Счастье рядом

КРИСТОФЕР Ещё ни разу в жизни мне не приходилось сидеть дома столько времени. Я привык к более быстрому темпу жизни, поэтому полтора месяца дома - это чистой воды ад для таких людей, как я. Ещё пару дней, ещё каких-то пару дней осталось потерпеть и все начнут возвращаться к обычному ритму жизни и к своим каждодневным делам и заботам. Было уже невозможно усидеть на месте. И чего я больше всего ждал от долгожданной и разрешенной свободы, так это то, что у меня наконец-то появиться возможность попытаться встретить мою незнакомку-соседку (или как я её уже для себя прозвал «шоколадка», из-за её невероятно красивых волос, цвета молочного шоколада). Не могу поверить, во что я превратился! Дошло до того, что девушке уже даю милое прозвище, уму непостижимо. Мои друзья сейчас с удовольствием начали бы шутить надо мной и иронизировать при первом же удобном случае. Как и в предыдущие последние несколько дней, я загонял себя на беговой дорожке, чтобы хоть как-то продуктивно выплеснуть всю энергию, которую было трудно израсходовать в течение дня. Да и ко всему прочему, в привычное время Шоколадка не появлялась уже пару дней и я начал переживать, не случилось ли что. Наконец, когда я пробежал намеченную дистанцию и почувствовал приятную усталость во всём теле, решил закончить тренировку на сегодня. Всё время пока я тренировался, в моих наушниках гремела музыка, поэтому не удивительно, что я увидел горящий красный индикатор на телефоне, который говорил о том, что у меня есть пропущенный вызов и сообщения на голосовой почте. Не думаю, что там было бы что-то важное. Это пока может подождать, поэтому прослушать почту я собирался после того, как сначала приму душ. Но вдруг звонок раздался снова. - Алло. - Здравствуйте. Могу я услышать Кристофера Хейза? На том конце со мной заговорила какая-то девушка. Её голос мне не был знаком. - Это я. Я вас слушаю. - О, прекрасно. Меня зовут Шарлотта Байер и вас беспокоят из издательства Джека Бейли. Вы отправляли нам свою работу. Этот звонок застал меня врасплох. Я не ожидал, что они мне позвонят. Так как по правилам моё произведение должно было быть законченным или хотя бы больше чем наполовину написанным. К сожалению, я не обратил на это внимание заранее и отправил работу раньше, чем заметил этот пункт в условиях для отправки произведений. - Да. Но если честно, я не прочёл условия внимательно, поэтому и не ожидал, что вы перезвоните. - Вот как раз по этой причине я вам и звоню. Мистер Хейз, ваша написанная часть произведения, с которой мы познакомились, заинтересовала нашего редактора по современным романам. Но так как книга не закончена, с вами хотели бы обсудить некоторые условия, если конечно вы хотите, чтобы она была опубликована. - Знаете, на самом деле я не знаю, хочу ли я её дописать. Потому что там… как бы вам правильно сказать… сюжет слишком зависит от настоящего. Я… - Мистер Хейз, извините, что перебиваю вас, но можно я попрошу вас об одной услуге. Прежде чем, вы решите писать или не писать продолжение, я осмелюсь настоятельно вас попросить сначала прийти на назначенную вам встречу с нашим редактором в понедельник в десять утра. От её слов я порядком растерялся. У меня на понедельник были совершенно другие планы. Да и работы накопилось за это время очень много. - Извините, но в понедельник я не могу, – далее, почему-то сам того не осознавая, добавил следующее - Но если что-то измениться, я обязательно приеду. Во сколько вы сказали, в десять? - Именно. Только позвоните нам, пожалуйста, если передумаете, хорошо? - Хорошо. Спасибо за звонок, хорошего вам дня! - Хорошего дня, мистер Хейз. Я положил трубку, но не мог отделаться от непонятного ощущения. Что именно волновало меня, не понимаю. То ли то, что этот звонок был неожиданным для меня или то, что некая Шарлотта просто настаивает на том, чтобы я приехал в издательство. И с чего бы ей быть такой настырной… Некое сомнение и предчувствие победило внутри меня и я тут же набрал номер издательства. - Ещё раз здравствуйте, Шарлотта. Я согласен. Я приеду к вам в назначенное время. - Это замечательно. Даю вам слово, вы не пожалеете об этом. Теперь она резко отключилась, оставив меня в ещё большей растерянности. Что она вообще хотела этим сказать? Очень странная девушка. Теперь мои мысли погрязли в моём диком любопытстве. Ненавижу это чувство, когда люди сначала заинтригуют, а ты потом ещё несколько дней мучайся в догадках, проводя дни и ночи в ежесекундном напряжении. По-моему, такому мастерству интриги вообще невозможно обучиться, а девушки так и вовсе, похоже, рождаются с этим навыком и владеют им в совершенстве. Но мне ничего не остаётся, как просто ждать... Поэтому я бреду в ванную и принимаю контрастный душ, чтобы хотя бы на какой-то период избавиться от надоедливых мыслей. МИКЕЛЛА - Ну что подруга, готовься к понедельнику! - Ты говорила с ним? - Дважды. Милая, у него такой голос… вот сама тебе сейчас говорю, а мурашки по моим рукам бегают как сумасшедшие! - В каком смысле дважды? Я сидела за своим рабочим столом и барабанила пальцами по поверхности, при этом то и дело закусывая внутреннюю сторону щеки от дикого волнения. - Он сначала очень сомневался и говорил, что занят в понедельник. А потом практически тут же перезвонил и согласился на встречу. Но ты ведь знаешь, я не могла не повеселиться немного… - Ох, Чарли! Что ты натворила? Что ты ему сказала?! Я не могла отделаться от мысли, что подруга могла изрядно потрепать ему нервишки. - Да успокойся ты, нервная! Просто немного заинтриговала и всё. Честное слово, я не испытывала его терпение! - Ну, смотри у меня! Ты ведь ярая любительница всего этого, поэтому мне трудно тебе поверить, что было всё настолько невинно, как ты говоришь. - Микелла, придётся поверить. И вообще, у меня ещё много своих незаконченных дел, так что пока! Увидимся в понедельник! - Пока, манипуляторша! - И я тебя люблю, Мика! Иногда, я вообще не понимаю, как я нашла общий язык с такой... даже не могу подобрать правильного описания для неё, с такой порой вредной, взбалмошной, иногда даже через чур наглой и упрямой особой. Скорее всего, её недостатки в равной степени и отталкивали и привлекали людей. Но за что она была любима всеми, так это за её прямолинейность, независимо от того жестокой была правда или нет. Она всегда говорила, что думает и никогда не была лицемерной.