Недрогнувшей рукой Итер вывел первые слова на давным давно пустующей странице блокнота. Конкретно этот блондин носил в нагрудном кармане и никогда за последние лет пять не использовал для своей журналистской деятельности. Самопишущее перо по мановению магии слетело с волос и запорхало над страницей, дописывая конец предложения за человека.
Журналист «Вечернего Тейвата» привалился к каменному своду давным-давно разрушенного храма, тяжело выдыхая, когда под его словами таким родным почерком проявился ответ.
«Чем обязана человеку, который бросил меня и род, стоило только случится несчастью?»
Перо, нерешительно застыв на мгновение, вильнуло в сторону пару раз и только потом начало строчить ответ.
«Леди Селестия не пристало общаться с простыми журналистами?»
Итер улыбнулся, представив, как на том конце лицо благородной дамы и главы древнего рода перекосило от испытываемых эмоций, а затем продолжил, не дав сестре ответить.
«Не беспокойся, как только этот разговор завершится, я больше тебя никогда не побеспокою. А так… Давай решим те вопросы, которые остались между нами.»
«То есть ты, потерявшись Мерлин знает сколько лет тому назад, так нагло появляешься и просишь меня поговорить с тобой? Какие между нами остались нерешенные вопросы?»
«Я пишу тебе с приветом…»
Блондин вздохнул, представив как на том конце его младшая сестра-близнец покрывается красными пятнами от гнева и глотает воздух, как тогда, в детстве, когда он ее дразнил обидными прозвищами или когда выигрывал в честном споре из-за правильно сформулированных им условий. Моракс знает, как сейчас он хотел ее увидеть. По губам, на которых до сих пор сияла улыбка, начала ползти поднимающаяся из-под чуть грязноватого воротника вязь проклятья, выглядящая как черно-красные трехмерные кубы.
«Прости, отвлекся. Я хочу поговорить о нашем роде. Тебя ведь до сих пор родовой камень не принял как полноценную главу рода, да?»
«И кто в этом виноват? Если бы ты тогда не оспорил мое право и не вызвал на дуэль, а затем, добившись ничьи, свалил в туман, то ничего такого бы не происходило!»
Итер почувствовал, как окончательно отнялись его ноги. у него осталось совсем мало времени, чтобы окончательно разобраться со всем этим.
«Я могу принести клятву… откажусь от любых посягательств на место главы рода, если заключишь со мной магический контракт.»
«Я не желаю тебя видеть. Предпочту лучше дождаться твоей смерти, нежели даже взглянуть на предателя.»
«Ничего, мне вполне подойдет и устная клятва. Ее ведь тоже может скрепить магия, так что у меня будет гарант.»
«Какое твое условие?»
«Ты будешь обязана в течении 10 дней после того, как станешь полновправным главой, выгнать меня из рода.»
Ответа не последовало. Итер был уверен, что на том конце сестра потрясенно пялится в бумагу, не зная что написать. Это вообще нонсенс: аристократ из древнего и уважаемого рода просит… скорее даже шантажирует главу, чтобы та вышвырнула его и лишила статуса, а также денежной и магической поддержки рода. Старший (пока что) Селестия услышал эхо приближающихся шагов. «Уже? Как мало времени…» — с сожалением подумал он. Перо нетерпеливо чиркнуло по бумаге, заставляя женщину на том конце поторопится.
«Хорошо, я согласна. Что бы ты не задумал, я не позволю этому случится, тем более когда стану главой рода.»
— Хорошо, — удовлетворенно выдохнул Итер. — Кхм,
я, Итер Кон Селестия, первый наследник, клянусь своей магией и сутью, что отказываюсь от места главы рода Селестия и более не смею на него претендовать, взамен Люмин Йин Селестия, исполняющая обязанности главы рода Селестия, должна будет в течении 10 дней после заключения этого договора изгнать меня из рода. Да будет магия мне свидетелем.
Все, что он произнес, было записано пером и передано Люмин. Краем глаза читая строки, Итер наблюдал за тем, как на руке зажигается вязь клятвы. Что ж, он все успел.
«Прощай, Люмин.»
«Никогда больше не беспокой меня, как и обещал.»
Молодой мужчина осторожно запрокинул голову вверх, прикрывая глаза. Шаги, которые он услышал несколькими минутами ранее, слышались совсем близко. Ему надо было собраться с мыслями. Скорее всего Люмин будет действовать быстро: она не любила быть должной (особенно, если это были долговые обязательства, закрепленные магией), так что его отсечение от рода произойдет в течение этого дня, если ее принудительно где-то задержат. Если Люмин в это время была дома или поблизости были камины, то на то, чтобы добраться до родового камня и произвести ритуал отречения у нее уйдет не больше получаса (если торопиться не будет). В любом случае он это почувствует, так что продержаться в сознании до этого момента.
Наконец, шаги остановились почти около него. Но пришедший не спешил ни сесть рядом с умирающим, ни бросится к нему на помощь, ни добить. Итер не спешил открывать глаза — он и без того знал, кто пришел. Открыл он глаза только тогда, когда послышался еле слышимый звон от выполненной клятвы. «По внутренним часам прошло едва ли 10 минут. Люмин — умочка», — с теплотой подумал Итер, открывая глаза. На миг вспыхнувшие гневом глаза, отлипли от его руки, на которой исчезала вязь клятвы, и посмотрели на него, наливаясь синевой.
— И в итоге и ты меня покидаешь, Коса. Без родовой поддержки проклятие действует намного быстрее. Не поэтому ли предыдущий глава не стремился выгнать из рода твоего отца, хотя и понимал, что его бездействие ляжет грузом проклятья на следующие поколения? Люди такие эгоисты по своей сути.
— Цундере, ты еще даже до знакомства со мной узнал, что я проживу недолго, — блондин проигнорировал все, кроме первого предложения.
Скарамучча с легким раздражением подметил, что тот всегда был таким. С первого дня их знакомства. Очень качественно умел выбешивать и доводить.
— Зато насыщенно, ага. Да и кто знакомится с человеком, вместо имени называя дату своей смерти? — парень закатил глаза, вспоминая их знакомство.
— Оригинально, не находишь? — Итер нашел в себе силы, чтобы добавить в голос иронии.
— Все шутки шутишь? — Странник нахмурился, думая о высшей степени безалаберности этого человека, которому уже смерть в затылок дышит, а тот все еще не понял всю серьезность ситуации.
— А ты бы предпочел, чтоб я бился в истерике от ужаса или стонал от боли, что медленно затапливает тело? — блондин из капли напускного веселья взглянул в глаза вампиру, осаживая того и словом, и взглядом.
Сказитель не нашел слов, чтобы на это ответить. Поэтому он поставил чемодан рядом с телом и присел. Прежде чем он потеряет такую возможность навсегда, он хотел бы кое-что спросить.
— Почему ты доверился именно мне? — открыв чемодан, он начал готовить две инъекции.
— Тебе будет легче всего перенести это событие без затяжных последствий.
— Как бесчувственно, человек. Все вы такие.
— Ну… не обижайся на всех. Возможно, перерождение все же существует, так что ты вполне сможешь дожить до моей следующей жизни и отомстить, — Итер даже хохотнул, а затем спросил, почувствовал два прокола. — Зачем вторая?
— Помимо энергии тебе нужно еще и обезболивающее. Оно явно не помешает такому слабаку, как ты.
«Цундере», — с теплотой подумал Итер о своем друге-вампире. А тот, убрав использованные медпринадлежности в чемоданчик, вдруг начал мрачным тоном:
— Эгоистично, сваливать тяжелые решения на поколение младше. Эгоистично растить своих детей только до определенного возраста, а потом помирать. Эгоистично оставлять своих детей и помирать с любимым. Эгоистично жить в неведении, когда другой за тебя жилы рвет. Эгоистично просить не оставаться с тобой в твои последние минуты и так жалко утешать. Клянусь прародительницей, ты еще оплатил для меня, да и не только для меня, услуги менталиста, который затрет память о тебе.
Самопишущее перо ткнулось в щеку говорящего, слегка щекоча холодную и бледную шею, как бы подтверждая рассуждения вампира и прося его не раздражаться слишком сильно. Скарамучча резко выдохнул и сел рядом с человеком, уложив его голову к себе на плечо. Из-за проклятья Итер не вырос больше него, предпочитающего свою подростковую ипостась, так что ему не нужно было подгонять габариты своего тела для удобства человека.
— Если перерождения и вправду существуют, то я в следующей жизни никогда не буду надолго расставаться с сестрой, буду поддерживать ее в стремлении помогать окружающим, — вампир на этом месте скептически фыркнул, зарывшись рукой в чужие волосы. Об этой любительнице спасать все живое (а неживое воскрешать и спасать) он наслышан более чем. И не только от ее старшего брата с еле заметным клмплексом младшей сестры. — Заведу себе пару и много-много друзей, среди которых будешь и ты.
— То есть на роль пары не гожусь? — поддел его вампир, скорее для веселья, чем для упрека.
— Уж как сложится, — слабо-слабо ответил ему человек и затих.
Вампир прикрыл вмиг налившиеся красным из-за переполнявших его эмоций глаза. Перо, больше не поддерживаемое чужой магией, упало на его колени.
— Ушел, сказав такую глупость… как похоже на тебя, Итер.
***
(Для тех, кто хочет после увидеть продолжение и не любит мрачные финалы)
Вампир позволил себе то, что обычно позволял себе любой — раздолбай Тарталья, детишки, всякие ушибленные на голову и прочие — но не он. Скарамучча аккуратно обнял медленно хладеющее тело человека, накладывая на него заклинание стазиса.
Он мог бы обратить его в себе подобного — все же сам является чистокровным. Он мог бы сговориться с остальными и не позволить Косичке довести начатое до конца, заточив его где-нибудь в безопасном и комфортабельном месте. Он мог бы притащить блондина к Аяксу и его семье в самую большую и яркую луну в году, и тогда семейное проклятие перешло на плечи сестры, а Итер спокойно бы жил в кругу рыжих оборотней. Так мог сделать любой из их маленькой компании, но никто не стал. Все уважали решение этого ослепительно сияющего, но старающегося спрятать это солнца. Неудачно, правда. Итер так старался, чтобы никто не привязывался к нему, так старался быть последней сволочью и незапоминающейся тенью, но все равно сиял, привлекая тех, кто нуждался в этом сиянии и тепле.
Все так или иначе косвенно или прямо, грубо или плаксиво, настойчиво или неуверенно настаивали на том, чтобы Итер отказался от своего плана, нашел другой путь, тот, где ему не придется жертвовать своей жизнью. Но объявление о скорой свадьбе сестры отсекло для блондина разработку нового плана — на это просто не хватало времени. Как же в тот момент Скарамучча хотел пойти и разорвать жениха той особы на мелкие клочки и разбросать их по миру. И не только он. Но Итер бдил и не дал сделать для себя отсрочку путем несчастья своей сестры, ведь «он и без того оставил ее совсем одну в этом мире, когда к нему перешло проклятие». Угу. Одну. В семейном особняке с солидным бюджетом и друзьями. Бедная-несчастная девочка.
— Избалованная дрянь, — прошипел Скарамучча, сжимая чужое тело.
Он знал о том, что от младшей скрывали наличие проклятья, и о том, что его слова не совсем справедливы, но… он предвзят и только что потерял близкого человека.
Первый наследник рода, Итер, похоронив умерших от проклятья родителей, бросил учебу, все связи и сорвался в путешествие для избавления их рода от проклятья, не взяв ничего из дома, кроме пары-тройки комплектов одежды и своих сбережений. Тем не менее мальчишка не сдох в своем авантюрном деле, а даже смог выведать отчего на их род пало такое проклятье, по какому принципу выбирается объект, как оно работает и как избавится от него, походя так или иначе оказывая неоценимую помощь некоторым людям и нелюдям.
Вампир уложил голову к себе на колени, всматриваясь в чужие черты изможденного лица.
— Как человек может быть таким мудрым и глупым одновременно? Ты серьезно думал, что, если будешь держать дистанцию и постоянно упоминать о дне своей смерти, то к тебе никто не привяжется? — руки прошлись по блондинистым волосам, выбирая седые пряди. — Ты действительно думал, что ни твой рыжий оборотень, кричащий все время о сражениях с тобой, и его взбалмошная семейка, ни твоя маленькая фея-секретарша, работающая на тебя за твою готовку, ни недоделанный фокусник-вейла и его сестричка, ни тупой алхимик с заикой — никто из них не привязался к тебе? Никто не будет скучать? Все просто забудут, что ты для них сделал и просто продолжат жить безо всякого? Воистину, Итер, иногда так тяжело понять, какими реалиями ты мыслишь.
Тяжело вздохнув, вампир подхватил тело на свадебный манер и шагнул в закружившуюся из стаи летучих мышей воронку, перемещаясь в офис газеты «Вестник Тейвата», где собрались остальные.
Скарамучча без слов вошел в зал, после того как с силой толкнул дверь ногой. Присутствующие в нем люди с надеждой посмотрели на него, а затем их взгляды переместились на ношу, которую несли очень бережно. Кто-то поджал губы, кто-то зажал рот и отвернулся, давя рыдания, кто-то нахмурился, кто-то, не таясь, заплакал. Сказитель в полном молчании прошел к центру и возложил тело на длинный стол.
— Планы с А по У провалились. Дальнейшие из-за специфики его родового проклятья недействительны — я рассмотрел его в подробностях. Если не верите, то можете подойти и глянуть — оно все еще не исчезло, так как я затормозил процесс распада тела. Что будем делать?
