Разговор

— Мф… — альфа невольно щурится от солнечного света, и заворачивается в одеяло, скрываясь от него. Именно поэтому он не любит спать возле окна — его будит рассвет. Но также Чан хочет, чтобы его омега спал чуть больше, учитывая то, как много он работает. Сейчас тем более выходной, и проснуться рано будет полным абсурдом. Кстати об омеге. Парень поворачивается на другой бок, ожидая увидеть копну милых, тёмных кудряшек в комплекте с опухшими губками… но ни того, ни другого не получает. А где Бинни? Сонный, миленький Бинни. Желая получить ответ на свои вопросы, альфа встаёт с постели, напуганный исчезновением мужа. Донсэн обычно каждое утро лежит рядышком и греется. А сейчас где? Бан принюхивается, и наконец чувствует сладкий запах омеги. Нужно идти, и найти любимого, что и собирается сделать альфа. Он думал, что младший пошёл умываться, или из-за жары стоит около холодильника. Вот только оба предположения оказались неверными. Альфа потихоньку спускается с лестницы, и замечает омегу возле плиты… в его рубашке. Нежную кожу ласково освещает солнышко, и теперь видны милейшие кудряшки на его макушке. Младший даже не удосужился хотя-бы боксёры надеть. Но альфе это на руку. — Бинни. — шепчет довольно Чан, и начинает медленно подходить к мужу, чтобы тот не ожидал его появления. А донсэн спокойно жарит яичко, даже не подозревая, что сзади стоит радостный хён. У Бинни только течка заканчивается, он наверняка сильно устал… но вместо того, чтобы отдыхать он готовит любимому завтрак. Чан в очередной раз убеждается, что его омега — самый лучший и неповторимый. — Я твоё урчание давно услышал, Чан-а, — но план альфы полностью сходит на нет, когда младший оборачивается, и ставит последнюю тарелку на барную стойку. — Так что можешь огорчаться. — Прости, детка, — старший подходит ближе к Бину, и с трепетом обнимает его за талию, довольно урча. Омега тёплый, добрый и милый. А особенно по утрам. И особенно в рубашке мужа. — Доброе утро. — Доброе, — донсэн прижимается к хёну, и целует того в щёку, нежно улыбаясь. А потом берётся за его ладонь, и ведёт к столу. — Садись скорей. — Кстати, — альфа слушается мужа, и берёт палочки, пока Бан не садится напротив него. Он ждёт, пока за еду возьмётся донсэн, и только потом ест сам. Небольшая традиция их брака. Но никто из них не начинает, ведь сейчас они разговаривают. — Что-то я не помню, что сегодня ты готовишь завтрак, милый. — Бин смутился. Вообще, в период его течки о вкусностях заботится старший. И запах выдаёт Чана — он недоволен, ведь не уследил за своим и так уставшим партнёром. — Я просто хотел сделать тебе приятное, — омега смущённо мнёт край рубашки, опустив голову… а у старшего сейчас сердце на части порвётся от милоты. Господи, какой-же он хороший, когда стесняется. — Тебе не нравится? — Что ты, Бинни, — Крис поднимается с места, и подходит ближе к любимому, касаясь его щеки. Боже, какая она тёплая! — Мне правда приятна твоя забота, но… я ведь твой альфа. — омега в ответ жмётся ближе к старшему, тихо скуля, и Бан с трепетом гладит донсэна по макушке. Во время течки омеги более чувствительны. Даже насчёт таких мелочей. Но в одном Бин не сомневается — Чан его любит и бережёт. — А ещё хён и муж. Поэтому я сам хотел приготовить тебе что-то. — Прости, — парень обнимает любимого за плечи, а тот и сам заскулил во весь голос от младшего. Боже, почему он такой милый? — Что с тобой, Чан-а? — Я просто люблю тебя, мой хороший, — он тискает любимого в руках, низко рыча. А младший только громко смеётся от нежности, с которой к нему относится муж. — И я тебя люблю, милый. — Поцелуй меня ещё раз, Бинни. — омега широко улыбается от такой трепетной просьбы, но всё-же тянется к губам любимого, оставляя на них ласковый, тягучий словно мёд поцелуй. Альфа даже не ожидает подвоха. И очень зря, ведь Бин уже начинает поглаживать затылок мужа, прекрасно зная, что это его эрогенная зона. Словно кнопка запуска и обострения всех чувств. А буквально через мгновение, Чан проталкивает язык сквозь чужие губы, и лениво сминает мягкие бёдра. Он просто обожает их. Выпирающие косточки, нежная кожа, её запах — всё это действует как наркотик для альфы. — Чан-а… — недолго думая, омега начинает кусаться, а хён опускает ладони чуть ниже, пожимая мягкие, большие ягодицы. Парень только недавно заметил, что в любимом ему нравится всё. Абсолютно всё. Начиная с тёмных кудряшек, и заканчивая изящными ногами, которые он так сильно любит кусать, и оставлять алые следы от клыков. Боже, этот омега похож на ангела. — Стой, — тихо шепчет, еле оторвавшись от губ старшего Бин, и касается его груди, останавливая. А тот недовольно фырчит. — Я даже в душ не сходил. В ответ на подобный аргумент, альфа только нежно улыбается. Его никогда не волновали подобные вещи. Потому что любимый для него прекрасен в любой час. — Детка, твой запах всегда хороший, слышишь? — Но я… — не успевает младший и слова ответить, как альфа проводит носом по тёплым ключицам, вдыхая родной, полюбившийся аромат. Он похож на булочку из-за запаха шоколада. Прямо кусочек брауни. — Не говори таких глупостей. Я сам растрёпаный как половая тряпка, — наконец Крис аккуратно берёт мужа на руки, от чего тот удивлённо взвизгивает. Ему иногда страшно, но альфа чётко дал понять, что силы у него хватает. — Пойдём, мой хороший. Бан подходит к дивану, и аккуратно сажает на него донсэна, встав потом перед ним на колени. Теперь ему хочется поиграться с мягким, податливым телом. А омега и не против совсем. Ему нравится осознавать, что муж его любит. — Я пока уберу это. Хорошо? — Бин просто кивает, и альфа медленно стягивает рубашку вниз, оголяя плечи, полные укусов и меток. Он даже рад, что кроме этого любимый ничего не надел. На коже почти живого места не осталось. Но старший любуется собственной работой, и довольно урчит, приподнимаясь. А омега расслабляется, настроившись на ладонях мужа, которые блуждают по его бёдрам, и кладёт голову на подушку, прикрывая глаза. Но внезапно губы хёна обхватывают твёрдую горошину соска, а второй — альфа зажимает между пальцев. В ответ на такие проделки он получает тихие стоны, и Бин выгибает спину сильнее, навстречу горячему языку. — Ч-Чан. — парень просто тонет во всей этой смеси ощущений, и не понимает на чём ему настроиться. Он сжимает в ладонях копну волос на затылке мужа, чтобы иметь хоть какую-то ниточку с настоящим. А альфа доволен этим. Бинни такой смущённый, милый и совсем растерялся… но в то-же время зовёт альфу, просит. Только не говоря ничего. — Чан-а, — парень ненадолго отстраняется от мягкой груди, и тянется к любимому, за поцелуем, и омега ведётся, касаясь щёк мужа. Его губы так и тянут к себе, такие пухлые, малиновые. Сами просят их поцеловать. — С-стой, Чан-а. — Что такое? — альфа отстраняется, обиженно фыркнув, но Бин опускает голову на его плечо, тяжело дыша. Иногда Бан слишком требователен к поцелуям. — Прошу, п-пойдём в спальню. — парень хватается за плечи Чана, и тот уже немного волнуется. Младший совсем раскраснелся, мелко дрожит, и брови хмурит. Кажется, игры хёна кончились. Пришла очередь омеги, и он сразу начинает с коронных приёмов. — Пойдём, детка. — но альфе до жути нравится такой Бинни. Поэтому он без вопросов, аккуратно поднимает мужа на руки, и проходит с ним в спальню. А пока Крис отвлёкся, младший решает покусаться, и оставляет алые следы на шее любимого. Бану всё это уже крышу сносит. — Ау! — Ты тоже больно кусаешься. А мне нельзя? — парень громко и довольно урчит, ластясь к альфе, а бедный Чан наконец-то с трепетом кладёт любимого на постель, нежно улыбаясь. Но донсэн всё-таки замечает пристальные взгляд хёна. — Что? — Ты сейчас очень красивый, Бинни, — старший наклоняется ближе, и несколько раз целует младшего в щёку, тиская за бока. Пожалуй, так получается иногда: вроде и хочется любовью заняться… а вроде и без нежности не получается. — Мне хорошо с тобой. — Спасибо, милый. Мне приятно это слышать. — парень игриво водит ладонями по крепкой груди мужа, и тянется ближе к нему. Взгляд становится томным, манящим. А потом, младший сразу замечает, как по чужой коже пробегает табун мурашек, сам Чан начинает низко урчать. Они чувствуют друг друга даже в эмоциях. Настоящая, неподдельная связь. — Я так хочу тебя, альфа. — Бинни. — парень ведётся на слова любимого, и тянется за поцелуем, сразу прикусив нижнюю губу омеги. Донсэн точно знает, чего хочет, и любит это показывать альфе. Но сейчас решает немного поторопить мужа… хотя, впереди целый день. А потом ещё остывающий на кухне завтрак. — Можешь лечь на живот? — младший в одно мгновение слушается, и переворачивается спиной, встав потом на колени. — Вот так. — Бан начинает рычать громче, и с лаской гладит ноги любимого. Он и правда любит их мять, кусать и целовать. Но если опять отвлечётся — омега и правда сам его возьмёт на этой постели. Поэтому Бан переносит ладони на мягкие ягодицы младшего, и тянется к намокшему от смазки колечку, проводя языком. Омега вздрагивает от такой выходки, но ложится грудью на подушку, словно прячется. Иногда Чан очень любит смотреть, как смущается его Бинни… а вот донсэну наоборот неочень. Всё его эмоции как на ладони, а тело во власти мужа. — Так сладко. — парень рычит ещё громче, а омега еле может держать ноги. Альфа то ускоряется, то опять медленно мажет языком. Но потом удивляет снова, пооталкивая внутрь пальцы Бин вскрикивает, совсем не ожидая такой выходки от мужа, и его запах становится намного чётче, словно перед альфой лежит кусочек шоколада. — Чан-а! — младший выгибает спину, всё ещё сходя с ума от темпа, с которым движется Бан. Они только вчера занимались сексом… а старший как будто совсем не устал. Только и делает, что норовит понежиться с любимым в постели. — С-стой! Остановись! Чан неохотно отстраняется с громким чмоком, но пальцы не вынимает. Наоборот медленно двигается, резко сделав «ножницы». Бин поэтому и не любит, когда муж его вылизывает. Он почти каждый раз придумывает, как заставить донсэна кончать от одних лишь ласок. — Войди, Чан-а, — парень сбоку глядит на хёна, тяжело дыша… а он сам еле сдерживается, когда видит любимого таким. Запах всё слаще, а Бин всё желаннее. Но потом, будто подумав, что звучит неубедительно… хубэ отвечает тихо. — Возьми меня, альфа. В ответ, старший громко рычит, вытаскивая пальцы, но аккуратно переворачивает донсэна на спину, и хватается за подушку. Осталась самая любимая часть их занятий сексом. Без лишних слов, альфа достаёт из ящика смазку, и выдавливает немного на руку. Ему очень хочется сказать насколько прекрасен сейчас его Бинни. Нежный цвет его губ, прекрасная, крепкая грудь, и изящные бёдра. Но омега давно недоволен ожиданием. Поэтому Чан, после того, как использовал лубрикант, наклоняется ближе к мужу, нежно целуя его в губы. В ответ, Бин отвлекается, довольно урча. Он кладёт ладони на макушку старшего, притягивает ещё ближе. А пока омега занят лишь губами напротив, альфа медленно вставляет головку, со зверской силой сдерживаясь от первого стона. Чувство мягкости прошибает до мурашек, а Бин громко мычит сквозь поцелуй, сжав копну волос на чужом затылке в кулак. Он очень долго ждал член Чана внутри, и теперь, когда это чувство играет искорками внизу, омега по-настоящему наслаждается. — Мф… Чан-а, — парень с нежностью глядит на младшего, остановившись. Хочет, чтобы любимый привык к нему, несмотря на то, что альфа довольно долго его растягивал. А Бин в одно мгновение жалобно скулит, бусинками смотря на мужа. — Т-толкайся… — омега нежно гладит шею любимого, а потом тянется к его ключицам, оставив на выпиращих косточках несколько поцелуев. Ему тоже нравится целовать альфу, кусать его, а старший и сам обожает это. Бан совсем голову потерял от таких ласок. Он сам водит носом по тонкой шее донсэна, начиная потихоньку толкаться. Бин изгибается словно настоящая кошка под чужим телом, громко стонет, когда движения усиливаются, и более протяжно мычит, когда Чан с нежностью гладит бёдра любимого, чуть снижая скорость. — Чан-а! — парень буквально тонет во всей этой смеси ощущений, утянув старшего за собой. А хён и не против такого расклада, ему наоборот только в удовольствие такие чувства. Он рычит громче, когда омега впивается ногтями в его лопатки, держась как можно крепче. Толкается специально быстрее, от чего Бин стонет громче. — Как-же хорошо… — альфа откидывает голову назад, выпрямив спину, и берётся за ноги младшего, закидывая их на свои плечи. — Бинни. — Ч-Чан! — омега хватается за изголовье кровати, чуть-ли не визжа от того, насколько ему хорошо. Хён точно знает как за несколько движений заставить мужа кончить. И сейчас донсэн уже близок к этому. — Я… — всё-таки омега не успевает ответить, закончив на свой живот. Высокие вскрики обоих заставляют их тела покрыться мурашками. Альфа готов каждый раз наблюдать за чужим оргазмом. Это что-то сродни невероятному. Он прикусывает икру мужа, толкаясь изо всех последних сил. Бин снова громко вскрикивает, чувствуя внутри теплоту, и опускает ладони на свою грудь, совсем размякший. — Чан-а… Оба тяжело дышат, альфа еле видит мужа, но всё-же аккуратно выходит, и ложится рядом с омегой. Его инстинкты призывают позаботиться о любимом, согреть его. Младший сильно устал за дни течки, много спит, и это полностью заслуга альфы. — Бинни, — когда-же оба смогли отдышаться, Чан снова потянулся к ногам донсэна, поглаживая от бёдер до колен. — Мне так хорошо с тобой. Почему? — И мне с тобой, — омега аккуратно переворачивается лицом к мужу, и играется с его волосами, нежно улыбаясь. У бедного Бана сердце каждый раз трепещет от этой привычки младшего. — Наверно, потому что я тебя люблю? — И я тебя, милый. — парень громко урчит, прижимая мужа к себе, и утыкаясь в его шею. Запахи смешались, в комнате становится свежо от утреннего ветра, а на кухне стынет завтрак для этих двоих. Но альфа пока не отпустит любимого. Его нужно помыть, одеть, поцеловать, покусать, понежиться ещё немного в постели, и только потом накормить. Чан и правда обожает своего омегу. Он всегда будет для него невероятным чудом света.