Наконец ты мой...

«Наконец ты мой» - подобная мысль пронеслась стрелой в голове Осаму и на его лице появилась злорадная ухмылка. Наконец он поймал его. Эта мысль не могла не радовать мужчину. - Эй, Осаму, долго ты собираешься держать меня взаперти, да ещё и в наручниках? Хотя меня несколько заводит, что ты так долго стремился к своей цели, и наконец плохой парень пойман, да? – Достоевский хрипло рассмеялся, игриво глядя на шатена. Кареглазый нервно поправил галстук, так как от тона Фёдора ему стало не по себе. Этот человек был чертовски умён, и он не дал бы так просто себя поймать. Полицейский понимал это, вот только не мог выбить из него его мотивы. Узнать правду не помогало ровным счётом ничего – ни голодовка, ни пытки, ни нахождение взаперти. - Ты забываешь, с кем говоришь, Достоевский. - Ох, простите моё косноязычие, мистер страшный полицейский. – произнёс Фёдор наигранно наглым голосом. - Смени тон, иначе я… - Иначе что? – брюнет расплылся в довольной улыбке. - Не провоцируй меня, Дост. Тебе не понравится, если моё терпение лопнет. Итак, вернёмся к допросу. Ты дал себя поймать, после полностью признав свою вину. Зачем? В чём смысл? - Как много вопросов… Какой ты скучный… Даже слишком правильный, до тошноты… - изображая зевок, мужчина прикрыл рот рукой. - Отвечай на поставленный вопрос. – сдвинул брови Осаму. Достоевский вновь издал смешок, глядя словно сквозь Дазая, упорно делая вид, что его не существует. Выдохнув, мужчина вышел из комнаты для допросов, и запер дверь. - Когда-нибудь ты поймёшь, на что готов даже самый отъявленный злодей, лишь бы быть ближе к любимому человеку, Осаму… - наблюдая, как тот уходит, с еле слышной горечью в голосе прошептал Фёдор.