В плену липкой тьмы, сотканной из нитей наших желаний

Несколько дней спустя. Редакция Дейли Бьюгл, кабинет Питера Паркера. Единственный и неповторимый, оригинальный, Человек-Паук. – Нет, Джона, мы не будем менять модельную сетку, только потому что для интервью Хьюиса не хватает полторы страницы, – вздохнув, сжимаю уставшие веки, продолжая этот раздражающий диалог. – Паркер, не испытывай моё терпение! – раздался из трубки раздражённый гулкий голос. – Ты спас Бьюгл от банкротства в тридцать втором и именно поэтому сидишь там, где сидишь, но я основал это предприятие, парень! – закашлялся Джеймсон. – Это была работа всего штата, – ностальгически улыбаюсь, вспоминая как тогда всё было сложно но, вместе с тем, просто. – Так, я всё сказал, Джона, передай Бетти, пусть пригласит корректора для грамотного сокращения материала, сетку мы менять не будем, – тяну руку к кнопке. – И завязывай курить, это пагубно на тебя влияет, я вешаю трубку. – Парк… Завершаю вызов и, облегчённо выдохнув, расслабленно откидываюсь в кресле.       Мда, сказал бы мне кто ещё восемь лет назад что я, из штатного фотографа и неофициального веб-дизайнера стану со-редактором…. Сколько воды утекло. Да и кто бы мог подумать, что мне так понравится? – Мистер Паркер? – из воспоминаний меня вырывает раздавшийся голос моей секретарши. Нажимаю на кнопку. – Да, Моника? – К вам посетитель. – Только не говори, что Джона послал какого-то новичка, чтобы… – Нет, мистер Паркер, девушка говорит, что ваша дочь. – Пропусти её, – говорю, чертовски удивлённый услышанным. Меньше минуты и дверь открывается. Первой в проёме показывается блондинка на высоких каблуках в светлой блузке и юбке-карандаше. – Мистер Паркер, мисс Паркер, – как и положено представляет посетительницу секретарша, хотя, судя по её слегка надменному взгляду, Моника не поверила сказанному и ждёт, что я выкину непонятную гостью. Но это был мой Лисёнок.       Энни пришла в своём привычном наряде: толстовке (скорее всего под ней она в майке), своих любимых рваных джинсах (дизайн Эм-Джей) и слегка пыльных синих кедах. – Привет, малышка, – встаю с кресла. – Что это ты здесь делаешь? – А разве я не могу просто навестить любимого папочку? – с улыбкой заявила Энни, вприпрыжку ко мне приблизившись и бросившись на шею. – Ты никогда ничего не делаешь просто так, милая, – обнимаю дочь. – Вы можете идти, мисс Майерс. – Конечно, сэр, – поджала губы блондинка и закрыла за собой дверь, оставив нас с дочерью одних в кабинете. – Не знала, что вместе с тобой работают такие… особы, – протянула Паучонок неприязненным тоном. – Мама знает? – Твоя мама бывает здесь практически каждую неделю, – закатываю глаза на невысказанное обвинение дочери. – Хотя реакции у вас схожие, – усмехаюсь. – И всё же вернёмся к тому, что ты пришла ко мне на работу впервые, – складываю руки на груди. – Анна-Мэй Паркер, что ты натворила? – Ужас, что за недоверие? – фыркнула Энни и поправила прядь волос. – Я просто подумала, что ты не успел позавтракать и вот, – девушка прошуршала пакетом, который достала из рюкзака. – Подозреваю, что это не всё, – ухмыляюсь, видя, как Энни начинает задёргивать жалюзи. – Есть ключ от двери? – спросила Паучонок, закрыв последнюю створку. – В моём сто… Не успеваю договорить. Лисёнок подбегает и прыгает, обнимая своими бёдрами мою поясницу, страстно впиваясь губами в требовательном поцелуе. – Тогда думаю нам нужно закрыть дверь, – прошептала моя девочка, слегка запыханым голосом, как только мы отпрянули друг от друга. – Энни, но не в моём же кабинете…       Вот, вроде как в моём голосе несогласие, но, как только рефлекторно перемещаю ладони под мягкую попку, то вроде как уже и спорить не хочется… – А судя по всему ты не против, – прикусила губу Паучонок, как только я сжал её мягкие булочки, – а очень даже за, – вновь шепнула Энни, проведя языком по моему уху. Отхожу к столу, с дочерью, продолжающей прижиматься ко мне, и достаю нужный ключ. – Знаешь, одному мне было бы сподручнее, – наигранно ворчу, принимая правила игры, закрыв дверь под лёгкий смех дочери. – Да, ты прав, папочка, – внезапно заговорила Энни, расцепив ноги и встав на пол. – Я была очень непослушной девочкой, – надула губы рыжеволосая и жалобно посмотрела на меня щенячьими глазами. – И должна искупить свою вину. Паучонок взяла меня за галстук и, плавно виляя бёдрами, подвела к дубовому столу. Лёгким толчком малышка усадила меня в кресло и встала на колени, не разрывая контакта наших глаз. Изумрудные глаза горели возбуждением, и Энни игриво провела ладонью по моим брюкам, вырисовывая на ткани узоры. – А тебе не нужно много времени, да, папочка? – прикусила нижнюю губу дочка. – Не когда моя девочка делается всё, чтобы я был взбудоражен, – ухмыляюсь в ответ. – Ну, я ведь, в конце концов, задолжала тебе много ежегодных «приведи дочку на работу», верно? – подмигнула рыжеволосая и начала медленно расстёгивать молнию. Наверное, не стоит напоминать, что на этот праздник я всегда брал Мэйдей… Паучонок полностью освободила мой член и провела по нему языком, начав посасывать головку. Да, точно не стоит… – Вот так, малышка, – откидываюсь на спинку кресла, начав наслаждаться минетом. С каждым разом Энни всё лучше и лучше. Уроки Рыжика явно идут на пользу…       Раздающиеся в кабинете звуки становятся всё непристойнее, так как Лисёнок совсем распалилась и стала глубже насаживаться, перейдя на горловой уровень. В моменты моя девочка насаживалась, прижимаясь носом к моему паху, на несколько секунд, а затем отстранялась. – Пфааа, тьфу, – вновь отпрянула Паучонок, оставив на моём стволе порядочное количество своих слюней и тут же начала их равномерно распределять по всему члену, надрачивая своей нежной ладошкой. – Боже, ты ещё большая нимфоманка, чем твоя мать, – говорю, наблюдая за, всё ещё непривычной, развратной стороной своей дочери. – Долго до тебя доходило, – подмигнула Энни, поднявшись с колен. – Да и к тому же, нужно ведь было тебя подготовить.       Не отпуская мой член, Паучонок одной рукой расстегнула пуговицу своих джинсов, молнию и, потрясся бёдрами, заставила низ своей одежды упасть, оставшись в кружевных светло-розовых трусиках. – Не знал, что ты носишь такое… – облизываю пересохшие губы. – Походы по магазинам с мамой, папочка, – по-лисьи улыбнулась Анна-Мэй, прислонившись спиной к столешнице. – А теперь оттрахай меня на этом столе так, как твоя шлюшка-секретарша мечтает в своих влажных еженочных фантазиях о тебе. – Боже, Эм-Джей, мы воспитали суккубшу… – шепчу и тут же разворачиваю дочь, нагибая её над столом. – Вот так, папочка! – стонет Энни, расставляя ноги и прижимаясь щекой к дубовой столешнице. Да, вот бы всегда были у меня такие «перерывы на обед».