Ошибки.

      Было бы куда приятнее, если это пространство вдруг решило, что цвет потемнее — отличное дизайнерское решение. Вокруг всё белым белом, и, хотя тел они особо не чувствовали, это не мешало глазам Майлза вытекать от режущей боли. Он сидел на каком-то непонятном обрубке — похоже на летающую ледяную глыбу, такую же идеально белую, как и всё здесь, а на ощупь — вроде гладко, а вроде напоминает пенопласт — и пялился на ладонь, где в костюме появились дыры, а сквозь них и ссадины виднелись. Майлз не конфликтный парень — он может наказать злодеев, ведь это его работа, но больше всего он предпочитает помогать людям без наживания себе врагов. К сожалению, Пятно — тот враг, появление которого Майлз даже не видел! Чёрт возьми, он не знал, что подставит какого-то ученого своими действиями, и уж тем более не думал, что восстанет против него нечто совершенно отдалённо напоминающее человека, да ещё и переполненное безумием.       Если так подумать, они оба — ошибки. Укушенный не тот человек, не тем пауком, который превратил другого обычного человека в монстра… монстра, которого не должно было существовать, который не должен был вносить хаос во все вселенные.       Слова Мигеля больно врезаются осколками в разум. Никто не должен был слышать такого в свою сторону. Майлз не виноват в побеге паука, не виноват в укусе, не виноват в смерти Питера и… и остальных. Возможно Гвен и правда не стоило возвращаться — со временем он бы успокоился, но теперь… Теперь она вспорола заживающую рану на его сердце, а следом за ней и остальные, кому он доверял, по кому безумно скучал все эти дни. Лишь Хоби внушал ему доверие — только он помог Майлзу. — Там неудобно, спускайся сюда.       Пятно нарушил тишину. Он сливался со всем этим пространством, но пятна выдавали его. Не ясно почему, возможно от скуки, а возможно он осознания безопасности, Майлз натянул маску и действительно спустился вниз, сев рядом. — Слушай, мы тут долго сидим. И я всё думал — почему ты всё ещё против меня?       Паучёк не понял такого вопроса и обернулся к собеседнику — да, увидеть его сложно. Выражение глаз и недовольное мычание свидетельствовали лишь о том, что он не собирается отвечать на то, чего не понимает. — Ну, твои «друзья» тебя предали, я слышал каждое слово, сказанное тебе и за твоей спиной. Даже Питер и Гвен врали тебе, а ты всё равно с ними — против меня.       Майлз начал болтать ногами — словно они сидят на перекладине. — Не знаю… я не то чтобы с ними теперь. Ты пытаешься разрушить мой мир, как и все остальные, поэтому я против тебя. Один. Они мне не нужны.       В его голосе читается грусть и тоска — его первая любовь, его учитель, друзья… все отвернулись. Сейчас он не знал, что они изо всех сил пытаются помочь ему, не видел, как помогла ему сбежать Марго, не остановив машину. — Слушай, парень. Мы ведь можем вместе отомстить им! Я оставлю твой мир, обещаю, если ты мне поможешь.       Голос был мягким, заманчивым. Майлз совсем не чувствовал подвоха, — нет, не опасности Джонатана, её он остерегался — а романтического. Были бы у Пятна были глаза, улыбка, возможно его чувства были бы заметнее. — Даже не думай, Пятно или как тебя там. — Джонатан Онн… — Да, Джонатан.       Паук нашёл руками опору, благодаря чему смог встать, смотря вдаль — если это можно было так назвать в этом измерении. — Я сам за себя, мне не нужны ни они, ни ты тем более. Я не дам никому уничтожать миры, в которых живут невинные люди. И не дам тронуть мой. — Да послушай! Когда мир рушится — люди не умирают, они просто перестают существовать, это не больно и не страш- — Завались. Я найду способ остановить тебя и ты обязательно пожалеешь за то, что успел натворить.       Наступила тишина. Пятно больше не хотел отвечать, он понял позицию прелестного паучка. Сейчас ему было достаточно наблюдать за ним вблизи, рассматривать костюм, фигуру. Хотел бы он показаться ему в том виде, который был у него до катастрофы — человеческом, ведь он тоже был весьма не промах мужчина. «Ничего, Майлз. Когда ты проиграешь, тебе некуда будет идти и мы поговорим снова» — думает он и поднимается на ноги, отходя в сторону. Гвен, Питер, мать и отец… Он отнимет у него всё, чтобы больше некуда было идти, и будет ждать… ждать их воссоединения.