. — Что? — буркнул Рема, облизнув ложку. — Нет, ничего, — мягко ответил семпай. — Вкусно? Мальчик попробовал натянуть кепку еще ниже, но ниже было некуда. Ему казалось, что Сьюске видит его насквозь. — Угу, — невнятно пробормотал Рема. — О, я рад, — Фуджи так и просиял заботой. А потом подключился к разговору остальных, оставив Эчизена наедине с самим собой. Мальчик снова посмотрел в окно на белый слепящий шар и, когда очередная порция мороженого оказывалась на языке и медленно таяла, ему казалось, что он по кусочкам ест это самое солнце со вкусом холодной ванили. Отпраздновав очередную победу в кафе, Сейгаку, под успешной агитацией Ойши, решили вместе побродить по городу. Ну, может, конечно, не все были согласны... Рема был категорически против и стал столбом, засунув руки в карманы. — Не хочу тратить время на это, — заявил он, недовольно глядя на ребят. — Опять капризничаешь, а, Рема-кун? — вдруг прозвучало над самым ухом, так сладко-угрожающе и с таким ударением на обращение, что по спине пробежал холодок. Пока он пытался отойти от неожиданно прозвучавшего ТАКОГО голоса невесть откуда взявшегося позади него Фуджи, тот его уже деликатно тащил под руку ко всем остальным. И как бы мальчику не хотелось домой, что-то наподобие страха перед тенсаем не давало ему тут же вырваться и уйти прочь, благоразумно оберегая от нехороших последствий. Он глубоко вздохнул и поплелся впереди команды, раз позади шел Сьюске. — По-моему, Фуджи что-то задумал... — обеспокоено шепнул Ойши на ухо Эйджи. — Угу, — кивнул он, задумчиво смотря на тенсая. — Ты тоже заметил, Ойши? — неожиданно вмешался Инуи. — Я тоже, — подал голос Кайдо, топая позади них. — Эй! И я! — крикнул на него Момоширо, сведя на переносице брови. — Нифига ты не заметил, придурок! — Шшш! — шикнули им, призывая к тишине. Фуджи взглянул на них, улыбаясь: — Что-то случилось? — Нет, совсем ничего, — тут же улыбнулся Ойши, шутя отмахнувшись. — Хорошо. Все облегчено вздохнули и на время оставили тенсая в покое, не заметив его улыбку, которая была чуть шире и довольней обычной. Через некоторое время, когда ребята прошли весь парк, они оказались у городской набережной, что вызвало бурную реакцию Така-сана. Он долго что-то восхищенно говорил и вспоминал, а потом неожиданно изрек: — Ребята! Кто за то, чтобы провести маленький круиз по реке? Я плачу! B честь нашей победы и в знак сожаления о том, что суши сегодня накрылись... — последние слова прозвучали грустно и виновато. — Хорошая идея, Така-сан, а за суши не стоит беспокоиться, все хорошо. — Сьюске, как всегда умел поддержать друзей и заодно подначить других на интересующие его идеи. — А что, я не против! — сказал Момо, уже явно приплясывая от нетерпения. — И я! И я! — запрыгал Эйджи. — Ну, что, Тезука? — глядя на капитана, спросил Ойши. — Да, — кивнул он, и все направились к пристани. — А меня не спрашивают... — заметил Рема, обещая себе, что никуда больше с ними не сунется. Сидя на скамейке возле левого борта, Эчизен изучал дощатую палубу корабля. А что еще оставалось делать? Подобно остальным членам команды пялиться за борт ? Нет, он просто решил подождать, когда эта каторга, наконец, закончится и можно будет спокойно уйти домой. А солнце тем временем уже садилось, игриво прячась в ветвистом горизонте пышных крон, обливая небо вечерним медом запаха спелых мандарин. На палубе послышались тихие шаги. Рема поднял голову и к нему на колени опустились чьи-то локти. Он вздохнул. Фуджи устроился локтями на его коленях, удобно уложив голову на ладонях и лукаво улыбнувшись — Что, Фуджи-семпай? — еле выговорив, попытался заерзать на месте Рема. — Рема-кун, почему ты такой капризный и необщительный, а? На данный момент, по мнению мальчика, такое поведение тенсая уже ни в какие рамки не лезло, и это заставляло его нервничать и чувствовать себя неловко. — Ну, Эчизен-кун? — щелкнул по козырьку кепки, но все с той же улыбкой, Фуджи. "Он сейчас похож на старого извращенца, когда тот читает свое порно", — заметил Рема, собираясь ниже натянуть козырек кепки. Но только он занес руку, как ее перехватили, а кепка вдруг оказалась захваченной семпаем. Улыбка Сьюске в этот момент чем-то отдаленно напоминала улыбку Чеширского кота. Парень помахал рукой в воздухе и натянул кепку на себя козырьком назад. — Ну, вот, Рема-кун, теперь она у меня и ты ощущаешь себя растерянным без нее, да? Нэ, что будешь делать: молчать или все же ответишь мне? "Он определенно похож на кактус",— понял Рема. — Фуджи-семпай, верни мне ее, — стараясь, чтобы голос звучал как можно безразличней, попросил Эчизен. — Ммм...— протянул тот в ответ. — Не думаю, что это будет так легко. Тенсай приоткрыл глаза и в них, словно вспышкой блеснула хищническая синева, заставив Рему вздрогнуть. "Ну, я же его не боюсь, ведь так?.." — самоубежденно сказал сам себе Рема, немного струсив. Сьюске встал и глянул на столпившихся возле левого борта друзей, которые увлеченно о чем-то спорили, а после тихо сказал: — Хочешь обратно свою кепку? Тогда забери ее у меня... — И, оставив мальчика одного, присоединился к ребятам. Пара вдохов и выдохов, и одна единственная мысль: "Я обязан ее вернуть. Просто, без причины". Раздался удивленный голос Кикумару: — Фуджико-тян, у тебя кепка Эчизена?! О! Он тебе ее подарил, да?! — Да, Эйджи, подарил, он такой до... — Ня! Чиби! Ты такой добрый! — разошелся парень, повернувшись к Эчизену и улыбаясь до ушей. — Но я тоже хочу такую! Эй, малыш! — во все стороны махал руками Кикумару. Мальчик встал и решительно направился в сторону команды, а если точнее — в сторону тенсая. — Фуджи-семпай, нам надо поговорить. — Эчизен смотрел прямо в его глаза, только бесполезно — они закрыты. — О-оо! — притворно удивился тот. — Я ЗА. А о чем, Рема-кун? Эйджи тоже заинтересованно навострил уши, прислушиваясь к их разговору. — Наедине, — с нажимом уточнил Рема. — Да?? — Сьюске перестал улыбаться, даже удивленно распахнул глаза, и мальчик подумал, что на мгновение почти ему поверил. — Няяя, — раздалось обиженное сейгаковского акробата. — Говори, у меня нет тайн от Эйджи, — сказал тенсай, весело похлопав Кикумару по плечу. — Нет, Фуджи-семпай, наедине, — настойчиво повторил Рема, выговаривая каждое слово, потому что не хотел, чтобы вмешивались посторонние, хоть и в такой, по сути, ерунде. А семпай явно на него имел зуб, но вот за что, мальчик не мог понять, однако хотел это выяснить. Он попытался потянуть Сьюске за рукав, но лишь схватил пустоту... тенсая не оказалось рядом. Опешив, Эчизен моргнул пару раз, в надежде, что наваждение исчезнет, но семпай так и не появился. Рема заметил, как тот уже был среди остальных членов команды и уже о чем-то увлеченно разговаривал. Рема стал раздражаться не на шутку, чему даже не мешала внешняя миловидность Сьюске, и к тому же... К тому же, у того до сих пор Ремина любимая белая кепка. В итоге вышло то, что во время всего путешествия на судне, Рема то и дело пытался отловить тенсая и поговорить с ним, а тот, в свою очередь, легко и естественно удирал от него. Но Фуджи не был бы Фуджи, если бы легко позволил себя поймать, тем более, когда в голове такой потрясающий план, и стоящая того цель. Мальчик только и успевал окликать Сьюске, но как только доходил до него, как тот враз оказывался по другую сторону его досягаемости, уже втянутый в какой-либо спор Момо и Кайдо, или же обсуждая что-то в компании Инуи с Ойши. В конце концов, Эчизену это настолько осточертело, что он напролом зашагал через друзей, резко схватил тенсая за рубашку и потащил на корму корабля, где была относительная тишина, нарушаемая лишь звуками волн, и где никого не было, чтобы семпай мог легко ускользнуть в очередной раз. — Что это с ними, м? — спросил озадаченный Кикумару, хрустя сухариком, проследив за уходящим Эчизеном, тащившим за собой Фуджи. — Не знаю, но думаю, они разберутся и без нас, — вздохнул Ойши. — Ага. Но Чиби такой взволнованный... Когда Рема оттащил, странно не сопротивляющегося Фуджи на достаточно спокойное для разговора место, отпустил его и твердо сказал: — Мне надоело это. — Мне тоже, — улыбнулся Сьюске. — Что надоело? — не понял Эчизен. — А что тебе? — вопросом на вопрос ответил семпай. Рема подумал, что все как-то неправильно получается, и что это его только что протащили через всю палубу, чтобы выяснить происходящее. — Верни мою кепку. Мне надоело бегать за тобой весь вечер. — М-мм? — Сьюске улыбнулся еще шире. — Да, ты сегодня был подозрительно общителен... со мной. Решил исправиться? — Кепку, Фуджи семпай, — настаивал мальчик. — Возьми, — ответил он, не двинувшись с места. — Ты выше меня, семпай. – А в голове промелькнуло тревожное: "Он что-то задумал". На что Сьюске лишь постучал пальцем по козырьку. Ситуация напоминала такую, когда Рема обычно играл с Карупином его любимой игрушкой, и теперь ему казалось, что он понимает, как чувствовал себя кот. Но выхода не было. Эчизен сделал пару шагов, оказавшись в опасной близости от парня, и, приподнявшись на носочках, потянулся за кепкой. Фуджи же неожиданно нагнулся и еле слышно прошептал Реме на ухо: — А мне надоело, что ты не обращаешь на меня внимание. — Его глаза были открыты, и он по-прежнему улыбался. Так и застыв, с протянутыми руками, мальчик удивленно моргнул. Тенсай отстранился. — Что такое? — Фуджи сам снял кепку и одел на голову Эчизену. — Что ты сейчас сказал, до этого? — недоверчиво, с недоумением в золотистых глазах, спросил Рема. — Ну... да это уже и не имеет значения, — наигранно смеясь, ответил Фуджи, развернувшись и уходя обратно, на нос корабля. — Фуджи! — крикнул мальчик. Семпай замер на полушаге, потому что Рема впервые к нему так обратился. — Что ты имел в виду? Эчизен стоял такой необычно-недовольный и потерявший все свое хладнокровие, даже щеки порозовели, если приглядеться. И у Сьюске сдали все нервы и тормоза. Ой, кажется это плохо... Несколько медленных шагов, потом все быстрее и шире. Фуджи замер лишь тогда, когда Реме, припертому к скамейке, ничего не оставалось, как сесть и ошеломленно смотреть на семпая и его странные действия. "Кажется, что-то будет", — мелькнула беспокойная мысль. А над закатным кораблем, неугомонно крича, в это время парила стая белоснежных чаек. Они мельтешили в воздухе, то зависая, то пикируя вниз с крутым откосом вбок, не отставая от корабля. Рема сидел и молча изучал дощатый пол, не имея понятия что делать. Сьюске же, когда подошел к Эчизену вплотную, так и замер, стоя и не решаясь заговорить. — Рема, ты видел когда-нибудь рыжих чаек? — Спросил он и тут же продолжил: — А я вот вижу — прямо над нами. "Рыжие чайки?.." Эчизен посмотрел вверх и слегка сощурился при свете закатного солнца. Над ними и правда летали рыжие птицы — птицы, цвета сегодняшнего заката. Но полюбоваться этим ему не дали. Прямо перед его лицом возник семпай и легко коснулся губ Ремы поцелуем. Сознание мальчика должно было вопить в этот момент, а тело активно сопротивляться, но глаза тенсая — затягивающие в плен омуты невероятного аквамарина, сейчас манили и завораживали, подчиняя себе. Рема даже перестал дышать, до самых кончиков пальцев ощущая последствия мягких губ Фуджи и гипнотически завораживающего взгляда. Но это длилось недолго. Семпай отстранился ровно на столько, чтобы прервать поцелуй, и мальчику почудилось, что довольная улыбка заплясала на лице Сьюске. Даже не заметив, что покраснел, Эчизен, прищурив глаза, отвернулся к алеющему солнцу, лишь бы не смотреть сейчас на тенсая. "Что это такое было... сейчас?.. Он ведь не всерьез это делает? Он же не девушка! Не понимаю..." — Эм-мм... Фуджи-сем... — указательный палец тенсая прикрыл губы Ремы, не дав тому договорить. — Собственно, о чем я и говорил, Рема-кун. Может быть... — он развернулся, уходя, — ты станешь более внимательным, тогда НАМ станет интересно. Ведь это было необычно, так? И даже, наверное, приятно?.. — на последних словах он оглянулся через плечо. Мальчик деловито отвернулся и, помолчав, тихо пробурчал: — Может быть... Улыбка Фуджи стала еще шире, но Эчизен ее уже не мог видеть. Тенсай же радуясь своей победе, мысленно отметил галочкой один из пунктов в своем плане. Осталось всего ничего — сделать мальчишку своим.