Прощение господина

Моракса больше не было. Его Архонта больше не было. Его Бога, его Господина, его Повелителя, того, ради кого Сяо жил последние тысячи лет, ради кого боролся с кармой, того, ради кого был готов погибнуть. Сяо клялся, что будет его защищать, клялся, что не позволит никакому злу коснуться его Архонта. И не справился. Сяо даже не было в городе, когда это случилось. Он знал, что в городе проходила церемония, знал, что его Архонт был уязвим, но ему показалось, что ничего не произойдёт. В городе было как никогда спокойно, люди ждали, когда Архонт спустится к ним, и… И… И Сяо видел, как его Бог падал на землю. Как его Бог умер, а Сяо даже не было рядом, чтобы умереть вместе с ним. *** Первые пару недель у Сяо даже не было времени для скорби. Моракс погиб (твоя вина твоя вина твоя вина ты знаешь что это ты не уследил ты мог его защитить и не смог он зря спас тебя зря подарил тебе новую жизнь ты даже не сумел отплатить за это), Сяо боролся с монстрами, которые пытались воспользоваться положением, игнорировал любые вопросы Гань Юй, а затем — помогал Люмин защищать Гавань от пробуждения Осиала. Он даже не надеялся, что это поможет ему забыть о боли. Не было на свете ничего, что помогло бы это сделать. Сяо знал, что другие Адепты хотят ему помочь, но даже они не смогли бы. Они не были Мораксом, не были его Богом, Сяо не жил ради них и не убивал ради них, не клялся своей жизнью, что до последнего вздоха он будет со своим господином. Владыка Лун говорил ему, что он должен успокоиться. Так было суждено. Господин Моракс не хотел бы, что его верный Адепт так убивался. Сяо на это мог только оскалиться и исчезнуть, запираясь в своей комнате в Ваншу (кто сделал для тебя это место? Кто помог тебе найти убежище, где ты всегда будешь в безопасности? Он столько сделал для тебя, а ты даже не сумел защитить его от стрелы смертного), не показываясь толком на людях, не обедая, ни-че-го. Сяо был отвратительно бессмертен, он не умирал, потому что господин этого хотел, но теперь был ли в этом смысл? Был ли смысл хоть в чем-нибудь? Никто не понимал, что Моракс сделал для него, никто не мог этого даже понять. Они могли жить дальше, сколько им угодно, но для Сяо всё было кончено. *** Он был таким испуганным, когда господин нашел его. Испуганным, сумасшедшим от боли, ярости и кармы, которую его заставляли поглощать. Красивая птичка, с цепочкой на лапе, дикий зверь, не знающий ласки. Архонт Снов его никогда не жалел, Архонт Снов никогда не был ласков, он использовал его так, как хотел. У него даже не было имени, он был «этим», «тот», «он», он был никем. Он поглощал карму и пожирал чужие сны, умирал от вечного голода и забивал снегом желудок, потому что тот был мягким наощупь, совсем не такой колючий, как плохие сны… Он был никем и ничем, и он должен был умереть никем и ничем, неназванный, жалкий, полный чужой боли и страданий, пока Архонт Снов был чист от кармы, не смотря на творящуюся вокруг войну… А потом пришел Моракс. Моракс убил Архонта Снов, Моракс освободил его, жалкого раба, Моракс взял его лицо в свои ладони и дал ему имя, Моракс первый, кто спросил, хочет ли Сяо ему служить. Разве мог Сяо ему отказать? Сяо поклонялся Архонту, Сяо защищал Архонта, Сяо делал всё, что ему приказывали. Он не требовал похвалы и ласки, но Архонт всё равно иногда трепал его по волосам и говорил, что доволен его работой, Архонт следил за тем, чтобы Сяо обрабатывал свои раны, и для Сяо не было больше награды, когда Архонт позволял ему сесть рядом на собраниях с другими Адептами. Разумеется, Сяо хотелось большего. Сяо хотелось сесть перед Мораксом на колени, положить на него подбородок, прижаться всем своим телом и естеством, чтобы Архонт понял, почувствовал, что всё, что у Сяо есть, принадлежало ему. Сяо никогда не позволял себе мечтать, когда Архонт был рядом (может, он умел читать мысли?), но наедине с самим собой ему нравилось представлять, как Архонт бережно держит его, как касается, как его губы оставляют на коже Сяо следы… Словно требовалось дополнительно доказательство того, кому Сяо принадлежал. Любить Архонта было также бесполезно и больно, как необратимо. От этого чувства никогда не было спасения, Сяо любил его с того самого момента, как черные, в золотых прожилках руки коснулись его щеки. Моракс был для него всем. Единственной причиной жить, после того, как остальные Якши были мертвы. Сяо до сих пор помнил, как господин тогда взял его в свои руки, как господин гладил его по спине, успокаивая, когда Сяо остался совсем один. Помнил, как нежны были касания, которые Архонт ему дарил… Может, однажды Сяо набрался бы смелости. Сяо подошел бы к господину и признался бы, как сильно ему хочется большего, как ему мало того, что между ними есть сейчас, и что он может исполнить любой, даже самый дикий, приказ. Он будет раскрепощенным и страстным, если господин захочет, или наоборот, смущенным и пугливым, будет отдаваться, брать, лежать смирно или царапаться. Любое желание Моракса, любая его мысль, всё будет исполнено, дайте лишь намек. Или позвольте догадаться самому, Сяо совсем был бы не против посидеть над таким ребусом… Но в этом больше не было никакого смысла. Господин был мертв. *** — Сяо. Сяо поморщился, крепче вцепившсь в копье. Земля под ногами чавкала от крови. Ему было тяжело и больно стоять, усталость наваливалась на него, но он должен был продолжать. В его жизни больше не было никакого смысла. — Да, Люмин? — Сяо поморщился, вытерев пот со лба. Зачем она пришла? Сяо её не звал. — Тебе нужна помощь. Давай я… — Нет. Я в порядке, — Сяо отвернулся. Люмин была такая добрая. Такая ласковая. Такая понимающая. Она помогала Сяо и остальным Адептам спасать Ли Юэ от Осиала, и оказала им неоценимую поддержку, и Сяо было даже жаль, что господин не успел познакомиться с ней. Он наверняка оценил бы её, и сказал бы… а что он сказал бы? Сяо не знал. И никогда больше не узнает, потому что господин мертв. — Но у тебя кровь, и… — Это не моя, — прервал её Сяо, радуясь, что рядом нет Паймон. Слишком шумная. — Мне пора. И исчез, телепортировался в Ваншу, словно его и не было, оставляя Люмин одну. Это было грубо, и она не заслуживала такого отношения, но вскоре это тоже будет неважно. Сяо не мог просто умереть. Он был практически бессмертен. Монстры не могли его ранить, пока Сяо был на пике силы… но ведь это можно было исправить, верно? Поэтому Сяо запрещал себе спать. Спать, есть, лечить свои раны Он должен был ослабить себя, настолько, чтобы монстры могли забрать его с собой в Бездну, чтобы эта боль закончилась и перестала иметь для Сяо значения. Сяо не знал, что будет после смерти. Он столько существ отправил на тот свет, и не знал, что его там ждет. Он надеялся только, что в ином мире он сможет найти своего Архонта и… попросит прощения. Безусловно, прощения он не заслуживал, и даже после смерти он будет вынужден скрываться от Моракса, чтобы не вызывать в нем гнев, чтобы не напоминать, из-за кого он погиб… но это было не важно. Ничего не было важным. Пускай у Сяо никогда больше не будет возможности увидеть господина, пускай тот столкнет его в самую глубокую Бездну, едва заметит, он был готов. В Ваншу он приходил только для того, чтобы отмыть копье. Он уже даже свои руки толком не мыл, кровь на них засохла, запеклась под ногтями, закрывала часть его татуировки. После этого Сяо тут же выходил обратно на поле боя, и ночи проводил на улицах, морщась от едкого холода. Костер он разводил только для того, чтобы привлечь монстров, и снова вступить с ними в бой. Бороться становилось сложнее. Он всё делал правильно, совсем скоро он сможет попросить прощение. На улице уже темнело. Сяо не сумел сдержать зевка. Он не помнил, когда спал в последний раз. Он знал, что может не спать долго, к тому же, ему постоянно снились кошмары, и он и до этого спал раз или два в неделю, когда организм просто отключался. Сейчас была уже… вторая неделя? Третья? Сяо сбился со счета. Для него теперь существовала только битва. Левая рука у Сяо уже плохо двигалась. Хороший, добрый знак, так было правильно. Сяо разжег огонь, замирая, чтобы дождаться монстров. Даже их было мало в последнее время, то ли они боялись Сяо, чувствуя, что он легко убьет их, то ли их попросту не осталось в округе… Идти на Драконий Хребет? Но Сяо хотел погибнуть на землях Ли Юэ, а не в чужом ему Мондштадт. Да, он носил элемент их Архонта, но понятие свободы никогда не было ему близко. Конечно, едва ли есть какая-то разница, где умирать, но для Сяо это было важно. Он не имел права на последнее желание, он это прекрасно понимал, но… Господина, который бы сказал ему об этом, не было. Сяо сглотнул, вглядываясь в огонь. Ему и раньше иногда «слышалось», как Моракс говорит с ним. Архонт часто был занят, и у него не было времени возиться с Сяо, но ему нравилось представлять, как они могли бы разговаривать. В его голове Моракс мог хвалить Сяо — он почти ощущал его руки у себя в волосах, его нежные касания, и практически слышал его голос, слышал, как господин говорил, что он очень Сяо гордится, и что ему безумно повезло, что он нашел такую чудесную птичку. Еще Моракс иногда ругался, когда Сяо невольно отпускал каких-то монстров, и Сяо стыдливо выговаривал сам себе: я взял тебя, чтобы ты помогал мне, а не для того, чтобы ты проваливал миссии. Когда Моракс умер, это никуда не делось. На грани слышимости, в подкорке, Сяо постоянно слышал, как господин отзывается о нем — и как искренне он жалеет, что когда-то пошел на поводу у жалости, и что Сяо нужно было оставить Архонту Снов. Больше не было ласки даже от ненастоящего Моракса, и это было честно. Не после того, как Сяо его подвел. — Сяо. Сяо вздрогнул. Он боялся обернуться. Неужели… Он погиб? Иначе почему голос звучит так по-настоящему? Или сознание сыграло с ним злую шутку, и теперь галлюцинации были реальнее? Но как? Почему?.. — Господин, — Сяо сжал кулак, обернувшись, и едва устоял на ногах. Моракс. Он выглядел не совсем так, как Сяо привык. Неужели, он начинал забывать, как Моракс выглядел?.. Кармы стало через чур много? Или в чем причина? Моракс был в коричнево-золотом плаще, волосы собраны в хвост, перчатки на руках… Рядом с ним Моракс никогда не носил перчаток, позволяя Сяо любоваться его руками, доверял ему. Сейчас об этом не могло быть и речи, разумеется, даже подсознание это понимало, но… на мгновение… — Господин, — Сяо сделал небольшой шаг вперед, к Мораксу, а затем еще один, и еще, и в конце концов подбежал к Архонту, крепко обнимая его за живот, сжимая в своих руках. Это не могло быть на самом деле, Сяо знал, и он был благодарен, так благодарен за свое воображение и за то, как по-настоящему ощущалась между пальцев ткань. От Моракса, точнее, «Моракса», пахло гаванью, огнём, чернилами… Сяо не мог надышаться. Не мог. Знал, что это всего лишь воспоминание, не более того, всего лишь жалкая подделка настоящего Моракса, но он думал, что у него больше не будет и шанса его увидеть. Хотя бы так. Когда Сяо погибнет и встретится с настоящим Мораксом, тот не позволит ему даже приблизиться, не говоря уже о том, чтобы обнять. Не после того, что Сяо сделал. Но вот такого Моракса, которого Сяо придумал сам… Сяо мог позволить себе представить, что Моракс кладет руку ему на затылок, что он нежно перебирает ему волосы и также нежно прижимает к себе. — Господин, — Сяо всхлипнул, сжимаясь, стискивая в ослабевших пальцах плащ. — Простите меня. Пожалуйста. Простите. Я так перед Вами виноват… — Сяо, — у «Моракса» даже интонации были такие же. Такие, какими мог бы говорить Моракс, который не погиб из-за чужой оплошности. — Сяо, всё хорошо. Ты ничего не сделал. — Вот именно! — Сяо мог бы отстраниться, чтобы посмотреть Архонту в лицо, но только мотнул головой, прижимаясь ближе. — Я должен был быть рядом. Я должен был быть на церемонии, должен был защитить Вас… а теперь Вы мертв, а я нет, и это неправильно, но я… Я это исправлю. Я обещаю. — Сяо, ты пугаешь меня, — Моракс слегка сжал волосы на затылке, как у нашкодившего кота, и Сяо недовольно замычал, когда его попытались отстранить. — Тебе не нужно ничего исправлять. Я жив. — Это ложь, — Сяо зажмурился. Боялся смотреть «Архонту» в глаза. Он получил хорошее, доброе видение, и боялся, что если он сделает что-то не так, то «господин» обратится в чудовище, а Сяо этого не хотел. — Я видел, как Вы погибли. Вы умерли, а меня не было рядом с Вами. Вы не должны были умирать, кто угодно другой, но не Вы, и… Я скоро с Вами воссоединюсь. Обещаю. — О чем ты… — Вы сможете скинуть меня в Бездну, если пожелаете. Либо еще что. Если мне будет позволено отправиться туда же, куда и Вам, — Сяо доверчиво прижался щекой к плечу, всё еще не открывая глаз. Не хотел и не собирался. — Я хочу только попросить прощения. Вы так много сделали для меня, Вы сделали меня свободным, позволили служить себе, а я… Я… Сяо не собирался плакать перед «Мораксом». Но он был так болезненно ласков, таким настоящим, словно его Архонт и в самом деле не умирал, и Сяо просто не мог сдержаться. Он жался к его плечу, сжимал пальцы, боясь в конце концов ощутить не чужое тепло, а воздух, задыхался и рыдал, и скорбь его не отпускала. Сяо был бесконечно, бесконечно одинок, не было никого, кто мог бы удержать его от пропасти, никому это не было позволено. Больше нет. — Сяо, — одной рукой «господин» держал его за затылок, второй придерживал за спину, прижимая к себе. — Мне так жаль. Всё хорошо. Ты можешь плакать, а потом я обработаю твои раны, и когда ты поспишь — мы поговорим. Я всё тебе расскажу и всё объясню, но мне очень жаль, что это случилось с тобой. — Почему Вы извиняетесь? — у Сяо от рыданий болели глаза и легкие. — Вы даже ненастоящий. Я Вас придумал. Настоящий Моракс никогда бы меня так больше не держал, и… Вы же просто… Моя фантазия. Я скучаю по господину, мне плохо без него, но я понимаю, что я… Что он… — он сжал пальцы, ему даже показалось, что он невольно порвал чужой плащ, но это ведь было невозможно, тут и плаща то не было. — Вы ни в чем не виноваты, только в том, что когда-то подобрали меня. Вы выбрали не того, и поплатились за это. Но я был так счастлив служить Вам. Всегда думал о Вас греховно, мне всегда было недостаточно того, что было, но я себе запрещал даже мечтать об этом рядом с Вами. Думал, что когда-нибудь признаюсь, когда-нибудь предложу себя Вам, но… — Маленькая глупая птичка, — Сяо вздрогнул, ощутив, как «Моракс» оставил поцелуй у него на макушке, и как его вдруг подняли, рука со спины опустилась ниже, придерживая, и Сяо оставалось только испуганно обхватить ногами Моракса, чтобы не свалиться. Как же… — Тебе нужно поспать. И залечить раны. Я отнесу тебя домой. — Господин, Вы же не… — догадка ослепила Сяо, он вскинулся, дернувшись, попытался вырваться с чужих рук, но сознание у него померкло. *** Он не хотел просыпаться. Разум Сяо был в панике. Господин был жив. Господин был жив, он не умирал, Сяо его не подводил… до этого момента, во всяком случае. Моракс притворился мертвым, и, судя по всему, не хотел Сяо видеть (иначе почему ни разу не пришел? Почему ни разу не сказал, что жив? Почему оставил?), но Сяо его вынудил. И теперь, пускай Моракс был жив, Сяо по-прежнему хотелось умереть от стыда. Вот бы он так и не проснулся. Остался так на всю жизнь. Или проснуться, и тут же тихо сбежать, пока Моракс не заметит, прятаться, надеясь, что через несколько сотен лет господин простит его, Сяо, недоверие, и… Архонты, Архонты, Сяо же еще и признался ему, и теперь… Господин знает, о чем Сяо всегда думал. Знает, какие грехи он на себе несет. Позор. Позор. Моракс, может, и не погиб, и хотя бы в этом Сяо его не подвел, но вот в остальном… Сяо открыл глаза и едва смог шевельнуться. Он был весь перебинтован. Бинты были вдоль груди, на животе, бинтами обвязали руки и даже пальцы на левой, едва шевелящейся после битв руке. Пахло свежей мазью, кто-то делал ему перевязку совсем недавно. Пора было уходить. Хрипя, Сяо вызвал копье, используя его в качестве опоры, и с трудом поднялся на ноги. Стоять было тяжело, голова кружилась, одежды не было, если не считать нижнего белья… плевать, Сяо уже к такому привык когда-то, Архонт Снов воспитал, привыкнет снова. Надо скрыться, хотя бы на время, пока господин его не простит, и только после этого, возможно, Сяо сможет вернуться. Разумеется, Моракс никогда больше не будет его касаться. Не будет больше случайных касаний, поглаживаний по волосам, ему нельзя будет больше сидеть рядом с Архонтом, он никогда больше не придет, чтобы они вместе поужинали… Всё это будет в прошлом, и Сяо сам в этом виноват, но, во всяком случае, господин был жив. Он ведь этого и хотел, верно? Тогда почему у Сяо так больно тянет в груди? Он уже открыл окно, собираясь вылезти наружу. Переждет пару столетий на Драконьем Хребте, будет убирать монстров там, в знак признательности за то, что Барбатос позволил ему задержаться в этих землях, и… — Ты далеко? Сяо вздрогнул, поджав губы, и отступил от окна. Не успел. — Тебе нельзя подниматься, — Моракс подошел ближе, прижался к нему сзади, закрывая окно, и потянул Сяо за руку, возвращая в постель. Тот не сопротивлялся, только опускал взгляд, сгорая от мучительного, жгучего, болезненного стыда. Он был даже сильнее, чем боль в груди. — Ты проспал три дня, Сяо. Прости, что пришлось тебя усыпить, я боялся, что ты иначе за мной не пойдешь. Знаешь, Люмин… — Простите, что доставил Вам неудобства, — хрипло отозвался Сяо, и, сглотнув, повернулся на другой бок. Если господин хотел, чтобы Сяо лежал, он будет лежать, пока не скажут обратное. Послушание это единственное, что Сяо мог сейчас сделать. — Этого больше не повторится. Я вернусь к своим обязанностям, когда Вы позволите, и больше Вас не побеспокою. Моракс ничего не сказал. Сяо даже подумал, что Архонт ушел, покинул его, (снова), но вскоре ощутил в волосах чужую руку. Без перчаток. Когти, которые Моракс никогда перед ним не скрывал, нежно ерошили ему волосы. — Ты злишься на меня, — сказал Моракс мягко. Он не спрашивал, утверждал, будто знал Сяо лучше, чем он сам. — Ты думаешь, что я тебя бросил, и злишься на меня за это, я прав? Сяо. Пожалуйста. Ты можешь меня выслушать? — Вы не обязаны передо мной отчитываться. Вы Архонт, а я всего лишь Ваше оружие, — Сяо сжал зубы. — Если Вы решили, что Вам нужно «погибнуть», то я не в праве на это влиять. Простите, что вынудил Вас отвлечься от дел и заняться моим здоровьем. Этого больше не повторится. Я могу уйти к себе и заботиться о себе самостоятельно, и через несколько дней вернусь к исполнению своего долга, если Вы позволите. Либо вернусь к нему сегодня же ночью. — Ты знаешь, что когда ты злишься, то совсем не анализируешь происходящее? — спросил Моракс, и Сяо услышал его печальный вдох. Снова его огорчил… — Я «умер», потому что это был единственный способ снять с себя обязанности Архонта. Я хотел, чтобы люди научились справляться с бедами сами, поэтому позволил Фатуи пробудить Осиала. Если бы жители Ли Юэ не справились, я бы появился вновь, но всё завершилось благополучно, и я решил, что во мне, как в Архонте, больше нет необходимости. Вот и всё. Я никогда не умирал. — Но почему… — Сяо с болью прикусил себе язык и замолчал. Почему не рассказали мне? Почему бросили меня? Я имел право знать, почему Вы так решили, я имел права не смотреть на Вашу гибель. Я не заслужил Вашего доверия? Я не сделал достаточно? — Ты хотел что-то сказать. — Не хотел. — Сяо. Сяо не собирался говорить этого вслух. Не собирался, и всё тут. Господин не должен был перед ним отчитываться, а Сяо не имел право требовать объяснений. Моракс был старше, опытнее, он был его Архонтом и его господином, и Сяо должен был просто принимать то, что ему дают. — Я не говорил тебе, что я задумал, потому что надеялся, что после моей гибели ты посчитаешь, что твой долг исполнен, — Моракс сказал это так тихо, что Сяо едва услышал, но вздрогнул, с трудом осознав смысл сказанного. — Ты так долго служишь мне. Так преданно. Совсем себя не жалеешь. И не поверил бы, если бы я сказал, что ты не обязан это всё делать, и можешь наслаждаться жизнью. Но я ошибся, и сделал тебе недопустимо больно. Прости меня за это. — Вы не обязаны передо мной извиняться. Вы — мой господин, и я… — И ты скорбел по мне и винил себя в моей «гибели», и был готов умереть сам, — прозвучало резко, Сяо невольно вздрогнул, но Моракс продолжал его гладить. Приятно… — Я должен был тебе сказать. И я обещаю, что если ты позволишь мне снова приходить к тебе, то тайн больше не будет. Сяо, птенчик, ты… ты не представляешь, в каком ужасе я был, когда Люмин пришла ко мне и сказала, что ты едва живой и отказываешься от помощи. И еще больше я испугался, когда ты говорил мне, что готов умереть, лишь бы снова меня увидеть. Я хотел тебе свободы, а не гибели. Сяо молчал, но от стыда у него пылали даже щеки. Какой позор. Моракс слышал все эти стенания, слышал, как Сяо признавался ему в любви… но всё равно продолжал касаться, и всё равно гладил, и Сяо от благодарности был готов заплакать снова. Его господин был самым добрым и милостивым, раз даже после всех его, Сяо, косяков, продолжал к нему так хорошо относиться. — И я хотел взять тебя еще с того момента, как забрал у Архонта Снов, — добавил Моракс, и если бы у Сяо была шерсть, она бы встала дыбом. — Как ты там сказал? Я тоже думал о тебе греховно, но боялся, что если предложу тебе такое, то ты воспримешь это как приказ, и даже если не будешь хотеть по-настоящему — всё равно отдашься. Я никогда не хотел делать ничего против твоей воли, Сяо. — Но… — Сяо закусил губу, обернувшись, чтобы посмотреть на Моракса. Моракс мягко улыбался. — Но я хотел не просто… секса с Вами, господин. Я люблю Вас. И всегда любил, и всегда буду, не важно, что случится. Понимаете? Я никогда не признался бы Вам, ведь Вы… — Я знаю, Сяо. Ведь я Архонт, а ты всего лишь «оружие», хотя я принципиально не согласен с этим выражением, — Сяо видел, как Моракс поморщился. — Прости меня за это. Я плохо заботился о тебе, говорил себе, что это ради твоей защиты и самостоятельности, а на деле — я просто боялся. И ужасно боюсь до сих пор. Но если ты позволишь мне… — Позволю! — Я не договорил. Если ты позволишь мне, потому что ты хочешь, а не потому что думаешь, что ты обязан, я бы хотел подарить тебе ту заботу, которую ты заслуживаешь, — Моракс ласково провел ладонью от волос ниже, поглаживая Сяо шею, и он тихо, довольно выдохнул. — Я бы хотел любить тебя, помогать тебе, заботиться о тебе. Но только в том случае, если ты хочешь этого сам. Ты понимаешь? Сяо медленно кивнул, оборачиваясь окончательно, и потянулся к Мораксу. И нет ничего странного в том, что сердце у него забилось совсем сильно и болезненно, когда господин придержал его за спину, медленно, плавно целуя, когда он обнял его, прижимая к себе, и когда он смотрел на него так ласково, словно никого ценнее и важнее не было во всем Тейвате. *** — Господин. — Да, птенчик? — Вы скоро закончите? Моракс (он называл себя Чжун Ли, и у Сяо пока не выходило перестроиться, но он старался) был в этом своем ритуальном бюро. Сяо не понимал, чем Мораксу так нравится работа здесь, но ему нравилось приходить и ждать, когда господин закончит работу. Потому что когда это происходило, господин целовал Сяо, и просил его либо перенести их в Ваншу, либо в свой дом в Ли Юэ, и Сяо мог на собственной шкуре ощутить, каково это, когда тебя любит Бог. — Буквально пара документов. Иди сюда, — Моракс улыбнулся, и несколько раз хлопнул ладонью по своему бедру. Сяо понятливо кивнул, и почти мгновенно оказался на коленях, прижимаясь к Архонту всем своим существом, и что-то в нём сладко замирало. Он был на своем месте, и Моракс мог не сомневаться, что был на нем по доброй воле. Господин гладил его по волосам, пока заканчивал работу, и Сяо довольно урчал, подставляясь. Он впервые был по-настоящему, действительно счастлив, и был бесконечно, бесчисленно рад, что Моракс был здесь вместе с ним. Даже если просил называть себя дурацким человеческим именем. Сяо мог даже к нему привыкнуть. В конце концов, не важно, каким именем он себя называл. Пока господин улыбался ему, пока брал на руки, пока целовал так, что Сяо сам забывал дышать, всё было хорошо.