Ты же знаешь где болит. Бей

Pov Жени Миронова Я уже хотел уходить к себе домой и зашёл на кухню попрощаться с родителями Артёма. — Жень, как там Тёма? Успокоился? — взволнованно спросил Алексей Михайлович. — Да, с ним всё хорошо, он уснул. — У вас же сегодня в школе проходил тест на распределение? — спросил Александр Витальевич. — К сожалению, да. — расстроенно ответил я. — Ты ведь альфа, верно? — продолжил папа Тёмы. — Ага… — со вздохом сказал я. — Только вот я не смог сказать правду Артёму, наврал, что бета. Боюсь он начнёт от меня шарахаться, если я признаюсь ему. — грустно продолжил я. — Ну, правду в любом случае нужно будет рассказать. — сделал вывод отец Артёма. Когда родители моего лучшего друга провожали меня, Алексей Михайлович сунул мне в карман худи пачку презервативов. Я покраснел как помидор. — А-алексей Михайлович! Я-я бы никогда… ничего такого с вашим сыном…мы с ним просто друзья! — сгорая от неловкости, тараторил я. — Во время течки или гона очень сложно себя контролировать, поэтому оставь себе на всякий случай. — сказал Александр Витальевич. — Х-хорошо, доброй ночи! Я сгорал от стыда лишь при мысли о том, что я и Артём… Надо перестать думать об этом! На следующий день я как всегда ждал опаздывающего Тёму у ворот его дома. В школе мы встретились с Егором и Марком. Уроки прошли быстро и наконец мы могли пойти порепетировать в гараже Егора. — Тём, а тебе родители точно разрешили проколоть язык? — недоверчиво спросил Марк. — Я их даже не спрашивал. — с улыбкой ответил мой лучший друг. — Тогда скорее пошли делать тебе пирсинг! — восторженно взвизгнул блондин с септумом в носу. — Этот мастер очень хороший, я сам у него нос ходил прокалывать. Только после прокола первые 2 часа лучше ничего не есть. Потом придется посидеть на жидкой пище, творожки и йогурты можно, нельзя острое, очень холодное и очень горячее. — пояснил Котов. — Тём, ты решил проколоть язык? — удивлённо спросил я, откусывая кусочек белого шоколада. — Ага. Круто, правда? — с улыбкой до ушей ответил мой самый дорогой человек на свете. — Ты точно уверен, что хочешь этого? И может лучше стоит спросить разрешения у родителей? — Да они 100% скажут нет. Начнут читать нотации типо зачем мне это и прочее. А как я пришёл к этому… Да просто вчера перед сном подумал, что хочу пирсинг, вот и всё. — Спонтанно решение? — уточнил я. — Оно самое. — с улыбкой ответил Артём. Мы все направлялись в сторону салона, и по запаху рядом с нами прошла кучка альф. Один из этих придурков посвистел Артёму, что меня конкретно выбесило. — Какой красивый омежка. — с похотливой улыбкой сказал один альфа. — И феромон отпадный. — добавил второй. — Я бы его… — с такой же похотью сказал третий. — Нахуй идите, долбоёбы! — развернувшись в сторону этих альф, с яростью крикнул Тёма. — Недотрогу из себя строит. — посмеялся четвёртый. Я уже был в бешенстве и специально распространил свой феромон, чтобы ни один извращенец не смел говорить такое моему Артёме. Я закинул на своего лучшего друга руку, прижав его к себе и инстинктивно оскалил клыки. — Бля, походу он занят уже. — прокомментировал первый, всё дальше уходя от нас в противоположную сторону. — Как же меня бесят эти тупые альфы, один секс на уме. — злился омега. — Только и думают куда присунуть свой болт, фу блять! — уже громче говорил Покровский. Марк и Егор краем глаза посмотрели на меня, точнее на мою реакцию на такое высказывание в сторону альф. — Да…они реально такие…озабоченные. — бегая глазами по сторонам, добавил я. — Да не то слово! Хочу сделать заявление. — вставая ногами на лавочку, заведённо сказал мой друг. — Я, Покровский Артём Алексеевич, ненавижу всех альф на Земле и ни за что на свете не стану встречаться ни с одним из них. Я лучше сдохну, чем пересплю хоть один раз с альфой. — закончил своё пламенное признание Покровский. Сказать, что после этих слов я был уничтожен, это ничего не сказать. Теперь я точно не смогу признаться Тёме в том, что я альфа… Марк с Егором лишь с сочувствием посмотрели на меня. Всё-таки мой друг добился своего и проколол язык. Говорил он очень забавно, и я его передразнивал. От этого Артём бесился и начинал что-то шепелявить со злой интонацией, от чего я валялся на полу от смеха. — Как думаеф, родифели меня убьют? — Я ф этом не сомнефаюсь. — передразнил я Тёму. — Блин, ифи нафик. Я опять начал заливаться смехом. *** Наконец наступили долгожданные выходные. Я предложил ребятам остаться у меня на ночёвку. Вечером мы все собрались у меня дома, точнее в особняке, похожем на особняк Артёма, только немного другом. Мы оба были из богатых семей. Вечером мы заказали пиццу и роллы, поиграли в приставку, посмотрели ужастики и уже глубокой ночью улеглись спать. В детстве мы частенько оставались с Тёмой на ночёвки друг у друга. Родители без проблем нас отпускали, мы же живём по соседству. Когда Тёма засыпал я всегда ложился рядом с ним и считал его родинки на теле. Не знаю зачем я это делал, но это всегда успокаивало меня. Я просто водил пальцем по его рукам, шее, ногам, если они не были под одеялом. Сегодняшняя ночь не была исключением. Когда все уснули я лёг рядом с Тёмой и занялся своим привычным делом. — Раз, два, три… — шёпотом считал я, пока кто-то не прервал меня. — Что ты делаешь? — сонно прошептал Егор, надевая очки. Я вздрогнул от неожиданности. — Я? Считаю его родинки. — смущённо прошептал я. — Чего? Зачем? — удивлённо прошептал Вьюгов. — Ну, это привычка с детства. Я всегда так делаю, когда не могу уснуть или о чём-то переживаю. Естественно, когда он спит, а не вообще постоянно. — пояснил я. — Тебе он нравится? — спросил бета. — Это так заметно? — чуть краснея, спросил я. — Ну, лично я заметил, а так хз. Ладно, я спать. Спокойной ночи. — снимая очки и ложась обратно спать, сказал Егор. — Спокойной ночи. — ответил я другу и продолжил водить пальцем по нежной, бледной коже самого первого и самого лучшего друга на свете. Сегодня День святого Валентина, и по традиции мы обмениваемся с ребятами валентинками. Егор обычно присылает нам на почту виртуальные валентинки, Марк лепит из глины, Артём вырезает из картона, а я пеку печеньки в форме сердечек. — Давайте уже обмениваться валентинками! — почти прыгая от нетерпения, умоляюще сказал Марк. — Давай хотя бы до кабинета дойдём. — недовольно возразил Егор, поправляя очки. — Хочу сейчас! — надув щёки, ответил блондин. — Достал. — вытаскивая из кармана худи мобильник и отправляя нам валентинки, пробубнил Вьюгов. — Всё, я свои подарил. — Урааааа! Теперь моя очередь! — Марк остановился около шкафчика Тёмы и начал копаться в своём рюкзаке. — Так, это тебе, Жень, это твоя, Тём, а это тебе, Егор. В твою валентинку добавил больше блёсток, чтобы ты не был таким хмурым. — сказал бета с септумом в носу на ухо Егору такую важную информацию. — Ага, супер, спасибо. — ответил бета с привычным выражением лица и показал палец вверх. — Ты всегда такая бука, Егор. — Какой есть. — Теперь твоя очередь, Жень! Я достал из рюкзака бумажный пакет, в котором лежали печеньки-валентинки для моих друзей. — Так вкуфно! — закрывая глаза от наслаждения, произнёс Марк. — Ты так круто готовишь, Жень. — Не говори с набитым ртом, а то подавишься как в тот День святого Валентина. — откусывая печенье, сделал замечание Вьюгов. — А вот и не подавлюсь! Тём, остались твои валентинки. — Да, сейчас, они в моём шкафчике. — Артём открыл шкафчик и хотел достать валентинки, но на пол упал какой-то конверт. Омега поднял конверт и распечатал его. — Ого, походу это тайное письмо от твоего поклонника. Читай же быстрее! — воодушевлённо сказал блондин. Я шепчу твоё имя по ночам. Я кричу твоё имя каждый день. По крышам разносится эхо. Весь город слышит твоё имя. Ночью ты крепко спишь, А днём ослеплён солнцем и людьми. Твоё имя на моём языке, но ты не услышишь меня. Любить тебя, ничего не говоря Всё, что остаётся мне. — Обалдеть! Кто-то по уши втюрился в тебя, Тём! — Пофиг. Я уже говорил, что мне не нужен альфа. откусывая печенье, недовольно сказал Артём. — Кстати, очень вкусно получилось, Жень. — с лучезарной улыбкой продолжил омега. Покровский хотел скомкать лист бумаги и закинуть в рюкзак, но феромон, оставленный на нём остановил моего друга. — Странно, такое ощущение, что я уже где-то чувствовал запах апельсина с кедром, это явно феромон альфы. — нюхая листок, прокомментировал Артём. Я начал сильно паниковать, из-за волнения мой феромон начал непроизвольно распространяться. — Вам не кажется, что этот феромон усилился? — принюхивался Тёма. — Не знаю, мы беты и не можем чувствовать эти ваши феромоны. — пожав плечами, пояснил парень в очках. — Блин! Совсем забыл отдать одно задание училке по матеше. Скоро вернусь. — соврал я и убежал в туалет, чтобы вновь закинуться блокаторами и Тёма не почувствовал мой запах. Беты неодобрительно посмотрели мне вслед, поняли, что я собираюсь снова глотать эти таблетки. На следующий день мы собрались в гараже Егора, чтобы порепетировать. Не хочу хвастаться, но у нас своя рок группа. Я на ударных, Тёма гитарист, Марк вокалист, Егор клавишник. Сначала всё было хорошо, мы несколько раз отыграли нашу новую песню, но потом с моим лучшим другом начали происходить странные вещи. У него участилось дыхание, появился жар, а потом и вовсе скрутило живот в узел от спазма. Артём отложил гитару в сторону и просто лёг на пол. Я испугался за него, не понимал что с ним, но потом до меня дошло. У него началась течка. — Господи, Тём, что с тобой?! — вскрикнул блондин. — Я-я не знаю, но очень жарко и всё тело ломит. — ели ответил омега. — Может скорую вызвать? — немного взволнованно предложил парень в очках. Я положил голову Тёмы на свои колени и потрогал его лоб. — Мне кажется у него началась течка. — предположил я. — Что?! Нет нет нет, только не это! Как это остановить? А лучше навсегда убрать из моей жизни. — К сожалению, никак, Тём. — расстроенно ответил Марк. — Я отведу Артёма домой, а вы пока продолжайте репетировать без нас. — Жека, может лучше я или Марк проводит Тёму? — намекнул Егор на тот факт, что я альфа и могу сорваться, если и дальше рядом со мной будет течная омега, учитывая насколько сильно я сейчас ощущал феромон лучшего друга. — Нет! Я сам справлюсь. — почти рыча ответил я другу. — Ладно, ладно. Только не натворите делов. — похлопав меня по плечу, чуть тише ответил Вьюгов. Я взял Артёма на руки и принёс к себе домой. Пока он был на моих руках я чувствовал, как естественная смазка обильно вытекает из него, делая джинсы всё мокрее и мокрее. Это начало сносить мне крышу, но я держался как мог, чтобы не наброситься на Тёму. Я открыл дверь своей комнаты и положил лучшего друга на кровать. Артёма ломило от спазма. Невыносимо смотреть, как твой дорогой человек мучается от боли. — Где твои подавители? — спросил я, делая вид, что чешу нос, но по факту старался прикрыть его, чтобы не чувствовать этот соблазнительный запах яблока в карамели с корицей. — Мне кажется я их где-то дома потерял… — Что?! Артём, ты понимаешь насколько омегам во время течки опасно ходить по улицам без таблеток? Ты же понимаешь, что с тобой могло случиться, если бы нас с ребятами не оказалось рядом? — Ты меня сейчас отчитывать будешь или поможешь мне? Тем более вы все трое беты, так что ничего плохого не произошло бы. < Хуеты блять. Если бы ты знал, что я на самом деле альфа в жизни бы не попросил меня о помощи справиться с течкой. > — думал я. — Жень, пожалуйста, помоги мне. Так больно… — почти скулил омега. — Так, давай я схожу в аптеку и куплю тебе таблетки. — я уже собрался встать с кровати, как рука Покровского схватила меня за запястье. — Нет, не уходи! Останься со мной. Мне сейчас так плохо… Быть омегой полный отстой. Ты мой лучший друг, и я хочу, чтобы ты просто побыл рядом. Я лёг рядом с Артёмом и крепко обнял, прижимая его тело ближе к себе. Так мы пролежали пол часа, но Тёме становилось только хуже. Он обнимал мои руки, цеплялся за них, как за надежду, что течка скоро прекратится. Его тело дрожало, а всхлипы от боли слышались всё чаще. Я сам был уже на грани, и чтобы нам обоим стало легче придумал может не самый лучший, но самый оптимальный план. Мои руки медленно спустились к ремню джинс Тёмы. Я расстегнул молнию его джинс и одним движением стянул с него джинсы с бо́ксерами. Артём томно вздохнул, когда почувствовал, что джинсы больше не давят на стояк. Я обхватил ладонью его горячий орган и медленно начал водить вверх-вниз. Не в силах больше сдерживаться Тёма начал постанывать от наслаждения. Эти сладкие стоны лучшего друга мне как бальзам на душу. Его восхитительный феромон окутал меня с ног до головы. От возбуждения цвет моих глазах со светло-голубых поменялся на тёмно-синий. Я ускорил темп, моя вторая рука блуждала по его бёдрам, потом залезла под худи и игралась с его сосками. Я целовал его шею, ключицу, плечо, параллельно надрачивая другу детства и шепча на ухо разные непристойности: — Ты же хороший мальчик, так ведь? ~ Ты кончишь ради меня, Тём? ~ — Э-это так неправильно, то, чем мы сейчас занимаемся… Даже самые лучше друзья не мастурбируют друг другу… — ели выговорил Покровский, продолжая стонать всё громче и громче. Я не сдержался и оставил багровый засос на его шее, в знак того, что этот омега только мой. Я резко остановил руку, и вместо быстрых рваных движений начал почти невесомо поглаживать ладонью член Артёма. Этой необычной технике я научился из гей-порно. От таких движений глаза Тёмы раскрылись шире, а тело задрожало от неимоверного кайфа. — Мне кажется я сейчас… — омега не успел закончить фразу, как разрядился в мою ладонь. — Умница ~ — целуя в шею самого дорогого человека на свете, сказал я. — Хочешь ещё? ~ Артём утвердительно кивнул и я продолжил «помогать» лучшему другу справиться с течкой. Так я продрочил ему до позднего вечера. Утром я проснулся в своей комнате один. На столе лежала записка от Тёмы с одной фразой: «Извини…» Почему от этого слова стало так больно? Ощущение будто мной просто воспользовались… Потом всё стало ещё хуже, Артём тупо начал избегать меня. Я не понимаю его поведения, почему он так себя со мной ведёт? Мне так больно от этого… В понедельник я как обычно хотел зайти за Артёмом, чтобы вместе пойти в школу, но его родители сказали, что он уже ушёл. В школе он тоже от меня бегал, я просто не знал, как мне быть… Так продолжалось почти неделю, и эта неделя была худшая в моей жизни. Я подошёл к ребятам, и как только Артём увидел меня, то дал заднюю, как он это и делал каждый раз при виде меня на протяжении всей недели. — Я-я в столовку! — крикнул Покровский и скрылся за углом. — Слушай, что у вас происходит? Почему Артём тебя игнорит? — подняв одну бровь, удивлённо спросил бета в очках. — Да Боже, это после того случая, когда у него началась течка. — с грустью вздохнул я. — Что за случай? — доедая пирожок, спросил Марк. — Я не могу о таком говорить вслух, тем более в школе. — Тогда напиши где-нибудь. — предложил Егор. Я открыл заметки в телефоне и напечатал три слова: «Я ему подрочил» Когда ребята прочитали, что я там написал глаза Марка округлились. — Нихуя себе… — непроизвольно ругнулся Вьюгов от такой неожиданной новости. — У вас дошло до…? — продолжил бета. — Нет. Я не знаю как, но я смог себя сдержать. Наверное это из-за блокаторов. — Жек, харе уже жрать эти таблетки. Ты понимаешь, что их надо пить альфам только во время гона, а не каждый грёбаный день! — начал ругаться Егор. — Да, Жень, мы уже переживаем за тебя. Тебе надо рассказать Тёме, что ты альфа. — умоляюще сказал Котов. — Ага, чтобы он вообще в жизни больше со мной не заговорил? — обречённо ответил я. — Нет блять, лучше дальше глотать таблетки и травить свой организм пока ты не откинешься от них?! Так что ли?! — Я же сказал, что расскажу ему, чего вы пристали! *** Я уже месяц скрывал от Тёмы свой вторичный пол. Егор с Марком пилили меня, чтобы я рассказал ему правду, но я боюсь Тёма вообще перестанет со мной общаться, если узнает, что я альфа. Он их терпеть не может и считает им нужен только секс, но Тём, я альфа, и ты мне нужен как мой самый лучший друг, как дорогой мне человек и как человек, с которым я хочу провести всю свою жизнь, а не только ради секса. Ребята знали, что мне приходится пить блокаторы каждый день по 2-3 штуки, чтобы скрыть запах своего феромона, и боялись я могу получить передозировку, что, в принципе, со мной и случилось на уроке русского языка. Сначала разболелась голова, потом меня начало мутить, и я отпросился в медпункт. Я уже хотел выйти из класса, как послышался голос Тёмы: — Можно я провожу Женю? — чуть взволнованно попросил омега. — Да, конечно. — коротко ответила учительница. Мы молча вышли из класса. Пока мы шли по школьному коридору я всем нутром чувствовал, что уже через пару минут он узнает правду и всё. Конец. — Может ты в школьной столовке отравился? — спросил Тёма, нарушив напряжённую тишину. — А? Нет, не в этом дело. — отрешённо ответил я. — А в чём тогда? — Это из-за таблеток. — Из-за каких ещё нафиг таблеток?! Жень, ты что…употребляешь? — спросил Покровский, сказав последнее слово совсем тихо. — Боже упаси, нет конечно. Как тебе в голову вообще могла прийти такая мысль? — Тогда что за таблетки? — настойчиво продолжал спрашивать Артём. — Сейчас медсестра тебе всё расскажет, какие это таблетки и для чего они нужны. — открывая дверь мед. кабинета, сказал я. Мы зашли в медпункт, и только я открыл рот, чтобы рассказать что со мной не так, как Артём начал тараторить: — Пожалуйста помогите моему другу! Он неважно себя чувствует. — Что у тебя болит? — сверкнула бета своими очками, подняв взгляд на двух учеников. Я молча достал из кармана худи баночку с блокаторами и положил на стол. — Кажется у меня случилась передозировка. Женщина взяла баночку, прочитала название таблеток и продолжила: — Сколько раз в неделю ты их принимал? — медсестра удивлённо подняла одну бровь. — 2 таблетки…в день. — ответил я с огромным желанием провалиться сквозь землю от данной ситуации. — Сколько?! Ты понимаешь насколько это опасно? Их нужно принимать альфам только во время гона, чтобы не набрасываться на омег, а не на постоянной основе! Я посмотрел на Тёму после того, как медсестра сказала слово «альфам». На его лице читался полнейший шок и непонимание происходящего. — Так, я забираю у тебя блокаторы, больше ты их пить не будешь. — строго сказала бета. — Ч-что? Как мне тогда себя контролировать во время гона? — растерянно спросил я. — Мой тебе совет: найди себе омегу и пометь её, тогда тебе не придётся пить блокаторы и связь у тебя будет только с одной омегой, а не со всеми подряд. Я просто хотел умереть от стыда и неловкости, как я теперь вообще смогу смотреть Тёме в глаза. От одной мысли, что я альфа, а Артём омега, и я должен пометить омегу (то есть Тёму) у меня всё начинало пылать внутри, а в штанах становится теснее. Надо перестать думать о том, как я сделаю своего самого лучшего друга на свете своим. Жень, хватит думать, о том, как ты трахнешь его, всё, прекрати! И как он будет извиваться подо мной, стонать моё имя и умолять, чтобы я не останавливался… Так! Я сейчас вообще не о том думаю! Господи, что же это такое. Тём, хватит сводить меня с ума. После того, как медсестра перестала меня ругать мы вышли из кабинета, и я увидел лицо своего друга. — Ты альфа?! — в полнейшем шоке спросил Покровский настолько громко, что наверное вся школа слышала его вопрос. — Ну ты ещё громче спроси, чтобы все это услышали. — Почему ты соврал, что бета?! Я тебе в этот же день после теста сказал, кто я. Думал у нас нет друг от друга секретов, а тут вот оно что… — Ты правда не понимаешь?! Я сделал это, чтобы ты комфортно себя чувствовал рядом со мной, не боялся, что я могу что-то с тобой сделать. Признай, что ты просто ненавидишь альф. Боялся ты меня возненавидишь и будешь избегать. Хотя ты и так теперь меня игноришь после того случая. Заметь, что в тот день я даже не воспользовался тобой, хотя мог! Я думал в первую очередь о тебе, а не о себе. — Жень, я злюсь на тебя не потому что ты альфа, а потому что ты скрыл это от меня. Тебе приходилось тщательно скрывать это и что в итоге? Ты траванулся блокаторами. Хотя мог прямо мне в тот день сказать, что ты альфа. Мне всё равно какой твой вторичный пол, я просто не хочу, чтобы у нас были секреты друг от друга. — Если ты не хочешь, чтобы у нас были друг от друга секреты, то вот тебе мой самый главный секрет: Тём, ты мне нравишься. Нет, не так. Я люблю тебя. Я был влюблён в тебя ещё с 12 лет. И нет, я люблю тебя не просто как друга, а как парня. Как один парень может любить другого парня, как альфа любит омегу, короче ты понял. Я люблю тебя и принимаю таким какой ты есть, даже твой вреднючий характер, твои выходки, выкрутасы и спонтанные, местами бредовые идеи. Я обожаю твоё идеальное, рельефное тело, твои кофейно-карие глаза, твои чёрные, кудрявые волосы, твой милый чуть вздёрнутый носик. Я дрочу на твои фотки с 13 лет и мечтаю о нашем совместном будущем. Ты мой самый первый и самый лучший друг на свете, самый дорогой и близкий мне человек. Это я рассказал тебе от своего первичного пола, а сейчас скажу, что я испытываю к тебе касаемо того, что ты омега, а я, как теперь тебе известно, альфа. Медсестра сказала я должен найти себе омегу и поставить метку, но я не хочу кусать кого-то кроме тебя. Хочу быть только с тобой, хочу, чтобы ты стал только моим омегой. Твой феромон для меня как наркотик, этот невероятно приятный запах яблока в карамели с корицей. В тот день, когда у тебя первый раз началась течка и я помог тебе с ней справится ты просто меня всего облепил своим феромоном, я ощущал будто уже в тебе, ты полностью поглотил меня своим запахом. Но по правде говоря я действительно хочу тебя, хочу с каждым днём всё сильнее и просто не знаю, что мне с собой делать. Хочу связать с тобой свою жизнь, просто мечтаю об этом. Хочу, чтобы в будущем у нас появились дети, я уверен они будут такими же красивыми как ты и рыжими как я. И да, чтобы у нас появились дети я должен в тебя накончать, ты и сам это понимаешь. Ты говорил ты не хочешь быть омегой и уж тем более рожать детей, но чел, я твой лучший друг, и я хочу этого. Моя душа чиста перед тобой, у меня от тебя больше нет секретов. Теперь живи с такой правдой. Только больше я не хочу быть тебе просто другом, не хочу и не могу. — я развернулся и хотел уйти, но остановился и добавил. — Кстати, тот стих на День святого Валентина написал тебе я. После такой пламенной речи я развернулся и ушёл. Тёма ещё долго стоял с открытым ртом после всего услышанного. Конец Pov Жени Миронова