Without You I’m Nothing

      Опускающиеся на Лондон сумерки приняли Харпер в свои объятия, когда она, запыхавшись от бега по лестницам отеля, наконец вышла на улицу. Было ли облегчением столь скорое увольнение с тяжелой работы, Шепард пока не могла понять. Она скорее ощущала опустошение после всего услышанного и пережитого, но сорвать с себя ненавистный белый фартук горничной и выбросить его в мусорный бак было чертовски приятно. Девушка шла по направлению к дому Молко и пыталась прислушаться к себе и своим мыслям, чтобы понять, что из всего произошедшего ее задело больше всего. Она не первый раз сталкивалась с приставаниями, поэтому случай с Томом едва ли оставил след в ее душе, это было не ново, это было привычно. Можно сказать, что такой была вся ее жизнь. Ее задело что-то другое… но что? Шепард никак не могла понять.       Из потока мыслей ее выдернул внезапный сигнал автомобиля. Обернувшись, девушка прищурилась от света фар, ослепляющего настолько, что невозможно было различить не то что лицо водителя, но даже цвет машины. Улица была пуста и, почувствовав угрозу, Харпер тут же ускорила шаг, чтобы скорее выйти на более людный участок дороги и оторваться от странного типа, который мог оказаться преследователем.       Автомобиль и не думал останавливаться и нагнал девушку вновь, на этот раз поравнявшись с ней.       — Заставляешь побегать за собой?       Окно опустилось, и она увидела наклонившегося к ней Брайана, который, потянувшись через сиденье, открыл дверь, как бы приглашая Харпер сесть в машину.       — Черт, ты меня так напугал, — Шепард заглянула в салон и в шутку замахнулась на музыканта. Парень рассмеялся и откинулся обратно на свое сидение.       Девушка забралась в машину и посмотрела на Брайана:       — А ты что тут делаешь вообще?       — Нельзя? — улыбнулся музыкант. — Хотел забрать тебя с работы, но, видимо, немного опоздал…       Он посмотрел на часы на запястье и нахмурился:       — Тебя сегодня отпустили пораньше?       Харпер вжалась в сидение, она не хотела, чтобы Молко знал что-то про увольнение и вообще про стычку с Томом.       — Попросила отпустить меня немного пораньше, опять стало плохо и чуть не вывернуло прямо на свежевымытый пол.       — Может, это просто твой организм намекает тебе, что горничная из тебя никудышная? — съязвил молодой человек, а когда повернулся и увидел недовольное выражение лица Харпер, чуть смягчился. — Это шутка. Вообще, у меня есть для тебя небольшой сюрприз, но если ты плохо себя чувствуешь, закину тебя домой. Без проблем.       — Что за сюрприз? — тут же оживилась Шепард.       — Мы сегодня играем концерт, — в голосе Брайана чувствовалась едва скрываемая гордость, — ты нас вроде еще не слышала. Замечательная возможность наконец-то узнать, кто я такой.       — Будет так некстати, если меня стошнит сразу, как ты начнешь петь, — хихикнула Шепард и с довольным лицом повернулась к Молко, чтобы увидеть его реакцию, — тогда получится, что я — ужасная горничная, а ты — отвратительный музыкант.       — Выходит, идеальная пара? — улыбнулся ей в ответ Брайан.       Харпер не ответила и, отвернувшись, уставилась в окно. Она смотрела на проносящиеся мимо магазинчики и фонарные столбы. На нее вдруг снова накатило то странное чувство, которое она испытала сразу после выхода из отеля, только теперь рядом не было всех тех, кто мог наговорить ей неприятных вещей, был только Брайан. Это окончально сбило ее с толку.       Хоть они и приехали к концертному залу достаточно рано, около здания уже собралась толпа поклонников, которые, стоило Брайану выйти из автомобиля, тут же ринулись к нему.       — Пойдем, — Молко схватил Шепард за руку и потащил за собой ко входу, едва она захлопнула дверь и еще не успела сориентироваться, — не обращай внимания и шевелись.       Вспышки камер ослепляли, а от криков девушек, стоящих за ограждением, закладывало уши. Они пытались дотянуться до Брайана, но он уворачивался от цепких рук, даже не поворачивая головы в их сторону. Казалось, он не слышит, с каким надрывом фанаты звали музыканта, пытаясь обратить его внимание на себя. Когда Брайан говорил о том, что у него своя группа, Харпер и представить не могла, что все это достигало таких масштабов, она думала, что играют они изредка в барах для случайных посетителей, но все оказалось куда серьезнее. Шепард ловила на себе взгляды, полные ненависти и безмолвной обиды Если бы не было ограждения, те девушки, она была уверена в этом, сделали бы все возможное, чтобы Брайан отпустил ее руку и не разбивал им сердца тем, что пришел на концерт не один.       Когда они вошли в здание и голоса с улицы стали более приглушенными, Харпер выдохнула, она будто и не дышала вовсе, пока они шли от машины. К ним тут же подошли организаторы и охрана, Шепард инстинктивно сжала руку молодого человека крепче.       — Все в порядке, она со мной, — обратился он к подошедшим. А затем взял небольшую карточку на шнурке из рук организатора и повесил ее на шею Харпер. — Это пропуск за кулисы.       — А можно слушать концерт прямо оттуда? — спросила девушка.       — Да! — тут же просиял Молко. — Так даже лучше, только не путайся под ногами у работников сцены и не отвлекай никого.       Его улыбка казалась Харпер теплой и такой родной, что девушка застыла на месте, не в силах даже ответить. Просто смотрела на Брайана, борясь с желанием броситься ему на шею и обнять. Даже когда его позвали и он ушел в сторону сцены, Шепард продолжала стоять в холле, провожая его взглядом.       Побродив некоторое время по этажам здания, Харпер устроилась на одном из подоконников, сквозь грязное стекло она увидела группу фанатов у входа, они толпились, оживленно обсуждая между собой что-то. Девушка не слышала, что именно, она просто с интересом рассматривала их. Чем дольше она всматривалась в лица девушек и молодых людей, чем больше думала о том, каким они видят и воспринимают Брайана, тем острее чувствовала, как в ее душе растет жгучая ревность. Она снова вспомнила тех девушек вдоль ограды, которые протягивали свои руки к Молко, и то, как они смотрели на нее, словно на недоразумение, случайную девушку, на месте которой мог оказаться кто угодно, даже они сами. И любая из них была бы лучше Харпер, и сама Шепард это понимала, видя их красивые лица. Свое же ей хотелось спрятать сразу, как только она замечала, что на нее кто-то обратил внимание.       Когда толпа ринулась к открывшимся дверям, Шепард соскочила с подоконника и поспешила за сцену, ей очень не хотелось контактировать с кем-то из пришедших на концерт. За кулисы ее пропустили без проблем, девушке хотелось разыскать Брайана и найти место, где она сможет, не мешая никому, послушать концерт. Молко нигде не было видно, только туда-сюда сновали многочисленные работники, которых Харпер обходила, чтобы они случайно не сбили ее с ног. Девушка свернула в коридор, в котором располагались гримерки и прошла вдоль ряда одинаковых дверей. Дойдя почти до самой сцены, она услышала, как щелкнул замок. Повернув голову в ту сторону, она заметила выходящих из комнаты людей. Шепард решила узнать у них, где искать Брайана, но, подойдя к самой двери, она столкнулась именно с ним, молодой человек выходил из гримерной последним.       — Я так рад, что ты послушаешь нас сегодня, — парень сгреб девушку в свои объятия и прижал к себе. Его голос звучал странно, не так, как обычно, но Шепард не предала этому особого значения.       Позади послышались смешки уходящих в сторону сцены музыкантов, но все это было такой ерундой, Харпер только сильнее прижалась к Брайану и, уткнувшись носом в футболку, вдохнула его запах. Время бежало слишком быстро, казалось, что она едва коснулась его, как он тут же отстранился. Она подняла на Молко глаза и не поверила тому, что было перед ней. Ей хотелось закричать, когда она увидела расширившиеся зрачки Брайана так близко от своих.       «…есть ли смысл вообще что-то менять, особенно ради того, кто из-за тебя ничего менять не собирается?»       Слова Лили прозвучали в голове настолько отчетливо, будто она была здесь и произнесла их снова.       Харпер не успела ничего сказать, как Молко втащил ее в гримерку. Шепард снова оказалась зажата между ним и дверью, совсем как в тот раз, когда это произошло впервые. Молодой человек требовательно поцеловал ее, прикусывая губы, затем проник в рот языком, заставляя раскрыть его шире. Руки скользнули по ногам, поднимаясь все выше, забираясь под юбку, проводя невидимые линии по внутренней стороне бедра. Шепард плотно сжала ноги, не давай Брайану подняться выше. Почувствовав сопротивление, он прервал поцелуй и посмотрел на девушку, чтобы понять причину отказа. Харпер же молча отвела глаза, стараясь не встречаться с музыкантом взглядами.       — Вернемся к этому разговору после концерта, — в уже привычной для себя манере Молко чмокнул девушку в макушку и, взяв гитару, быстрым шагом вышел из комнаты.       Оставшись одна, Харпер медленно подняла голову, убедившись, что в гримерке больше никого нет, перестала сдерживать себя и расплакалась. Она не понимала до конца, в чем причина того, что сейчас ей вдруг настолько сильно захотелось больше никогда не чувствовать вообще ничего, особенно этого распирающего чувства в груди, из-за которого едва получалось дышать.       Хотелось крушить все вокруг. Она страдала, пытаясь наладить свою жизнь, отказалась от наркотиков. В тяжелые моменты Молко поддерживал ее, говорил, насколько это важно, а сам принимал что-то за ее спиной. И самое поганое было даже не в том, что он не открыл ей всей правды, а то, что Харпер почувствовала себя круглой дурой, которая с чего-то вдруг решила, что Брайан непогрешимый и совсем не похож на тех, кого она встречала раньше. Она вдруг осознала, что ничего ему не должна, он ничем не лучше ее в этой зависимости, а может быть, даже хуже, она хотя бы пытается что-то изменить.       Девушка обвела взглядом комнату и, увидев вещи молодого человека, направилась к ним. Харпер быстро нашла пакетик с каким-то порошком. Девушке не знала точно, что это, ей было глубоко плевать, каким будет эффект, главное, что это позволит буре в ее груди улечься хотя бы на ближайшие несколько часов. Она шумно вдохнула все содержимое и почувствовала легкое головокружение.       Вернуться к тому, от чего она так долго и мучительно уходила, оказалось настолько просто, что Шепард даже рассмеялась — то ли над ситуацией, то ли над собой и своими жалкими попытками.       «...я видела много таких, как ты, и все вы потом возвращаетесь обратно…»       Харпер с силой ударила кулаком по столу и зашлась в рыданиях. Она плотно прижала руку ко рту, чтобы никто не услышал. Оставалось только надеяться на то, что ждать осталось не долго и совсем скоро ей станет легче.       Из-за двери уже доносилась музыка, Харпер стерла слезы и направилась туда. Она встала у стены рядом с первыми кулисами и посмотрела на сцену. Там она увидела группу, но будто даже не замечала других участников, ее глаза смотрели только на Брайана, лицо которого освещалось светом софитов и казалось полупрозрачным и каким-то слишком нереальным. У Шепард снова появилось ощущение, что Молко настолько непохож на других людей, настолько особенный, что даже выглядит иначе, разительно отличается от всех тех, кого она когда-либо видела, или когда-либо увидит. Она хотела злиться на него, но не могла.       Эффект от наркотика стал ощутимее, и это заставило девушку почувствовать себя лучше. Харпер сползла по стене вниз и села на деревянный настил. Она не отрывала глаз от молодого человека, ей даже показалось, что она могла бы просидеть так вечно, если только он тоже будет здесь и никуда не уйдет.       «I know…»       Слова песни будто отвечали ей, сердце начало биться сильнее. Голос Брайана, звучащий будто не со сцены, а где-то глубоко внутри, заставлял разрушаться все возведенные стены, за которыми Харпер пыталась спрятаться от тех ужасов внешнего мира, с которыми ей приходилось сталкиваться. И сейчас, стоя на груде обломков, она чувствовала себя беззащитной, казалось, что только он один способен ее защитить, в одиночку она уже не сможет, если она останется одна, она погибнет. Как Русалочка, которой без Принца не дожить до утра.       «I know…»       Две тяжелые слезы скатились по щекам Харпер, оставляя влажный прозрачный след. Осознание того, в каком неравном положении они находятся, было таким ужасным, что хотелось выть от нарастающей боли. Брайан столько для нее сделал, но зависимой от него была именно она, но никак не он от нее. Девушка готова была отдать всю себя, и отдавала, а он брал и ничего не возвращал взамен: спал с ней, но никогда не оставался рядом на всю ночь. Ему было, в общем-то, все равно — будет с ним она или кто-то другой. И те, другие, не были такими пропащими, они во всем были лучше.       «I know,       The past will catch you up as you run faster…»       Она не смогла справиться и разрушила все то, что выстраивала последние недели. У нее больше нет работы, нет вообще ничего, даже надежд на то, что у нее что-то получится снова.       «The past will catch you up as you run faster…»       Сил не осталось, все бесполезно, все приводит в одну точку. И хватит тешить себя мыслями о лучшей жизни. Это не для нее. И Брайану с ней не по пути, ему вообще в противоположную сторону, рядом с ним должен быть другой человек, не такой израненный, не такой испорченный и медленно утопающий в море, в которое сам же прыгнул.       Шепард вновь посмотрела на Молко и поняла, что без нее он сможет прожить, а она…       — Я люблю тебя, — прошептала Харпер так тихо, что даже сама не услышала своего голоса.       — Я знаю, — пропел Брайан последние слова песни.