Человеческая душа

— Брэм, ты тут? — произнёс детский девчачий голос, когда дверь с небольшим скрипом открылась. Она позволила девочке с коралловыми волосами войти в небольшую комнату, которую освещала лишь одинокая настольная лампа, стоявшая впритык к открытому ноутбуку. Здешний свет открывал взор на небольшой беспорядок на рабочей поверхности. Всякие разные важные бумаги, принадлежности. Но этого всего, казалось, не замечал тот, кто всё здесь устроил. Будто ничего необычного. Рабочая привычка, от которой нужно было избавляться, но не сейчас. — Да, дитя, я тут, — негромко ответил мужчина с серыми длинными волосами, которые убрал в хвост с помощью чёрной резинки. Брэм не отрывал глаза от экрана своего ноутбука. Нагрузившая работа просто не давала отвлечься. Обладатель кроваво-красных глаз стучал по клавишам длинными белыми пальцами, которых украшали острые ногти. — Почему ты всё ещё не спишь? Уже поздно, — немного строго сказал Стокер, всё ещё что-то печатая. — У меня к тебе такой же вопрос, — упрямо ответила Айя в своей манере. Это уже была её привычка. Девочка всегда общалась не на свои годы. Более взросло. — Ты же видишь и сама знаешь, что я работаю до поздна. И ложусь также поздно. Это нормально для меня, — уже не так строго произнёс мужчина, оперевшись на свою правую руку, смотря на экран. Ему самому не нравилось засиживаться именно из-за работы, но ничего не оставалось. На нём лежит весь дом и жизнь этой маленькой девочки, которую он старался оберегать, как только мог. Брэм хотел, чтобы она ни в чём не нуждалась у него под крышей, поэтому работал до ночи, не забывая о внимании к малышке. — Я хотела с тобой пойти спать, — обиженно сказала девочка, сжав кулачки и отвернув голову в сторону стены. Айе не нравилось, что её опекун так перенапрягается, хотя она прекрасно знала причины. Из-за этого становилось ещё и стыдно, что для неё так много делают. — И долго ты ещё будешь сидеть? — в строгой манере Брэма спросила обладательница каре. — Ещё где-то час, не меньше, — со вздохом ответил мужчина, всё-таки взглянув на собеседницу. Её обиженный вид немного тронул его. — Иди сюда, — повернувшись на кресле к девочке, с выдохом сказал Брэм, протянув к ней свои руки. Айя быстрым шагом подошла к собеседнику, а тот её поднял и посадил к себе на изящные колени, приобняв.       Всё-таки Стокер решил сделать небольшой перерыв, чтобы спокойно посидеть с девочкой, не отвлекаясь. Айя, всё ещё обижаясь, обняла за шею мужчину, на что тот окунул её в свои объятья в ответ.       Мужчина не любил тактильность, но малышка являлась исключением. Она не была похожа на других девочек и детей в целом. Словно остальные были глупее её самой. Даже некоторые взрослые были на фоне бездарями. Конечно, Брэм отлично знал, что за «раннее взросление» и «отречение от детства» у девчушки произошли не просто так.       Ужасное прошлое Айи с отцом-тираном, помешанным на образе покойной жены, который он пытался навязать своей маленькой дочери. Брэм чётко помнил, как нашёл малышку всю дрожащую, оглядывающуюся и напуганную. Стокеру даже хотелось сначала пройти мимо неё с мыслями: «Кому надо, тот поможет». Но что-то у него внутри дрогнуло. Её глаза и лицо сказали ему, что надо действовать самому, ведь никто ничего нормально сделать не сможет. В итоге всё обернулось судами и разбирательствами, которые впоследствии сделали Брэма опекуном девочки, защитив её от собственного отца. Малышка уже про всё плохое забыла, но обладатель серых волос помнил каждую деталь этого ночного кошмара. Пока он вновь размышлял, Айя заснула, сидя на его коленях и положив голову к нему на плечо.       Брэм даже не сразу заметил, что малышка уже несколько минут сопит у него на руках. Стокер решил «не мучать» девочку и просто уложить её в кровать. Работа сама себя не сделает, несмотря даже на упрёки Айи об отсутствии отдыха у опекуна. Седовласый, конечно, был признателен заботе и волнении девчушки. Такое он просто не мог оставить незамеченным. Да и было бы эгоистично игнорировать такое. У Брэма до сих пор, хотя прошло много времени, не укладывается в голове, как можно осознанно вредить собственному ребёнку. Хотя скорее обладатель рубиновых глаз такое называл не «осознанным», а «сумасшедшим». Стокер, как никто другой мог поклясться своим собственным, по его словам, «мёртвым сердцем», что за несколько лет он успел сравнить такое сумасшествие и понять, как это отвратительно.       Седовласый аккуратно, словно что-то хрупкое, взял девочку на руки и понёс в комнату. Стараясь идти максимально «воздушно», не сильно раскачиваясь, Брэм донёс Айю до огромной, по сравнению с ней одной, постели. Малышка лишь немного что-то переменившееся вокруг себя почувствовала, но не проснулась. Стокер выдохнул с облегчением.       Обладатель кровавых глаз решил ещё немного посидеть с девочкой, чтобы проследить за её дальнейшим спокойным сном. Брэм максимально тихо укрыл девушку мягким одеялом.       Не отрывая взгляда от ровного дыхания Айи, мужчина сел рядом на край кровати. Он протянул свою бледную руку с длинными ногтями и стал поглаживать маленькую голову ребёнка. Коралловые волосы девочки были очень мягкими. Это не разбудило их обладательницу.       Внимательно наблюдая за тем, как маленькая уже погружалась в глубокий сон, Брэм Стокер слегка приподнял уголки своих сухих бледных губ. Это был неосознанно. Вроде бы какая-то мелочь, но для длинноволосого это очень много значило. У графа (как иногда называла его Айя) был весьма сложный и непробиваемый характер. Ему всё могло не нравиться; несколько раз случались чуть ли не нервные срывы, так как Брэм являлся и отчасти перфекционистом. Но всё практически моментально проходило, когда рядом была малышка. Стокер ни в коем случае не позволял себе показывать его «тёмную» сторону характера. Мужчине хотелось, что бы Айя считала его просто как иногда недовольным. И всё.       Живя в Йокогаме, где некоторая часть жителей — одарённые, состоящие в той или иной организации, Брэм Стокер осознал для себя, что он не один такой… Странный. Наблюдая за некоторыми сотрудниками тех же ВДА, Портовой мафии, можно было увидеть, как способность влияет на человека. Меняя жизнь или даже характер своим наличием, дарованная от природы сила может оказаться проклятием. Как бы ни скрывали состоящие в организациях одарённые люди, всё равно загубленное прошлое будет видно. Никакое актёрское мастерство не скроет факта того, через какую боль пришлось пройти, чтобы прийти к данному результату.       Размышляя об этом на досуге, Брэм проклинал свою способность. Раньше он мог ею пользоваться себе в выгоду и без каких-либо последствий, непредвиденных ему. Но вскоре это самое могущество поглотило его самого вместе с телом, превратив в вампира. В прошлом Стокер пытался сей факт тоже обратить себе в выгоду, но всё вышло из-под контроля. Дракула, как его иногда называли, чуть сам не попал в капкан из-за своего безрассудства и жестоких игр с собственной силой. Много лет потребовалось, чтобы осознать ошибки прошлого, при этом психологически съедая самого себя и пытаясь терпеть неудобства из-за способности. Избегание света, чеснока — всё это раздражало. Но его успокаивал факт того, что ему не придётся видеть своё лицо в зеркале и каждый раз разбивать стекло.       Конечно, Брэм мог спокойно смириться с прошлым, просто не думая о нём. Но ситуация совсем другая. Вампир взял под опеку девочку, которая многое ему смогла показать и объяснить. Бессмертный до сих пор не мог до конца понять, как такая малышка сделала больше, чем обычный человек, с которым прообщаешься более двух месяцев.       Стокер понимал, что опасен для общества, но ему оно в принципе не было нужно. Плевать он хотел на него. Это близко не стоит с общением с умной не по годам девочкой. Удочеря Айю, вампир понял, что значит «родительский инстинкт». Дорожа ею, как собственной дочерью, Брэм оберегал девчушку, всячески пытался её поддержать или дать совет, если та в нём нуждалась. Да, в определённые моменты было трудно, но кто говорил, что воспитание ребёнка с трудным детством — легко?       Смотря на расслабленное лицо спящей девочки, Брэм помнил её рассказы, когда она находилась в тех отвратительных условиях. Обладателю кровавых глаз хотелось просто разнести её, теперь уже бывшего, отца. Хоть Стокер использовал в своей речи устаревшие слова и выражения, нося старомодную одежду, он никогда, никогда не избивал Айю, не орал на неё за какую-то оплошность. Бывали случаи, когда во время занятия с ним малышка долго не могла понять какой-то материал. Брэм Стокер всячески, любой ценой старался объяснить девочке то, что ей непонятно. Он бы скорее себе воткнул в сердце нож, чем повысил бы голос из-за такой мелочи на Айю.       Вампир не хотел отдавать девочку в школу, переживая, что первая могла нарваться на хулиганов, потенциальных обидчиков или ужасных и проплаченных учителей. Да, обладательницу коралловых волос могла не воспринимать это или даже дать отпор, но Брэму не хотелось, что бы девочка лишний раз переживала стресс. Тем более мужчина обладал большими знаниями, которые мог любезно предоставить девочке сам, сидя с ней за уроками, рассказывая что-то, облучая новому и главное — интересному. Хотя Айя была достаточно смышлёной, поэтому любой материал, подаваемый её опекуном, она схватывала на лету. Особенно Брэм ей привил особую любовь к чтению и изучению языков. Но математические предметы тоже шли на ура.       Мужчина старался давать девочке всё самое лучшее. Малышка была довольна всем, но его родительским вниманием она дорожила больше всего. Брэм буквально разрывался между обязательной работой и девочкой, но всегда находил время. Он был ей отчасти благодарен, что она не боится его. Айя была в курсе о вредоносной способности своего опекуна, но не боялась его. Стокер был поражён таким настроем. Дочку (как иногда называл обладательницу каре вампир у себя в голове) даже не пугало то, что он не отражается в зеркале. Обычно дети боятся из-за страшных историй, но не эта девчушка… Ей даже нравилось, что её родитель (она уже его считала таковым) такой непохожий на других.       Оторвавшись от не очень приятных воспоминаний, Брэм Стокер перевёл свой взгляд на чёрные беспроводные наушники в в чёрном чехле. Иногда они вместе с Айей любили просто посидеть и послушать любимую музыку. Это было уже как традицией на выходные.       Посмотрев на настенные часы, Брэм плохо, но увидел, что ему нужно уже возвращаться к работе. Очень хотелось спать и всё бросить, но ничего не поделаешь с обязанностью и ответственностью.       Поднявшись с кровати и максимально аккуратно и тихо дойдя до выхода, вампир оглянулся и посмотрел на малышку. Она также сладко спала. Её умиротворённое лицо дало понять Стокеру, что переживать не надо и всё будет с ней хорошо. Эта мысль грела ему душу.