this time

Рин выгибается ему навстречу. Ее глаза широко распахнуты, а рот беззвучно приоткрывается вслед за новым касанием — Обито чуть отстраняется от чувствительной точки; казалось бы, сосредоточения всех нервных окончаний; и звучно целует внутреннюю сторону ее бедра, продолжая крепко удерживать пальцами и второе, не позволяя отдалиться. Он поднимает на нее взгляд, встречается с ней темными глазами, и Рин в очередной раз невольно думает о том, что тонет в этих бездонных омутах. Обито прислоняется щекой к ее гладкой коже, и Рин клянется, что нет в мире больше нежности, чем та, что дарит ей Учиха. Мелкие капли пота скапливаются у основания его короткой прически на лбу, а светлая кожа только в который раз подчеркивает черные пряди, так красящие мужчину. Рин не сдерживается: она протягивает руку и приподнимается следом всем телом, пытаясь прикоснуться к нему, стремясь вернуть ему переполняющие ее чувства, буквально переливающиеся за край, всевозможные границы. И Обито тотчас тянется к ней. Он опускает руки по обе стороны от ее впалого живота и неспешно, но, дразняще касаясь оголенной кожи, подтягивается выше, заставляя Нохару лишь несколько сильнее раздвинуть бедра и долгожданно обхватить пальцами его голову. Он целует ее; так трогательно и звучно, что Рин ощущает, как чуть ниже живота скручивает до мурашек. Она вскидывает брови домиком и сама касается уголка его губ — Обито тихо выдыхает. Ему определенно нравится, когда она проявляет инициативу. Склоняя голову в сторону, он с придыханием прижимается губами к бешено стучащей жилке на шее, Рин же запускает собственные пальцы в его волосы, ласково проводя фалангами меж темных прядей. Обито любит так, что пробирает до кончиков пальцев на ногах; так, что неожиданные слезы на ее щеках заставляют его несколько замедлиться и шептать ей на ухо слова обожания и безграничной преданности; так, что Рин, словно в беспамятстве, произносит одни и те же слова: — Я люблю тебя, Обито, я люблю тебя.

***

Ближе к утру Рин слегка щурится — солнечные лучи проворно находят лазейку в наполовину зашторенных окнах и умудряются прикоснуться теплыми полосками ее очей. Нохара моргает пару раз, прикрывает один глаз и чуть сжимает пальцы, тотчас ощущая, как кончики гладят что-то мягкое. Только теперь она замечает, что голова Обито прижата к ее груди, а ровное дыхание мужчины выражает его глубокий сон. Руки Учихи, как само собой разумеющееся, сомкнуты вокруг ее талии, а тонкое одеяло, покоящееся на Рин, едва прикрывает его ноги. Нохара издает тихий смешок. Она аккуратно перетаскивает часть постельного белья, однако Обито все равно шевелится во сне. В конце концов он делает глубокий вдох и, поднимая голову, встречается с ее яркими глазами, а пальцы Нохары машинально продолжают гладить его волосы. — Разбудила? Обито чуть прикрывает глаза и довольно хмыкает. Обнимая ее крепче, он с наслаждением целует ее немного ниже ключиц, вызывая в этом же месте почти моментальную реакцию сердца, и, придвигаясь к ней ближе, проговаривает низким, чуть хрипловатым из-за сна голосом: — Чтобы я просыпался так каждое утро... Рин смущенно хихикает, чувствуя, как по-девичьи горят собственные щеки, несмотря на то, что их совместная ночь была далеко не первой, но в конце концов тепло целует Обито несколько выше макушки. Теплое чувство разливается в сердцах обоих, заставляя их снова умиротворенно задремать в объятиях друг друга.