Мы друзья? Хотя, я уже сомневаюсь

      Уже подходя к квартире Дазая, Чуя вспомнил, что забыл позвонить ему. Хоть Осаму сейчас и мог находиться где угодно и это бы не оказалось перебором, потому что, когда Накахара позвонил ему и спросил:       — Ты где?       — Да так, в Нагое сейчас нахожусь. А что? — ответил Дазай.       — Ты серьёзно?! От Йокогамы до Нагои 332 километра! — после этого Чуя выпросил у него дубликат ключей.       Доставая ключи от квартиры Дазая, рыжий только сейчас понял, что хозяин квартиры спит. Но, наплевав на это, открыл дверь и зашёл в квартиру.       Сняв обувь, Чуя сразу пошёл на кухню греть чайник, а потом пошёл в комнату Осаму.       — Здорова, дылда! — произнёс Накахара, заходя в комнату, как оказывается, спящего Дазая. Он уже хотел начать будить его, но, посмотрев на стены, отложил это дело на второй план. — Вот это нихуя.       Чуя начал рассматривать стены комнаты Дазая, которые были полностью обвешаны его фотографиями, а где они были вдвоём их лица были обведены в сердечко. Рассматривая фотографии, он заметил даже те фотографии, про которые Накахара даже и не знал. Сорвав одну со стенки, Чуя начал рассматривать её: это фотография годовой давности, Чуя тогда ещё был более спокойным, а Осаму тогда был более энергичным и не замкнутым. Она была сделана летом, в июле на их пикнике около озера, тогда Чуя даже в шутку поцеловал Дазая в щёку, когда он фотографировал. Как и на многих совместных фотографиях, их лица были обведены сердечком, как позже оказалось, из помады.       Накахара уже хотел повесить её на место, но фотография выпала и залетела под кровать. Чуя мысленно назвал себя идиотом и уже начал поднимать её, как резко осознал: «Так это оказывается... Когда я постоянно приходил к нему, и он говорил, что убирается, а на самом деле убирал их. Я просто не могу в это поверить». Нащупав фотографию, он нашёл ещё какой-то блокнот.       Решив посмотреть, что там, Чуя открыл первую страницу и увидел там много стикеров, пролистав ближе к концу, он понял, что это не просто блокнот, а личный дневник. Остановившись на какой-то странице, Чуя начал читать.       "Ну что ж, снова привет. Я даже не знаю, как это объяснить, настолько всё плохо... Сегодня я понял, что влюблён в Чую... Нет, я, конечно, и до этого об этом думал, но сегодня только убедился полностью. Я не против геев и не считаю это болезнью! Ты не подумай! Но влюбиться в лучшего друга своего детства — это неправильно. Мы должны быть только друзьями! Почему я не могу что-то с этим сделать?! А если он об этом узнает? Чуя точно меня не захочет даже знать! Он сам говорил, что натурал! И это самое грустное: осознание того, что твой любимый человек не может быть рядом с тобой постоянно и даже вряд ли это хочет. Каждый раз, когда я его обнимаю, мне не хочется его отпускать, а даже наоборот, хочется только прижать к себе.       Я не ненавижу геев, но я ненавижу себя за эти чувства. Из-за всей этой ситуации мне снова пришлось причинять себе вред, на этот раз я не мыл руки в почти кипятке, мне пришлось взять лезвие. Да, я знаю, что обещал больше не делать этого Чуе. Обещал, что никогда больше не буду вредить себе! Но снова не сдержал своего обещания. (Прости, Чуя, я опять подвёл тебя). Как и в множество других моментах, так что прости. Я и вправду хочу для тебя всего самого лучшего. Я готов для тебя на всё! Хоть целый мир тебе отдам! Главное, чтобы ты был рад. Неважно с кем: со мной или нет, для меня главное твоё счастье. К чёрту всех, мне нужен только ты, плевать я хотел на всех остальных. Я знаю, точнее надеюсь, что ты это не прочитаешь. А как бы я не хотел тебе это сказать, мне страшно, но знай: я люблю, люблю тебя. Забавно будет, если ты, Чибик, прочитаешь всё это)."       Чуя просто замер на месте, даже не двигаясь, лишь руки немного дрожали, но это было уже привычно, у него всегда была пониженная температура 34.9. В голове всё перемешалось, мысли скакали с одну на другую. «Он всё это время любил меня? Я ему нравлюсь или он знал, что так будет? Почему Дазай не сказал мне этого? Неужели он настолько боится своих чувств? Он писал это всерьёз?»       Недолго посидев так, Накахара заметил, что Дазай начал просыпаться и, немного засуетившись, спрятал дневник на место, а про фотографию забыл, и она осталась лежать около Чуи.       Сев Осаму протёр глаза и только потом заметил Накахару, который всё это время смотрел на него, отчего вздрогнул и пересел в другой угол кровати.       — Чуя?! Ты чего тут делаешь?! — голос Осаму хоть несильно, но дрожал, а сам Дазай уже был в панике.       — Ну, пока что да. Я вроде ещё не хотел сменить имя. Если ты не заметил, то пришёл к тебе, — как всегда с ноткой юмора отвечал Накахара.       — Я могу тебе хотя бы попытаться что-то объяснить? Ты читал блокнот?       Чуя сел где-то на середину кровати и, немного подумав, сказал:       — Ну, ты можешь попытаться. А? Ты про тот зелёный? Только если немного, — Чуя пододвинулся к Дазаю, обнял его, а после продолжил. — Я тоже люблю тебя, глупенький. Ещё хотя бы раз навредишь себе, прибью тебя. Понял?       — Понял, Чиби, — на лице Дазая появилась улыбка. Не та, которой он улыбался своим коллегам, а самая настоящая и добрая. — Я обещаю тебе на этот раз точно.       Они сидели так ещё около пяти минут, а только потом Чуя вспомнил про чайник, и они пошли пить какао.       Теперь они есть друг у друга,       Им не надо оставаться одним.       И неважно, что говорят остальные       Главное, что они любят друг друга       И эта любовь искренняя, настоящая и чистая.