Тик
Тик
Тик
***
Я резко открыл глаза. Что-то белое ярко светило мне в глаза, что мне пришлось сначала зажмуриться, пока не привыкну к освещению. Голова гудела, а тело в районе груди и живота жутко ныло. По привычке я повернул голову, чтобы взять с тумбочки очки, но сначала удивился, тому что окно как-то странно выглядит, как и вся моя комната. Я попробовал поднять руку, но сил практически не было. Кое-как я смог поднять перед собой руку и нашарить очки на тумбочке, надел их и…Где я?
Я вздрогнул от неожиданности. Это место не было похоже на мою комнату, хоть мне сначала и показалось обратное. Я начал осматриваться. Надо мной, иногда моргая, светила лампа, как в каких-то офисах. Перед моей кроватью в нескольких метрах у стены стоял огромный стеклянный шкаф с разными бутылочка и банками. Лекарства? Слева от него в углу стояло комнатное растение, возможно фикус, но я не разбираюсь. Над растением располагались те самые тикающие часы. На тумбочке, где я нашарил свои очки стоял стакан с водой, какая-то книга, ваза с цветами и потрёпанный блокнот с карандашами, похожий я нашёл в коридоре своего дома. Но меня удивила больше капельница, что стояла ближе к моей, как я уже понял, койке. На ней располагался мешочек с какой-то красной жидкостью, не хочу об этом задумываться. Я лежал на больничной койке с полностью белым постельным бельём, как будто я лежал не в тёплой постели, а в сугробе. Как я сюда попал? Вообще не помню недавние события, которые могли бы хоть как-то помочь. Я повернулся налево и увидел Полину, мирно спящую на соседней койке. Она лежала на боку спиной ко мне, так что я никак не мог увидеть что с ней могло случиться. Что она здесь делает?! Я попытался позвать её по имени, но ничего? Я как будто не говорил, а скулил, как умирающая собака на морозе. Я ничего не мог произнести. Сколько времени? На улице вроде ночь, но свет почему-то горит, хоть и только лампа надо мной. Я посмотрел на часы, время было в районе часа ночи, почему тогда свет включён? Странно это всё. Что вообще произошло, что мне угораздило попасть в это место, да ещё и с Полиной. Я помню только, что мы пошли к ней домой после школы. Дальше всё как в тумане. Спустя какое-то время меня видимо заметила медсестра, и пошла звать доктора. Он пришёл довольно быстро и взял какую-то планшетку с листочками. Он тщательно проверял моё состояние и мешочки на моёй капельнице, а потом отправив её зачем то, задал мне вопрос: — Ты ведь в курсе почему ты здесь? Я отрицательно повертел головой. — Чтож тогда я сейчас скажу тебе. Дело в том, что нам позвонили из соседнего посёлка, откуда мы тебя и забрали с твоей соседкой по палате, ты находился без сознания несколько часов. Ты был атакован одним из учеников шестого класса, возможно даже своим же одноклассником. Нанесено примерно где-то пять или шесть ударов ножом в область груди и живота. Тебе очень повезло, если бы ударов было больше, что могло повлечь за собой также и ранение жизненно важных органов, или бы мы приехали позже, то ты скорее всего бы умер от потери крови. Твоё состояние всё ещё желает лучшего, но думаю ты быстро поправишься. Приезжали твои родители навестить тебя, принесли блокнот и книгу для тебя. Сейчас ты очень слаб, да и ещё после операции, поэтому тебе стоит поспать. Доброй ночи, завтра я приду снова тебя проверить. Я слабо улыбнулся и кивнул, доктор вышел из комнаты, выключив свет в столь позднее время. Я также еле как снял свои очки и положил на тумбу. Я смотрел в потолок и задумался, вспоминая, что произошло. Я вспомнил, что происходило у Полины, как у неё случился срыв и как я убежал, как трус, оставив её амулет в коридоре с испугу от страшных сказок её деда. Вспомнил Ромку на перекрёстке с перекошенным от злости лицом, его угрозы. Его тело, нависающее надо мной и удары острой бабочкой, а потом я услышал крики и видимо потерял сознание. Полина пришла во время драки и подралась с ним? Неужели она сейчас лежит слева от меня по этой причине? Как всё это жутко, мне не по себе. Надо будет извиниться перед ней, когда проснусь, спросить про события. Так, погрязнув в свои мысли, я уснул.***
***
Я проснулся. Судя по часам на стене, было часов одиннадцать утра. Ух, долго же я проспал. Боль в голове почти утихла, но раны все равно горели. Я смог без больших усилий найти и надеть очки и осмотреть комнату. Цветок казался немного поникшим, видимо его не часто поливали. Жидкость в капельнице была заменена на какую-то прозрачную. Почему-то только сейчас я заметил спящую на моих ногах девочку. Полина! Она видимо ждала, пока я проснусь. Я был бы рад с ней поговорить, особенно после вчерашней тревоги и смутных воспоминаний. Она лежала и мирно спала. Я решил разбудить её, поглаживая по голове. Она немного сжалась, как будто просила будильник поспать ещё пять минуточек перед подъёмом. Она сонно подняла голову, но как только увидела пробужденного меня, сразу же взбодрилась. Она резко встала и обняла меня, что-то бормоча себе под нос, было похоже на всевозможные извинения. Я обнял её в ответ, ведь я действительно боялся за неё после того вечера, рад что всё с ней хорошо…хотя нет. Как она здесь очутилась? Я не помню, чтобы мы шли по улице вместе вечером. Она вдруг заговорила, отпрянув и взяв меня за руку: — Тош, прости, я не хотела чтоб так вышло. Прости, что расплакалась прямо при тебе, я просто очень распереживалась и твой быстрый уход и… На ее глазах выступили слёзы. Так хочется снова её обнять, выслушать и теперь наконец-то попробовать помочь ей, а не сбежать. В этот момент она выглядела, как бездомный котёнок, которого хотелось пожалеть и отвести домой, согреть и никогда не отпускать, чтоб он чувствовал себя в безопасности всегда. Она немного успокоилась и спросила, шмыгая носом: — Извини, наверное, ты бы хотел узнать, что случилось или ты уже знаешь?.. — Н-нет…не знаю Мой голос уже прояснился, я больше не скулил как вчера, но голос был негромкий и немного дрожащий, как будто болело горло. — Вообщем, давай я тебе расскажу…***
На улице был чёрный мрак, только горящие окна и фонарные столбы давали какой-то свет в этой пустоте, что зовется глушью. Девочка двенадцати лет бежала со всех сил через сугробы и неочищенную дорогу. Она настолько торопилась догнать кого-то, что не до конца застегнула своё пальто и забыла шарф, хотя и был мороз. Она приблизилась к одному из проселочных перекрёстков и увидела такую картину: Тот самый хулиган, которого она ещё утром отшивала и прогоняла по сплетням старосты, сейчас со всей силы втыкал в самого дорогого ей человека свой нож-бабочку, тем самым лишая её любовь жизни. До встречи Антона в школе она не думала, что кроме кто-то её дедушки вставал на место любимого человека, но он всё изменил. Он стал её первым другом в школе, её первой влюблённостью. А сейчас она видит, как этому человеку причиняют смертельный вред. Она устремилась в их сторону и со всей силы дала Пятифану удар в нос, пока тот отвлёкся на жертву. В то время пока он потирал место ушиба и кровь снегом, она отволокла Антона в сторону и начала попытки привести его в чувства. Парню нанесли несколько повреждений и он истекал кровью. Паника охватила ее тело и она начала кричать на весь посёлок о помощи, чтобы хоть кто-то вызвал подмогу и спас близкого человека. Роман всё-же пришел в чувства через какое-то время. В приступе безумия он начал рычать на Морозову: — Даже так…даже избавиться от него не достаточно?! Почему ты просто не можешь выбрать меня?! Ты никогда не принимала мою любовь, и сейчас даже когда его нет, то ты также выберешь его?! СЕРЬЁЗНО?! Хах…ну тогда уж лучше ты не достанешься никому! Он резко поднялся и попытался ударить её ножом, но при попытке увернуться он все равно попал ей в плечо, нож был очень острый и глубоко вонзился в кожу. Она вскрикнула от боли и попыталась оттолкнуть его от себя. Отпрянув, он снова атаковал её, но её попытка оказалась более удачной для неё, он задел лишь щёку и нос. Вдруг послышались гудки полиции и виднелись синие и красные мигалки. Кто-то все-таки вызвал полицию! Удар! Острая боль пронзила тело, железная бабочка воткнулась девочке в правый бок. Рома всё-же смог задеть её. Она упала и сжалась от боли и холода. Одноклассник просто маниакально смеялся, он явно был рад своей «победой», хоть рана и не была смертельной. Все немного помутнело, голова закружилась. Были слышны крики офицера полиции и ругательства Ромки. Всё что хотелось сейчас это помощи и спасение Тоши, она хочет так много ему сказать, так хочет обнять и извиниться. Что было дальше она тоже плохо помнила, помнила приезд семьи Петрова. Помнила белые халаты врачей и автомобильную поездку в машине скорой помощи. А позже её отправили на операцию, чтобы зашить рану. Дальше она проснулась на больничной койке. Время было примерно десять часов вечера. Разговор с врачом она забыла, сейчас её волновало лишь состояние Антона. В тот момент его не было в палате, с ним возились врачи. Она кричала и ругалась в приступе паники, пытаясь хоть что-то выяснить. Видимо из-за расспросов и сильного волнения медсёстры дали ей успокоительного. Проснулась сонливость. Время приближалось к одиннадцати. Сон.***
После рассказа наступила гробовая тишина, только тиканье настенных часов и тихое шмыганье Полины хоть как-то наполняли звуками комнату.***
Она всё время хотела попросить прощения за произошедшее, хотя таковой её вины не было. У неё никогда никого не было кроме дедушки из друзей. На переменах она проводила время одна, смотря в окно или рисуя что-то в блокноте. Из записей в анкете были только она, Антон и Ромка, который видимо просто выпросил у неё эту тетрадку, а она из-за своего мягкого характера позволила. Полина всегда хотела сбежать, ведь посёлок буквально гнил, как и люди в нём, она хотела этого избежать, увидеть другие места и новых людей. Первым как раз и стал Антон, он приехал из большого города, он не прогнил ещё этим посёлком. Она могла поговорить с ним на любые темы, включая творчество, поделиться своими чувствами по телефону. Хоть что-то хорошее в её жизни наконец-то произошло, поэтому отпускать она его не хотела. Он был её лучиком света, как для Антона была его сестра. В тот момент с его уходом накатила паника. Что я сделала не так? Всё же было хорошо? Что случилось? Она сломалась, ей хотелось только плакать. Только плакать и быть рядом с ним, не терять, она уже не могла держать свои эмоции в себе. А потом она и вправду чуть его не потеряла…***
Я тихонько взял её руки в свои ладони. Она посмотрела на меня своими заплаканными глазами, полными сожалениями. На лице виднелись пластыри, а часть щеки была накрыта какой-то белой ваткой, которая промокла от слёз. Я глубоко вздохнул и начал свой монолог: — Поля, прошу тебя, не извиняйся. Я сам вин-новат, мог сказать настоящую причину ухода, а я просто испугался и удрал оттуда, когда т-тебе требовалась поддержка. Я-я мог остаться с тобой и поговорить, попробовать помочь. Мне ж-жаль, что я ушёл, а теперь ты еще и пострадала от меня от эт-того Ромы. Но теп-перь я обещаю тебя не бросать, в какую с-ситуацию мы бы не попали. Она хихикнула сквозь слёзы: — Нам обоим есть за что извиниться, правда? Рада что ты мы друг друга поняли, Тоша! Тогда я тоже обещаю всегда быть на твоей стороне! Последнюю фразу она очень воодушевлённо сказала, как герой из детских приключенческих романов. От этого мы оба засмеялись, как тогда, когда я провожал её в первый раз, я очень скучал по этому мелодичному смеху, хоть и его фальшивили небольшие всхлипы от пролитых слёз. Она вдруг резко меня обняла, так тепло и приятно. Хотелось вечность находится в таком положении и никогда не отпускать. Я прижался к ней в ответ. Какое-то время мы сидели в таком положении и разговаривали по душам, могли просидеть и несколько часов, но пришли мои родители и сестра навестить меня.***