Потребность в объятиях

             На улице уже давно темно, лишь тусклые фонари освещали дорогу Побрацкому, который медленно шел с пакетом в руках. Сегодня ему ужасно повезло с ценниками в магазине. Спустя небольшой промежуток времени цена на лапшу парня наконец устроила. И, скорее всего, Олежа снова будет читать лекции о будущем гастрите. А Дима, как всегда, засмотрится на его смешные кривляния, поедая вилкой фастфуд. Перед тем как зайти внутрь общежития, парень поднимает голову, чтобы проверить своего мальчика, что обычно по вечерам сидит на подоконнике. Вот только Дима все чаще начал подмечать еще одну деталь, которая проявлялась прямо сейчас. Олежа все так же сидел на подоконнике, но смотрел он совсем не на улицу, а куда-то в пустоту и чему-то хмурился. Он крепко прижимал свои руки, тем самым обнимая себя, а в глазах читалась грусть. И такое поведение брюнет замечал не в первый раз. В первые он увидел такое, еще когда не мог поладить с духом. Он видел, что что-то не так, но чисто из-за принципов старался не замечать его. Немного постояв так еще, Побрацкий поплелся вперед ко входу.

***

      Дверь в комнату со скрипом открылась и парень прошел внутрь, обращая особое внимание на сидящего перед ним приятеля. Заметив зашедшего, Олежа ослабил самообъятие. Теперь его руки касались предплечий, продолжая поглаживать себя, на это раз большим пальцем, показывая, что призрак все еще чувствует себя нехорошо. — Привет. — начал первый Дима, выкладывая энергетик в холодильник. Чуть улыбаясь, призрак приветствует того в ответ, замечая его «продукты питания» в руках. — Ты снова за свое? — Я так и знал, что ты это скажешь, — ухмыляясь проговаривал шатен, подходя к ближе к собеседнику. — Тебя ничему жизнь не учит. — хладнокровно ответил Душнов, бросив печальный взгляд на город. Побрацкий все мялся рядом, пытаясь подобрать слова для важного разговора. Пока Дима не начнет диалог первым, Олежа так и продолжит кукситься, он никогда не начинал первым рассказывать о своих переживаниях. И единственное, что пришло на ум это банальный вопрос о самочувствии: — Как ты? Дух непонимающе поднял глаза на Диму, что аккуратно присел рядом с ним. — А к чему вопрос? — неловко улыбаясь, спросил Олежа. — Да просто интересуюсь, — продолжил шатен, потирая шею — одну вещь начал в тебе подмечать. Аккуратно подходя к теме продолжал говорить он: — Ты, это, не подумай, что я осуждаю, как ты обычно думаешь. — Да говори уже. — Я заметил, что ты какой-то грустный что-ли, задумчивый. — нерешительно проговорил студент последние слова — Я имею в виду, что ты постоянно обнимаешь себя и порой смотришь так, будто сейчас расплачешься… Вот и решил затронуть эту тему. Призрак удивленно смотрел на неловкого друга, наблюдая как тот отводит взгляд или пытается говорить разборчивее, но в итоге под конец предложения затихает. — Ого, с каких это пор ты стал таким сентиментальным? — Да блин, Олеж, ну ты, как всегда. Тобой начинаешь интересоваться, ты тут же тему меняешь. С таким меланхоличным соседом уж, конечно, станешь сентиментальным. Дима бы почаще затрагивал темы самочувствия с Душновым, но то ли какие-то внутренние принципы мешали, то ли не мог подобрать слова. А потом Олежа начинал улыбаться каким-то мелким вещам, вроде дружной семьи, проходящей мимо, и будто проблема исчезала, значит можно не обговаривать. Только в глубине души парень понимал, что ошибается в таком предположении. Призрак снова глянул на атмосферу за окном, как бы обдумывая ситуацию перед тем как сказать. Он тихо вздохнул. — Эта привычка у меня начала чаще проявляться после смерти, — после недолгого молчания, дух продолжил чуть тише — хотя и при жизни тоже была достаточно часто. Побрацкий все смотрел на Олежу, ожидая чего-то большего в его истории. — Я так делаю, когда расстроен чем-то или если просто грустно, хотя это одно и то же. Это типа как утешение что-ли. — в знак неопределенности пожал он плечами, а после бросил интересующий взгляд на Диму — А что тебя в этом так заинтересовало? Брюнет же тихо сидел рядом, обдумывая сказанное Олежей. Душнов думал, что тот снова начнет шутить или издеваться, вставляя фразы по типу «Твой очередной комплекс». Уже глубоко внутри он начинал жалеть о сказанном, а пальцы впивались в край завернутого рукава рубашки. — Но ты ведь понимаешь, что теперь ты не один? — спросил парень, чего дух не ожидал услышать. — Ну да, — очевидно ответил он — ты меня видишь. Дима встал с подоконника и подошел ближе к приятелю, протянув руку к его плечу. — Могу я? — недоговаривая вопрос, он знал, что призрак его поймет. Олежа позволил прикоснуться к себе, становясь осязаемым. Приятный холод окатил брюнета после того, как коснулся духа. Будто прохладный ветерок в теплую погоду веял по тебе. Погладив друга по плечу, он прижал его к себе в объятия, утыкаясь носом в бледную шею. Не ожидав таких действий, Душнов опешил, но после объятия принял. Лишь прижимаясь сильнее к теплому телу, он обвил хвостик вокруг ног Побрацкого. — Просто раз ты не один, — продолжил толкать речь парень — это значит, что при любой ситуации, где тебе нехорошо, ты можешь получить мою поддержку. Я хоть и не психолог, но выслушать могу. Ты только не молчи… Слышишь? Призрак слышал каждое сказанное ему слово. Ему слишком долго не хватало таких простых, но важных объятий. Побрацкий лишь пустил свои пальцы в мягкие патлы, бережно поглаживая макушку. Олежу часто притесняли за его нужду в тактильности. Парень любил чрезмерные касания, объятия, но отец считал, мол это не по-мужски и нужно держать себя в руках. Даже сестра не нуждалась в настолько частом контакте, «А она девочка» — говорила мама. Из-за чего парень чувствовал себя странным и отчужденным. А после смерти, он понял, что больше не сможет ни с кем контактировать. Эти касания были последней надеждой на утешение. — Спасибо. — проговаривал тихо Олежа Этого было достаточно, чтобы почувствовать себя нужным.