Неправильный вампир

      Минуло пару месяцев после того, как ребята перебрались в деревню монахов. Уже два месяца подряд Марк и Натаниэль много целовались, признавались друг другу в самой искренней и глубокой любви.       Но в последнее время Нат не выглядел искренне счастливым, а больше запуганным. Он продолжал целовать своего возлюбленного, но уже с меньшей страстью, он делал это аккуратно и нежно, будто боясь навредить.       — Натти, ты совсем погас. Я переборщил? — спросил Марк после очередного раунда поцелуев и мастурбации.       Сбито дыша, Куртцберг сглотнул, будто спрятав мысли ещё глубже:       — А помнишь, когда мы только встретились, ты дарил мне сон? Моему измученному организму снова требуется доза волшебного снотворного...       — Ох, как же давно это было! Тогда ты ещё был без ума от этой темноволосой женщины! Прекрасное было время... — вампир устремил взгляд наверх.       — Задумывался ли ты вообще когда-нибудь, что твоя жизнь так резко перевернётся с ног на голову? — внезапно спросил Натаниэль, тоже подняв голову.       — Я всю жизнь неосторожен. Я глуп и смешон, что даже не послушал вампира-предсказателя! А он говорил, что грядёт пламя... К счастью, это был ты, а не казнь на солнце.       Кстати о предсказаниях. Натаниэль совсем забыл о том, куда положил свёрток, но предсказание не обмануло.       — Мастер говорил, что меня ждёт великое будущее, ведь я так талантлив и трудолюбив. Тяжко стало после его смерти, но я благодарен тебе за всё...       — Натти, ты будто со мной прощаешься. Ты точно не смертельно болен?       — Я в порядке, Марк. Я люблю тебя, не надумывай глупостей. — Натаниэль снова поцеловал его. Ему так нравилось ощущать языком острые клыки, а ещё он любил гладить длинные шёлковые волосы Марка, но и пониже было вовсе не хуже.       Рука Куртцберга медленно спустилась ниже, слегка спустив штаны Ансьеля, но тот перехватил руку. Он ни разу не трогал Марка, потому что вампир был слишком увлечён, доставляя всевозможное удовольствие возлюбленному.       — Уже так соскучился? — промурчал он, — Прости, но скоро вернётся Алья со своим новым дружком, поэтому отложим наши развлечения на будущее...       — Не могу поверить, что, как только я перестал упираться, ты ограничиваешь меня в чувствах и действиях! — фыркнул Нат.       — Потому что стоит мне увлечься, так я не могу с этого слезть. Ты — мой наркотик, моя любимая кровь, и я никогда тебя не отдам. — Марк хищно улыбнулся, обнажая клыки. Натаниэль просто обожал эту улыбку.       — Тогда возьми меня целиком и полностью! — наигранно сказал он.       — Нет ничего приятнее растянутого удовольствия, Натти!       — Ты уже третий месяц это твердишь! Я ведь не бессмертный, как некоторые!       Марк и Натаниэль ни разу не занимались сексом. Марк периодически делал минет, дрочил и даже проникал внутрь пальцами, но никогда не заходил дальше.       — Ну, раз так! — снова хищная улыбка.       Ансьель накинулся на возлюбленного, целуя каждую открытую часть его тела, медленно добираясь руками до бёдер. Нат совсем не сопротивлялся. Он хотел этого больше всего на свете, поэтому его не смутил медленно наступающий рассвет и пара фигур, движущихся в сторону пещеры.       Пальцы уже проникли в него, начиная медленно двигаться, растягивая. Он скулил от удовольствия, желая, чтоб этот момент никогда не заканчивался. Член снова встал.       Но вампир остановился и вытащил пальцы. Недоумённый взгляд Ната помог покраснеть ещё пуще.       — Они возвращаются, я чувствую. Оденься побыстрее. — Марк вытер пальцы и накинул на себя рубашку и брюки, пока Натаниэлю нужно было надеть нижнее бельё и завязать халат — одежда в деревне была эталоном практичности.       Парни успели привести себя в порядок, притворившись целующимися, когда в пещеру вошли Нино и Алья. Последняя выглядела печальной, но погрустнела ещё сильнее, увидев данную сцену.       — Ах, извините, вы так быстро...       — Уже рассвет, Ансьель. Вымётывай своего дружка, я хочу спать и больше никогда не просыпаться! — взвизгнула Алья, плюхнувшись на подушку.       — Что-то случилось? — спросил явно разочарованный Натаниэль.       — А ты до сих пор не рассказал ему? Я думал, что вы тут по этому поводу... — бровь Нино изогнулась, требуя объяснений.       — А... Ты об этом... — Куртцберг бросил печальный взгляд на возлюбленного, — Я скажу об этом завтра...       — Это будет слишком поздно. Если ты сейчас ему не расскажешь — это сделаю я. — Нино выглядел серьёзным. — Тогда выйдите на пару минут, пожалуйста.       Монах взял опустошённую Алью на руки, предложив немного понаблюдать за рассветом.       — Натаниэль?       — Послушай... — вздохнул, собираясь с мыслями, он действительно бегал от этого слишком долго. — Маринетт, словно главная героиня драматического эпоса, сейчас проходит завершающую стадию метаморфозы... — Нат словил на себе непонимающий взгляд, хоть и прекрасно знал, что вампир просто прикидывается глупым, — Я имею ввиду, что сегодня наступит финальное испытание, и она может получить талисманы, которые исполнят любое желание...       — Так это же здорово! Надеюсь, она пожелает, чтоб Адриан воскрес! — улыбнулся Марк.       — Если бы... Я не узнаю этих людей, они стали относиться к вампирам, как к последним тварям. Даже позволяют себе издеваться над Альей! — Куртцберг хрустел костяшками пальцев в надежде подавить надвигающуюся истерику, — Но они сыграли на её чувствах! Теперь эта баба хочет уничтожить всю нечисть! Я отказываюсь в это верить! — он перешёл на крик, — Почему?! Почему, когда я только обретаю счастье, то оно так быстро заканчивается?! Я больше так не могу. Как только ты исчезнешь, то я просто убью себя. Я не хочу любить кого-то другого.       Тихое хлюпание и горячие слёзы, капающие на ладони Ансьеля. Ему говорили, его предупреждали, но он всё равно пошёл своим путём.       — Тогда погибнет её ребёнок. Навряд ли она переживёт и это. — спокойно ответил Марк, вытирая слёзы с щёк возлюбленного, — Спасибо, Нат, что сказал об этом. Передай своей подружке, чтоб сегодня пришла на границу. Нам с Альей нужно обкашлять пару вопросов. А сейчас идите домой и не забивайте голову. Встретимся ночью.       Нежно чмокнув в щеку, Марк отправил его домой, мило улыбаясь.       Как только Нат и Нино скрылись, вампир изо всех сил ударил каменную стенку.       — Сука! Ненавижу её! — продолжая колотить по твёрдым камням, он выливал всю накопившуюся злобу, — Как же мне надоело строить из себя хорошенького пацифиста, которому все проблемы нипочём! Они всегда видят в нас врагов! Я ненавижу эту черту беззащитных мешков с костями!       — Марк... Прошу тебя, спрячься, иначе солнце совсем сожжёт тебя. — Алья указала пальцем на свежий ожог на ноге.       — Мы идём сегодня говорить с твоей подружкой.       — Хорошо, я сама хотела это предложить. ***       Маринетт получила талисманы. Желание можно загадать только в полнолуние, которое должно было наступить сегодня.       Долгие поздравления, пиры и громкий смех, означающий людскую победу, искренне радовали их, но только не Нино и Натаниэля, они ушли сразу же после того, как девушку объявили избранной.       Поздним вечером, когда вся деревня ожидала осуществления желания, ребята вышли из домика. Они отправились на границу, как вдруг увидели медленно идущую Маринетт — она уже совсем "округлилась", до рождения ребёнка оставалось совсем немного.       Парни переглянулись, понимая, зачем она туда идёт, поэтому спрятались за деревьями, слушая разговор.       — Ты же понимаешь, что, если сделаешь это, то твой ребёнок умрёт? — сразу в лоб спросил Марк.       — Я готова пожертвовать им ради благой цели. Мир избавится от заразы, разве это не прекрасно? — она отвечала совершенно равнодушно, будто реплики были заранее подготовлены.       — Мы не одни такие. В мире полно пар между нечистью и людьми, просто вам сложно это принять. Агрест сошёл с ума, подчиняя себе всех на свете. Только он заслуживает смерти. — сказала Алья, смотря на спрятавшегося за деревом Нино.       — Того, кто был мне дорог — больше не существует. Мои иллюзии были разрушены несколько месяцев назад, вы хоть знаете каково это? Быть чуть ли не объектом всеобщего ликования, а потом резко стать никем.       — Как же ты меня бесишь, сучка ты брюхатая! — у Марка постепенно вскипало, — Ты можешь помочь нам стать людьми, а не уничтожать целую экосистему. Из-за того, что страдала ты — не должны страдать остальные.       — Талисманы заслуживают люди только с искренними и добрыми намерениями, а ты хочешь настоящий геноцид устроить... — Алья заплакала. — Через час полнолуние. Я умру волком, по-настоящему свободным и беззаботным.       — А я умру самым счастливым вампиром – рядом с моим возлюбленным.       Ребята слишком резко сменили настрой, принявшись рыдать в обнимочку. Маринетт же смотрела на них холодно, но на лице расплылась улыбка:       — Глупые. Только настрой сбиваете. Уходите уже, наслаждайтесь последними мгновениями жизни.       Девушка быстро удалилась, заходя в храм, именно там она и проживала последние недели.       — Вы хотя бы попытались... — прошептал Натаниэль, обнимая возлюбленного.       Полчаса они провели, рассказывая друг другу душещипательные истории из жизни. Натаниэль искренне скучал по рисованию, Алья хотела снова увидеться со стаей, Нино мечтал попасть в город, а Марку хотелось снова попасть к Нату в гости.       — Нино, пойдём в лес, я хочу стать волчицей в последний раз.       Они ушли, оставив ребят наедине.       — Мы так давно не были в той квартире, представляешь? — сорвалось с губ Куртцберга. Они смотрели на звёзды, считая их в последний раз.       — Ты помнишь, когда ты рисовал Мари чуть ли не каждую ночь? А как я помогал тебе спать?       — Такое я никогда не забуду... Мне приятно думать об этом. — Натаниэль сильнее сжал руку возлюбленного, смотря ему прямо в глаза.       — На том вечере у короля мы впервые поцеловались... — по телу Ансьеля прошла лёгкая дрожь.       — Что?       — Когда один упёртый художник не захотел носить перчатки, то мне пришлось его проучить! — Марк запрыгнул на него.       — Ах, ты, маленький вампир! — Нат перевернул его так, чтоб оказаться сверху.       — А ещё я целовал тебя, пока ты спал. Тебе снились невероятно похотливые сны, что я не мог удержаться! — и снова доминирует вампир!       Парни посмеялись и наступила долгая тишина, они разглядывали друг друга в самый последний раз.       — Твои волосы так отрасли. Раньше чуть касались плеч, а теперь они тебе по лопатки... Очень красиво, будто настоящий огонёк, но это не сравнится с моей шевелюрой! — волосы Марка были убраны в пучок, но в свободном состоянии доставали практически до пояса.       Снова молчание.       — Выпей моей крови, пожалуйста. Хочу почувствовать тебя в себе. Подари мне то удовольствие, что я всегда боялся попросить...       — Ваше желание будет исполнено. Пройдясь дорожкой лёгких поцелуев, губы Ансьеля остановились на излюбленной шее. Клыки аккуратно вошли в кожу, прыснув обезболивающее внутрь.       По телу Натаниэля пошла будоражащая волна возбуждения. Так приятно, что хочется стонать во весь голос, но ему прикрыли ладонью рот.       Хочется большего, пусть он выпьет хоть всю его кровь, но не оставит одного! Больше! Больше!       — Две минуты до полуночи, Маринетт уже восходит на вершину. — прервался Марк, закрывая ранку пальцами.       Слёзы сами потекли по щекам. Парни обнялись, шепча друг другу слова о любви. Самые искренние и нежные, которые не скажут больше никому на свете.       — Я люблю тебя, Марк. Скоро мы встретимся вновь. — в халате Куртцберга был припрятан нож, о котором вампир и не догадывался.       — Ты не посмеешь убить себя. Проживи эту жизнь счастливо, найди себе прекрасную девушку и вырасти прекрасных детей! Но посвяти мне одну свою картину. Хоть самую незамысловатую и простую, но посвяти, прошу...       — Обещаю...       Они прислонились друг к другу лбами. Где-то рядом послышался волчий вой.       — Три.       — Два.       — Один... — прошептал Марк, улыбнулся в последний раз и свалился на холодную землю. Желание было исполнено. Из деревни послышались довольные возгласы.       Рядом с Натом осталась пустота. Холодная и густая, она не спешила расплываться по почве. Она будто обхватила Куртцберга, пытаясь задушить. Марк на земле. Не дышит.       Натаниэль громко зарыдал, не веря в произошедшее. Он убирал с лица возлюбленного пряди волос, чтоб в последний раз взглянуть на него.       — Ты был великолепен, я иду к тебе, мой милый вампир... — он поцеловал его, но вдруг почувствовал, что чего-то во рту не хватает. — Где твои клыки, мой хороший? Я так хотел снова почувствовать их... Все вампиры теряют клыки, когда умирают? Какая разница, я всё равно больше никогда не узнаю...       Натаниэль достал нож, собираясь воткнуть его себе прямо в сердце. Он замахнулся и... его руку кто-то задержал.       — Я говорил тебе, чтоб ты не смел себя убивать. — снизу послышался тихий хрип.       — Марк... Не может быть... — Нат выронил нож, пытаясь прийти в себя.       — Это так странно...       — Что именно?       — Быть человеком.