Встретимся вновь

Утро в покоях императора наступило сразу же, стоило первым солнечным лучам показаться из-за горизонта. Стражи, дежурившие за ночь, торжественно сменялись новыми, внимательно следя за каждым движением в пределах покоев. Стоило явиться непослушному юнцу в военный лагерь, как императору наконец удалось поспать спокойно пару тройку часов. И вот наставник, военные советники и сам император уже во всю обсуждали план действий на предстоящем поле битвы. Чудо это же, или нет, но за ночь императору пришла одна мысль о том как же всё обыграть в свою пользу. Вэй Усянь хоть и тёмный заклинатель, и в военной стратегии особо не смыслит, но он главный козырь Сяньлэ. Пусть наставник и возражал, но он позволил ему присутствовать на обсуждении военных действий. — И что же вы хотите предложить, Ваше Величество? Глядя на карту, император поднимает задумчивый взгляд окидывая всех присутствующих. Те в свою очередь терпеливо ждут ответа. — Обычно, отец шел в лобовую атаку, но я предлагаю сделать наоборот и применить оборонительную тактику сменив правила. Местность нам благоволит. И так как у нас мало людей, предлагаю сделать так — указывая на карту, император проводит указательным пальцем линию — в первые ряды мы разместим лучников, беспрерывно будет происходить обстрел. Если подумать логически, после такого обстрела пойдет отступление. После, Вэй Усянь поднимет мертвецов и те ринутся в бой. Для этого выкопаем углубления, поставим заграждения. И если настанет момент когда мертвецы окажутся бессильны, в бой вступят живые солдаты. Думаю так мы сможем сократить убийства живых. — Мертвецов в первые ряды? Разве это будет разумно? — Наставник так и выражая недовольство и недоверие в сторону Вэй Усяня хмурится — А если он решит обмануть нас? Мертвецы в любой момент могут выйти из-под контроля и напасть на нас самих. — Я учёл это, он не посмеет. Верно, Вэй Усянь? Мужчина скрестив руки, расслабленно покручивавший флейту после вопроса и обращенных на себя взглядов почтительно склоняет голову. Император заключил с ним сделку. В случае злого умысла, Вэй Усянь тот час же погибнет на месте от его меча. О предательстве не может быть и мысли. — Вы абсолютно правы, Ваше Величество. Ваш уважаемый учитель мне не доверяет, хотя у вас самого ручная лисичка в покоях. На вашем месте я бы не подпускал к себе таких коварных созданий. — Вэй Усянь указывает в направлении противоположного конца комнаты, где на постели под мантией лежит юноша. Вчерашним вечером он сам уснул в объятьях Хуа Чена, но проснулся первым. Обнаружив, что его лисенок всё еще в мире Морфея, Се Лянь решил не будить. Наложив барьер, чтобы не беспокоить разговорами так и оставил лежать в своей постели. Наставник на это ничего возразить не мог, потому и не обратил внимания, но с чего на это решил указать Вэй Усянь? — Я могу разглядеть его сущность. Это ведь лис? Причем весьма редкий. Они коварны и хитры, а вы так спокойно позволяете ему проводить ночь подле себя. На вашем месте я бы сомневался скорее в нём, нежели во мне. — Это не твоего ума дела! Ты переходишь все рамки приличий! — Решает вмешаться наставник, на что получает очередной взмах руки от императора. — Не стоит, наставник. — произносит он, обращаясь к Вэй Усяню. — Мы здесь, чтобы обсудить план, а не оскорблять друг друга. Я не спрашивал твоего мнения насчет своих людей, Вэй Усянь. Он не ручная лисичка, следи за своим языком. Кому мне доверять, а кому нет не твоего ума дела. Но что касается тебя, пусть ты и дерзишь, но ведь не глуп. И сам всё прекрасно понимаешь. — Было бы глупо, если бы вы не раскопали обо мне всю возможную информацию еще тогда когда я был схвачен в плен. — Верно. И имя Лань Ванцзы известно мне уже давно. Так же как и то что ты готов будешь пасть на колени за любую информацию об этом человеке. Вэй Усянь кивнул, понимая намек. Наставник тоже уступил, соглашаясь со словами императора. Обстановка успокоилась, и в комнате вновь воцарилась тишина, разбавленная лишь слабым шёпотом ветра снаружи. — И так, наставник, у вас есть возражения против моего предложения? — Император переводит взгляд на мужчину, тот всё также против, но спорить с императором так или иначе смысла нет. Тактика вполне может быть успешной и сыграть им на руку. Возможно это их шанс прервать это тяжелое время и сбросить оковы. После обсуждения и окончательного решения, все уходят. Император присаживается за стол, складывает руки и опускает голову на них, выражая видимое утомление. Не проходит и пары минут, как внезапно из тишины раздаётся сонное «гэгэ», словно нежный шепот ночи, заставляя императора внимательно обернуться. Мужчина взмахивает рукой снимая барьер. — Выспался? — спрашивает ласково. Мантия сползла с головы вниз, отчего пара лисьих ушек резко выпрыгнула из-под тёплой ткани. Потирая глаза, юноша тихонько кивает. Наряд краснее клёна малость помялся, беспорядок на голове напоминал воронье гнездо. Такой милый, что у холодного минутой ранее императора от такой картины на душе потеплело. Поднявшись, мужчина подходит к постели. Стоит однако оказаться рядом, как озорник схватив его за руку тянет резко на себя, захватывая в плен рук и ног. — Ах! Негодник, будь тише. От резкой боли в плече император так и охнул навалившись сверху. Заметив что-то неладное, лис под ним тут же навострив уши разжимает руки с волнением в голосе спрашивая — Гэгэ? Тебе больно? Правое предплечье и вправду побаливает. Однако Се Лянь решает просто игнорировать боль. Но в присутствии этого беспокойного лиса это бесполезно. Левое здоровое предплечье тут же несильно сжимают и они сменяют позиции. Лис усаживается сверху на бёдра императора и тянется к вороту одежд. — Эй, эй подожди! Неужели хочешь заняться этим прямо сейчас? — пытается отшутиться император, но лис не поддаётся на уловку. В его глазах искреннее беспокойство. — Гэгэ, у тебя там какая-то рана, а я так резко дёрнул. Эта шутка совершенно неуместна. — А кто сказал что это шутка? Игнорируя соблазняющие словечки, лис развязывает плотно затянутый пояс распахивая верхние одеяния. Сложен молодой император весьма недурно, изящное телосложение, словно скульптурная форма, вылитая из мрамора мастерским руками художника. Лишь на пару мгновений лис задерживает на нём взгляд и обращает всё внимание на предплечье. Бинты сняли совсем недавно, теперь там красовалась длинная полоса раны охватившая почти половину руки. Наверняка когда заживет останется шрам. — Гэгэ… — с жалостью в глазах юноша переводит взгляд с раны на императора, тот в свою очередь лишь вздыхает отворачивая взгляд. — Просто небольшая рана. Не стоит внимания. — Небольшая рана? Почему ты не сказал? — Хуа Чен нежно склоняется вперед, прикладывая руку к щеке императора и смотрит в глаза с некоторым недовольством. — На войне не укроешься от вражеского клинка. Вот и я не смог спрятаться, — Император кладет руку поверх руки лиса, — И как тебе сидится, лисенок? Удобно? Вот мне не совсем. — добавляет он, пытаясь сменить тему, и после тихого смешка, приподнимает голову указывая глазами вниз. Уловив суть этого взгляда, до лиса вдруг доходит понимание происходящего. Сидя сверху на бедрах, Хуа Чен, ерзая, вызвал у императора весьма опасные ощущения ниже живота. Он, вообще-то, тут волнуется, а Его Величество перевёл тему. Малость смущенный, юноша решает не поддаваться на уловки. — Гэгэ, сейчас не время заниматься такими вещами. Надо подумать о твоей ране. Я ведь волнуюсь. Чуть приподнявшись на локтях и склонив голову чуть вбок, с улыбкой, что так и говорит об очевидном, мужчина решает подразнить. — Такими вещами это какими же? М? Теряя терпение и уже не зная куда себя деть, лис решает подняться чтобы не сделать чего лишнего. У императора на этот счет однако иное мнение. Стоит Хуа Чену только двинуться, как оба его запястья крепко хватают возвращая на место. — Разве я отдавал приказ вставать? От улыбки господина, от голого тела и от всех этих прикосновений у лиса уже поднялась температура, и там внизу, ощущение дискомфорта нарастает с нешуточной силой. Он никогда не будет против разделить с ним ложе, однако разве сейчас это будет уместно. — Гэгэ, но разве сейчас… подходящее время? Приподнимаясь, император заводит руку за талию юноши, чтобы тот ненароком не свалился, и усаживаясь поудобнее прижимает к себе. Так близко, лицом к лицу, что горячее дыхание щекочет нос. — Конечно, не самое подходящее, скоро отправляться в путь. Но я соскучился, и всё это может подождать. Не волнуйся, никто нам не помешает. О последнем Хуа Чен по своей природе как и другие его сородичи никогда не заморачивался. И всё же перед ним не какой-то простолюдин, а император. Лишние глаза ни к чему. — Иди-ка ко мне. — с этими словами, император затягивает лиса в сладкий поцелуй. Рука с талии переходит к поясу, неспешно развязывая и распахивая ворот алого платья. Император одним ловким движением опускает с плеч юноши верхние одежды. Легкий толчок в плечо и юноша подается назад на спину. Зарываясь пальцами в длинные волосы, Хуа Чен притягивает своего господина еще сильнее углубляя поцелуй. Оба прижимаются к друг другу, обнаженной кожей к обнаженной коже. — Мм! Забыв о ране, Хуа Чен так сильно сжал плечо, что Се Лянь не удержался от стона боли. Однако останавливаться никто не собирался. Император навис сверху, усевшись лису на бедра, как ранее Хуа Чен сидел на нем. Мужчина протягивает руку касаясь кожи, плавно опускаясь ниже к животу. Затем с игривой улыбкой ловким движением пальцев дергает за кромку штанов что уже успели сползти чуть вниз. — Чувствую тебе тоже не терпится. Зная как сильно лисёнок боится щекотки, император легонько проводит кончиками пальцев чуть выше пояса. Хуа Чен заметно вздрагивает, съеживаясь. Внизу жарко, так еще и император решает подразнить. В самом деле испытание. — Гэгэ…- вздох нетерпения так и слетает с уст. — Ладно, шалости оставим на потом. — Опускаясь ниже, император вновь нависает сверху, чтобы прошептать на ушко, — Как желает мой Сань Лан на этот раз? Если я возьму тебя, то пощады не жди. Горячее дыхание так и обжигает лицо и шею. Сегодня его очередь отдать себя всего и без остатка. Руки ложатся мужчине на спину поглаживая вверх вниз и прижимая к себе лис шепчет уже Се Ляню. — Гэгэ, просто возьми уже своего непослушного слугу и научи уму разуму. Не теряя более ни минуты, мужчина резко выпрямляется отодвигаясь чуть назад и одним ловким движением стягивает с негодника штаны. А после и с самого себя. Лис по привычке решает перевернуться, однако тут же его ногу перехватывают задирая высоко вверх. — Гэгэ? Обнимая обе стройных ноги император проводит неспешно вдоль бёдер целуя и мягко поглаживая. — Что-то не так? Или уже передумал быть снизу? — Нет…просто непривычно. — Ох, ты об этом. — император заканчивает с поглаживаниями, опускает ноги и резким движением разводит те в стороны. — Сегодня я хочу видеть твое лицо. Оно так прекрасно в тот самый момент. Я хочу видеть все. Раньше, когда император проявлял инициативу, каждый их раз начинался с позы сзади. Однако сегодня Его Величество решил по-другому, вот и малость непривычно. — Ах, я совсем забыл про кое-что. — Что у него, что у его непослушного лиса возбуждение и не думало сходить на нет. Однако без какой-либо подготовки приступать к делу все же нельзя. — Ты ведь об этом, гэгэ? — Протянув руку к отброшенному в сторону халату и выудив из рукава небольшой бутылёк с прозрачной жидкостью лис улыбнулся. — Я не забыл. Взяв из рук бутылек, император встряхнув тот пару раз, усмехнулся. — А ты предусмотрительный. Вылив на руку прозрачное масло, мужчина приподнял одну ногу, закинув ту себе на плечо, затем парочка длинных пальцев скользнули вниз. От масла, пальцы без труда проникли внутрь. Немедля, император принялся разминать проход. — Гэгэ…поцелуй меня. Не прекращая действо, мужчина подался вперед. Звуки влажных поцелуев так и разносились по комнате. Страстно, жадно, не желая останавливаться, оба мужчин брали друг на другом верх. Пока Хуа Чен вдруг не подался назад прервав поцелуй. Стон удовольствия слетел с уст, когда император нажал на ту самую точку внизу. А потом еще раз и еще… С довольной улыбкой, император все продолжал касаться того же места. Пока юноша под ним обхватив его шею и затылок, не прошептал. — Аах! Гэгэ…как же хорошо. — Что ж, думаю достаточно. — Вынув пальцы, все также не опуская стройной ноги со своего плеча, мужчина вылил еще немного масла хорошенько распределив по всему члену. Тот уже давно стоял колом требуя разрядки. — Еще не поздно сменить позицию, лисёнок. Приподнимая за бедра и разводя шире ноги, с улыбкой предупреждает император, на что получает лишь отрицательный кивок. — Гэгэ, просто возьми меня. Поднимая длинные ноги так высоко, насколько возможно, мужчина нависает сверху. В ответ его крепко обнимают, когда член легко проникает внутрь. Не торопясь, император двигается глубже, но так, чтобы не причинять своему лисенку боль. — Не больно? Его Величество во истину мастер в этом деле, ведь боли практически нет. — Все хорошо. Член вошёл полностью, император убедившись, что все в порядке начинает неторопливо двигаться. Двое тел сплетаются в одно, его повелитель не шутил когда говорил о том, что пощады не будет. В самом деле, он даже не успевает вздохнуть когда Его Величество вновь начинает атаковать с новой силой. Остается разве что цепляться руками за простыни. Увы, не за плечи императора, там глубокая рана, про которую он не забыл. — Ах… Гэгэ! Очередной толчок приводит все тело в дрожь. Кажется, что эта сладкая мука подходит к завершению, однако на талию ложатся горячие руки. Се Лянь отталкивается от кровати лишь чтобы сесть и усадить сверху изможденного Хуа Чена. Се Лянь удерживает юношу одной рукой за талию, кончиками пальцев лаская лисье ушко, словно играя. Лисы в таких местах весьма чувствительны. Поглаживая, мужчина вновь принимается атаковать. От таких ласк и непрерывных атак по телу пробегается легкая дрожь. Хуа Чен протягивает руку к своему господину, зарываясь тому лицом в шею. Ему так хорошо, что хотелось бы нежиться в этих крепких объятиях хотя бы до конца дня. В идеале — постоянно и без конца. Стоит лишь подумать об этом, как в сердце просыпается опасное желание похитить императора и утащить его в свой мир. Пометить его своим сладким запахом и не отпускать из объятий ни день, ни ночь. Очередная волна удовольствия накрывает волной и на последних, особенно ярких вспышках удовольствия лис прикрывает глаза цепляясь на императора. Какое-то время, они прибывают в теплых объятьях, неспешно Хуа Чен покрывает лицо императора нежными поцелуями. А сам мужчина закрыв глаза наслаждается моментом близости. — Гэгэ… — М? — мужчина открывает глаза стоит услышать зов. Лицо его лисёнка отчего-то погрустнело. Что раньше, что сейчас Се Лянь всегда легко улавливал грусть или тоску в этих глазах. — Ты ведь не оставишь меня? Странно слышать такое от того кто ни слова ни сказав сам исчез на несколько лет. И появился тайком лишь недавно. Однако сейчас такой вопрос обоснован. Подняв руку, император запускает ту в чёрные как смоль волосы юноши, проводит нежно, мягко спускаясь к щекам. — С самого детства я только и знал что тренироваться день и ночь. И сейчас я правда рад что не сдался и дошёл до конца. Как думаешь, разве я могу сейчас позволить себя ранить так легко? — Но ты уже позволил. — кивнув на ту самую рану на предплечье, лис касается легонько, кончиками пальцев проводя по длинной полосе от чужого клинка. Наклоняется и едва уловимо целует, точно как крылья бабочки мимолётно касаясь кожи. Если бы это было в его власти, император бы продлил этот момент спокойствия и умиротворения не до жалких минут, а примерно до бесконечности. Как жаль, что даже корона на его голове на эту вечность увы не способна.