Ты же знаешь где болит. Бей

— У меня уже глюки или я слышу, как кто-то играет на пианино? — озадаченно спросил я Лёшу. — А? Не, это отец. Он частенько играет на пианино по вечерам. — ложась ко мне на кровать и кладя голову мне на колени, как котик, ответил альфа. — У вас есть пианино и ты молчал об этом всё это время?! — Эээ…да как-то не было подходящего момента рассказать. Хочешь поиграть? — с улыбкой на лице спросил Покровский, поглаживая мою щёку. — Спрашиваешь. Конечно хочу! — восторженно ответил я. — Обалдеть, я так рад сейчас, ты даже не представляешь. — поглаживая кучеряшки своего парня-мужа, продолжил я. В этот же вечер мы поговорили с Михаилом Романовичем и договаривались о занятиях. Я просто безумно обрадовался, что после долгого перерыва вновь возобновлю занятия на пианино. Раньше я ходил в музыкальную школу, но после…ну, того случая…я физически не мог больше туда ходить. Вообще у Лёши очень классные и понимающие родители. — Можем начать хоть прямо сейчас. — сидя на банкетке и машинально крутя пальцами усы, сказал отец Лёши. — Правда?! То есть.если вы не сильно заняты, то я бы с радостью хотел начать наши занятия сегодня. — застенчиво ответил я. — Не переживай, Саш. Мне наоборот в радость учить кого-то музыке. Хотел научить Лёшу, но ему это не особо интересно, он весь в спорте. — вздыхая с капелькой грусти, ответил мужчина, поправляя очки. — Но зато теперь у меня появился такой замечательный ученик. — с улыбкой продолжил Михаил Романович. Отец Лёши хотел, судя по всему, закурить сигару, но альфа тут же пресёк его. — Пап! Я же просил не курить при Саше! — Ой. Совсем забыл. Извини, сынок. — мужчина убрал сигару обратно в коробочку. Лёша ушёл в свою комнату, а мы с Михаилом Романовичем начали наше первое занятие. Сначала я прошёлся пальцем по каждой клавише, чтобы хоть как-то запомнить на слух их расположение. Было это не так-то просто, учитывая моё нихуя не видение. Чтобы немного упростить мне задачу Михаил Романович положил свои руки на мои и начал водить по клавишам. Мои отвыкшие от пианино пальцы ели успевали перебирать клавиши. Занимались мы где-то полтора часа, и устал я знатно. Из-за беременности я начал быстро уставать от любой деятельности, но музыка — это то, что пипец как доставляет мне удовольствие. После занятия отец Лёши проводил меня в нашу с Покровским комнату на второй этаж. — Как всё прошло? — обнимая меня со спины, поинтересовался старший. — Отлично! Не знал, что твой отец так профессионально играет на пианино. — поглаживая руки своего альфы, с интузиазмом ответил я. — К нему раньше приходили ученики, когда я мелким был. Потом все выросли, разъехались учиться кто куда. Сейчас играет чисто для себя, типо хобби. — Ещё твой отец сказал у меня музыкальные пальцы. — с гордостью сказал я, улыбнувшись. — Ты у меня молодец, я горжусь тобой. — целуя меня в макушку и нежно обнимая, похвалил кареглазый шатен. — Кстати, а ты чем занимался, пока меня не было? — Советовался с мамой по поводу нашей свадьбы, обсуждали подготовку. *** Дни пролетали незаметно. Почти каждый вечер у меня были занятия с отцом Лёши, и с каждым днём у меня получалось играть на любимом инструменте всё лучше и лучше. Но чем больше я занимался с Михаилом Романовичем, тем меньше времени у меня оставалось на Лёшу. — Саш, может сегодня ты попросишь моего отца отменить занятие? — медленно и нежно поглаживая мой живот, начал Лёша. — Почему? — удивлённо спросил я. — Ты с ним теперь проводишь больше времени, чем со мной. — утыкаясь лбом мне в плечо, признался альфа. — Мне скучно без тебя. — Лёш…ты что, ревнуешь меня к своему отцу? — не скрывая улыбки, усмехнулся я. — Как я могу ревновать к родному отцу? Ничего я не ревную. — соврал старший. — Я же знаю, что вы играете на пианино. Так ведь? — неуверенно спросил Лёша. Я лишь засмеялся от такой забавной ревности своего парня. — Ну естественно, Лёш. Михаил Романович очень хороший учитель и отец, тебе повезло с родителями. — Мне просто кажется тебе с ним интереснее, чем со мной. — немного расстроено пробубнил Лёша. Я лишь поцеловал Покровского в губы. — Не говори глупостей, дурак. Твой отец мой учитель, а ты мой почти уже муж. — Мне уже спокойнее. — отвечая на поцелуй, сказал Покровский. — Как себя чувствуешь? Тошнота прошла? — Сейчас намного лучше, чем в первые недели. Вот и наступил день нашей с Лёшей свадьбы. 15 декабря. Теперь я официально стал Сашей Покровским. Мы очень очень заебались в этот день, но оно того стоило. Мы обессиленно зашли в нашу комнату и просто рухнули на кровать. — Никогда больше не выйду замуж, это пиздец геморройно. — тяжело вздыхая и закрывая глаза, проговорил я. — А ты уже разводиться со мной собрался? — засмеялся Лёша. — Конечно. Завтра подаю на развод. — передразнил я своего мужа. — Поздно, ты уже сказал мне «да». Отказы не принимаются. — нежно целуя меня в губы, ответил Лёша. — Бляяя, а так хотелось. — прикалывался я над своим альфой. — Я люблю тебя. — посмотрел Лёша своими жёлто-карими глазами прямо в мои, переплетая наши пальцы в замок. — Я тоже тебя люблю. — улыбнулся я. — Так интересно получается…мы женились, но я о тебе особо ничего и не знаю. Ну, кроме твоих родителей, где ты живёшь, что ты мой одноклассник и что ты любишь спорт. Я даже не знаю как выглядит твоя комната, хотя в ней мы тусуемся почти каждый день… — Эй, ну ты чего? — аккуратно беря меня за подбородок и смотря в мои серые глаза, спросил Лёша. — Хочешь я опишу тебе каждую комнату в нашем доме? Я лишь утвердительно кивнул головой. Лёша рассказал мне вплоть до мелочей как выглядит его комната, да и каждая комната в их огромном доме. У Лёши стоял шкаф со всеми трофеями, кубками и медалями; компьютерный стол; ещё один шкаф с брендовыми шмотками, телек, если перечислять мебель. Через час Покровский закончил описывать весь свой особняк. — У меня кажется онемел язык. — Ну, болтать меньше надо было. — подшутил я над Лёшей. — Так ты же сам…блять уже дважды меня подъебал за вечер. Я лишь громче залился смехом. — У тебя научился. Ты же меня тогда подъебал, что я залетел. Получай ответочку. — Какой ты жестокий, пощади меня. — дурачился старший. — Даже не надейся. Когда мы успокоились я продолжил. — Можно я потрогаю твоё лицо? — смущённо спросил я. — Эм…да? А зачем? — Хочу получше понять как выглядишь, я помню, но…когда перед глазами постоянно чернота, образы стираются. — Когда тебе исполнится 18 мы попробуем сделать операцию, надеюсь она поможет. — Я тоже надеюсь… Я стал досконально изучать лицо и тело Лёши. Его пухлые губы, прямой нос, кудрявые волосы, уши, лоб, скулы, накаченный пресс, руки и грудь. Бесподобное тело. — Саш, мне щекотно. — улыбнулся альфа, когда я трогал его губы. — Подожди, я ещё не закончил. — А его ты тоже потрогаешь? — хитро улыбнулся кареглазый. — Ну, для общего развития. — Посмотрю на твоё поведение. — так же хитро улыбнулся я. — Всё, закончил. У тебя очень острые, идеальные черты лица, как самый чистый звук. — улыбнулся я, закончив трогать Лёшу. — Естественно, я же главный красавчик нашей школы. — с гордостью сказал альфа. — Иди нафиг, главный красавчик школы. Хотел комплимент тебе сделать, а ты тут хвастаешься. Лёша залился смехом. — За это я тебя и люблю. Ты такой необычный. — целуя меня в щёку, с улыбкой сказал мой муж. — Необычный это типо ёбнутый? — почти смеясь, спросил я. — Воспринимай это как хочешь, но я безумно тебя люблю. Ты просто сводишь меня с ума. — Я тоже тебя люблю. — целуя Лёшу в его кучерявую макушку, сказал я. — А теперь ты расскажешь больше о себе? — Нет. — с хитрой улыбкой ответил старший. — Что? Почему? — На свидание всё расскажу. — Ты приглашаешь меня на свидание уже после нашей свадьбы и после всех наших связей? Интересно. — Ну, у нас немного поменялся порядок. — «Немного»? — опять засмеялся я. — Ну ладно, много. Pov Алексея Покровского Каким я был до наших с Сашей отношений? Три слова: Высокомерный конченый нарцисс. Я не очень-то уважал своих родителей, несмотря на то, что они всё делали для меня. Скорее я принимал свою жизнь как должное: Родители подарили машину на День Рождения? Они обязаны, я же их единственный сын. Девчонки бегали толпами? Не удивительно, я же самый красивый парень нашей школы, да ещё и один из лучших игроков баскетбольной команды. Поездка с родителями на какие-нибудь Мальдивы в середине учебного года? Ничего особенного. Я ребёнок из богатой семье, деньги для нас не проблема. Я считал себя центром вселенной и хотел, чтобы окружающие думали точно так же. Думаю вам уже стало мерзко от меня и моего избалованного поведения в прошлом. Саша помог мне найти правильный путь, понять что действительно важно в жизни. И это далеко не материальные вещи. Я наблюдал, как Саша общался со своими близкими, как они заботились друг о друге. В тот день, когда Костя вмазал мне за Сашу я почувствовал всю ту боль и ненависть, которую испытывал Костя. Он переживал за своего младшего брата. Я даже рад, что он зарядил мне, потому что я этого заслужил. Никогда не прощу себя за это отвратительное бездействие, какую-то трусость и тот ступор, который я ощутил, когда эти ублюдки Козлов и Ермаков насиловали Сашу. Моего блять Сашу. В тот ужасный день совесть долго мучила меня, да и, честно говоря, мучает до сих пор. Человек, который стал для меня самым дорогим и близким никогда больше не сможет видеть, и я косвенно виноват в этом. Я мог остановить Козлова, наорать на него, подраться с ним и Ермаковым, да блять, сделать хоть что-то! Но я ничего не смог сделать в тот момент. Вообще. Я будто был приклеен намертво цементом к земле. Говорили мне родители перестать общаться с этими гопниками, но я же самый умный, я лучше знаю. «Мам, они мои друзья! Что я им скажу? Сорри, но вы из неблагополучных семей, я не буду с вами общаться. Так что ли?» Какой же я идиот. В тот день, когда доктор сказал мне, что Саша навсегда лишился зрения я понял, что из-за моего бездействия случилось непоправимое. Мне было похуй, если бы родители отняли ключи от машины, если бы меня выгнали из баскетбольной команды, если бы отчислили из школы, да даже если бы меня посадили. Лучше бы меня посадили. Потому что я бы чувствовал свою карму, а выплатить штраф в 100к для меня это ничто. Я не достоин Саши. Мне больно от того, что я просыпаюсь каждое утро и могу видеть солнце, небо, своих родителей, семью Саши и вообще всё, что меня окружает. А Саша больше не может. Жалею ли я, что вернулся тогда за Сашей на крышу? Что поставил на нём метку, сделав своим? Что он забеременел от меня? Что я сделал ему предложение, чтобы навсегда связать наши жизни? Ответ один — нет, нет, нет и ещё раз нет. Если бы у меня был шанс вернуться назад, то я бы поступил точно так же. Виню ли я себя, что не защитил Сашу на крыше? Каждый день. А теперь давайте по порядку. Почему я поставил на Саше метку, раз считаю, что не достоин его? Тут сыграли мой эгоизм и собственничество. Не хочу делить с кем-то этого милого, невероятно красивого омегу. Я знал, что он хочет получить метку от истинного, но тем не менее я сделал его своим из-за эгоизма и избалованного характера. Я знаю, что поступил не правильно, но меня реально заинтересовал этот скромный омега! Интерес перерос в симпатию, а из симпатии в настоящие чувства. Вообще меня привлекло ещё то, что Саша был не из тех омег, что вешался на меня, бегал за мной. Он был своего рода омежкой-феменисточкой, который отстаивал права всех омег и считал, что это низко «сидеть на шее " у своего альфы и просто брать его деньги. Мне нравится, что Саша не такой, как все омеги. Он хочет показать свою самостоятельность и независимость, но, честно говоря, меня забавляет и умиляет одновременно его стремление показаться сильным и независимым. Хоть проблемы с головушкой у моего парня и правда имеются, это никак не портит его и не мешает оставаться милым. Тем не менее я очень хочу помочь Саше решить все проблемы, отпустить прошлое и двигаться дальше. Я боюсь оставлять его одного, боюсь увидеть, как мой любимый человек лежит в окровавленной ванне с вскрытыми венами. После того случая я стараюсь всегда быть рядом с ним. Впервые я почувствовал, что хочу заботиться о ком-то ещё помимо себя. Рядом с ним я хочу становится лучше с каждым днём, стать достойным Саши. Он тот человек, что показал мне важность духовных ценностей. Родители заметили внутренние изменения во мне. Я стал более заботливым, переживательным, добрым что ли? А самое главное научился брать ответственность. Когда я начал замечать, что с Сашей происходит что-то странное я процентов на 80 был уверен, что он залетел. С нашей сцепки прошла примерно неделя. Мы сидели за столом и ужинали, и если раньше мне приходилось его насильно кормить, то в тот вечер у моей омеги проснулся зверский аппетит. Сначала я думал может мне просто кажется, что Саша стал есть больше, но через ещё пару дней он уже совмещал несовместимое: сладкое с солёным, острое с кислым. Самое главное, что Саша не замечал в себе никаких изменений. Я ничего не стал ему говорить, мол, скоро зима, все начинают есть больше, это нормально. Но когда его стошнило в школе у меня уже не было сомнений на этот счёт. Про аборт у меня и мыслей никогда не было. Да, рано. Да, нам 16. Да, Саша и я физически и психологически не до конца созрели, но я не из тех людей, кто отправил бы на аборт убивать собственного ребёнка. У зрелых альф и омег не всегда получается завести детей, а у нас получилось. Да и вообще после долгих раздумий пришёл к выводу, что иметь детей — это дар свыше. Я конечно не ожидал, что Саша захочет убить нашего ребёнка. Пока мой омега перечислял все минусы становится родителями в 17, я понял, что он просто боится брать ответственность, этой неизвестности в будущем, родов и т.д. На УЗИ, когда я увидел нашего ребёнка, совсем-совсем крохотного я понял, что во мне проснулись отцовские чувства. Но насильно заставить Сашу рожать я не мог. Когда он держал в руках эту страшно-отвратительную таблетку мне хотелось отобрать её у Саши, выкинуть подальше, крепко обнять и сказать, что всё будет хорошо. Но я хотел, чтобы он принял своё собственное решение. И каково было моё счастье, когда он сам пришёл к тому, что не хочет прерывать беременность. До отношений с Сашей в моей голове был только «Я, я, я», но теперь стал «Он, он, он». Конец Pov Алексея Покровского 8 января. Сегодня у нас запланирован первый скрининг. Мы приехали в поликлинику, медсестра намазала какую-то мазь на мой живот и начала водить трансдюсором. Я уже на 11 неделе беременности. Живот растёт с каждым днём, неловко бляяя. Теперь я ношу только Лёшины вещи. Медсестра сказала с ребёнком всё хорошо, никаких паталогий, к счастью, не обнаружено. Я старался вообще не волноваться ни о чём, чтобы мои тревоги не навредили малышу. Всё-таки перестать ходить в школу было правильным решением, но только иногда ощущал себя тупым, ну типо даже 9 классов не закончил… По крайней мы продолжали заниматься музыкой с Михаилом Романовичем. Я очень хочу поступить в тот институт! А там как раз таки внутренние экзамены, то есть демонстрация навыков игры на пианино или любом другом инструменте. После скрининга мы вернулись в особнячок Лёши, но дома никого не было. — Видимо родители уехали по делам на работу. — кладя пакеты с продуктами на стол, начал альфа. Потом мой муж подошёл ко мне со спины и начал целовать мою шею. Глаза закрылись от удовольствия. Как-то всё само, знаете, произошло. Лёша долго терпел, и судя по его возбуждённому члену налево не ходил. Ну, разные бывают ситуации, когда беременному омеге может изменить твой альфа. Я уверен в Лёше, потому что он всегда был рядом со мной. Он понимал как мне было хреново в первые недели, и про секс ни слова не говорил. Но сейчас мы оба хотели одного, почувствовать друг друга максимально близко. Из-за беременности мое тело стало ещё чувствительнее. Мы и не заметили, как оказались в нашей комнате и уже трахались пока родителей Лёши не было дома. Опасно, неловко, но этот адреналин только больше возбуждает. Моя голова лежала на подушке, я крепко держался за неё руками. Глаза закатывались от удовольствия и двадцати сантиметрового размера Покровского. В этот день я понял, что doggy style теперь моя любимая поза. Чтобы не создавать много шума я старался стонать в подушку, но дальнейшие действия и слова Лёши меня очень удивили. Типо раньше он никогда такого не делал, видимо и правда очень долго ждал и хотел меня. Мой альфа аккуратно схватил меня за волосы и притянул к себе, шепча на ухо, от чего у меня побежали мурашки по всему телу: — Хочу слышать твои стоны. — аккуратно держа меня за волосы и шепча такие пошлые вещи, начал Лёша. Я не мог больше сдерживаться, стоны сами вырывались с моих губ. — Блять… Саш… хочу ебать тебя каждый день…ты, твоё идеальное тело, твой феромон просто сводят меня с ума… — уже почти на пике в…ну блять «сексуальном бреду» ахахаха говорил Покровский. Но потом он задал такой интересный вопрос, который возбуждал и вгонял в краску одновременно. — Ты будешь мне рожать столько детей, сколько я захочу? — Д-да… — в таком же бреду ответил очень чувствительный и возбуждённый я. После моего ответа Лёша кончил внутрь…в защиту! Не переживайте! Наши обессиленные тела просто рухнули на кровать. Потом мы просто молча лежали в обнимку. Слова были бы излишеством, ведь они больше не нужны, чтобы понять насколько сильные чувства мы испытываем друг к другу.