Пока мы стоим

Андрей стоит среди огней фестиваля, на лужайке между бесконечных шатров. Может, Агата права? Может, нужно сделать над собой это последнее усилие, открыть в себе новый источник, который даст силы простить? Простить всё, что было, что будет - загодя, авансом, выдать индульгенцию и сдать себя с потрохами? (Он уже знает ответ) Он нервно теребит сигарету. А может, выбрать себя? Выбрать окончательно, потому что иначе жить нельзя, раз за разом отказываясь от себя? Может, это он не тогда Мишу предал, а предавал себя все эти годы? Наступая себе на горло, раз за разом идя на уступки, не жалея сил, вытаскивая его из бездны? Может, это никогда по-настоящему и не было нужно? (Он знает, что это ложь) Услышав оклик, Андрей не сразу ориентируется в пространстве. В голове обрывки мыслей, но тело привычно разворачивается и выдает дежурную улыбку. Но эта улыбка сползает с лица, как только он понимает, кого видит перед собой. Миша. Выстроенный внутри хрустальный замок рассыпается на мелкие колючие осколки. Как только их глаза встречаются, Андрей понимает - всё. Всё, конечная, пора на выход. Этот спектакль длиною в полтора года нужно закончить в эту минуту. Миха говорит смущенно, сбивчиво, но для Князя не имеет значения их разговор. Слова больше не несут в себе никакого смысла - сказанные и не сказанные. Он подходит и притягивает Мишу к себе. Проходит вечность, и он разжимает объятия, а рука скользит вниз по мишиному рукаву, сжимает ладонь и остается так еще одну вечность. Мир обретает звуки и цвета, вокруг, оказывается, была куча людей. Люди снимали на камеры телефонов, радостно перешептываясь - только это тоже не имело никакого значения. Пространство вокруг как будто размыто, а фокус - только на одном человеке. На которого можно смотреть всю жизнь, и которого видишь каждый раз как впервые. В голове рифмуются слова "простить" и "отпустить". Отпустить насовсем, запечатав в себе. В их объятии Андрей почувствовал, что наконец становится не частью, но целым. И теперь он впечатал это ощущение в каждую свою клетку, и оно не покинет его уже никогда. Внешнее не имеет больше значения. Эта встреча - их прощание. Всё, что будет после, больше не важно. Они друг друга перестали понимать, потому что слишком хорошо поняли. Им друг друга стало слишком много, потому что никогда не было достаточно. Они отпустили друг друга, потому что никогда не отделяли себя друг от друга. Этот путь закончен, потому что на самом деле вечен. Они ступили на лунную дорожку. Они остались на этой лужайке. На прощание Миша машет рукой и растворяется в толпе. Андрей давит подкативщий к горлу спазм и улыбается. А что еще остается?

***

А что остается? Творить и спускаться ниже По социальной лестнице, как по стенке. Огонь зажигалки пьяно тебя оближет, Мазнет по щекам, оставит след на коленке. А что нам осталось? Горстью взметенных стёкол Камера телефона заснимет бездну, Разверзнутую над нами, как меч дамоклов. Внизу подведёт черту, как прощальный вензель. Кому мы достались? Миру, судьбе, надежде И вере в рассудок, поющей по счастью реквием. Мы носим внутри тот мир, что мы знали прежде. И мир этот между строк прорастает лезвием И режет тех, с кем мы расстались по неизбежности. Но мы устоим, сцепившись к руке рука. Пока мы стоим, нам не страшно дыханье вечности. Пока мы стоим, пока мы стоим, пока.