Взгляд из пустоты

Дождь знакомый, омывает Йокогаму, льется на глухую землю, барабанит по крышам. Ударяясь об асфальт, крупные капли создают иллюзию серебристой дымки. Изредка проезжают машины, улицы безлюдны. Сейчас, в сумерках, он может вызывать тревогу, внутреннее беспокойство… Но Чуя любит дождь. Любит его свежесть, прохладу, ровный шум. Расплатившись на кассе, он выходит из магазина, открывая только что купленную пачку сигарет и, чиркнув пару раз зажигалкой, закуривает. Дым приятно заполняет легкие, обволакивает их, смешиваясь с дождевой свежестью. Прикрыв глаза, Чуя погружается в свои мысли, улыбаясь мелкой мороси, попадающей на лицо.  Монотонный стук капель прервал резкий грохот, донесшийся из узкого прохода между домами, заставленного баками с мусором. В такую погоду достаточно часто можно было услышать что-то подобное: порывистый ветер нередко срывал крышки с мусорных контейнеров, издавая шум, эхом разносящийся по безлюдным улицам. Вернувшись к своим размышлениям, Накахара затушил сигарету и направился к машине, оставленной в соседнем переулке.  В следующую секунду грохот повторился. На этот раз он был намного громче предыдущего, и то, что следом донеслось до слуха Чуи, заставило его остановиться. Это был… кашель? Несмотря на шум дождя, рыжий был уверен, что именно его он и слышал. И так как Накахара никогда не страдал слуховыми галлюцинациями, он должен был проверить.  Придерживая шляпу от порывов ветра, Чуя вернулся туда, где не так давно предавался мыслям, и, сделав ещё пару шагов, оказался напротив того самого проулка. Накахара прищурился, вглядываясь в темноту: несколько мусорных баков лежали перевернутыми, все их содержимое вывалилось, смешавшись с грязной водой. Рядом с ними валялась часть пожарной лестницы, вероятнее всего, оторванной ветром, а из мусорного контейнера, который чудом остался стоять, свешивалась человеческая рука.  В голове Чуи крутятся все знакомые ему ругательства, когда он подходит ближе. Человека придавило лестницей, а отломанное металлическое перило вонзилось в бок, от чего на белой рубашке образовалось темно-красное пятно.  Парень, перемотанный запачканными бинтами, с растрепанными темными волосами и посиневшими губами, честно говоря, выглядел мертвым, и на миг рыжий задумался, стоит ли ему вообще что-нибудь делать. Однако все размышления были прерваны, как только оказавшийся живой человек распахнул глаза. — Добрый вечер, — послышалось хриплое приветствие, заглушенное приступом сильного кашля.  — У кого какой, — задумчиво ответил Накахара. — Нужно вытащить это, — он указал на торчащий из чужого бока обломок, который в ту же секунду охватило едва заметное алое свечение. — Будет больно.    Из контейнера донесся протестующий хрип.   — Вы очень любезны, мистер модная шляпа, но я бы предпочел, чтобы вы облегчили мою участь, поскорее прикончив, нежели я отправлюсь на тот свет от болевого шока и потери крови, пока вы будете добродушно извлекать эту железку.  Чуя замер. Услышать настолько язвительную речь от человека, кашляющего собственной кровью и находящегося на грани смерти, было очень неожиданно. Рыжий поднял голову, пытаясь определить, откуда вообще мог свалиться этот сумасшедший. В темноте разглядеть что-то почти не представлялось возможным, и он вернул взгляд, встретившись с темными глазами.  — Ты сам сюда прыгнул?  В ответ послышалось возмущенное бурчание: — Конечно, я не собирался прыгать с крыши в мусорный бак! Я хотел умереть спокойно, но поскользнулся и упал крайне неудачно!  Чуя в немом шоке смотрел на парня, который после неудавшейся попытки самоубийства просил прикончить его, лежа в мусорном контейнере.  Он не будет в этом участвовать.  На его счету достаточно убийств, так что пусть этот сумасшедший сам разбирается со своей неудавшейся жизнью!  В следующую секунду лестницу охватило алое свечение и отбросило на большое расстояние. Издав болезненный стон, парень потерял сознание.   Поморщившись от неприятных ощущений в плече, которое около недели назад задела пуля, Чуя вытащил пострадавшего из контейнера. Перехватив его поудобнее, он хотел было отправиться к машине, но, получше разглядев колотую кровоточащую рану, остановился.  Накахара усадил бессознательное тело на землю и облокотил его о стену, опустившись напротив. Закатив окровавленные рукава когда-то белой рубашки, он начал снимать бинты с чужих рук, после чего, откинув в сторону черный плащ, как можно туже обмотал их вокруг талии, чтобы приостановить кровотечение.  Закончив, рыжий поднял голову и замер, задержав взгляд на бледном лице. Оно казалось каким-то знакомым. Будучи уверенным, что никогда прежде не встречался с настолько сумасшедшими людьми, Накахара откинул эти мысли и поднялся, подхватив долговязое тело на руки. Игнорируя болезненную пульсацию в плече, он быстрым шагом направился к автомобилю, проклиная, что так далеко его припарковал.  На середине пути темные глаза приоткрылись, и их обладатель недовольно забормотал: — У тебя шея вся мокрая, слизень. Куда ты меня тащишь? — в противовес своим словам он посильнее обхватил чужое плечо, чтобы не упасть.  Чуя поперхнулся от такой наглости. — Я мокрый, потому что на улице ливень, а от тебя, между прочим, несет помоями, чертова скумбрия! Сейчас мы едем в больницу, и если скажешь ещё хоть слово, я верну тебя на помойку, с которой подобрал, и тогда будешь разбираться сам. — злобно прошипел Накахара, подходя к машине. — Мне нельзя в больницу, — промычали в ответ, уткнувшись носом ему в шею.  — Почему нельзя? — раздраженно спросил Чуя. Чувствуя, как хватка на плече слабеет и дыхание на шее становится медленнее, он понял, что парень снова теряет сознание. — Как тебя зовут? — Дазай. Осаму Дазай. Бледная рука соскользнула с чужого плеча, безвольно повиснув в воздухе.