Дебют Прозерпины-Викториэль де Морт

Ежегодная церемония распределения в Большом зале уже подходила к концу. Новоприбывшие ученики один за другим надевали шляпы и отправлялись к своим факультетным столам, где старшие встречали их аплодисментами. Казалось бы, все как обычно. Но вдруг случилось нечто необыкновенное. Словно таинственный поток пугающей силы влился сквозь дверную щель и наполнил пространство трепетным ожиданием. Все замерли в предчувствии. В конце зала послышался таинственный скрип, и входные двери распахнулись с торжественным маршем восторженных взглядов. Лунный свет вместе с ветром ворвался внутрь, пролив серебряную дорожку пред собой и озарил все сиянием. Все внимание устремилось ко входу, где в полусвете уже виднелся хоть черный и размытый, но грациозный высокий силуэт с длинными ногами и узкой талией. В зале повисла тишина. Тихое постукивание каблуков. Вошла Она. Прозерпина-Викториэль де Морт. Полувампирша — это было видно сразу по ее белой, как лепестки кладбищенской лилии, коже и пухлым алым губам. Она шагала медленно и грациозно, словно ангел тьмы с невидимыми крыльями, упавшими с небес. Ее волосы цвета самой темной предрассветной полночи развивались по ветру, волнами спадали на ее изящные оголенные плечи с острыми ключицами до самого пояса. Девушка не смотрела ни на кого своими большими фиалковыми глазами из-под пышных ресниц, но все смотрели на нее, словно зачарованные, околдованные ее неземной красотой. Эти глаза притягивали все взгляды и заставляли невольно замереть в трепете каждого, кто их видел. Ее взгляд излучал волю, которая могла бы рушить и создавать империи, будь она материальной. Такие глаза могли принадлежать только самому темному ангелу... Или самому возвышенному ангелу. Никто не мог вымолвить и слова, а она продолжала идти к месту распределения, словно не замечая, какое внимание было приковано сейчас к ней. Ведь несмотря на все это, в ее глазах цвета темно-лилового винного сумрака, обрамленных густыми черными ресницами, можно было разглядеть глубокую мировую печаль, что залегла, казалось бы, навечно и на ее бледном утонченном лице с острым подбородком и соблазнительными пухлыми губами, приоткрытыми в соблазнительной ухмылке, и такие мелочи, как внимание, ее не интересовали. — Ты нечеловечески умна, безумно храбра, но в то же время очень амбициозна! Слизерин! — закричала ей шляпа, и ее слова тихим отзвуком донеслись до девушки из другого конца зала, и слизеринцы взорвались счастьем и восторженными воплями. Она шествовала вперед, и все начинали замечать в ее облике все больше демонического, оно ужасало и восхищало одновременно. Девушка казалась опасной, но это только больше интриговало заинтересованных ее персоной. Она была идеальна во всем, и ни один разум не упустил того, что в этот самый момент они впервые увидели самую могущественную волшебницу всех времен, которая однажды превзойдет самого Мэрлина и четырех основателей. А пока что она была просто лучше всех присутствующих в зале. И когда она уже подошла и почти села на стул, сияющая пуговица случайно расстегнулась на ее по фигуре выкроенной форме, немного обнажив полушария ее грудей, и звонко стукнулась об пол. В этот же миг большая часть учеников мужского пола потеряла сознание, оставшиеся, заливая пол кровью из носа, бросились на помощь, а девочки взорвались от зависти. Драко Малфой первым вскочил со стула так стремительно, что даже перевернул его и бросился поднимать пуговицу, но немного не дотянулся, когда Снейп оттолкнул его и первым схватил потерю. Драко взьярился от такого провала и хотел уже убить его, но в этот же миг Малфой старший, Люциус, вбежал в зал и направил волшебную палочку на профессора. — Авада кедавра! Акцио пуговица! — закричал он, но Гарри Поттер перехватил летящий предмет прямо в воздухе, пока Снейп умирал. Довольный своей победой он направился к девушке, но в тот же момент за руку его укусил откуда то внезапно появившийся огромный черный пес. Он обернулся в человека, и вот уже Сириус Блек смотрел на Викториэль. — Я сбежал из Азкабана ради тебя! — сказал он полными влюбленности глазами. Борьба за внимание новенькой, превосходящая битву за Хогвартс, которая случится через семь лет спустя из-за нее, все продолжалась, а пуговица все катилась, и вот девушка уже сама подняла ее силой мысли. — Спасибо всем, не стоит, — произнесла она своим голосом Сирены и оживила убитого Снейпа поцелуем, пока другие ее поклонники заливались воплями отчаяния и хотели тоже умереть. — И кстати, по пути сюда я случайно убила какого то Волан де Морта, надеюсь, это ничего страшного. Вдруг ученики очнулись и зал наполнился победным ликованием. — Браво Викториэль! — кричали все, и имя ее звучало как самое мощное заклинание, как прекрасная мелодия, исходящая откуда-то из астральных высот, ее имя затрагивало сердца, и отзывалось благоговейным трепетом в сердцах каждого, кто произносил или слышал его. — Тихо всем! — наконец, вмешался директор Альбус Дамблдор, — с этого момента Викториэль становится директором Хогвартса, так что относитесь к ней с должным уважением, — он взмахнул палочкой и в центре стола появился огромный черный торт с изображением Викториэль, еще один взмах, и вместо факультетских флагов и герба Хогвартса появились плакаты с ее изображением. Она ответила на все легкой улыбкой с жемчужно-белыми клыками и последовала к столу Слизерина, где ее ждал персональный трон в виде змеи и навечно верные поклонники. — Нет! — вскричал министр магии, врываясь в зал. — Она будет министром вместо меня! Дамблдор хотел было возразить, но Викториэль остановила его поднятием руки с длинными острыми ноготками, переливающимися перламутром, как змеиная чешуя. — Не волнуйтесь, я справлюсь с обеими должностями. Настанет время, и ничего еще не подозревающая Прозерпина-Викториэль де Морт узнает, что она не просто девочка-полувампир из обычной магловской семьи, но потомок самого древнего рода Слизерина, что Волан де Морт был ее отцом, а сама она — шестой крестраж, бессмертная и непобедимая чистокровная волшебница. «Что-то тут не так», — задумался Дамблдор, жуя кусок торта с изображением умопомрачительного глаза Викториэль.