Помоги мне унять эту боль

Марта слышала, как от дождя шелестят, словно бы перешёптываются листья. Тяжёлыми каплями напитывается, упивается влажная вязкая земля. Кроны деревьев - как темно-зелёный калейдоскоп, как вышитый зеленью узор на мутно-серой канве неба. Глаза Марты - цвета леса, кожа почти прозрачна, светлые волосы намокли и пропитались туманом. Воздух вокруг загустел и пахнет ю черничником, сырой землей - и кровью. Утром, когда ее поймали, ливень уже захватил собой город. Ветер и приходящие с ним брызги дождя со свистом и дребезги ворвались в открытое окно комнаты Марты. Горевшая на столе свеча погасла, и девушка больше не стала ее зажигать, оставшись в пронизывающей холодом полутьме. Окно она тоже оставила открытым - хотелось надышаться наконец после стольких дней тяжелой, липкой жары. Этот день она должна была посвятить учебе: близились экзамены в академии, и необходимо было выучить сотни названий трав и элементов, тысячи целебных свойств - и столько же болезней и недугов. В академии говорили: «Создавая хворь, природа создала и лекарство от неё». Говорили: «Неизлечимых болезней нет, нужно только правильно подобрать лечение, и тогда любую боль можно унять». Любую ли? Марта смотрела на тёмные стены пещеры, испещрённые дрожащими тенями зажженных свечей. Что-то вроде походного столика с разложенными на нем травами, чуть накренённая башня книг в углу, некое подобие кровати. Холод. Сырость. И одиночество. Она не оказалась бы здесь, если бы не пошла в лес. Слишком мало было ей открытого окна - хотелось дышать полной грудью, чувствовать прохладу дождевых капель на щеках, босыми ногами утопать в мокрой траве. И так она шла, дышала, чувствовала и - успела вдохнуть, но не успела выдохнуть, как оказалась окружена. Марта не знала, спрыгнули ли скоя’таэли с деревьев, выросли ли из-под земли или просто возникли из неоткуда, но мгновение - и уже не каплям дождя подставляла она своё лицо, а не знающим промаха эльфийским стрелам. - Кто ты, dh’oine, и что делаешь в этом лесу? - Я не знаю…я просто шла, - прошептала Марта. - Ты пришла сюда шпионить? - Нет, нет, - девушка сжалась, почувствовав как один из скоя’таэлей, неслышно ступая, подошёл к ней сзади и грубо стянул ее руки за спиной, - я лишь хотела погулять под дождём и набрать трав… - Все вы, dh’oine, говорите одно и то же, и все лжёте, - прервал ее скоя’таэль. Марта услышала скрип натягиваемой тетивы за спиной и зажмурилась. Почему-то вспомнила, что оставила окно в доме открытым. Надо было закрыть, иначе все зальёт дождём. На мгновение мелькнул образ: лить будет до тех пор, пока комната ее не заполнится водой до самого потолка, пока страницы в книгах не размокнут и не станут прозрачными, пока травы, которые она изучала, не перестанут иметь значения, обратившись в водоросли… - Погоди, Эллар, - Марта словно сквозь пелену услышала окрик другого скоя’таэля, - пусть Иорвет решит, что с ней делать. Марта не помнила, как ее вели в пещеру. С завязанными глазами она не видела дороги, не видела сопровождавших ее эльфов, не видела окружавшего ее леса. Чувствовала только этот запах - черничника, сырой земли и крови. Иорвета в лагере не оказалось, и ее оставили ждать в одной из пещер, скрытых густыми зарослями плюща и почти незаметных человеческому глазу. В этой пещере Марта и ждала своей участи, слушая шорох капель в листве деревьев и едва уловимые слухом переговоры эльфов на Старшей речи у входа в пещеру - тоже, словно шорох дождя. Повязку с глаз сняли, но руки оставили связанными за спиной. Обессилев от страха и долгого пути, Марта прислонилась к холодной стене, пытаясь принять такую позу, которая позволила бы унять ноющую боль в суставах. Походный столик, книги, какие-то одеяла на земле, тени от дрожи свечей на стенах. Теперь Марта понимала: не каждую боль можно унять. - Так ты просто шла по нашему лесу, собирала ягодки да цветочки и наткнулась на наш отряд? - Резкий голос вывел Марту из задумчивости. - Какая досадная неожиданность, не правда ли? Марта прищурилась, в полутьме стараясь рассмотреть говорящего. Зелёная туника, мечи на поясе, тень от колчана со стрелами за спиной. Острые скулы, утонченные черты. Малиновый платок скрывает один глаз и половину щеки: из-под повязки виден лиловый край шрама, обезобразившего когда-то прекрасное эльфийское лицо. - Можно мне воды? - только и вымолвила Марта. - Может быть и можно, но только после того, как мы поговорим, - эльф скрестил руки на груди. - Впрочем, я тебе верю. Верю, что dh’oine могут быть достаточно глупы, безрассудны и самонадеянны для того, чтобы приходить в наш лес за цветами и травами. Или за тем, чтобы постараться уничтожить наш народ. - У меня нет при себе никакого оружия, - прошептала Марта, - даже сумки никакой нет. Я студентка в академии, изучаю медицину, а в лес пошла, чтобы подышать воздухом и немного отдохнуть от учебы. У меня и в мыслях не было причинять вред скоя’таэлям! - От учебы ты теперь точно отдохнёшь, beanna, не сомневайся в этом, - Иорвет задумчиво и пристально единственным глазом оглядел Марту. - Вы убьете меня? - Голос Марты так тих, что сливается с шумом дождя. - Все вы, dh’oine, слишком дорожите своими жизнями. - Иорвет медленно снял лук и колчан со стрелами и отложил их в угол. - Вам отмеряно так мало времени, но за свою жизнь вы успеваете принести так много горя, страданий и разрушений. Сейчас ты не умрешь, beanna. С нарастающей дрожью Марта видела, как Иорвет начал медленно расстегивать тунику. В свете догорающей свечи она разглядела извившуюся змеей татуировку на его левом плече, тонкие стрелы шрамов, исчертивших его руки и грудь. - Как тебя зовут? - тихо спросил Иорвет. - Марта. - Ты, кажется, хотела пить, Марта, - эльф поднёс к ее губам фляжку. Девушка сделала судорожный обжигающий глоток и закашлялась. - Это что, водка? - Махакамский спирт, - кивнул Иорвет. Он наклонился и провёл пальцем по ее губам, стирая каплю влаги. Марта дернулась, отстраняясь. - Если я развяжу тебе руки, ты попытаешься сбежать? Девушка кивнула. - Хорошо, - Иорвет развёл руками, - тогда мои скоя’таэли тобой займутся, но уже все вместе. - Ты не боишься, что перед этим я убью тебя твоим собственным мечом? - сдавленно спросила Марта, во взгляде которой теперь смешались ужас и решимость. - Я не боюсь смерти, Марта. - Разве вы, скоя’таэли, не презираете женщин dh’oine? - Тебе лучше не знать, что делают с нашими женщинами, которые оказываются в плену у dh’oine. Мы проявляем гораздо больше милосердия. Может быть, именно ты и не сделала нам ничего плохого, но это не означает, что ты - или твои дети - не захотят сделать этого в будущем.