…
Спустя некоторое время Вадим и Олег ехали в направлении… неизвестном Волкову. Он только наблюдал за тем, как наемник ведет машину и активно договаривается о поставке взрывчатки для сноса зданий, бензина, керосина. Как звонит в Гонконг и требует в течение суток отправить в Питер группу «А». —..Ладно взрывчатка, а керосина то тебе куда столько? — впопыхах спросил Олег, застегивая ремень безопасности. — Хочу выкурить психиатра из его лечебницы, — ответил Вадим, делая очередной резкий поворот. — Он лучше нашего знает эту местность. Не думаешь, что рванет в лес, как только почувствует запах гари? — Рванёт не он, а больничка. А лес...Собираюсь сжечь. Бежать будет некуда. Что ты так смотришь на меня? — удивлённо спросил Вадим, веселясь с выражения лица Волкова. — Как ты... как ты будешь выбираться из этого пекла? — недоумение так и сквозило в тоне Олега. На улице зима, сугробы метровые. Территория изучена плохо, дым при таком раскладе никак на руку не играет... И каждый раз как в первый. Волков никогда не привыкнет к безбашенным методам работы Вадима. — На твоём вертолёте. — легко бросил наемник. Конечно, упустил бы тот возможность выполнить задание без люксовых удобств. — Отменный план. Но если ты не заметил, на парковке у меня вертолёта не стоит. — Знаю, но, раз за тобой должок, то твоя задача — достать вертолет, а лучше два. — Почему бы «твоим» из Гонконга не пригнать тебе вертолёт? — Слишком долго, подозрительно и муторно. Да и на что мне тогда добрые и щедрые друзья, м? — изогнул бровь Вадим, скалясь уголком губ. — Действительно. — язвительно буркнул Олег. — «Игрок меня на месте прикончит»....
Разумовский был в бешенстве. Как же он был зол. Ему не нужен был Птица, чтобы проявить весь спектр своих чувств и эмоций. Впервые за этот месяц он так активно сопротивлялся всему, что происходило. Медицинскому персоналу приходилось по несколько раз в день вкалывать пациенту успокоительное, чтобы тот хотя бы не пытался навредить себе. Но как только Сергей приходил в сознание, то снова начинал крушить вокруг себя всё, что только видит. Бес вселился в Разумовского или какая муха укусила его — сотрудникам было неизвестно. «ЧТО ВЫ С НИМ СДЕЛАЛИ?! Где он! Верните! Верните!» — Разумовский кричал, кричал и ревел, продолжая биться в истерических конвульсиях. Всё было ложью: слова, выводы, ушедшие дни. Не успокаивался Сергей не потому, что не мог, а потому, что не хотел. Каждый раз он думает, что стоит на краю, но жизнь находит способ подвесить его за шею над самой бездной. Бывший миллиардер сомневался в реальности происходящего. От собственного крика закладывало уши, а к концу дня голосовые связки отказывались работать. Так продолжалось до того момента, пока Виктор не решил все-таки удостоить вниманием своего пациента, окончательно слетевшего с катушек. Сергей был прикован к кровати, связан по рукам и ногам. До упора перетянутые ремни и смирительная рубашка Разумовскому были привычны, однако в его образе появилась новая деталь — ограничительная маска. Рубинштейн посчитал ее обязательной, так как его проблемный пациент снова начал кидаться на людей, грозясь перегрызть каждому встречному глотку. — Сергей, мне крайне жаль вас видеть таким. У нас с вами был прогресс. — С печалью, в которую Сережа не поверил, произнес Виктор. Психиатр был собран, закрыт и абсолютно непроницаем, совсем как в их первую встречу. — Эт-то ваша вина. — С тяжестью прохрипел Разумовский, чувствуя, как тысяча игл вонзаются в горло. — Очень часто правда бывает едкой и горькой. Вы злитесь, но настоятельно рекомендую перестать изводить себя. Это может плохо обернуться для вас в ответственный момент. — Да что вы? Правда? — едко бросил Сергей, отворачивая голову в сторону, снова делая попытку пошевелиться. — Близкий вам человек жив и здоров. Мы с ним ничего не делали. Почти. — ни на йоту не изменившись в лице, продолжил Виктор. — Гнида... — Разумовский дернулся, упоминание Олега снова поднимало в нём волну эмоций. — Слушать вы меня не желаете, но предполагаю, что Олег явится за вами не один. Однако рекомендую не доверять его товарищам. Они далеко не на вашей стороне. Мне больше нечего вам сказать. — вслед своим словам Рубинштейн встал, не желая находиться рядом с Сергеем, чьё раздражение, кажется, и ему передавалось. — Я тебя убью, Виктор. Я заставлю тебя страдать и захлебываться в собственной крови. Ты пожалеешь, что не отправил меня на тот свет. — прошипел пациент, смотря невидящим взглядом в потолок. — Я уже жалею об этом, Сергей. Надейтесь на то, что ваш друг явится раньше моих…сторонников. Виктор никогда ни о чём не жалел, но Разумовский, о, этот дьявол, уничтожил его жизнь, приблизил своим мнимым приходом судный день. Судный… только для Рубинштейнов. И всё же, несмотря на предчувствие, Виктор сделает последнюю попытку изменить итог своей истории.…
Погода за окном Питера по-своему обыкновению была отвратной. Однако на отменное настроение Родригез это никак не влияло. Плотные шторы скрывали за собой утреннюю серость. Сейчас девушку окружал мягкий обволакивающий всю комнату свет, который включался по хлопку ее ухоженных рук. На повидавших виды пальцах красовался винного оттенка маникюр, однако сегодня девушка планировала сменить его, хотя понимала, что уже вряд ли успеет. Ей надо готовиться к последнему и главному визиту, за который Хольт ей отвалил около миллиона американских долларов. Золотая и безбедная полоса в жизни — не иначе. Дурочкой она, конечно, не была и понимала, что такие суммы выставляют напоказ только перед самым концом. Оттого она и заранее подготовилась, открыла дополнительный счет уже к двум существующим, распределила сумму по ним. Даже сумку с вещами собрала на тот случай, если запахнет жареным. В отношении к работе Джессика была солидарна с Вадимом: наниматель — не папа римский и не магистр вселенной (да хоть бы и так), для нее авторитеты — пустое место. Шкура прилегает к костям, она куда ближе, чем безликие фигуры на пьедесталах мира. Куда уж ей ради их целей и желаний лишний раз подставляться. «Интересно, как там мальчики без меня поживают», — задумалась Джесси, переставая вертеть локоны меж пальцев. Ее голову озарила мысль: пригласить их на наметившуюся «сходку наемников» в лице старых и новых друзей. Уже взяла телефон в руки, но тут же притормозила. Пока отчет составит, пока дозвонится до всех, пока все приедут... Отбросив мобильник в сторону, она сладко потянулась на диване, решив разделить веселье с самой собой. «Чёрт с ними», — лениво подумала девушка, наслаждаясь прелестями своего номера в пятизвездочном отеле. Кажется, наемница была готова всё время вне работы посвящать одному — удовлетворению различных потребностей и гедонизму. Впрочем, она находила всё это как на работе, так и в личной жизни. Счастлива, одним словом, счастлива, как смерть на войне. Ушла когда-то из мелких международных групп, поддалась в частный найм, заработала столько, сколько хватит на десятки лет вперед. Вот только уже пять лет знать не знала, как обстоят дела у товарищей по оружию, впрочем, она и не интересовалась. От скуки полазив в интернете, захотела хлопнуть себя по лбу, когда вместо поиска в базе вбила имя наемника в обычном браузере. Однако браузер нашёл столько информации, что у Родригез брови вверх полезли. — Чего?! Охренеть, Волчик-то, оказывается, с сюрпризом. Был... Пиждец — несколько страниц текста пулей пролетели перед глазами девушки. Даже забыв, что так и не доела пряник, она так и застыла с ним во рту, произнеся последние слова со сладостью во рту. «Вот тебе и «примерный солдат», а на деле такой же, как и мы, из костей, плоти и гнили», — хмыкнула про себя, закрыв вкладки. Только на последней остановилась. Так Олегом увлеклась, что про Дракошу забыла, Вадик бы точно обиделся. Однако поиски не дали какой-то дельной информации, что означало одно: «жив, здоров, работает хоть кто-то». Хотела было Джессика начать собираться, но звонок от начальства снова приковал ее в постели, побудив расслабленно откинуться и не слишком торопясь ответить на звонок. — Джессика, у тебя всё готово? — сразу же раздалось из трубки. — И вам ясного вечера. Всё и даже больше, — ответила наемница, недовольно натянув уголок губ из-за немного треснувшего маникюра на одном ноготке. — Уверена, что подкрепление не нужно? — Август был как никогда серьезен. — Нас даже больше, я бы и сама справилась. Но раз вы настаиваете... — Настаиваю, — прочистив горло, ответил Хольт. — Тогда ладушки. У меня всё под контролем, можете расслабиться. — Надеюсь на это. — Интересно, у них есть план «Б»? — хихикнула себе под нос девушка, чувствуя, что будет веселее, чем она себе может представить. Наконец-то вернувшись к бумажному плану, она провела одну резкую линию, перечеркивая одну из самых высоких башен «Белого особняка».