Не дурак

На самом деле, Лэй Уцзэ не такой уж дурак. Кое-что он понимает. Иногда. Например, сейчас он точно знает, что они в очередной раз потеряли дорогу к крепости Лэй (да, с картой) по вине одного несносного ворчуна. А еще он понимает, что Сяо Сэ об этом лучше не говорить. Надуется и проклюет все мозги, зануда. Они возвращаются к перекрестку, где свернули не туда, и идут по тропинке, которая по виду ничем не отличается от предыдущей. «Отличается!» — радостно урчит его желудок, когда Лэй Уцзэ замечает какие-то черные ягоды. Они похожи на те сладкие, что росли у подножия горы Ванчэн, и Уцзэ бросает в рот сразу горсть. Эти вроде покислее. — Живо сплюнь! — шагающий впереди Сяо Сэ резко разворачивается к нему, будто у него глаза на затылке. — Совсем сдурел? — Я уже проглотил, — Лэй Уцзэ хмурится, понимая, что эти ягоды были не кислее — у них вообще другой вкус. — Ядовитые? Сяо Сэ бросает ему флягу с водой: — Пей и два пальца в рот. Шевелись! Лэй Уцзэ противно, да и гордость задета, но взгляд Сяо Сэ очень уж недобрый. Лучше бы не спорить. Пока он стоит, упершись рукой в дерево и пытается добыть хоть что-то из своего несчастного пустого живота, Сяо Сэ шуршит в траве. — Вот же балбес. Ты все там? — Угу. Сяо Сэ, что это бы… — Лэй Уцзэ осекается, потому что слегка не верит своим глазам. Сяо Сэ в своем роскошном голубом хлопке, который может стоить и пять сотен, и пять тысяч лянов, присаживается на землю и пытается что-то разобрать в содержимом желудка. Лэй Уцзэ иногда не дурак и соображает, что Сяо Сэ только что возвращался к кустам, чтобы точно подсчитать, сколько ягод он съел. — Надейся, что это все, потому что противоядия нет. Иди уже! — Сяо Сэ толкает его ладонью в затылок. — И хватит есть что попало. — Сяо Сэ! Сяо Сэ, они очень ядовитые? — спрашивает Уцзэ, догоняя сердитого друга. — Я бы умер? — Хуже, — отвечает тот, скучающе глядя прямо перед собой на тропинку. — Что хуже? Эй, ну скажи ты, что хуже-то? — Лэй Уцзэ дергает Сяо Сэ за рукав. — Руки! Ты этой рукой что сейчас делал?! Этот хлопок стоит… — Уже убрал! На следующий день они теряются (опять), и Сяо Сэ влезает в скрытое травой болото. — А нечего нос задирать, под ноги смотреть надо, — бурчит себе под нос Лэй Уцзэ и подает другу руку. — Сколько там стоит твой голубой хлопок? — Уже не голубой, — цедит сквозь зубы Сяо Сэ. Он пытается одновременно отчистить подол и не замызгать рукава. О помощи само собой не просит. Налюбовавшись этими страданиями, Лэй Уцзэ присаживается на землю, достает из-за пазухи платок и берется за перепачканный край ханьфу. — Сяо Сэ, объясни мне, зачем в таком дорогом путешествовать? — Твоя одежда тоже недешевая. Тебе зачем? — О, я — другое дело! — Лэй Уцзэ на мгновение поучительно вскидывает палец. — Если я испачкаюсь, то скорее всего это произойдет в героической схватке с врагом! В крови я буду выглядеть крутым! А ты что? Ты боевыми искусствами не владеешь, твой удел — болотная грязища. Э-эй! — он отводит кулак, уже готовый зарядить ему в лоб. — Не переживай так уж сильно, ты и в грязном хлопке за много лянов самый красивый мужик в цзянху! Поверь своему другу! Сяо Сэ фыркает и качает головой. Протягивает Лэй Уцзэ руку: — Ты закончил? Двигай. Разумеется, «спасибо» от этого скупердяя не дождешься. Лэй Уцзэ косится на его важное лицо — будто не трепыхался недавно в болоте — и вдруг понимает: а и правда самый красивый в цзянху. Лэй Уцзэ иногда не дурак. Он догадывается, что думает сейчас какие-то не те мысли. *** Сыкун Цяньло со своим копьем спасает их от головорезов из Темной реки, и поначалу Лэй Уцзэ слишком благодарен ей, чтобы задавать лишние вопросы. Но он все же не совсем дурак, и через какое-то время догадывается, что Цянльо ответила Сяо Сэ угрозой сдать их сестре. А не объяснением того, как она тут оказалась. Потом их опять преследуют прилипчивые убийцы, и о своем выводе Лэй Уцзэ вспоминает только на постоялом дворе, пока они ждут добытый благодаря нему ужин. Сяо Сэ оставляет их, и можно наконец спросить: — Цяньло, так как ты нашла нас? Ты… отправилась за ним? — А? Вот еще, что за глупости! — Цяньло пожимает плечами. Врет она обычно еще хуже, чем сам Лэй Уцзэ, поэтому очевидно: она говорит правду. — Тогда зачем ты покинула Сюэюэ? — Подумала, вдруг Ляню опять понадобится помощь? Лэй Уцзэ скребет в затылке, отчаянно припоминая карту, которая отсутствовала вместе с Сяо Сэ. — Послушай, но Лянь вместе с Жои отправились в клан Тан, а уже оттуда они должны идти в крепость Лэй! И их дорога проходит совсем не там, где ты нас нашла! Цяньло смешно надувает губы и отводит в сторону глазищи. — Я… заблудилась. Они хохочут вместе. Сяо Сэ возвращается и смотрит на их веселье с привычным неодобрением. — Чего ржете? — Сяо Сэ! Нам срочно нужен Лянь. Без него мы просто не выживем! Когда они совершенно случайно находят Тан Ляня и обессилевшую, умирающую Е Жои, Лэй Уцзэ находит и ответ на свой вопрос. Уже после того, как все они, перепуганные, слышат от Сяо Сэ: «С ней все будет в порядке, она отдыхает». Лэй Уцзэ плакать готов от облегчения, Лянь шумно выдыхает, а Цяньло… … Цяньло сбежала из Сюэюэ не за Лянем. Она, грозная дочь бога копья, делает шаг назад и опирается о стену. Ее большущие глаза смотрят в сторону комнаты, где спит Жои, так счастливо, что даже дурак все понял бы. Интересно, а что если Жои однажды посмотрит на Цяньло точно так же? Быть дочерью третьего наместника Сюэюэ и дружить… особым образом… с девушкой нелегко. Может, с отцом Е Жои будет попроще? Кто он там у нее? *** Ночью на палубе тихо. Слышны редкие голоса членов команды на дежурстве, плеск волн и хлопки парусов. Лэй Уцзэ опирается о борт и подставляет лицо ветру. Паршиво. Как же паршиво-то на душе! Он задирает голову вверх, надеясь загнать внутрь слезы, всматривается бессмысленно в небо, потом шарит взглядом по полотнищам, канатам, фонарям… Замечает чуть поодаль одинокую гордую фигуру. Лэй Уцзэ не считает себя знатоком человеческих чувств, но он не совсем уж дурак. Заметил, что на корабле Сяо Сэ понемногу, но непреклонно начал будто отодвигать их всех от себя. Разговаривал по-прежнему, не избегал компании, докучал своими заумными объяснениями, но с каждым днем словно бы отдалялся. Сяо Сэ. Шестой принц Сяо Чухэ. Что чувствует человек, который умирает постепенно, а не в бою? Лэй Уцзэ, молодой, здоровый и сильный, никак не может себе это представить. Что чувствует изгнанный герой, если понимает: его смерть навредит многим, и без него не добиться справедливости для памяти казненного князя? «Да плевать на них! Он Сяо Сэ!» Уйти с палубы? Остаться, сделав вид, что не заметил? — Не спится? — тихо окликает его друг. Лэй Уцзэ подходит к нему. — Сяо Сэ… Можно вопрос? — Говори. — Почему ты скрывал от нас… что умираешь? Почему не признался раньше? — И что бы это изменило? Смотри вон туда, — Сяо Сэ протягивает руку, указывая во тьму за бортом. С изумлением Лэй Уцзэ видит в волнах свечение. — Сяо Сэ, что это? — Не знаю. — Ты чего-то не знаешь? Они смеются и глядят на огоньки в волнах. Лэй Уцзэ тоже многого не знает. Одно он чувствует ясно: если он оставит этого ворчуна на острове — вместе с ним оставит там и свое сердце. Интересно, меч сердца после этого подчинится ему? *** Они идут на очередную опасную встречу. Сегодня — чтобы узнать, где прячут Усиня. Сяо Сэ неспешно шагает впереди, Лэй Уцзэ — за его плечом. Как всегда, как с первых дней в Тяньци, шестой принц и его страж, лазурный дракон. Ему должно быть скучно после всех их приключений в цзянху, но Лэй Уцзэ чувствует себя хорошо, на своем месте. Как и по вечерам, когда они засиживаются допоздна с чаем или вином. Конечно, у них не бывает таких веселых попоек, как в Сюэюэ с Лянем. Потому что самого Ляня больше нет. Но они по-прежнему могут сплетничать, обсуждать ближайшие планы или просто молчать. Порой Сяо Сэ читает стихи, и Лэй Уцзэ ничегошеньки в этом выпендреже не понимает. Просто любуется своим другом. А что ему остается? Лэй Уцзэ все же не совсем дурак. Он знает, что Сяо Чухэ может однажды стать императором, а значит, женится, возьмет себе наложниц. Это если они все, конечно, вообще выживут. Лэй Уцзэ не смеет надеяться ни на что, но даже если бы надежда была — не посмел бы тревожить друга. Они останавливаются у реки. В своем жемчужном одеянии и с белым мехом вокруг шеи Сяо Сэ кажется в этом пейзаже чужим. Голубой хлопок и пояс на тонкой талии шли ему больше, но он по-прежнему самый красивый в цзянху. Всегда. Лэй Уцзэ все-таки задает неуместные вопросы. — Ты не берешь с собой Жои и Цяньло, потому что не хочешь подвергать их опасности. А как насчет меня? Я-то всегда с тобой! Сяо Сэ улыбается и краснеет, а глаза хитрые. Ну точно лис, думает, небось, что опять набрехать! А если нет? Лэй Уцзэ не всегда дурак, и прямо сейчас он поставил друга в неловкое положение. Ну, сам поставил, сам и вытащит. — Знаю! Это потому, что я живучий! — бодро говорит Лэй Уцзэ и хлопает Сяо Сэ по плечу. Тот часто-часто моргает. *** Войско возвращается в Тяньци с победой. Они втроем ждут наверху, на городской стене. Здесь их никто не видит, и девушки держатся за руки. И неодобрительно ворчат на Сяо Сэ, который едет впереди в небесно-синем ханьфу, совсем без доспехов. Лэй Уцзэ хватило бессонных ночей за три месяца, и он не волнуется о тех опасностях, которые миновали этого невыносимого хвастуна. Сейчас он горд и восхищен: Сяо Сэ так крут во главе войска! — Да что вы переживаете за него? — говорит он подругам. — Знаете, сколько сотен лянов стоит его одежда? Он ни одну стрелу, ни один меч к ней не подпустит! Жои и Цяньло смеются. — И вообще, — Лэй Уцзэ облокачивается о стену и подпирает руками подбородок, — смотрите, какой красивый. Жои спрашивает осторожно: — Скажешь ему об этом? — Будущему императору? Шутишь? Лэй Уцзэ старательно улыбается. Он ведь понимал, что так будет. Не совсем же он дурак. … А через несколько часов весь Тяньци узнает, что трон занял второй принц Сяо Чун — при полной поддержке своего брата, вернувшегося с победой. В Снежном шумно. Они втроем, не дожидаясь Сяо Сэ, отдали распоряжение подать вино, чай и сласти для всех друзей, которые пришли повидать Сяо Сэ перед отъездом. Он входит во двор, и Лэй Уцзэ видит то, чего не замечал со стены. Его друг устал, очень-очень устал, может, даже ранен был, но он счастлив. Улыбается Жои и Цяньло, кивает своим гостям. Переводит взгляд на Лэй Уцзэ. Смотрит так спокойно, будто сегодня утром пили чай в саду: — Зайди ко мне в кабинет, — потом бросает через плечо. — Простите, я приму мелкие дела, и вернусь к вам. Конечно, перед отъездом он давал своему стражу распоряжения, но там не было ничего срочного. Так зачем? В кабинете он лишь вскользь просматривает бумаги на столе, а потом отходит к окну. Лэй Уцзэ привычно стоит за его плечом. Волосы Сяо Сэ все еще пахнут солнцем и дорогой, хотя на них успел осесть аромат благовоний из дворца. — Я не ответил до конца на вопрос, который ты задал мне перед встречей с Су Муэем. — А? — Ты спросил, почему я беру тебя с собой даже если нам грозит опасность. — Ты согласился тогда с тем, что я живучий. — Балбес. Ты когда мою ложь распознавать научишься? Живучий ты исключительно благодаря мне. — А ты бреши поменьше, лиса, — бурчит Лэй Уцзэ. — Я брал тебя с собой, потому что не умею без тебя, — очень тихо произносит Сяо Сэ. «На войне сумел». Между ними расстояние не больше пары шагов. Имеет ли он право сделать их? — Но и ты не ответил на мой вопрос. Готов ли ты следовать за мной дальше, после того, как твои обязанности как моего стража будут выполнены? Лэй Уцзэ делает один шаг вперед. Сяо Сэ — один назад. — В качестве кого, Сяо Сэ? — В качестве всего.