Король гномов

      - Ты знаешь, кто я такой?       - Ты король гномов.       - Ха! Король гномов… Как мило. Скажи мне, дитя, ты хочешь умереть?       - Я не боюсь смерти. Я попаду в рай.       - Рая не существует. И бога. И ангелов. Впереди тебя ждёт только небытие…              По прошествии лет тот разговор казался таким странным. Наивным. В чём-то даже милым.       Прародитель вампиров сидел рядом с маленькой девочкой и разговаривал с ней о смысле жизни, на раскрытой ладони предлагая дар вечной жизни…              - Но вдруг ты смогла бы изменить это? Сумела бы навсегда остаться ребёнком. Неужели ты этого бы не захотела? Не приняла бы этот дар?       - Мои друзья придут и убьют тебя…              Если подумать, она так и не ответила ему тогда. Он улыбался, смотря на неё глазами, видевшими вечность, а она молчала, потому что верила в Эбигейл и Блэйда, как учила верить мама. И не боялась. Бояться было нельзя. Она помнила, как учил этому Ганнибал.              - Не показывай страха, малышка. Вампиры, что дикие звери, чуют страх, он их приманивает. Провоцирует. Заставляет бросаться вперёд...              Ганнибал и все остальные звали вампиров животными. Больными от бешенства и жажды крови. В свои восемь лет живых вампиров Зои, разумеется, не видела — Ночные охотники берегли её от таких потрясений, мама тоже. Она просто знала, что они существуют и что они очень опасны, — но тогда, сидя перед “Королём гномов” на полу, прикованная цепью к его доспехам, она смотрела на него и не бояться его было очень легко.       Если вампиры клана Талос действительно были больными бешенством, то Дрейк был просто хищным зверем. Опасным. Безжалостным… Но она знала, что он не нападёт просто так — из желания поиграть или помучить. А значит, нужно только дождаться. Подождать Эби и Блэйда, которые непременно придут и спасут. Нужно только быть очень тихой и не провоцировать.       О маме тогда думать тоже было нельзя. Чтобы не плакать.       В свои восемь Зои не была глупой и знала, что произошло. Но бояться было нельзя. И она не боялась.       А “Король гномов” тихо усмехался, и глаза его отливали древним золотом…              - Теперь всё закончилось? — спросила она, когда Король гномов упал и больше не поднялся.       - Да, малышка, теперь всё закончилось, — слабо улыбнулся Ганнибал.              На рассвете в башне вампиров среди затухающего пепла в глазах Эбигейл и Ганнибала зиждилось такое сильное облегчение, что обжигало душу. Вирус Дневной звезды вырвался на волю, обещая спасение и безопасность от притаившихся в ночи чудовищ.       То далёкое, полуистёршееся из памяти утро осталось в сердце отпечатком горько-болезненной надежды и пронзительной тоски о потерянном. Ганнибал уносил её из башни клана Талос на руках, а она не могла остановить жгучих слёз. Тогда ей всё ещё не было страшно.       Только очень, очень пусто внутри…       Прародитель вампиров был уничтожен — вампиры тоже, а Блэйда они все посчитали мёртвым. Пульса не было, как не было времени унести мёртвое тело за считанные минуты до прихода полиции и спецназа.       Позже она поймет, как им повезло. Учитывая обстоятельства, шансы справиться с тем, во что обратился в следующие сутки Блэйд, у них были минимальные. Только не у Эбигейл, которая, несмотря на все свои знания и умения, бойцом была средненьким, и не у раненого Ганнибала, который вообще непонятно каким чудом стоял на ногах после этих тяжёлых трёх дней.       Себя как препятствие озверевшему от жажды крови чудовищу, Зои не рассматривала в принципе.       Тело Блэйда перевезли в морг местной полиции. Оставили для осмотра, при котором присутствовали два специальных агента, хирург и беременная ассистентка... А потом Блэйд проснулся прямо во время вскрытия и сожрал всех, кто был рядом и попался под руку во время побега.       Пока вирус Дневной звезды распространялся по миру, обращая вампиров в пепел и пыль, вирус, выпущенный потерявшим разум Дневным Странником, выбирался в жизнь.       Те, кто умер от укуса Блэйда, восставали в течение шести часов безмозглыми, но очень резвыми, вечно голодными мертвецами, жаждущими плоти и крови всего, что дышит и у кого бьётся сердце. Те, кто не умер... мучительно умирали в течение суток, по исходу обращаясь во все то же голодное-неразумное-быстрое.       В отличие от обычных вампиров, обращённые не боялись солнечного света, подобно Блэйду были почти не восприимчивы к серебру, обладали повышенными регенеративными способностями, и остановить их могла только пробитая голова или уничтоженное сердце. Не сдерживаемые подобием разума, они покатились по миру, как чума.       Выжившим в первой волне людям, вампиры показались досадным недоразумением, по сравнению с этой напастью. Кто остался — прокляли создателей вируса, Блэйда и всех Уилистеров скопом за их “гениальные” идеи…       Со временем Зои перестала этому удивляться: человеческая благодарность – вещь очень эфемерная и продолжает существовать очень недолго, если существует вообще. И если задуматься, в чём-то Дрейк был прав — современные люди выродились, истрепались. Немногим из них ведома честь, немногие из них смотрят глубже первого взгляда и дальше собственного носа.       С возрастом с этим осталось только смириться и принять как факт природного явления. Неотвратимость урагана, безжалостность лесного пожара. Ни то, ни то не дано укротить человеку, и остаётся только переживать.       Ну, а дурость в условиях апокалипсиса у всех вылезает одинаково…              И тем удивительнее, спустя пятнадцать лет встретить “Короля гномов” живого и невредимого в прицеле собственного пистолета.       - Девочка выросла, — замечает родоначальник рода вампиров, присаживаясь рядом на корточки.       У Зои сильное сотрясение, сломано минимум два ребра и вывихнута лодыжка — простой рейд за припасами обернулся столкновением с оголтелой бандой каннибалов, которых до сих пор каким-то образом не сожрали шатающиеся по округе упыри. Сволочи оказались хорошо вооружены и совершенно невменяемы, что по нынешним временам вполне обыденно и привычно, но также крайне неприятно.       И в первый момент шагнувшего из теней вампира она принимает за галлюцинацию. Во-первых, все вампиры вымерли, во-вторых, конкретно этого и вовсе убили на её глазах, а в-третьих… ну, да, она его запомнила. И в особо паршивых ситуациях ей порой мерещился его насмешливый голос.       Колдер, до того, как его сожрали, говорил, что это психологическая травма, и когда-нибудь она пройдёт.       Однако галлюцинации обычно не сворачивают шеи налетевшим на них каннибалам, чьи трупы теперь устилают бетонный пол полуразрушенной, недостроенной высотки.       Так что, похоже, он всё-таки настоящий.       В голове роится сонм вопросов, начиная с того, как он выжил, и заканчивая причиной появления, но ни один из них не подходит для светской беседы, поэтому она поднимает бровь и парирует, не спуская глаз с древнего чудовища:       - Людям это свойственно.       В ответ “Король гномов” усмехается, смотря на неё с весельем и иронией.       - Когда-то я предлагал тебе шанс остаться ребёнком.       - В тот период времени я ещё не умела ругаться матом, — говорит она, руки с пистолетом раздражающе дрожат от усталости. — Но если есть желание узнать современный не конвекционный, могу просветить.       Дрэйк сидит рядом так близко, что пистолет почти упирается ему в грудь. Впрочем, простые пули даже обычного вампира не остановят, что уж говорить о “Дракуле”. Он мягко перехватывает оружие за ствол и твёрдо отводит в сторону.       - Не стоит. Девушкам неприлично ругаться.       Наклонившись, он легко поднимает её на руки и встаёт в полный рост. Если бы Зои не была такой уставшей, она бы обязательно сказала ему всё, что думает по этому поводу, но, честно говоря, после двух суток беготни по городу, сил просто нет.       А ещё, в отличие от своих потомков Дрэйк достаточно горячий, чтобы просачивающееся сквозь куртку тепло его рук моментально начало вырубать уставший организм.       Последнее, что она слышит проваливаясь в темноту, его тихий голос.       - В этот раз я спрошу тебя о другом.