~~***~~
Рафаэль приезжает ровно через двадцать минут — Себастьян невольно засекает. Проводя рукой по тёмным прядям своих волос, мужчина поднимается и неспешно топает к входной двери. Щелчок, и он уже может в полной мере рассмотреть неизменные черты лица своего бывшего партнёра. Рафаэль улыбается, и в его шоколадных глазах плещется неведомый ранее игривый азарт, будто бы ему только что сообщили о выигрыше крупной суммы. Себастьян мотает головой, отгоняя лишние мысли, и пропускает гостя вовнутрь. Рафаэль здоровается и снимает сырое пальто, вешая его на крючок. Себастьян прекрасно помнит, что он предпочитает чай, а потому позволяет себе наконец пройти на кухню и щёлкнуть по кнопке электрического чайника. В полумраке гостиной Рафаэль останавливается и с интересом осматривается по сторонам, будто в надежде увидеть что-то новое. Что-то, что поменялось с его последнего визита. — Весь день дома был? — непринуждённо спрашивает он, опускаясь на мягкий диван. Снимает пиджак, оставаясь в одной рубашке с красным галстуком. Заметив это, Себастьян хмурится: сам мужчина никогда не любил эти «удавки», но Рафаэлю положено носить их по дресс-коду. — Погода оставляет желать лучшего, — вздыхает он и опирается ладонями на столешницу кухонного гарнитура. Рафаэль участливо кивает и откидывается на спинку дивана; изредка прищуривается из-за недостатка света, но не просит Себастьяна нарушить полумрак. Не смеет. Он всё же гость. Шумно вскипает электрический сосуд, и Себастьян отточенным движением извлекает из шкафа две кружки, обильно заливая их кипятком. — Остался только ягодный, — бросает он в сторону, даже не глядя на изучающую его фигуру. — Ничего страшного. Когда же Себастьян, подхватывая кружки, проходит в гостиную, Рафаэль благодарно кивает и принимает свою, немного двигаясь, чтобы уступить ему место. Себастьян залезает на диван с ногами и, обхватив кружку тонкими пальцами, осторожно дует на поверхность чая, мыслями находясь совершенно не здесь. Присутствие Рафаэля успокаивает, и Себастьян впервые за долгое время ощущает очень знакомое чувство. Будто он наконец дома. Рафаэль услужливо молчит, не смея прервать мыслительный процесс мужчины, и неспешно потягивает ягодный чай. Не вино, конечно, но в такую погоду сойдёт. Его взгляд бегает по расслабленному Себастьяну, и он отчаянно борется с желанием притянуть его в свои объятия. Ни к чему не обязывающие, но точно необходимые и поддерживающие. Внезапно Себастьян ловит его взгляд и едва заметно приподнимает уголок рта. Он прочищает горло и склоняет голову набок: — Как там?.. Рафаэль понимает с полуслова, как это обычно у них бывало: бывший директор интересуется насчёт нового руководства оперы. Рафаэль неопределенно пожимает плечами и дарит ему ответную улыбку. — Ничего не поменялось. Опера всё так же ждёт тебя. Себастьян снова хмурится. Они уже обсуждали это. Неужели непонятно, что он не собирается переступать через свою гордость? — Ты ведь хочешь этого. Рафаэль снова делает глоток горячего чая и смотрит на Себастьяна открыто, без тени сомнения. И Себастьян понимает, что Рафаэль прав. Чертовски прав. Он хочет вернуться в оперу, хочет снова погрузиться в эту, казалось бы, бесконечную суету и самостоятельно руководить процессом. Себастьян откладывает свою кружку на журнальный столик и лишь подсветка кухонного гарнитура помогает ему увидеть мягкие черты лица Рафаэля. Мужчина всё так же улыбается, а потом откладывает чай в сторону и придвигается ближе. Кладёт ладонь на колено Себастьяна, и тот судорожно выдыхает, но не отстраняется. — Что скажешь? — вкрадчиво шепчет Рафаэль, заглядывая в голубые глаза. — Вспомним старые добрые? Вместо ответа Себастьян сам поддаётся вперёд и находит сухие губы Рафаэля собственными, заводя правую руку ему за голову. Поцелуй выходит странным: Себастьян пытается вспомнить, Рафаэль пытается забыть. Тяжело дыша, голубоглазый отстраняется, но Рафаэль укладывает его на подушки и нависает сверху. Проводит сухими губами по нежной коже на шее, прокладывая себе путь к чувствительной точке за ухом. Себастьян жмурится и притягивает мужчину ближе, обхватывая его тело ногами. — Так что ты решил? — томно выдыхает Рафаэль, обдавая его ухо горячим шепотом. А Себастьян не спешит отвечать. Всё и так очевидно.Соnfiance
2 июля 2023 г. в 09:00
В окутанной мягким полумраком гостиной прохладно. Неустанно барабанят по оконному отливу дождевые капли, а свежий ветер проникает в квартиру через прикрытую форточку. Себастьян лежит на кровати и сверлит потолок не в силах даже заснуть. В голове вертятся разные мысли: ни одна из них не похожа на предыдущую, но всех их объединяет одно незамысловатое «L'Opera». Место, где он целый год был директором по танцам и даже не помышлял, что от него так просто и непринуждённо избавятся.
— …Я разберусь с ним. Как разберусь и с диверсионным скандалом. Но ты заплатишь цену. Я бы хотела, чтобы ты ушёл в отставку… Миссия выполнена. Можешь уйти с гордо поднятой головой… — отрешённо проносится у него в голове, когда он крепко жмурится и переворачивается на бок, лишь бы выкинуть этот бархатный голос из своих мыслей.
Надья никогда не нравилась ему, работать с ней было всё равно, что работать с изворотливой пантерой, никогда в полной мере не поощряющей чьих-то мыслей или слов. Пожалуй, исключение всё же есть.
Себастьян ёжится и снова переворачивается на другой бок в поисках такого сейчас необходимого тепла, но все его попытки тщетны; нужно было не полениться и разобрать постель по-нормальному.
«L'Opera». Место, которое он считал своим домом почти всю жизнь. Сначала учёба, затем — работа. Постановки пьес для него великое дело, он всегда старался вложить в них всю свою душу, чтобы артисты смогли понять его замысел и прелестно отыграть её перед несколькими сотнями зрителей.
А сейчас опера страдает. Страдает до сих пор, так как Надья не смогла найти ему достойную замену, но и опускаться до его восстановления тоже не спешила… По крайней мере, напрямую.
— …Ты молодой. У тебя есть идеи. Все тебя уважают, — проговаривает Рафаэль, локтями упираясь на столешницу стола.
— Ты же это несерьёзно, — бросает Себастьян, копируя его позу.
— Ты самый надёжный, — продолжает мужчина, будто не замечая показного протеста сидящего напротив.
— Ты думаешь, нормально говорить: «Мы были неправы, уволив его. Вернём обратно»? — наступает Себастьян и Рафаэль наконец сдается: отводит взгляд в сторону...
Себастьян хмурит тёмные брови и медленно поднимается на широкой кровати. Всё так же неспешно он сползает на пол и топает по тёмному паркету на тускло освещённую кухню, но задерживается в дверном проёме. Что-то не пускает его дальше. Тогда он слегка ведёт плечами и подходит к не зашторенному окну в гостиной. Дождь не прекращается. Маленькие капли стекают по прозрачному стеклу, собираясь в одну большую, что чуть быстрее прокладывает свой путь к нижней части оконной рамы. Себастьян любит смотреть на этот процесс — затягивает.
Глубоко вдыхая, он опускается в мягкое кресло, стоящее неподалеку, и всеми силами заставляет себя не смотреть на дверной проём кухни.
Сейчас он совершенно один: вспыльчивый артист, с которым ему посчастливилось переспать пару раз, в очередной раз закатил истерику и ушёл от него ещё добрую неделю назад. Себастьян не пытался его вернуть. Себастьян помнит: Рафаэль никогда так себя не вёл.
Мужчина снова хмурит брови и тонкими холодными пальцами дотрагивается до висков. Нет нужды думать о предавшем тебя человеке. Хотя это и не было полноценным предательством, — успокаивает себя Себастьян, нащупывая в кармане штанов телефон. Его поверхность такая же холодная, как и его пальцы, возможно, даже холоднее.
Тонкие пальцы сами снимают блокировку и сами находят в контактах необходимый сейчас номер. Возможно, он потом об этом пожалеет. Но Себастьян почему-то так не думает.
Рука вдруг невольно замирает над кнопкой «вызов», и он подносит её к обрамленному аккуратной бородой подбородку, едва слышно вздыхая. И что он ему скажет?
«Привет. Свободен?»
Не то.
«Здравствуй. Твоё предложение все ещё в силе?..»
Точно нет. Предложение об уютном вечере с бутылкой красного вина прозвучало из уст Рафаэля в последний раз, кажется, вечность назад.
В конце концов, Рафаэль может быть занят. Очередное представление или рабочее совещание.
И тем не менее, он всё же отнимает руку от лица и нажимает на кнопку «вызов».
Периодические гудки заставляют сердце Себастьяна неровно биться в грудной клетке. Он устремляет отчаянный взгляд на дверной проём кухни, и в голове проносится очень яркое воспоминание: вот он, Рафаэль, стоит там в неизменном пальто, достаёт из пакета необходимые для Ризотто продукты, что-то спрашивает… А все мысли Себастьяна лишь о костюмах. В тот день он не хотел впускать Рафаэля.
— …Да? — ровный и чёткий голос разрезает стоящую тишину.
Себастьян молчит. Все слова почему-то сейчас забываются, и он не может выдавить из себя и звука. Взгляд спускается на свои руки, дрожащие либо от холода, либо от нервов — он не знает. Судорожно облизывает губы и прикрывает глаза.
Как давно он не слышал этот голос.
— Себастьян?..
— Ты мне нужен.
Выдаёт на одном дыхании, прекрасно зная, что такие слова расцениваются как слабость. Прекрасно зная, что Рафаэль имеет полное право послать его куда подальше и сбросить вызов.
Но на другом конце провода слышится громкое шуршание, и вот уже через пару секунд звонкий голос Рафаэля вновь проносится по окутанной мраком гостиной:
— Ты дома?
— Да, — больше походит на выдох, чем на чёткое слово.
— Что-нибудь ещё нужно? — любопытствует мужчина, а Себастьян слышит глухое соприкосновение резины ботинок с плиткой.
— Только ты.