***
По извилистым тропам, среди зеленых деревьев, двигался роскошный паланкин с эмблемой клана на вышке. С плавными движениями паланкина слуги идеально исполняли свою обязанность. Аои, сидя внутри душной мантии и туго натянутой повязкой на лбу, внутренне сокрушался о продолжительности пути. Казалось, что голубая лилия на голове твердила свободы и почёсывалась. Еще шесть часов до прибытия. Под скукой и затекшими руками, Аоичи решил вскипятить воду для будущего чая. Мужчине напротив было проще, он с изысканным спокойствием прикрывал свои глаза, погружаясь в безмятежное состояние, расположившись в позе «сэйдза». Самурай расслаблял мышцы, после недельных бессонных тренировок, облокотившись головой об стенку сзади. В утомительной тишине путешествия лис только время от времени бросал воодушевлённый взгляд на клинок, уложенный в ножнах под столиком. — ...Заметил твоё внимание. Хочешь поподробнее узнать об «ингредиенте»? — Вскинул бровь самурай, получив в ответ выразительный взмах головы. Цугикуни мелко усмехнулся, и подобрав из под стола меч, вызволил лезвие. — Гора Йоко славилась солнечным светом круглые годы. С помощью Мичикацу, я отправил туда несколько кузнецов чтобы они сковали клинок из алого песка и алой руды. — Демоны уязвимы к солнцу. — Догадался Аои, победно достигнув положительного кивка Ёриичи. Лицо лиса внезапно побледнело, и его охватила безумная мысль: а не стоит ли ему предложить свою голову этому клинку? Взглянув до слёз в спокойные, как водная гладь, бордовые глаза, совсем быстро парень отбросил эту мысль. Не может быть, только не человек как Ёриичи. — ...Кхм, кажется, вода уже закипела. Лис тщательно вытирал каждую ягоду с паслёна, вынутую из кармана и закидывал по одному в кипячёную воду. После заварки, демон аккуратно наливал струёй в цилиндрические чаваны. Несущий обворожительный аромат, чай размножался в воздухе, создавая манящую дымку. Аои сразу обжёгся верхней губой, а Ёриичи без проблем отпил чашу. Обречённо вздохнув, лис отложил своё чаепитие до того момента, когда достаточно остынет. За возмущением голубоглазого, раздался со стороны собеседника уж слишком долгий и непривычный выдох. Аои перевёл аквамариновые глаза с чавана на мужчину, ужаснувшись с состоянии партнёра. — Цугикуни-сама..? — Тихо обратился лис, поднеся руку к алому лбу напротив. Горячо! Аоичи почти вскрикнул, глядя на мужчину. Его дыхание было необычно прерывистым, а глаза приобрели красноватый оттенок. Ёриичи опрокинул голову назад, ломая свою осанку. Без сомнения, это признаки отравления. «Чай отравлен? Нет, этого никто не смог бы... Неужели..?» Лис начал быстро действовать, спешно убрав чайник, обернул посуду в полотенце, в то время как сам метался в голове, пытаясь выкрутиться из замешательства, и лишь щелчок вернул его в благоразумие, напомнив о ягодах. «...Беладонна!» В первую очередь, демон хотел подозвать подмогу, обратившись к заколоченному окну и собирался выговорить шиноби. — Изви-! — Обращение прервалось, а стоящий рядом страж с недоразумением взглянул в окно паланкина, ничего не подозревая на оборванный шёпот. Сзади резко прикрыли рот, лишив возможности обратиться за помощью. Аои внезапно одолевали воспоминания не самого лучшего сна, до отвратительного дежавю. Демон сейчас вдруг превратился в крольчонка, застыв в изумлении и вдали от реальности. Захватчик осторожно опустил его к полу паланки, легко придерживая за талию. Глаза того, с кем он столкнулся, сверкали огоньком страсти, но держали ту теплоту, которую запомнил Аои. Возможно за этим и последовал признак самообладания лиса. Пар гуще вырвался изо рта Ёриичи, свидетельствуя о нехватке воздуха, а смятая бордовая накидка опустилась до уровня предплечья. Картина, которая неведома юному демону... По демоническому телу ордой пробирались мурашки, а во рту воспроизводилась голодная сухость. — Г-Господин...***
Поздняя глубокая ночь окутала своим мраком особняк. Восседающий аристократ медленно перебирал прибывшие отчёты и бесчисленные документы. Как только старые проблемы унеслись на паланкине, как сразу подступили новые. Эпоха независимости сильно потрясла кланы. Мичикацу предстоит сделать выбор: кого сделать союзником, а кого врагом. И неясно, закончится ли схватка победой. Сёгун стремится наложить покорность на страну, но некоторые кланы восстают, возмущенные его указаниями и жестокими мерами. Однако в войне необходимы войска, и аристократ занимал высокое положение среди генералов северных земель. Однако командовать ими – это означало высокий риск и неотвратимую угрозу. Старший Цугикуни никак не хотел принимать участие на войне, но его всячески навязывают с двух сторон. На этот раз прибыло письмо из клана Оды, один из трёх кланов выступающих в борьбе с сёгуном. Ода Нобунага – выдающийся самурай этого века, но великий бездарь с опрометчивыми желаниями объединения страны. С другой стороны, логично было бы вступить на его сторону, как поступили многие равные ему. Однако пугали многих его жертвы и легкость, с которой он может пожертвовать жизнями товарищей ради своих целей. Мичикацу хмуро прочитывал пергамент, с жирной подписью на краю. Смутило больше всего то, что на желтоватой бумаге нежным шрифтом упоминалась его дочь. Хочет связать кровные узы, и перетянуть на свою сторону? «Желает приставить трехлетнего сына к Киоке... Болван!» Раздраженный мужчина сомкнул почту рода Оды и откинул ее в мусорный горшок, переходя к новым посланиям. Не успел он расформировать записи пополам, как в дверь неутешительно постучали. — Г-Господин, позвольте войти! — Раздался тревожный голос прибежавшего слуги за дверью. Подтвердив своим положительным мычанием, он отворил дверь чуть ли не до треска. За ним предстала невысокая, худощавая фигура парня юного возраста. Носил на левой стороне груди серую ленту, опрокинутый через плечо. Уборщик собственной персоной. — Горшок в комнате д-демонического лекаря бракованный товар! Белладонна вместо чёрного паслёна, на ней не хватает около четырёх ягод... Раскрыл в подробностях лакей, уверенный в своем повышении по службе. Но вместо похвальных слов словил долгий, холодный и измученный взгляд тёмных глаз. — ...Перекройте южные и восточные части поместья, немедленно соберите всех слуг на главной площади. — Скомандовал привычным тоном Мичикацу, отодвинув документы на ближайшие последующие дни. И вдруг вспомнив встречу в коридоре, более тихо дополнил приказ. — Пришлите письмо к Убуяшики. Проделки сёгуна. Хмуро закончил предложение мужчина. Всё-таки военный правитель решился сделать шаг первым. Наверняка приспешник выдал переговорные интриги между кланами Ода и Цугикуни. Чёртов сёгунат хочет предупредить Цугикуни, отравив одного из гостей? Причём необычного гостя. — Д-Да, сэр! — Податливо подскочил тощий слуга, бегом отправившись к секретарю. Аристократ кратко вздохнул от пробегающего ветерка из сквозняка, оставленного открытым подчинённым.***
— Г-Господин... Невнятная попытка сдвинуть туман с самурая лишь усилило бурю ожиданий, создавая беспомощное впечатление. Цугикуни сдвинул брови к переносице, а помутневшие от яда белладонны глаза оставались полуоткрытыми. Он усилил хватку на запястье лиса, а другой скользнул по стройной талии юноши. От внезапной близости у Аои пробежался зуд с головы до желудка, а выскальзывающая метка лилии из под ткани извивалась как бушующий вихрь. «Способы противоядия... Б-Белладонна. Думай, чёртов лекарь!» Лихорадочно пытался соображать Аоичи. Лис боялся своей скорой участи, а больше всего он боялся её последствия. Если лихорадка продолжит своё развитие, результат может оказаться не слишком благоприятным. Но к ожиданию, на Ёриичи симптомы изменились. «Неужели все из-за того, что Ёриичи-сама обладает солнечной особенностью?» Самурай, издав приглушённый вздох, стремительно приблизился к напряжённому от сложившихся обстоятельств Аои, запечатав его в мягком, неуклюжем поцелуе. Демон раскрыл глаза от изумления, но те сразу прослезились от ноющей горячей боли. Цугикуни голодно оттягивал нижнюю губу зубами, срывая кожицу частичками. Ёриичи с силой проскользнул внутрь, обжигая алый язык своим, страстно обвивая чужой. Юноша тягостно простонал извиваясь под мужчиной, сам не понимая, как собственная рука оказалась на груди старшего, едва отталкивая. Младший Цугикуни послушно отодвинулся, наблюдая за оцепеневшим в немых слезах лисом, который своей свободной рукой прикрывал свои уже пёстрые губы, словно только что обжёгся от огня. — Ай... — На автомате выругался Аои, слизывая кровоточащие уста. Ёриичи муторно прошёлся глазами, разыскивая следующие, самые сокровенные места. В этот раз он принялся оставлять ожоги на щеке, переходя к выделенным ключицам. Лис безнадежно останавливал его глухими стенаниями и оповещением как «Господин» или тем же окончанием «-сама» В голове самурая разжигали огонь, своим серым дымом оглушая разум. А демона беспокоили действия. Основу беспокойства составляло прошлое Ёриичи и его борьба со сном, случившегося ещё в поместье. Если так продолжится, юноша будет чувствовать себя просто отвратительно по отношению к своему близкому человеку. Более того, лис четко замечал в покоях Ёриичи и в его алаческих глазах сомнения и колебания. В тот день он даже не потрудился почесать за ушком, что обычно делал при первой встрече. Лис чувствовал как высокая стена выстраивалась перед ним, а где-то за ним его неведомая любовь. Смерть супруги оставили на нём глубокие шрамы, а бесчисленные тренировки за последние дни открыли её... С шоком, Аои осознал выступающую выпуклость, спрятанную за хаори старшего. А больше всего удивило то, что на эту близость демон ответил тем же теплом. Самурай внезапно замер, и в паланкине установилась тишина, словно перед наступлением бури. Юноша напряжённо вздрогнул, опустив уши, и крепче схватился за мужчину, когда тот начал плавно тереться достоинством. Он испустил тяжкую одышку в демоническую ключицу, словно страдая астмой. Ритм ускорялся во всех уголках. От грешных приятностей Аоичи закусил багровую ткань на плече самурая, в надежде приглушить стон. С каждым шершавым толчком, тело сверху ослабевало. Грубое напряжение внизу выражало желание, но целомудрие в уму – остановило всё. — ...Это неправильно! Обратив внимание на вопли и шатающуюся шторку, ближайший шиноби моментально среагировал, извлекая заострённый кинжал из ножен, и приоткрыл заколоченную шторку. Паланкин задержался на месте. — Что произошло?! Ох, — Ошеломлённо разглядывая полный хаос сцен, шиноби старался вникнуть в развивающуюся картину перед своими глазами. Его господин на стадии экстаза, и обременённого демона под ним. Но ответ был мгновенным. — При... Приготовьте подорожник! — Выкрикнул Аоичи, отпихивая от себя мужское тело. Бросив взгляд на окаменевшего слугу, грубо добавил. — Живо! Парень в маске дёрнулся, и немедленно передал приказ остальным служащим. К месту прибыли ещё несколько слуг, что до этого следили за грузом. Аои всеми силами пытался установить связь со своей одеждой, поднимая сползающие ткани и стремясь прикрыть только украшенные алые следы. Цугикуни в это время полностью покрылся потом, недоуменно взирая на окружающих. — Господин, прошу присесть... — Всаживая одну ногу в транспорт, старший шиноби поднял Ёриичи в сидячее положение и с грозным взглядом оглядел окружающих. — Чего стоите? Помогите! — Я нашёл подорожник! — Слуга протиснулся в паланкин с хорошей вестью. Лис в это время подготавливал мерную ёмкость, одновременно избегая солнца. Лис тщательно обрабатывал растение, полученное от шиноби, начиная процесс изготовления снадобья. Бойцы удивлённо глазели на процесс, не упуская ни малейшей детали, чтобы предотвратить возможные излишние добавки от демона. Спустя короткое время, измельчённое успокоительное пустилась по сухому горлу. Облегчённые вздохи наполнили маленькое пространство, по мере того как учащённое сердцебиение Господина, начало равномерно замедляться. Лис со вздохом подался назад, перевязывая мокрую повязку обратно на лоб. Лис отступил, перевязывая мокрую повязку обратно на лоб. Заметив внезапную подозрительную тишину, как старший шиноби выдал грубое заявление. — К вам, демонический лекарь, появилось несколько вопросов. — В платке, на ладонях он придерживал несколько заваренных чёрных ягод.