Всемнужки подождут

♡♡♡

Уанслер уставился на кипу бумаг и документов усталыми глазами. Было уже больше семи вечера, рабочее время подходило к концу, но, как назло, эта гора макулатуры только росла. Он устало вздохнул и подпер голову рукой. Спина болела из-за того, что он целый день провел сгорбившись. Да и усиливающаяся головная боль тоже не добавляла особого удовольствия. Его цилиндр лежал на столе рядом, и Находкинс устало закатил глаза. Шляпа излишний раз напоминала ему о незаконченной работе. Внезапно Находкинс чувствует чьи-то руки на своих плечах. Не проходит и секунды, как на его лице появляется слабая улыбка. Это ты. Он узнает твои пальцы, твои нежные прикосновения из тысячи. Ты медленно начинаешь массировать его плечи, чувствуя, какие они напряженные. Уанслер закрывает глаза, испуская глубокий удовлетворенный вздох. — Здравствуй, любимая. — Утомительный денёк, да? Он медленно кивает, наслаждаясь ощущением, как твои пальцы снимают напряжение с его тела. — Да, думал, что проведу здесь ещё одну ночь. — он издаёт нервный смешок. — Как прошёл твой день, дорогая? — Уанслер наклоняет голову, давая тебе доступ к своей шее, намекая, чтобы ты прикоснулась к нему и здесь. — На самом деле, вся неделя прошла тяжело, — отвечаешь ты, не в силах сдержать улыбку, когда проводишь пальцами по его шее. — Я каждый день вела переговоры, и в основном с… очень глупыми людьми. — мешкаешься ты, подбирая нужные слова. Он снова понимающе кивает, наслаждаясь твоими прикосновениями. Наконец, Находкинс открывает глаза, его взгляд сразу же падает на гору бумаг перед ним, и он тяжело вздыхает. — К сожалению, это необходимо, наша компания должна внимательно следить за тем, с кем мы работаем и каким людям мы можем доверять. Всемнужки не будут продаваться сами по себе, не так ли? — он задаёт риторический вопрос, издавая негромкий смех. — Верно. — утверждаешь ты. Одной рукой ты касаешься его чёрных волос, нежно поглаживая их и массируя затылок, чтобы еще больше расслабить своего мужа. — Я скучала по тебе, мы почти не виделись в этом месяце… — Я тоже скучал по тебе. — отвечает он, и ты улавливаешь нотку серьёзности в его голосе. — Но эти контракты обеспечат нам лучшую жизнь. Я стараюсь изо всех сил… В первую очередь, для нас самих и… — он замолкает всего на секунду, думая, стоит ли ему говорить дальше. — и для нашего, эм, возможного, ребёнка. — заикается Находкинс, почти шепча последние слова. Он поворачивает голову в твою сторону, наблюдая за твоей реакцией. Ты молчишь несколько долгих, и таких мучительных для Уанслера, секунд. Обдумываешь. Возможный ребёнок… Смешанные чувства. Вы иногда обсуждали это, но решили пока не заводить детей, поскольку фабрика только начала расти и процветать. Вы боитесь, что у вас попросту не хватит времени на все эти хлопоты. Однако, отбросив мысли в сторону, ты наклоняешься к своему мужу и нежно целуешь его в щёку. Находкинс слегка смущается. Твои губы такие мягкие, такие теплые, в отличие от атмосферы его холодного и темного кабинета. Он томно вздыхает, улыбаясь. — Я скучал по этому. — тихо говорит Находкинс, потянувшись к твоим губам. — Я скучал по твоим губам. — произносит он, вставая со своего большого бархатного кресла. Уанслер бережно притягивает тебя к себе за талию. — Я скучал по тебе всей, дорогая. — шепчет он, нежно прижимаясь своими губами к твоим. От него исходил легкий запах мятных сигарет. Его прикосновения были немного настойчивыми, но ты знала, что он не позволит себе большего без твоего согласия. Он просто не такой. Ты касаешься его щеки и углубляешь поцелуй. — Дорогая, я должен тебе кое-что сказать. — он как-то быстро отстраняется. Видно, что его что-то гложет. Ты вопросительно смотришь на него. — Бизнес растёт так быстро, что я начинаю задаваться вопросом, не слишком ли я зациклен на нём. Я боюсь потерять тебя из-за этого. Я хочу, чтобы ты знала, что ты важнее, чем всё… это. Ты — самое дорогое, что у меня есть. Но я знаю, что ты не чувствуешь себя любимой рядом со мной… Работа поглощает меня целиком. И я… правда боюсь потерять наши отношения. Мне так жаль, что я далеко не лучший муж. Точно не тот, которого ты заслужила. Выражение его лица меняется, и он опускает голову. Ты знаешь, как ему тяжело, ведь своими глазами видишь, как он устаёт. Когда он приходит домой и не удосуживается снять свои зеленые перчатки, поскольку тут же падает на кровать и засыпает. Ты знаешь, как его мать всегда обвиняет его в том, что он делает недостаточно. Недостаточно всемнужек, недостаточно денег, недостаточно покупателей. И тебе правда жаль, что ты не можешь сказать ей, какая она стерва, ведь Находкинс всегда просит тебя сохранять хладнокровие, потому что «это же мама, её нужно уважать». — Уанслер, любимый, — начинаешь ты, заглядывая в его голубые глаза. — Я очень, очень люблю тебя, не было ни дня, когда бы я не думала о тебе. Я знаю, как много всё это значит для тебя, как сильно ты нуждаешься в поддержке. Я всегда буду рядом, и, если возникнут какие-то проблемы, мы справимся с ними вместе. — уверяешь его ты, касаясь пальцами его милых веснушек, будто пересчитывая их. На глазах у Находкинса начинают наворачиваться слезы, слова любимой действительно много значат для него. — Спасибо тебе, солнце… Я тоже очень люблю тебя. Я не могу представить свою жизнь без тебя. Ты мой партнер во всём. Ты права, мы пройдем через всё вместе. — он берёт твои руки и подносит их к своим губам, целуя каждый твой пальчик. А потом он снова целует тебя, но на этот раз более горячо и страстно. Он обхватывает руками твои бёдра и усаживает тебя на свой рабочий стол, смахивая бумаги о контрактах. Сейчас это не главное. Вы жадно целуете друг друга, наплевав на незапертую дверь. Руки Уанслера блуждают по твоему телу, словно навёрстывая упущенное за все эти недели. Находкинс стягивает свои зелёные перчатки, от чего ты разочарованно вздыхаешь. Ведь для тебя всегда очень возбуждающе, когда они были на нём во время вашей близости. Однако, не в этот раз. Уанслер жаждет тебя. Точнее, он нуждается в тебе. И он хочет прикоснуться к тебе голыми пальцами, почувствовать тебя целиком. — Ты великолепна, — шепчет он, прерывая поцелуй, но всего на несколько секунд. — я не могу насытиться тобой. — он снова целует тебя. — Я скучала по тебе… — ты вздыхаешь ему в губы, запутывая пальцы в его волосы. Находкинс наклоняется, покрывая мокрыми поцелуями твою шею. Уанслер целует твою шею, ключицы, и бормочет что-то себе под нос, но ты не слышишь. Тихо ахаешь, когда его пальцы крепче сжимают твои бёдра, желая притянуть тебя ещё ближе. Его дыхание становится прерывистым. — Такая красивая, — его голос слегка дрожит. — моя любимая Т/и. Находкинс выдыхает, разглядывая все засосы, которые оставил на твоей шее, и на его лице появляется довольная ухмылка. Он хочет тебя, и он хочет тебя прямо сейчас и здесь, на этом столе. Он наклоняется к твоему лицу и прикусывает твою нижнюю губу, вызывая у тебя возбужденный вздох, а потом снова целует тебя. Находкинсу нравится целовать тебя. Затем он смотрит на тебя, на зацелованные губы, на умоляющие глаза. Кровь приливает к щекам, а сердце учащённо бьется. Это безумие. Уанслер любяще улыбается и убирает с твоего лица растрёпанные волосы. Он делает глубокий вдох, пытаясь собраться со своими мыслями. Но бесполезно. Голова кругом идёт. — Я хочу тебя… — тихо шепчет он. В горле пересыхает, и он нервно сглатывает, его трясущиеся руки ослабляют его полосатый галстук. Становится жарко. Ты завороженно смотришь на него, восхищаясь красотой своего мужа. Шепчешь его имя, сама не зная, что хочешь ему сказать, но твой умоляющий взгляд говорит за тебя. Ты обвиваешь руками его шею и, проявляя инициативу, притягиваешь его ближе, целуешь его веснушки, а затем переходишь к шее, Уанслер вздрагивает от твоего прикосновения. Находкинс пытается держать себя в руках, старается не поддаться ненасытной похоти, которая переполняет его. — Ох, Т/и… — его голос дрожит. Он глубоко вдыхает и всё ещё трясущимися руками начинает расстёгивать молнию на брюках. Ты целуешь его в лоб, пока Находкинс возится с ремнем. Когда он, наконец, снимает штаны, то сразу же прижимается к тебе, имитируя толчки. Его губы впиваются в твои в очередном голодном поцелуе. Ты чувствуешь, как руки Уанслера скользят под юбку твоего черного платья, его длинные пальцы нетерпеливо отодвигают твоё нижнее белье в сторону. Его возбужденный ствол трётся о твоё влажное лоно, вызывая удовлетворённый стон у вас обоих. — Ты готова, дорогая? — спрашивает Находкинс, крепко держа тебя за талию. — Да, — нетерпеливо отвечаешь ты, изнемогая от желания. — да, пожалуйста… Уанслер двигает бёдрами, входя в тебя медленно и нежно. Он всегда был таким, боялся сделать лишнее движение, чтобы не причинить тебе боль. Но сейчас это сыграло плохую шутку, заставив тебя нетерпеливо двигаться вперёд в ответ на его толчки. От твоих тихих, но таких сладких, стонов по его коже пробегает миллиард мурашек, и он словно задыхается. Находкинс пытается сфокусировать свой взгляд на тебе, вглядываясь в твои красивые черты лица. Ощущение твоей влажности вокруг его члена сводит с ума. И он не знает, как долго ещё сможет сдерживать себя. Когда ты чувствуешь, как он толкается в тебя сильнее, то издаёшь громкий стон, но поскольку на фабрике всё ещё полно сотрудников, Уанслер быстро затыкает тебя поцелуем. Твои ноги обвиваются вокруг Уанслера, толкая его глубже, в то время как ты хватаешься за край стола. Слышишь, как Находкинс шепчет тебе на ухо очередное «я люблю тебя», подчеркивая каждое слово резким толчком. Задыхаешься от его темпа, от того, насколько сильно его пальцы впиваются в твои бёдра, пока он двигается в тебе. Ты знаешь, что многие называют Находкинса жадным человеком. И это чистая правда, он — это наглядный пример слова «жадность». Однако, не только из-за денег, но и из-за тебя. Его руки исследуют всё твоё тело, щупают везде, где могут дотянуться, крепко сжимая, будто он трогает тебя в последний раз. Он прижимает тебя так близко, и ты слышишь его бешеное сердцебиение. Когда становится слишком трудно скрывать свои стоны, Уанслер хватается за тебя ещё крепче, зарываясь лицом в твои шелковистые волосы. — Не сдерживайся, любимый. — шепчешь ты. Ты выгибаешься, тело просит большего, и Уанслер двигается грубее. Он задаёт быстрый темп, заставляя тебя извиваться в его объятиях. Мужские стоны становятся громче. — Чёрт, Т/и, мне так хорошо… — кабинет наполняется извращенным звуком шлепков тел друг о друга. Это заводит ещё сильней. Его темп становится все грубее и быстрее, что уже начинает причинять боль. Пытаешься сосредоточиться на удовольствии, но его движения вместе с отчаянными стонами тебе на ухо делают это невозможным. Разум Уанслера затуманивается, его тело сотрясается, а дыхание становится тяжёлым. Он слишком соскучился по тебе. — Ох, о-ох, любовь моя, — заикается Находкинс. — Я скоро кончу… — его руки опускаются на твою талию, крепко сжимая, и он приподнимает тебя со стола, вбиваясь в тебя навису. Ты чувствуешь, как твои стенки сжимаются вокруг его члена, и знакомое чувство нарастает внизу живота. Ты цепляешься за его плечи, покачивая бёдрами. Поддерживаешь зрительный контакт, глядя ему в глаза и замечая, что его зрачки расширены от возбуждения. Разум Находкинса полностью отключается. Пытаешься что-то сказать, но не можешь, так как единственные звуки, на которые ты способна, — это громкие стоны и несвязные мольбы. Постепенно, в уголках твоих глаз собираются слёзы, неизвестно от чего. Или от чрезмерного удовольствия, или от того, что твой муж наконец-то рядом. Видимо, и то, и другое. Находкинс достигает своего пика, делая последний глубокий толчок и изливаясь в тебя. Он утыкается лицом тебе в шею, пытаясь заглушить хриплый стон. Ты до крови прикусываешь губу, чувствуя, как его семя наполняет тебя. И через несколько секунд тебя накрывает волна оргазма, ты выгибаешьспину, издавая отчаянный всхлип. Твоё тело дрожит. Ты обмякаешь в его объятиях. Уанслер поднимает голову, его грудь вздымается от прерывистого дыхания. Ты смотришь на него из-под полуприкрытых век. Сладкая усталость накатывает на вас обоих, но на лицах сияет широкая довольная улыбка. Ты нежно целуешь его в лоб, прижимаешься к нему, желая вечно ощущать его тепло. Ты так сильно скучала по нему, и наконец-то ты рядом с ним, неважно, в его кабинете или дома, ты в его объятиях. — Всемнужки могут подождать. Я беру перерыв в карьере успешного бизнесмена. Теперь я буду работать твоим мужем. — с ухмылкой говорит Находкинс, и ты снова тонешь в море очередных поцелуев.