Speed and calm

Солнце садится за горизонт. Вечерний Сеул завораживает дух, особенно, когда ты находишься над ним. Огоньки домов и машин светили так, словно были настоящими звёздами. Картина поражала. Сонми покрепче вцепилась руками в свои колени. Наравне с восторгом был и страх. Высота пугала. Она одновременно проклинала невозмутимого Сонхуна, который разглядывал пейзаж, и благодарила. Проклинала за то, что настоял на том, чтобы они поехали именно на башню Намсан, а благодарила за то, что дал возможность лицезреть это. Канатная дорога на башню была не особо длинной, но Чхве казалось, словно прошла вечность прежде, чем она снова ступила на землю и выдохнула, пока коленки неимоверно сильно трусились, а сердце колотилось, выбивалось из груди. Сонхун улыбнулся тому, как Сонми выдохнула, держась за поручни, стоило им оказаться в месте назначения. Он видел, что ей было страшно, поэтому даже взял за руку, когда они находились в кабинке. Ситуация не позволяла усесться рядом, дабы не нарушить равновесие, поэтому всё, что он мог, чтобы хоть немного успокоить — протянуть ладонь, а Чхве сразу же ухватилась за неё, словно за спасательный круг. Признать свой страх тяжело. Не хотелось этого делать. Но гордость притупилась и Сонми дала волю эмоциям. — Ты и высоты боишься? — Ещё слово, Пак Сонхун, и с горы ты будешь не спускаться на канатной дороге, а лететь вниз головой. — прорычала девушка сквозь плотно зажатые зубы. — Ну чего ты? — он выставляет руки вперёд в примирительном жесте и отступает на шаг назад. — Я ведь волнуюсь. Ты в порядке? Тебе стоило сказать мне, что ты боишься и мы бы не пошли. Чхве поднимает взгляд, а потом цокает языком, отлипая от поручня и идя вперёд. — Хочешь, можешь взять меня под руку? — он выставляет локоть в сторону, как бы в пригласительном жесте. Сонми не отказывается. Вид с башни тоже пугает, но восхищение на этот раз преобладает. Солнце скрылось за горизонтом. Теперь небо было окрашено в синий и покрыто звёздами. Тут было не так много людей, если посудить, что туристический сезон относительно закончился и был будний день. — Была здесь когда-то? — тихо спрашивает Пак и смотрит на открытый город, словно на ладони. Сонми тоже смотрит на город, но страх снова подступает к горлу, поэтому она отводит взгляд на небо — так спокойнее — а в руке сжимает локоть Сонхуна. — Была. В старшей школе. — Я здесь часто бывал с друзьями. Как-то раз даже с девушкой приехал сюда на свидание, а она меня прям тут и бросила. — он отчего-то весело улыбается. — И это совсем не задело твою гордость? — она поднимает взгляд на его профиль. — Да нет. — пожимает плечами. — На этом ведь жизнь не заканчивается. Конечно, та девочка мне сильно нравилась и всё такое, но я всегда имел себе цену. — Оно и видно. — бубнит себе под нос, но говорит достаточно громко, чтобы Сонхун услышал. И он услышал. Пак тихо засмеялся, прикрывая глаза. Вечерний ветерок дул в лицо. Было прохладно из-за горного воздуха. Путались волосы, ветер старался проскользнуть через одежду к теплым телам. Сонми повыше натягивает воротник свитера, дабы скрыть шею от прохлады. Сонхун кажется совсем не встревожен: спокойно смотрит на горизонт, наслаждаясь видом. Рядом на поручнях висели подписанные замочки парочек. Чхве проследила за тем, как пара подростков неподалёку нацепили свой замок лилового цвета в форме сердца с написанными инициалами. Было забавно наблюдать за этой картиной, ведь подростковая любовь обычно долго не живёт и ближе к зрелому возрасту они расстаются. Сонми вообще скептически ко всему этому относилась, наверное потому, что её отношения никогда особо долгими и прочными не были. Она не испытывала духовной привязанности ни к кому из своих партнёров — никто из них не был тем человеком. Первое время она беспокоилась из-за этого: а встретит ли она когда-то своего человека или ей предстоит всю жизнь прожить одной и обзавестись каким-то животным, типа кошки или хорька (вариант с собакой отпадает — слишком много мороки)? Со временем беспокойство переросло в безразличие — не важно, главное, что у неё есть то, что она любит и ценит; есть любимая работа, на которую всегда ходит с удовольствием; есть друзья, которые стали словно второй семьей, которые наполняли её эмоциями и всегда поддерживали; у неё есть она сама. Любовь не имела главное место в жизни. Она перестала беспокоится, а после и вовсе была даже рада, что в её жизни нет всех тех нервотрёпок, которые устраивали ей её бывшие, проверяя на верность и ревнуя к каждому столбу. У неё есть Хисын, который всегда стоит горой за неё. Который спросит у неё о самочувствии; о том, как прошёл её день; о том, не голодна ли она после работы и может ему стоит приехать за ней, а потом поехать в какой-нибудь ресторан и поесть. Который всегда подставит своё надёжное плечо и окутает заботой. Который помогал выбраться из токсичных отношений и чуть ли не влез в драку с её последним партнёром, пытаясь защитить её. Который считал её своей младшей сестрой. У неё есть Джейк, который рассмешит и улучшит её настроение. Который расскажет о своём рабочем дне и новостях. Который подарит ей какую-то безделушку на подобии плюшевой игрушки-выдры, мол, как только он увидел её в магазине, то сразу подумал о Сонми и захотел купить. Который позвонит среди ночи, зная, что Сонми не спит, и расскажет какой-то рандомный, забавный факт из его жизни, который он случайно вспомнил. Который отправит ей фотографию, сделанную в эту минуту: небо, цветы, еда, старый храм, его собака. У неё есть Сону, который ночью приходит в её комнату и ложиться рядом, если ему приснится кошмар или вовсе мучает бессонница. Который приготовит чай и позовёт Сонми на кухню, где они будут разговаривать обо всём на свете до самой ночи. Который будет требовать внимания и ласки. Который сфотографирует её пока она чем-то занята: читает книгу, спит, готовит ужин, смотрит в окно и прочее. Который скажет, что она у него самая замечательная и что он очень благодарен ей за заботу. Ей достаточно всего. Ей хорошо и так — без отношений. (А может ей только хочется так думать и она просто боится, что снова сойдётся не с тем человеком, который сожрёт её, обидит, заставит подумать, что она не достойна ничего и что её никто не сможет полюбить?) — Тебе страшно? — шепотом спрашивает Сонхун, подмечая, что Сонми смотрит то на пол, то на небо, не решаясь глянуть на вечерний город, переполненный огоньками и жизнью. Чхве не решилась поднять на него взгляд. Ей чуточку страшно, но не так сильно, как до этого, на канатной дороге. — Боишься высоты? Почему? Есть причина, Сонми? — его голос тихий, мягкий, ласкающий слух. — Да нет. — спустя несколько минут молчания в итоге отвечает Сонми. — Просто немного некомфортно. Всё не так плохо, если сравнивать со скоростью. — А у боязни высокой скорости есть причина? Чхве закусила губу. Было неприятно вспоминать прошлое. — Есть. — тихо отвечает девушка. Сонхун кивает, не требуя объяснений, не требуя рассказа, потому что если она захочет — сама расскажет. А если нет — она имеет на это право. Он не против и он не будет заставлять, если она не горит желанием или считает это чем-то личным. — Это произошло на последнем году старшей школы, на летних каникулах. — сглотнув решилась рассказать девушка. — Мы ехали с вечеринки с моим тогдашним парнем. На его старом мотоцикле. Он был пьян, сильно. Я относительно трезвая. И ему показалось забавным поездить на высокой скорости. — Чхве отвела взгляд на висящие замочки, сжимая локоть Сонхуна. Продолжить было сложно. Это было ужасное воспоминание. Но раз начала, то нужно довести до конца: — Он не справился с управлением, хотя я молила его прекратить. просила остановиться. Он не послушал. Всё произошло настолько быстро, что я почти ничего не помню, но мне чудом удалось выжить. Открытый перелом руки и закрытый ноги. Счёсанная до мяса кожа. Сотрясение мозга. Гематомы. Это то, чем я отделалась. — Сонми замолчала, набираясь смелости, чтобы произнести следующие слова. Пак не торопил. Он спокойно ждал. И даже если не дождётся — всё нормально. Он не попросит рассказать конец истории. Это травмирующий опыт — он понимает это, ведь в голове маячит логическая догадка конца этой истории. — Мой парень закончил смертью. — растягивать и уделять внимание подробностям не хотелось. Она выплюнула это настолько быстро и резко, чтобы поскорее закрыть тему. Сонхун внимательно рассматривал её безразличное выражение лица. Рука на его локте расслабилась. Он анализировал, что она сейчас чувствует; стоит что-то сказать или просто промолчать, может перевести тему? Его взгляд был практически ощутимым. — Не смотри на меня так, Пак Сонхун. Это было давно, я больше не беспокоюсь. Просто сама ситуация неприятная. И вообще я не маленькая девочка, не надо меня жалеть. Я в порядке. Это было слишком давно, чтобы это меня тревожило. Опыт неприятный, но я не переживаю. Он умер. Пусть. Это была его вина. Я просила его прекратить. Говорила поехать домой на такси. Он уговорил меня, пообещал, что всё будет хорошо, что он ещё трезво мыслит. Обещание не сдержал и поплатился за своё безрассудство жизнью. — тараторила девушка, сдерживая вырывающиеся наружу беспокойство и страх. Это было ужасно и она помнит то время словно это было только вчера. Пак понимал, что это защитная реакция. — Сонми. — он прервал её монолог и она подняла на него взгляд. — Ты винишь себя? — У нас тут сеанс психотерапии? — с её губ срывается тихий нервный смешок, а потом она кусает губу. Чхве отводит взгляд в сторону, пытаясь скрыться от него. Винит себя? В чём? В его смерти? Нет. Не она же была за рулём. Но винит она себя в том, что не остановила, что поверила его словам о благополучии. Наивно доверилась и позволила этому произойти. Всё могло бы быть совершенно иначе, если бы она только.. — Ты не виновата ни в чём. — прерывает поток мыслей. Ха, ему не стоит говорить этого, раз его там не было и он не знает, что произошло. Он не знает, что, прояви она хоть кроху настойчивости, всё бы сложилось совершенно иначе. Она могла остановить — не захотела. — Сонми. — его лицо приближается к её. — Посмотри на меня. — рука касается подбородка и он мягко поворачивает её голову к себе, заглядывая в глаза. — Это не твоя вина. — Всё было бы иначе, если бы я отговорила. — шепотом твердит она, поджимая губы. — Возможно. Но ты не знала, что всё произойдёт именно так, верно? Ты не знала, что он, — акцентирует внимание на последнем слове, — не совладает с эмоциями под алкогольным воздействием и в итоге произойдёт авария. Ты не могла этого предвидеть. Ты пыталась его вразумить, говорила, чтобы притормозил, чтобы не разгонялся до такой скорости, — он не послушал. Это исключительно его вина. Он поплатился за это жизнью. Благо, ты осталась жива. — его пальцы гладят подбородок, глаза сверкают, такие большие и тёмные, такие манящие и гипнотизирующие. Чхве сглатывает и прикрывает глаза, пытаясь совладать с чувствами, ощущая в горле комок. Где-то в глубине сознания она понимала, что она ни в чём не виновата, но.. Всегда проще винить себя. По крайней мере для неё — проще. — Сонми. — зовёт её шепотом и заставляет открыть глаза. — Что? — её ресницы подрагивают. Перед глазами всё ещё та скорость, та дорога, то чувство страха и безысходности. Чувство, что это последнее, что она видит, прежде чем умереть. Она думала, что умрёт. — Смерти не избежать. Можно только попытаться спрятаться. Если он умер — суждено. Ты не виновата ни в чём. Она понимает. Где-то внутри твердит себе тоже самое. И всё равно.. Всё равно думает, что поступи она иначе, он, возможно, был бы ещё жив. Ян Чонвон, возможно, был бы жив. Он бы не стал пеплом, не растворился в воздухе, не полетел бы над морем, над которым его пепел рассыпали после кремации. Он так любил море. Жил водой. И он мечтал после выпуска переехать в родной город мамы — Янъян. Возможно, и её бы жизнь сложилась иначе, останься Чонвон в живых. Чхве выдыхает и идёт ближе к бортику, продолжая держать Сонхуна за локоть. Он повинуется ей, не сопротивляется. Они останавливаются прямо возле перил и Сонми заставляет себя глянуть на ночной город, разглядеть яркие огни света живого Сеула. Картина действительно завораживает, пока холодный ветер обдувает её шею, заставляя кожу стать гусиной. Она снова хватается за воротник, чтобы натянуть его повыше, дабы хоть немного скрыться от холода. Пальцы сжимают руку Пака, пока он разглядывает девушку. Рассматривает её профиль и думает о многом. Думает о ней. Думает о том, что хочет знать её историю. Хочет знать, что ей нравится, а что нет. Думает, что совсем не понимает почему его тянет к ней, почему привлекла его внимание. Думает, что она очень красивая. Думает, что хочет помочь ей — во всём: будь то мелкая или назойливая, большая проблема, наступающая на пяты. Хочется помочь со всем. Почему-то хочется оберегать, спрятать от всего плохого где-то в своем сердце кармашке джинсов. Он не знает почему, но у него нет привычки отказывать себе в своих желаниях. И, казалось бы, знакомы они всего ничего, а ему хочется рассматривать её, узнавать. Это.. потрясающее чувство. Чхве думает, что Сонхун не плохой. Он уверенный, понимающий, открытый. Думает, что Сонхун был бы, возможно, не плохим вариантом на роль молодого человека — заботливый, чувственный, трепетный. Он умеет подбирать слова и поддерживать. Говорит правильные вещи. И он интересуется ею. Ненавязчиво, давая понять, что она может не отвечать на вопросы. Он не настаивает, не требует. Он просто слушает и наблюдает. — А я темноты боюсь. — он усмехается и отворачивается к открытому им пейзажу. — И глубины. — Почему? — Ну, я в детстве чуть не утонул. Уже чувствовал, как задыхаюсь. И плавать я так и не научился по этой причине. В воду дальше пояса не лезу. — он был совершенно расслабленным. — Ну, а темноты, как и ты с высотой. Боюсь просто так. Ещё с глубокого детства. Может это смешно и нелепо, ведь я больше не ребёнок, но мне правда неспокойно, когда я совсем ничего не вижу. С ночником я конечно не сплю, но шторы открыты постоянно. — он беззаботно улыбался. Он рассказывает о себе, не стесняется. Ему интересно узнать не только о Сонми, но и ей что-то рассказать. Это ей тоже нравится — он не скрывает, сам идёт на контакт. — Сонми. — ответом становится вопросительное мычание. — Ты мне нравишься. — который по счёту это раз? Он не скрывает и своих чувств. Абсолютно серьёзен и говорит правду. Не ведёт себя как подросток, а как взрослый мужчина, разбирающийся в своих чувствах. Пак эмоционально зрелый — Сонми и это по нраву. — Не против, если возьму за руку, Сонми? — он поворачивается к ней лицом. Он так же уважает её личное пространство. Она мягко улыбается и сама спускает руку с локтя к его ладони. Его рука большая и тёплая. Мягкая, с длинными тонкими пальцами. Ладошка Чхве буквально тонет в его пятерне. С ним спокойно и тепло. Он не вызывает беспокойства и дискомфорта. Ему хочется верить и доверять. — Тут красиво. — тихо произносит Сонми и ни о чём не думает. Разглядывает пейзаж, восхищаясь видом. Пак рассматривает её профиль, следит, как ветер играет с её волосами. — Красиво. — соглашается и заправляет прядку её волос ей за ухо. Ты красивее. — проносится в мыслях Пака и он улыбается.